Любопытная Мэри еще в сентябре, когда профессор МакГонагалл еще в первый раз собирала старост перед поездкой, расспросила потом Лили, что это было? Что означает? Выходило, что ничего особенного, просто мера предосторожности, на всякий случай. Времена неспокойные. В этот раз, когда собрались на каникулы - было так же. Ну что, логично. Неспокойные времена никуда не делись. Надо быть готовыми ко всему.
К чему "всему", Мэри толком не знала. Не станет же кто-то останавливать поезд, врываться, грабить - как в фильмах, что она иногда смотрела у бабушки с дедушкой. Да никто просто не сможет аппарировать в едущий поезд, кто попробует, того просто размажет по рельсам. Но порт-ключ в Мунго все-таки переложила в кармашек поближе.
В этой поездке Мэри как-то вдруг оказалась не у дел. Лили ехала со старостами… на самом деле с Поттером. Северус тоже как-то отдалился от неё, что в общем-то тоже очень логично, он ведь дружил не с ней, а с Лили… А Мэри… вообще, очень трудно остаться одной и грустить в поезде, наполненном детьми. Мэри взяла гитару и пошла искать свое место в этом рейсе. И очень быстро нашла купе со скучающими ребятишками. Попросилась к ним - так и так, ребята, возьмите к себе. Друзья-подруги разбрелись по парам, давайте петь вместе. Что говорить, младшекурсники были польщены, а какой-то паренек постарше с Хаффлпаффа тут же пообещал жениться на ней, когда закончит школу. Дорога прошла быстро и весело, за песнями и разговорами, с конфетами и булочками. И уже когда поезд въехал в Лондон и заметно сбавил ход, и, казалось, все позади, по коридору пробежала полупрозрачная серебристая кошечка: “Пора, пора, начинаем!”
Как - пора? Ведь все хорошо! Мэри даже в коридор выглянула, проследить взглядом за существом, не привиделось ли. Но серебристая кошечка уже пропала, как не было, зато заговорил один из ребят в вагоне. Мэри знала его, он выпустился в прошлом году, а теперь стажировался у профессора Астрономии. Заговорил громко, четко, тоном, не допускающим ни вопросов, ни возражений.
Иногда так говорила мама. Мэри знала этот тон. Это означало, надо слушаться и делать как сказано. И она сделала. Двоим ребятам дала свой порт-ключ в Мунго, чтоб отправлялись немедленно. А сама, с третьим из их компании, стала ждать остановки поезда, чтоб аппарировать. Она знала, что на вокзале её будет ждать мама. Её, и всех этих ребят. И беспрекословно слушаться было очень, очень трудно. Хотелось начать спрашивать - а почему? А что будет? а можно остаться?
Вагон вдруг качнуло так, как не должно было качать на рельсах. Мэри невольно вскрикнула, хотя мама её и учила, что крики паники никогда не помогают. Ей тут же стало стыдно, но это стыдно продержалось недолго, потому что в следующую секунду вагон сотрясся, их с пареньком швырнуло на противоположное сиденье, а сверху на них посыпались чемоданы. Ох, и он еще пытался прикрывать её…
Было больно ребрам, локтям, коленям и голове. Пареньку, кажется, было еще хуже, рука повисла плетью. Зато отпали все глупые вопросы, которые мучили её. Кроме одного.
Мэри обхватила мальчика за плечи и аппарировала, едва поезд замер. Она не герой. Не спаситель всего мира. Она может спасти сейчас одного человека - значит, она это сделает.
В приемной Мунго уже собирались ребята из поезда. Тех, кто успел прибыть ранее, порт-ключами, уже увели куда-то. Быстро забрали и её спутника, незадачливого жениха с Хаффлпаффа. Сказали, что о нем позаботятся. Спросили, как она себя чувствует. Мэри прислушалась к ощущениям. Боль в коленях уже затихала, становясь от активного движения меньше, а не больше. Боль в ребрах была сильной, но не настолько, чтоб занимать внимание врачей. На лбу вскочила здоровенная шишка - ерунда, что она, себе шишек не набивала. У неё все отлично!
Мэри вымыла руки, надела стажерскую мантию, на которой привычно вывела волшебной палочкой на груди и на спине букву V “волонтер”, чтоб не путали с настоящими стажерами. Вот так, в рабочей мантии она была уже не испуганной школьницей, которая только и может, что хныкать глубоко в душе “где же моя мамочка, что там с ней”. Теперь она была частью системы, той самой, к которой принадлежала и её мама, и мамы подруг, и друзья матери… Теперь она была частью Мунго.
-Все хорошо, не пугайтесь. Сейчас нам скажут, куда идти.
Села перед плачущей девочкой:
-Где-то болит? Нет? Котик? А, котик - понятно. Знаешь, котиков очень трудно догнать. С ними все будет в порядке. Они убегут, соберутся в кошачью банду - твой, конечно, будет командовать! - и навешают всем злодеям люлей.
Она приносила воды, утешала, помогала найтись братьям и сестрам, помогала найти детей прибывающим встревоженным родителям. Она уточняла имена и записывала, кого куда определили. Отводила в туалет и провожала к камину. И всего один раз осторожно спросила на стойке регистрации, не видели ли они тут доктора Мюррей. Не видели...
- Подпись автора
Милосердие выше справедливости!
