Ли Вэй очень сдержан, уравновешен, независим. Имеет довольно узкий круг близких. С теми, кто в этот круг не входит, держится вежливо, без попыток сблизиться. Иногда это немного смягчается чувством юмора, даже если не сопровождается улыбкой. Как доктор и руководитель отдела очень строг, даже придирчив. Врачебное дело, помощь пациенту – на первом месте, ошибки и слабости просто исключены!
В семье – значительно мягче. Жену уважает и оберегает, хотя влюблен в неё никогда не был. Ценит в ней заботливую мать своего сына, но больше детей заводить не собирается.
Сына воспитывает в строгости, учит быть здоровым, сильным, независимым, честным. Сам пострадав в свое время от давления отца, не собирается диктовать своему ребенку никаких условий – сын волен сам выбирать дорогу в жизни. Лишь бы эта дорога была светлой и хорошей.
Очень много сил приложил к тому, чтоб стать медиком, не боялся выглядеть заучкой. Он точно знал, что медицина – это то, чем он хотел бы заниматься всю жизнь. А вот шалости – это совершенно не то. С первого курса Хогвартса увлеченно изучал микромир в компании Дафны Мюррей.
Самодостаточен. При случае может за себя постоять, так как физическими упражнениями не пренебрегает. Много читает, в основном научную литературу, но хорошо ориентируется в художественной, может цитировать стихотворения и отрывки на четырех языках. Знает китайский, французский, латынь. Имеет идеально разборчивый, хотя и мелкий, почерк - для других, личные записи практически не читаются.
|
--
Отец – мистер Чан Цзинвэй (чистокровный, аристократ, потомственный военный, скончался в 1959 году)
Мать – миссис Чан Жилан (дочь врача британского посольства в Китае Белби. и китайской аристократки, чистокровная, погибла в 1945 году)
Мачеха – Вайолет Чан (ур. Уоррингтон, погибла в 1971 году)
Шен Чан – единокровный брат, 25 лет (1953 г.р.)
Джудит Чан – единокровная сестра, 22 года (1955 г.р.)
Деметра Чан (урожденная Яксли) - бывшая жена (развод 15.02.1978)
Чан Тао (Теодор) –18 лет, студент Хогвартса 7 курс
Дафна Чан - жена с 16.02.1978
Родился как раз перед войной, на год раньше брата. Отец дома практически не бывал, сражался на стороне проимперских войск, за возрождение и укрепление власти аристократических домов. После вторжения в страну японских войск от него даже перестали приходить весточки, мать с сыновьям постаралась скрыться. Жили трудно и часто голодно. Мама до последнего ждала отца, но из осторожности рассказывала о нем мало. Однако, в 1945 году, уже перед самым концом войны, враги нашли семью генерала Чана и зверски расправились с ними. Ли Вэй выжил чудом. Несколько недель пролежал в магловском военном госпитале, пока отец не нашел его. В начале 1946 года они перебрались в Англию, на родину семьи матери. С того времени у него остался шрам от рубленой раны слева на груди от ключицы и совершенное нежелание когда-либо возвращаться на родину.
Когда он в 1947 году поступил в Хогвартс, он еще не очень уверенно говорил по-английски. Но уже к Рождеству совершенно освоился, благо общения в школе у него было больше, чем дома. Был ловцом в команде по квиддичу.
В 1949 году отец привел в дом мачеху. Она очень неплохо относилась к Ли Вэю, хотя, конечно, совершенно заменить мать и не могла бы. Она учила его языкам и игре на пианино, обсуждала с ним книги, объясняла сложные моменты и поддерживала в его стремлении стать лекарем.
В школе Ли Вэй очень привязывается к своей подруге Дафне Мюррей, много с ней общается, на старших курсах даже выбирается к ней в гости на каникулы, знакомится с её родителями. Он очень хотел бы продолжить свой жизненный путь вместе с Дафной, однако у отца на Ли Вэя другие планы. Тот должен жениться на девушке из хорошей магической семьи, чтоб укрепить положение их рода и начать восхождение на вершину общества, место, которое их семья занимала в Китае. Он понимает, что это будет трудный путь, но начать его должен его сын, Чан Ли Вэй.
Когда он был уже на старших курсах, один за другим на свет появляются его единокровные брат и сестра, Ли Вэй чувствует ответственность за их будущее. Еще несколько лет он яростно сопротивляется, но в 1956 году все-таки сдается под давлением обстоятельств.
С Дафной Мюррей его дороги расходятся. Они видятся все реже. В 1960 году он узнает, что она уехала в Африку. Ему остается только принять и молча пережить это, продолжая работать.
Работает много, часто задерживаясь в госпитале сутками. С женой поддерживает хорошие отношения. Рождение сына стало для него большой радостью, дало ему новые силы и вдохновение.
Практически сразу включается в рабочую группу, разрабатывающую новые вакцины и зелья. Совмещает научную деятельность с врачебной. Пишет статьи в колдомедицинские журналы и сам, и в соавторстве с коллегами. Становится незаменимым помощником начальника, его правой рукой.
Возвращение Дафны Мюррей в его жизнь было феерично. Она пришла к нему в 1965 году в кабинет и заявила, что хочет работать в исследовательской группе. Разумеется, он рекомендовал её начальству, разумеется, при всех условиях – скользящий график, вероятность авралов на основном месте работы, наличие маленького ребенка.
Вот тогда сотрудники выяснили, что, оказывается, доктор Чан умеет иногда улыбаться, может не очень сильно наругать за ошибку или вовсе ограничиться строгим взглядом, может быть не очень ехидным или вовсе промолчать в споре – если где-то поблизости будет доктор Мюррей. Он шутит с детьми и угощает их шоколадными лягушками, дает поиграть с пустыми пробирками и охотно отвечает на тысячу вопросов – если это маленькая Мэри.
В 1971 году, закончив школу, его брат Шен по неосторожности сталкивается с оборотнем. Он смог отбиться, но не смог избежать заражения. Вэй принимает решение не заявлять властям, не регистрировать брата, а справиться с этим своими силами. Он оборудует дома подвал, накладывает на него все возможные заклинания, берет состояние здоровья Шена под наблюдение. И продолжает исследования, у него нет другого способа помочь брату, как только найти средство, полностью исцеляющее от ликантропии.
В 1976 году ему доверяют руководство отделением волшебных вирусов. Для Чана это – успех, но не вершина мечтаний, его команда продолжает свою работу. |
Артефакты:
Волшебная палочка: граб, волос с головы сфинкса, 9 дюймов.
Отцов веер – пользоваться им Ли Вэй не может, но хранит как память.
Амулет с иероглифом «удача», доставшийся от матери(передал сыну).
Парный артефакт на основе сквозных зеркал. Второй - у Дафны Чан (ур. Мюррей). Цепочка, на котором висит амулет, нагревается, если второй испытывает боль, теряет сознание или рядом с ним происходит темномагическое волшебство. Остывает, если второй умер или снял цепочку.
Перстень из нефрита с вырезанным рисунком дракона - личный портключ в поместье Чанов. Зарегистрирован. Носит в кармане, а не на руке.
Обручальное кольцо - личный портключ в новую квартиру на Шафтсбери-авеню.
Жилище
Двухуровневая вартира на четвертом этаже на углу Шафтсбери-авеню и Гладстон-авеню. Вход через китайский квартал (улица Шу Вэй, магическая). Можно так же попасть через крышу. Квартира защищена от проникновения посторонними, маглы видят её обычную одноуровневую с заброшенным чердаком над ней. |
пост
Лет до одиннадцати Чан Ли Вэй думал, что мир так и задуман – разрушенным. Что это совершенно нормально, когда у дома отсутствует крыша, или часть стены, или если дом имеет лишь уцелевший угол, а остальное валяется вокруг смесью дерева и черепицы. Если там можно укрыться от ветра, дождя и солдат – нормально, дом. И даже в сказках, что рассказывала им с братом мама, воображение рисовало развалины усадеб – и это звалось замком.
Принцессы из маминых сказок представлялись ему босыми и чумазыми, впрочем, крестные феи – тоже. Все хорошие персонажи были босыми, чумазыми и голодными, а сытыми и одетыми, как солдаты, были только злодеи. Самой фантастической была сказка про Джа-Ни-круглую лепешку, который ухитрился как-то прокатиться через весь лес и оказаться несъеденным. Они с Чжуном давно уже решили, что если к ним закатится лепешечка, они ни за что её не упустят. Но лепешек к ним не закатывалось, мама сама пекла их из чего придется.
Они были отличными охотниками. Что там лепешка! Они с братом ловили ящериц, мышей, крыс, кошек, птиц и летучих мышей. Ловили, убивали и приносили маме. Мама брала и готовила им еду. Только вот кошек готовить отказывалась, просила закопать. Они слушались, закапывали. Но потом тайком откапывали, пекли, как умели, и ели, очень жалея, что мама отчего-то не хочет есть кошек. По их мнению, это была просто причуда, на которую мама, конечно же, как женщина, имеет полное право.
Мама была красавицей. У неё были голубые глаза, будто кусочки неба спрятались под веками. И мама была колдуньей. Она умела разжечь огонь сразу после дождя, умела сделать их убежище невидимым, умела успокоить одним касанием тонких пальцев. Она учила сыновей слушать и узнавать, как течет через этот мир невидимой рекой энергия Ци, и сказала, что потом научит их управлять этими потоками.
А потом её не стало. И брата не стало. Как это случилось, Ли Вэй видел, запомнил, но рассказывать об этом не умел – ни по-китайски, ни потом по-английски. Язык будто прилипал к нёбу, а его всего начинала бить мелкая дрожь. Со временем дрожь рассеялась, а слова по-прежнему не находились.
Вот как он оказался в госпитале, он не помнит. Просто однажды открыл глаза и увидел над собой не небо, а целый потолок. Целые стены и много кроватей вокруг. Он смутно помнил, как ходил от одной к другой, день за днем. День за днем он видел, как люди с этих кроватей либо поправлялись, как он, либо умирали. Действуя только одной рукой, потому что вторая была на перевязи, Ли Вэй научился помогать санитарам. Когда его нашел отец, когда они едва узнали друг друга, Цзинвэй сына – по амулету и чертам лица, Ли Вэй отца – по заветным словам, что нашептала ему мать, Вэй первым делом сказал отцу, что хочет остаться тут, в госпитале, чтоб стать врачом и научиться спасать людей.
|
