6 января 1951 | 27 лет | Чистокровная | Хогвартс / Рэйвенкло' 69

Cintia Dicker

Внешность:
Рост - 170 см
Вес - 48 кг
Цвет глаз - голубой

Элоиза рыжая и бледнокожая, вся усыпана веснушками. Очень худенькая и тонкокостная, выглядит хрупкой. В одежде придерживается женственного, слегка старомодного стиля: длинные платья и мантии, однотонные или с мелким, не кричащим узором. Стесняется носить открытую одежду, особенно открывающую плечи и зону декольте, изредка может позволить себе летний наряд длиной до колена. Вся одежда хорошего качества, в прекрасном состоянии, без пятен и каких-либо следов неряшливости. Волосы чаще всего носит распущенными, собранными в косу, либо "опоясанными" тонкой косой от виска к виску.

Лояльность:

Сфера
деятельности:

Нейтралитет

домохозяйка, планирует открыть питомник шишуг

Характер

Элоиза словно так и не повзрослела до конца, сохранив детскую непосредственность и наивность. Восторженно-открытая миру, она совершенно не конфликтна и не агрессивна. Стремясь в каждом человеке видеть лучшее, Элли к любому отнесётся, как к другу, готова поделиться чем-то и помочь. Не умеет подолгу обижаться и потому не знает, как реагировать на подколы в свой адрес - может замкнуться в себе от смущения или расплакаться, но вскоре в очередной раз простит обидчика. Болтлива, может щебетать, как птичка, обо всём на свете, и совершенно не расстраиваться от отсутствия реакции собеседника. Порой её забота граничит с навязчивостью, Элоизе настолько хочется окружить всех теплом и уютом, что иной раз это желание отдаёт добровольно-принудительным порядком. Доверчива. Обожает животных и растения, у неё дар общаться и с теми, и с другими. Кажется, в руках Элоизы цветёт и радуется всё живое. Из-за того, что в детстве испытывала недостаток внимания, болезненно ревнива по отношению к людям, которых считает "своими", особенно к брату и жениху. Ревность - один из спусковых механизмов, способных заставить Элли показать зубки или использовать свой дар не лучшим образом. Сильнее всего в Элли стремление защищать семью, ради счастья близких девушка пойдёт на всё, но проверять глубины этой пропасти ей ещё не приходилось.

Страхи:

Мечты/цели/желания:

боггарт поочерёдно принимает обличия Келли, Чарльза и Бена и говорит, что они не любят и никогда не любили Элли

Элоиза рядом с Чарльзом, с обручальным кольцом на пальце, беременная, рядом стоит люлька, в которой уже спит один малыш

Биография

Узел этой истории завязал Мэлекай Трэверс, влюбившийся в одном из своих путешествий в ирландку из обедневшей, но чистокровной, по заверениям окружающих и архивов, семьи. Он увёз рыжую красавицу Фиону О'Доэрти к себе, в поместье Багровая Лощина, графство Суррей, и вскоре сочетался с ней браком. Тёщу, умершую за несколько лет до этих событий, Мэлекай никогда не видел и не знал, что она была нимфой. Правда выяснилась уже после свадьбы, но на чувства Мэлекая не повлияла. Информацию о полукровности миссис Трэверс решено было сделать семейной тайной только для них двоих. Не знали об огрехе в своей родословной и дети: Келли Элойшес Трэверс, будущий глава рода, и родившаяся через три года после него Элоиза Фиона Трэверс. Рождение первенца не принесло семье никаких проблем, с Элоизой же сложности начались с самого начала.

Беременность Фионы проходила тяжело и постоянно находилась под угрозой прерывания. В обществе шептались даже о проклятии, которое якобы давно тяготеет над всеми женщинами, осмелившимися принять статус хозяйки Багровой Лощины. Мэлекай из опасений за жизнь будущего ребёнка и психику жены, обратился к своему лучшему другу со школьных времён и по совместительству соседу, Чарльзу Поттеру. Колдомедик и зельевар, он предложил Трэверсам частное, экспериментальное лечение зельями, которые разрабатывал сам. Побочными эффектами зелий стала повышенная чувствительность к звукам: от сильного шума у Фиона вспыхивала мигрень, а вместе с нею – жуткое раздражение, перераставшее в агрессию по отношению к источнику звука. Но ситуация действительно пошла на лад: соблюдая постельный режим и ряд ограничений, Фиона всё же смогла доносить второго ребёнка, девочку, хотя бы до восьми месяцев. Элоиза, недоношенная и слабенькая, родилась 6 января 1951 года, аккурат в день рождения Чарльза Поттера.

Здоровье подводило малышку с самого начала — колики, постоянный отит, лихорадка — младенцем Элоиза перенесла весь набор болезней, который возможно получить в промозглом поместье, и чаще возле кроватки кричащего младенца была не мать, неспособная переносить громкие звуки, а домой эльф. И всё равно малышка любила родителей, а старшего брата просто обожествляла. Келли стал для Элли отдушиной и защитником. Когда дети подросли, он частично взял на себя материнские обязанности, сначала нехотя, а потом искренне присматривая за неуклюжей слабенькой малышкой, рассказывая ей сказки (страшные, о чудовищах и монстрах, но Элоизу они завораживали), терпеливо играя в доступные ей игры. Они росли разными: сдержанный, молчаливый, склонный впоследствии к невербальной магии Келли, и Элли, тёплая, живая, неудержимо говорливая, словно стремившаяся обогреть своим сердечком весь мир, потому что сама получала недостаточно тепла.

Рядом с Элоизой всегда оставался и Чарльз Поттер, олицетворявший всё, чего так не хватало обитателям Лощины: бурление жизни, громкий обаятельный смех, страсть в тёмных живых глазах. Он навещал Элли во время её болезней, умел уговорить выпить самое противное зелье, с понимающей улыбкой слушал нехитрую детскую болтовню, и казался девочке прекрасным рыцарем из любимых ирландских легенд. Конечно, это были невинные детские фантазии, не более – Чарльз был женат на Дорее Поттер (в девичестве Блэк) и растил сына Бенедикта, ровесника Келли. Дети, живущие рядом и близкие по возрасту, неизбежно подружились. Чаще играли на территории поместья Поттеров под присмотром Дореи, чтобы не беспокоить чуткую к шуму Фиону. По мере взросления ребятни, отношения в детской компании обозначились отчетливее: Келли, несмотря на молчаливость, часто придумывал им игры и занятия, Бенедикт, более активный и шумный, сначала посмеивался над «девчачеством» Элли, но позже, проникшись примером друга, начал трогательно заботиться о девочке и даже неловко ухаживать. Элоиза любила обоих мальчиков, как братьев, но любой игре предпочитала время, проведённое с Чарльзом, если он был в поместье и не слишком занят. С видом верной собачки и восторженным взглядом, ей было достаточно просто следовать и наблюдать за своим Господом Богом.

Главным огорчением было то, что Келли и Бенедикт были старше и раньше уехали в Хогвартс. Оставшаяся вдруг в одиночестве, Элли резко утратила свои привычные живость и миролюбие – часто плакала, начала ссориться с родителями, плохо спала. Обстановка в доме сложилась странная: стоило кому-то понервничать, прийти в плохое настроение, как Элоиза подхватывала это, раздувая любую мелкую эмоцию до размеров слона. Её истеричность тоже каким-то образом «заражала» других, и в конце концов Фиона заподозрила: дочери достался дар эмпатии, миновавший Келли. Последовал долгий разговор с родителями о нюансах дара и причинах необходимости держать его в тайне. Оставшееся время до Хогвартса Элли провела в Лощине, тренируясь под руководством матери, учась жить с чужими эмоциями и контролировать собственные. В эти годы единственным пятном света оставались лишь визиты Поттера, и Элоиза умирала в ожидании того момента, когда своими глазами увидит всё, о чем Келли и Бенедикт так весело рассказывали на каникулах.

День собственного отъезда в школу она ждала, как не ждала ни один другой день в жизни. Обычно пугливую, девочку в тот день не напугала даже озёрная переправа. И только оказавшись перед сотней взглядов на табурете со шляпой на голове, Элоиза задрожала от страха и смущения. «Чего тебе хочется, дитя?» прозвучал в голове голос и девочка, выхватив взглядом брата, сидевшего за столом под синими флагами, подумала «быть рядом с Келли». Шляпа помолчала пару мгновений, словно оценивая эту вероятность, и огласила вердикт: Рейвенкло!

Многие впоследствии говорили, что Элоизе с её любовью к уходу за магическими существами и травологии самое место было бы в Хаффлпаффе. Но девочка была гораздо умнее, чем можно было предположить, просто не всегда умела это проявлять. Лучше всего ей давались спокойные занятия: бытовые чары, травология и уход за существами. Даже последний флоббер червь понимал её лучше окружающих. Элоизу не дразнили — знали лучше неё, что мрачноватый молчаливый Келли следит за младшей сестрёнкой. Не дразнили, но и дружить не спешили — тощая, угловатая, усыпанная веснушками, она постоянно болтала, любую ерунду, приходившую в голову, могла задавать неуместные смущающие вопросы, а в незнакомой компании наоборот робела и замыкалась... Вплоть до старших курсов Трэверс отличали детская наивность, неумение разбираться в людях (в каждом она пыталась видеть только хорошее) и болезненное желание быть рядом с братом. Вернее, братьями. Детская компания не распалась, несмотря на разницу в возрасте – в Хогвартсе Келли, Бенедикт и Элли снова проводили много времени вместе. Бен был единственным, с кем Келли без опасений выпускал Элоизу из поля зрения и единственным, кроме брата, с кем Элли не стеснялась быть собой и говорить, о чем угодно. Бенедикт Поттер, не стесняясь насмешек однокурсников (особенно Макса Брауна, хаффлпаффца, иногда прибивающегося к их компании со стороны Бена), гулял с Элли у озера, водил её в Хогсмид. С Беном было приятно, спокойно и хорошо. Вот только он не вызывал в сердце Элоизы того восхищённого восторженного трепета, которым сопровождался каждый её взгляд на его отца.

Первый поцелуй Элли, тем не менее, случился с Бенедиктом. Он был восемнадцатилетним выпускником Хогвартса, взявшим курс на дальнейшие обучение мракоборца, а она – пятнадцатилетней девчонкой, приехавшей домой на Рождественские каникулы. Приём в доме Поттеров, омела, пустующее помещение зимнего сада… Потом Элоиза засмущалась и быстро ускользнула обратно, к гостям. Она так до конца и не поняла – привели к поцелую её эмоции или эмоции Бена, которые она невольно почувствовала. Произошедшее они так толком и не обсудили, но продолжали переписываться. И оставшееся время учебы Элли, и позже, когда она выпустилась из Хогвартса, а Бенедикт уехал на стажировку.

Трэверс вернулась в отчий дом, где по-прежнему царили тишина и стужа. Брат делал карьеру в Министерстве. От Элоизы, с единственными «П» по травологии и УЗМС, этого никто не ждал, родители понимали, что в большом коллективе дочь просто съедят и министерские интриги не для неё. Лучший выход для младшей Трэверс — своё маленькое дело типа лавки или замужество. Элоиза домовитая, симпатичная, из неё получится прекрасная хозяйка. К тому же, отвыкшая за годы школы от тишины, Элоиза то и дело шумела, провоцировала срывы матери, чувствовала себя виноватой, плакала, по новой расстраивала и тут же провоцировала только пришедшую в себя Фиону...

Келли переехал от семейного «уюта» в Лондон, Элоиза совсем потерялась, не зная, чем занять себя, ничего не желая делать. Тут-то и появились австрийские друзья родителей с заманчивым предложением: у Трэверсов чистокровная домашняя дочка, у них — сын, которому пришла пора жениться для карьеры и для души. Дамиана Вальдштейна Элоиза знала, иногда он приезжал с родителями в гости на каникулах, но отдельно от семей они никогда не общались и никаких чувств, конечно, она к жениху не испытывала. Но ситуация была не сказать, чтобы редкой, а перспектива создать семью виделась Элли заманчивой. Свадьбу сыграли в Австрии, на этом настоял отец жениха, глава австрийского дипломатического корпуса. Элоизе, худенькой, нежной, как цветок в пышном белом кружеве, было двадцать лет, высокому статному красавчику Дамиану — двадцать три. Молодые жили в личном, подаренном свёкрами особняке в пригороде Зальцбурга, казалось, такая партия слишком хороша для скромной девочки, не проявлявшей никогда особых талантов.

Жуткая правда всплыла на пятый день после свадьбы, когда Дамиан впервые отвесил Элоизе пощечину, вспылив из-за какого-то пустяка. «Я виновата, я плохая» привычно сказала себе девушка и не оказала никакого сопротивления. Что стало для садиста спусковым крючком. Его бесило всё: что Элоизе не давался новый язык, что она неуютно чувствует себя на светских приёмах и забивается в угол, либо боится отойти от него. Раздражали её мягкость и неконфликтность. Снова вместо любви Элоиза получала лишь агрессию и отторжение. Свёкр и свекровь молчали и не вмешивались в жизнь молодых, они прекрасно знали об "особенностях" поведения сына, и не без задней мысли присмотрели ему тихую, покорную жену. Впоследствии закрытие глаз на агрессию сына стоило им больших отступных. Дамиан постепенно стал реже бывать дома, и это девушку вполне устраивало. До тех пор, пока она не поняла, что беременна.

Новое состояние давалось болезненной Элоизе нелегко, но морально она буквально расцвела. Трэверс была уверена — у неё родится девочка, такая же рыжая, как они с братом, самая счастливая девочка на свете, которой будет разрешено хохотать так громко и бегать так долго, как она только захочет. Девочка, которую Элоиза будет любить, и которая будет любить её в ответ, как это должно быть заведено у родителей и детей. И у этой девочки будет самый лучший дядя. Дамиан на некоторое время присмирел, но смог продержаться всего пару месяцев, а потом его натура снова взяла верх... Элоиза была на пятом месяце беременности, живот уже начал округляться, добавляя худой фигурке некоторой комичности, и однажды она, кажется, почувствовала шевеления своей малышки... А потом Дамиан вернулся домой злым и выпившим, у него были какие-то неприятности на работе. Элоиза вырвалась из спальни и кинулась к лестнице:
- Мы поговорим утром, когда ты протрезвеешь — но супруг кинулся за ней с палочкой, и заклинание подножки настигло девушку в самый неподходящий момент — она как раз сделала шаг с верхней ступеньки, намереваясь спуститься в гостевую спальню на первом этаже. Дальше в памяти остался провал. Элоиза очнулась внизу, всё тело болело, низ живота резало болью, а муж стоял над ней, бледный, с палочкой в дрожащей руке:
- Мне нужно в больницу. Я никому не скажу. Дамиан, с ребёнком что-то не так — мольбы жены и страх за ребёнка убедили Вальдштейна в первый раз доставить супругу после побоев в больницу. Девушка попала к лучшим целителям, но даже они ничего не смогли сделать. Двадцатичетырёхлетняя Элоиза потеряла ребёнка на двадцатой неделе. Это действительно была девочка. Сломанные рёбра и многочисленные синяки после этой новости болезненными совсем не ощущались. Келли появился лишь в больнице. Элоиза прижалась к нему и, глотая слёзы, хрипло попросила:
- Забери меня домой — нельзя сказать, что она не понимала, куда вскоре пропал Дамиан. Почему он пропал. По совету брата, Элли придерживалась версии "муж расстроился из-за потери ребёнка, ушел на несколько дней, так бывало и раньше, но на этот раз он не вернулся". К удивлению Элоизы, её "показания" поддержали и свёкры - отрицать очевидное было бы глупо, больше им добавить было нечего, чтобы не бросить тень на собственного сына. После исчезновения Дамиана Элоиза вернулась в Багровую Лощину, вместе с ней вернулся и Келли. Физически девушка оправилась, психологическое восстановление давалось сложнее. Если бы не присутствие Келли и Чарльза, если бы не их забота — Элоиза, наверное, не выкарабкалась бы. Через полгода после исчезновения мужа она официально вошла в права наследства и вернула девичью фамилию — крупная сумма на счету, австрийский особняк, драгоценности, полученные в браке от свекрови и свёкра — всё это досталось ей. Келли научил её что сказать, а родители Дамиана не хотели, чтобы Элоиза своими рассказами портила репутацию их сыну на случай, если он вдруг вернётся.

Чарльз так остро проникся горем девушки, словно считал себя виноватым. Он лично занимался здоровьем Элли, нашел для неё лучших целителей, сам варил прописанные зелья, помогал девушке оправиться физически и морально, шаг за шагом стать прежней солнечной Элоизой. Именно он, никогда особенно не любивший животных, уговорил родителей Элли позволить девушке завести шишугу, чтобы отвлечься от нереализованного материнского инстинкта. Шишугу Элоиза назвала Меропой, как планировала назвать нерождённую дочь. Со стороны отношения с Чарльзом оставались в рамках простой заботы, но Элоиза уже не была девочкой, а он всё ещё оставался привлекательным, физически крепким мужчиной. Элли чувствовала, как в их отношениях что-то меняется, как «дядя Чарльз», никогда прежде не испытывавший при ней неловкости, всё чаще отводит взгляд и порой даже пытается избежать её проявлений ласки. Элоиза ни о чем дурном не позволяла себе помыслить – он был женат, и, хотя она никогда не относилась к Дорее Поттер с тем же трепетом, что к Чарльзу, Элли уважала её. В январе 1977 года Дорея умерла от драконьей оспы. Настала пора Элоизы поддерживать Чарльза – она присматривала за его домом, часто заглядывала «на чай», пыталась следить, чтобы мужчина слишком не погружался в работу и не унывал. В одну из таких встреч эмоции снова схлестнулись, как когда-то давно с Бенедиктом. Словно находясь в состоянии лёгкого помешательства, Элоиза накинулась на Чарльза с поцелуями… И её порыв не был отвергнут, напротив, встречен ответным пылом.

Несколько месяцев они скрывали свои отношения, наивно-восторженные, как любовь Элли, пока что платонические. Чарльз понимал, как отреагирует общество на их роман, и не хотел заставлять Элоизу проходить через это раньше, чем она почувствует себя готовой… Но тайна всегда выплывает на поверхность. Узнав о связи дочери с его лучшим другом, Мэлекай Трэверс был в ярости. Разгорелся семейный скандал такой силы, что Элли, физически неспособная его вынести, сбежала. К Чарльзу. Взяв с собой лишь палочку и шишугу. Даже проявляя в течение долгого времени благородство, железным Поттер всё-таки не был. Вскоре они с Элоизой оказались в одной постели, окончательно поставив крест на прежних отношениях. В ту же ночь Элли узнала тёмный секрет Чарльза: на его запястье красовалась метка. И всё равно Элоиза любила его, любила и принимала любым, относясь к той редкой породе людей, в жизни которых есть место лишь одному истинному чувству. Через пару месяцев после спонтанного переезда Чарльз сделал Элли предложение, которое она с восторгом приняла. Её мечты становились реальностью, прошлый брак истаивал из памяти, как кошмарный сон. Впереди ещё лежала большая работа по преодолению осуждения общества и налаживанию отношений с родителями, но Келли был на стороне Элоизы, а Бен… Наверное, тоже отнесётся с пониманием, им ведь ещё не случалось ссориться.

Способности

Врождённая способность: эмпатия. Не всегда контролируема.

Магические дисциплины: сильна в гербологии и УЗМС, легко выращивает растения, находит общий язык с волшебными существами. Хороша в бытовых чарах: все заклинания, облегчающие готовку, уборку, шитьё и прочие домашние обязанности, даются Элоизе легко. Крайне слаба, как дуэлянт, едва получила проходную оценку по ЗОТИ, нанести кому-либо вред ей морально тяжело.

Навыки: прекрасно готовит, неплохо танцует, если сумеет побороть смущение. Обладает развитым визуальным вкусом, запросто наведёт уют в любом помещении, любит декорировать  что бы то ни было.

Артефакты

Волшебная палочка: акация и волос из гривы единорога. 14 дюймов, гибкая.
Артефакты: полуторагодовалая шишуга Меропа, постоянная спутница, которую уже можно назвать фамильяром.

Связь с игроком