Он открыл глаза, когда наверху что-то упало. И тут же дернулся, но ему помешала девичья рука, что лежала поперек его груди, мягко припечатывая его к дивану.
Сириус открыл один глаз и тут же закрыл его, солнце ударило по нему и на секунду юноша перестал что-то либо видеть кроме черных кругов перед глазами. Через пару секунд он пвторил попытку, но уже аккуратнее. Сначала приоткрыв глаз на крошечную щелочку и стал оглядываться по сторонам.
Солнце в это время года было не частым гостей для этой части страны. Скорее на месяц выпадало два или три солнечных дня, Шотландия никогда не отличалась хорошей погодой, поэтому Блэк ее не слишком любил. Но сегодня складывалось ощущение, что небесное светило старается во всю, компенсируя те непогожие дни, что выпадали на январь.
Больше его беспокоило не солнце, а легкая дезориентация. Он облизнул губы и наконец-то скосил глаза вниз, посмотрев на девушку, что так удивительно правильно и уютно расположилась на его груди.
Ее волосы разметались, укрывая их импровизированное ложе словно парча. Она слегка надула губки во сне и выглядела очаровательно юной.
У Бродяги затекло плечо и он давно перестал чувствовать ногу, но Лили Эван лежала у него на плече и он не шевелился.
Наверху вновь что-то упало, кажется в женской спальне.
Лили пошевелилась и повернула голову, случайно хлестнув парня волосами.
Послышались голоса и они приближались.
-Черт. - Выругался Блэк и добавил еще несколько громких словечек, которым научился у магглов.
Староста непонимающе подняла голову, когда ее подушка вдруг скатилась вниз с дивана и начала ругаться.
Блэк в этот момент, не теряя времени, подбирал свои вещи и ее вещи, совершенно не заботясь о своей наготе.
Он вообще не был обременен стеснительностью, к тому же Эванс видела достаточно ночью. Прыгая на одной ноге и стараясь влезть во вторую штанину, Сириус кинул на девушку быстрый и не слишком одобрительный взгляд, потянулся за палочкой.
-Проснись и пой, Лилс. И одевайся, если не хочешь, чтобы младшие курсы увидели тебя в таком виде.
Он наконец-то попал ногой куда надо и выпрямился, закидывая назад мешающиеся волосы, быстрым и привычным движением.
Голоса слышались уже на лестнице, сидя по обсуждениям уроков это был курс второй или третий.
В любом случае девочки явно не поняли бы что здесь произошло и доложили бы декану факультета. А именно этого Блэку ну совершенно нельзя было допустить.
Его от отчисления отделял буквально один проступок.
Чем секс в общей гостиной не проступок?
Парень с легкой улыбкой взглянул на Эванс, что натянула покрывало цветов Гриффиндора почти до подбородка и выглядела невероятно мило. Он наклонился, чтобы сорвать с ее губ быстрый поцелуй, но белая обнаженная рука проворно выскользнула из-под покрывала и притянула его ближе. Ему пришлось опереться рукой о диван и жадно поцеловать ее, но все же быстро.

… в гостиной раздавались легкие стоны и тихие голоса, половина из того, что было сказано не было услышано, другая половина не несла никакой смысловой нагрузки. Стоны смешивались и переплетались. Ее пальцы на его плечах, его нежные руки. Скользящие.
Полувздохи.
Полустоны.
И полог, скрывающий двоих от посторонних ушей.
Он старался быть нежным, контролировал страсть, что рвалась наружу, с головой укрыть силясь.
Она была доверчивой, отзывчивой. Горячей.
Ее стоны подстегивали, лишали остатков разума.
Его движения сначала медленные и едва ощутимые становились сильнее с каждым толчком. Она выгибалась на встречу, бедрами ему подмахивая и закрывала глаза, когда с губ срывались хриплые стоны.

Ее одежда скорее напоминала груду старого тряпья. Сириус был не слишком аккуратен вчера, когда срывал ее с девушки жадно и нетерпеливо.
Ширинку он так и не удосужился застегнуть, когда оторвался от ее губ и потянулся за палочкой. Здесь она была необходима, пусть Блэк не слишком виртуозно владел бытовой магией, но его способностей вполне хватило, чтобы вещи Эванс приняли пристойный вид.
Чего нельзя было сказать о ней самой.
Бродяга потянул ее за руку, вынуждая встать и тут же пожалел о своем решении. Она была совершенно обнажена, естественно и его глаза тут же сверкнули. Он облизнул губы, оглядываясь на лестницу, как бы эти младшекурсницы не медлили когда-то они все равно должны были спуститься вниз.
К огромному сожалению Блэка.
Эванс была так маняще прекрасна.

… она выгнула спину, прижимаясь к нему животом и он хрипло застонал, ее волосы перебирая и удерживая свой вес на локтях, чтобы не раздавить ее. Она еще и шею запрокинула, подставив ему беззащитное горло, в которое он тут же впился губами, бедрами к ней толкаясь. Девушка застонала и вонзила ноготки в его плечи. Он даже этого не заметил, остро ощущая каждый ее изгиб.

Пальцы Сириуса быстро скользнули по ее груди.
-Видит Мерлин, я не хочу этого, но тебе необходимо одеться и побыстрее.
Она наконец-то пришла в себя и забрала из его рук одежду, он накинул на плечи рубащку и быстро застегнул пуговицы.
Когда две студентки третьего курса спустились в общую гостиную, то их взгляду предстала весьма интересная картина. Староста, которую не знал только ленивый и пара кентавров в Запретном лесу заснула прямо за выполнение задания по Защите от Темных Искусств, она сложила голову на конспект, рядом с ее рукой лежало перо, которое она явно не смогла донести до пергамента и чернила, стекшие с него оставили на учебнике внушительную кляксу.
Ее яркие волосы разметались по всему столу, закрывая лицо спящей. Напротив Лили в привычном кресле у камина расположился Блэк, книга, что он, вероятно, изучал, лежала у него на груди, его голова была откинута назад и грудь ровно вздымалась от дыхания.
При детальном рассмотрении можно было заметить, что грудь парня вздымается не так уж ровно, как полагалось бы при глубоком сне, а несколько пуговиц на его рубашке незастегнуты.
Но две девчонки лишь остановились рядом на секунду, смотря на старшекурсников и переглянулись.
-Боюсь, я не доживу до седьмого курса. - Посетовала одна, вторая согласно кивнула и они направились к дверному проему, что вел прочь из гостиной. Уже в коридоре были слышны их приглушенные голоса, кажется, они обсуждали Бродягу.

Подпись автора

-

Он перевел дыхание только тогда, когда голоса девчонок затихли в коридоре, а когда открыл глаза перед ним стояла Лили. Ее лицо было так близко, что он чувствовал сладость ее дыхания.
Шепот на его ухо.
И легкие пальчики на животе.
Черт возьми!
Как она это делала? От простого и совершенно безобидного движения у Сириуса тут же встал. Эванс, впрочем, уже отстранилась, насмешка так и звучала в его голосе, но помимо нее там было что-то еще. Блэк улыбнулся и поднялся на ноги, даже не замечая что книга с его груди упала на пол с грохотом, привычно возвышаясь над ней.
-Быстро учишься. - Он скривил губы в такой знакомой ухмылке и одернул рубашку, что девушка привела в достойный вид. Не хватало лишь галстука, что тоже привычно лежал у него в кармане.
Обычно Бродяга игнорировал эти удавки, но теперь его внешний вид должен был быть полагающимся. Никаких буйств подросткового периода, только собранность и направленность к цели.
Он хорошо помнил разговор с МакГонагалл.
Лили смотрела на него с какой-то жадностью во взгляде, которую он раньше не замечал, но стоило признать, что она ему пришлась более чем по вкусу. У нее слегка покраснели скулы.
Башня просыпалась, не в буквальном смысле, а в том, что все приходило в действие и движение, слышались голоса гриффиндорцев, ходьба до ванной комнаты и обратно, суетливые сборы. Утро наступило по мнению Блэка слишком уж быстро. Он предпочел бы завалиться со старостой куда-нибудь, где была еда и теплая постель. И не вылезать из нее до самого вечера, а может и дольше.
Но Сириусу категорически нужно было подтянуть несколько предметов, к которым он относился спустя рукава, если он хотел получить рекомендательное письмо от своего декана и сдать выпускные экзамены на «превосходно». Например, зелья. Бродяга был талантливым учеником, но очень ленивым. Его раздражала монотонность помешивания в котле, нарезка определенным образом корней чего-то там, он почти не запоминал ингредиенты, хоть память у него была отменная. Ее тренировали чуть ли не с двух лет, заставляя запоминать родовое древо со всеми именами и датами. К тому же Эванс была прилежной ученицей, которая не пропускала уроки без крайней надобности.
Он не должен был тянуть ее вниз, она стоило большего, чем пропуски уроков из-за глупостей.
Поэтому Блэк кивнул и расправил плечи, потянул шеи и только после этого улыбнулся, выуживая из кармана просто безбожно смятый галстук цветов Гриффиндора и протягивая его девушке.
Конечно, он предпочел не говорить, что научен всем известным узлам, какими только можно завязать галстук. Ему нравилась сама мысль, что пальчики Эванс будут порхать по его шее пока она справляется с галстуком.
Сириус встал ближе и поднял голову, открывая ее взору беззащитное горло со звездной россыпью родинок, уходящих на плечо, о чем ей, безусловно, теперь было изветсно.
Он чувствовал ее горячее дыхание на своем подбородке пока она завязывала узел. Ему было стоило побриться, но он уже не успеет, так что декану придется потерпеть легкую небрежность в его внешнем виде, но она все равно должна была оценить старания Бродяги. Он даже наспех волосы расчесал.
Пятерней.
Но сам факт. Дальше больше, еще вчера он никогда бы не появился в школьных коридорах с правильно и аккуратно завязанным галстуком. Сегодня по всем параметрам был знаменательный день.
Сириус поздоровался со спустившимся вниз Люпином, что бросал на него вопросительные взгляды, скоро к нему присоединился Хвост и они оба застыли в проходе, ожидая что друг подхватит свою сумку и пойдет с ними, но тот лишь слегка покачал головой, оставаясь рядом с Эванс.
Судя по их лицам, когда ребята выходили в коридор, его ждет интересный разговор больше похожий на допрос с пристрастием.
Он перевел взгляд на девушку как только за мародерами закрылся проем, легко коснулся пальцами ее волос, отводя их и тут же заметил совершенно лишний и некрасивый засос на белой девичьей шеи.
Один легкий взмах палочки и пятно исчезло. Наверное, сама мадам Помфри могла позавидовать мастерским владением этим заклинанием. Сириус терпеть не мог разного рода отметки, что старались оставить на его теле с завидным постоянством.
-Спасибо. - Сказал он и щеки Лили почти тут же залил румянец. Он имел ввиду галстук с основном, но не только. Низ живота сладко ныл, он старался думать о тетушке Кассиопее и ее слюнявых поцелуях, которые приходилось терпеть все детство.
Нужно же было как-то выйти в коридор.

Периодически он касался ее плечом или самыми кончиками пальцев проводил по запястью пока они шли к Большому залу в уже довольно густой толпе. Сириус предпочитал приходить на завтрак чуть позже, когда основная масса ранних гриффиндорцев уже вкусила его и упорхнула на занятия, но это бы неизменно означало, что он опоздал бы на урок Зельеварения, а Блэк пообещал себе и профессору МакГонагалл быть прилежнее.
Себе в первую очередь.
В этой скрытности была даже какая-то привлекательность.
К тому же обычно все было с точностью до наоборот. После ночи с ним девушки считали, что теперь имеют все права на Сириуса и чуть ли не в самом ближайшем времени породнятся с семейством Блэк. Древнейшем и благороднейшем. Забывая, что Сириус больше не входит в его звездный состав.
Хотя откуда бы им. Он не слишком-то распространялся об это, но все отпрыски чистокровных семейств в Хогвартсе, несомненно, были в курсе.
Он даже знал, что некоторые пишут о нем своим матерям, а те то и дело передают информацию о нем Вальбурге. Глупые, им было невдомек, что ей это абсолютно не нужно.
Она вычеркнула старшего сына из своей жизни и Сириус поступил так же.
Хоть в чем-то они были похожи.
Когда его пальцы в очередной раз коснулись руки Эванс она повернула голову и улыбнулась ему так ослепительно, что у Сириуса сбилось дыхание. Он попросту забыл что надо делать.
Дышать.
Ни слова не говоря, он сцепил их пальцы и утащил в пустой и по счастливой случайности открытый класс. Тут же захлопнул на собой двери и, прислонившись к ней спиной, привлек девушку к себе. Его пальцы легли на ее затылок, сумка соскользнула с плеча и упала на пол. А Блэк просто жадно приник к ее губам, не в силах больше терпеть.
-Ты с ума меня сводишь. - Несвязно прошептал он, покрывая быстрыми, но от этого еще более требовательными поцелуями ее лицо и шею, все что ему было доступно при ее застегнутой на все пуговицы рубашке.
И хорошо. Потому что иначе остановиться не было бы никакой возможности.
Он думал лишь о том, что очень просто может посадить ее на пустую парту и задрать юбку, благослови Мерлин того, кто придумал эту идиотскую форму. Полупрозрачные блузки и коротенькие юбки, которые предприимчивые девушки делали еще короче.
Один восторг да и только.
Но вместо этого Сириус отпустил ее и облизнул губы, стараясь перевести дыхание. Что не слишком-то удавалось.
Эванс смотрела на него с легким недоумение.
-Иди, ты опоздаешь на урок.
Она продолжала стоять, смотря на него, ее губы припухли от его жадных поцелуев, нежные щеки покраснели от его щетины.
Бродяга с усмешкой скосил глаза вниз и произнес:
-Мне нужно пару минут, чтобы показаться на глаза людям. И если ты будешь стоять тут, то этого явно не случиться.
Парень оттолкнулся от двери и пошел вглубь кабинета, стараясь припомнить все торжественные вечера в поместье Блэков и кучу престарелых матрон, которым он целовал морщинистые руки.

Отредактировано Sirius Black (2021-05-06 14:37:19)

Подпись автора

-

Его рука впечаталась в дверь чуть выше ее головы, заставляя девушку вздрогнуть. От неожиданности, наверное. Губы его коснулись рыжей макушки.
-МакГонагалл убьет меня. Или выгонит из школы.
Заявил Сириус прямо ей в волосы, голос его звучал низко и хрипло. Грудь, прижатая к ее спине тяжело вздымалась от дыхания, которое он так и не успел успокоить.
С ее стороны это был фактически удар ниже пояса. Точнее именно это он и был. У Блэка дыхание перехватило, когда ее пальцы коснулись его живота, а ее шепот на уха. Эванс же знала, что он не сможет устоять. Только не перед ней.
Бродяга пытался, несколько долгих минут тщетно боролся с собой, уговаривая, что нужно идти в подземелья на урок и вести себя крайне прилично, если он хотел закончить эту чертову школу и найти для себя приличную работу.
Конечно, работа ему не была нужна. По крайней мере, точно не из-за денег. Та сумма, что оставил ему дядя вкупе с домом могла покрыть все его расходы на многие годы и даже десятилетия вперед, это не учитывая тех денег, что лежали в его личном сейфе с рождения. Возможно, Вальбурга и лишила его наследства, но денег к которым он получил доступ в день своего совершеннолетия хватило бы, чтобы прожить безбедно до самой старости.
Сириус хотел не этого. Не устраивать вечные приемы, на которых он бы напивался до беспамятства лишь бы забыть как одинок и на секунду вновь стать частью всего этого мира.
Мира, по которому, признаться, иногда скучал. Ненавидел его, но скучал.
Работа ему была нужна по другой причине. Чтобы не казаться самому себе никчемным.
Хотя, вероятно, решение стать аврором было не самым правильным и уж далеко не самым логичным в его жизни, но Блэк редко просчитывал ходы, ему хватало интуиции в купе с импровизацией.
Обычно все выходило.
Сейчас же планы о будущем вылетели из его головы как пробка из шампанского.
Он ощущал прекрасный аромат ее волос, смешанный с его собственным запахом, а его рука, та что не была прижата к шершавой поверхности двери очень неторопливо вела вверх по ноге девушки.
Добралась до колена и без стеснения скользнула выше, к ее бедру.
Он чувствовал легкие мурашки под своими пальцами.
Лили не двигалась, буквально прижатая его телом к двери.
-Кажется, ты отлично знаешь, как я это делаю, мисс Эванс.
Резким движением он разворачивает девушку к себе, на самом деле у них катастрофически мало времени. Слишком мало, чтобы насладиться ее губами в полной мере.
Но он все же попробует.
Его пальцы касаются ее шеи, он кладет ладонь ей на затылок, заставляя поднять голову и взглянуть в свои совершенно черные глаза. Глаза Лили горят, губы ее чуть приоткрыты, она жадно дышит и Сириусу буквально ничего не остается, как наклониться и впиться в них горячим поцелуем.
Он прижимает ее к себе ближе, еще ближе. Ее сумка незамеченная падает на пол. В коридоре такой галдеж, что звук остается незамеченным. Сегодня они останутся без завтрака, на который все равно оставалось минут десять-пятнадцать. С таким раскладом они вообще предстанут есть.
Он улыбается прямо в ее губы, не прекращая целовать ее. Его мучает совершенно другой голод.
Руки истосковались по ее бархатной кожи, не смотря на то, что он касался ее недавно.
Как помутнение.
Солнечное затмение.
Блэк не видит ничего и никого.
Только Эванс.
Его пальцы путаются в ее волосах, он точно не знает заклинания, чтобы это исправить. Плевать. Она подается к нему ближе и он перестает думать о чем-либо. Их поцелуи жадные, как будто они не виделись несколько месяцев. Ненасытные. Его руки расстегивают рубашку на ее груди, игнорируя галстук. Он слишком нетерпелив, но Эванс тоже.
Ширинка Бродяги сейчас лопнет.
Он целует ее снова, приласкав большими пальцами ее соски, она выгибается навстречу. Так правильно и это ощущение захлестывает его с головой. Впервые в жизни он делает все правильно.
Даже удивительно, что он пришел к этому так поздно, лишь когда увидел ее в горящем доме — понял, что может потерять. И мысль эта была невыносима. Она и сейчас не выносима. Каждую секунду.
Эванс слишком ценна, она каким-то непостижимым для него образом разгоняет его тьму своим светом. Он уже не представляет каково это быть без нее и даже не задумывается.
Но вместо этого говорит:
-Я хочу тебя, Лилс. Слишком сильно.
Их лбы соприкасаются, Сириус закрывает глаза словно сказанные слова причиняют ему боль, он облизывает губы кончиком языка и немного отстраняется, чтобы посмотреть на нее.
И она прекрасна.
С расстегнутой на груди блузкой, со спутанными его пальцами волосами и горящими глазами.
Его пальцы касаются ее щеки, большой проводит по губам, приоткрывая их. Она тяжело дышит. Бродяга прижимается к ней бедрами и девушка делает почти судорожный вздох.
Этого вполне хватает, чтобы он подхватил ее на руки и прижал спиной к двери. Его руки на ее бедрах, его губы на ее шее. Он прижимается к ней вплотную, чтобы она в полной мере ощутила его возбуждение. Она тяжело дышит и он дышит так же.
Ее пальцы ласкают нежную кожу, подбираясь к сочленению их тел, губы снова находят ее губы.
Он больше не может медлить.
Возможно, она пожалеет об этом, но сделает это точно не сейчас.
Пальцы у него ловкие, он проделывал это не один раз. И хвала Мерлину за школьные юбку, которую Бродяга просто поднимает к ее талии, он смотрит в ее лицо, когда отодвигает вбок трусики и очень медленно погружает в нее палец. Тут же накрывая ее губы своими.
Видит Мерлин, ему тяжело дается эта медлительность.
Сириус не терпелив, но не сегодня. Ради выражения страсти на лице Лили можно потерпеть. Он двигается в ней неспешно, изнывая от желания войти в нее, но это позже.
Он продолжает до тех пор пока она не вскрикивает и не обмякает в его руках, судорожно хватая ртом воздух и цепляясь за его плечи.

Подпись автора

-

Она горит так ярко, словно само пламя. Ее пальцы лихорадочно сжимают его плечи, чтобы в следующее мгновение отпустить и почти безвольно повиснуть на нем, тяжело дыша.
Блэк совсем не против, наоборот, это как раз то, чего он добивался. Ее сбитого дыхания, алеющих щек. Крошечная капелька срывается с ее шеи и ползет ниже, к груди, наполовину прикрытой бельем, он следит за ней взглядом, а потом наклоняется и ловит губами.
Соленая.
Сириус облизывает губы и мягко проводит по спутанным его стараниями волосам Эванс, она все еще часто дышит, глаза ее закрыты, пальцы лежат на его плечах, а ноги слегка трясутся.
Он слишком возбужден, но ждет. Ее вид доставляет ему не меньшее наслаждение. Он обхватывает ее талию и делает шаг назад, девушке невольно приходиться напрячь бедра и скрестить ноги за его спиной. Как обезьянка. Бродяга улыбается, заставляя ее немного отстраниться. Ее губы приоткрыты, она тяжело дышит и ее горячее дыхание щекочет его щеку.
Лили совсем не тяжелая, но он все равно делает еще несколько шагов назад, убедившись что не наткнется на что-нибудь и упирается бедрами в стол.
То, что надо.
Парень аккуратно усаживает свою драгоценную ношу и проводит ладонью по ее лицу, побуждая поднять на него глаза. Что она и делает, но не сразу. Губы ее приоткрыты и несколько долгих секунд Блэк просто смотрит на них, а затем легко наклоняет голову и целует старосту. Почти невесомо, очень нежно.
-Надеюсь, тебе понравилось. - Говорит он и улыбается, пальцы касаются ее щек.
Он знает, что да. Ей очень понравилось, но еще он твердо уверен в одной вещи. Зная Эванс, а Бродяга знает ее весьма неплохо — ей мало. Она хочет еще.
В этом их желания поразительно точно совпадают.
Его ширинка оттопыривается так, что это грозит поломкой молнии, и он только может надеяться, что Лили владеет бытовой магией получше, чем он. Но на самом деле — ему плевать. Если нужно будет пройтись по всей школе в расстегнутых брюках это его не остановит. Правда, профессор МакГонагалл явно сочтет подобное излишним.
Сейчас и это не имеет значения.
Но Сириус все же расстегивает ее, лишние потери ни к чему, он смотрит Эванс в глаза и берет ее руку. Ее зрачки расширяются, когда пальцы ее касаются нежной плоти.
Парень закусывает нижнюю губу и улыбается, ободряюще. Он втягивает в себя воздух неровными порциями, смотря на лицо девушки и весь спектр эмоций, что отражается на нем.
Там даже присутствует удивление, что нормально. И испуг, что тоже нормально. А еще восхищение, что может польстить. Но была бы причина.
Он облизывает губы и выдыхает.
-Не бойся. Я не кусаюсь... почти.
Голос его просел и даже не похож на обычный бархатный баритон. Его ладонь ложится на пальцы девушки и направляет. Она учиться с поразительной быстротой, недаром именно Лили Эванс имеет статус лучшей ученицы Хогвартса. Ей буквально все дается. Сириус даже на несколько секунд откидывает голову назад и расслабляет плечи. С его губ слетает то ли стон, то ли вздох. Он улыбается и смотрит на заинтересованную Эванс, а потом нежно убирает ее пальцы.
-Слишком мало времени. - Объясняет он, натыкаясь на ее слегка разочарованный взгляд. Кажется, только что девушка поняла какой силом может обладать, если конечно, захочет.
Бродяга делает шаг к ней и его член утыкается точно куда нужно, она делает немного судорожный вздох, но бедра ее пододвигаются ему навстречу, он кладет под ягодицы девушки ладони и придвигает ее ближе. Вплотную. Касаясь головкой ее нежной плоти. Она судорожно дышит.
Если бы у них было больше времени, все время мира, то он бы сделал все иначе. Разложил бы девушку на столе хотя бы, если нормальная постель им пока недоступна и ласкал бы до искупления. Языком, губами. Чтобы она извивалась и умоляла его, сама не зная о чем. Чтобы ее пальцы путались в ее волосах, а потом бы непроизвольно скользили по телу вниз.
Он прикрывает глаза, ему нужна буквально минута, чтобы совладать с собой.
Эванс слишком восхитительна, чтобы лишать себя и ее подобного удовольствия.
Он делает совсем крошечное движение бедрами и она тихо стонет, ей приходиться упереться на локти и откинуться назад, она просто отлично чувствует свои рефлексы.
Сириус придерживает ее бедра, толкаясь в нее раз за разом. Контролируя себя, прилагая все усилия, чтобы доставить ей одно лишь удовольствие. В коридоре становиться слишком тихо, теперь он жалеет, что не наложил на дверь заклинание, но думать об этом уже поздно.
Лили протяжно стонет и он срывает этот стон губами, заглушая его, по небу размазывая. Ее и его.
Еще несколько сильных, почти грубых толчков и он замирает, тело бьет мелкая дрожь, сил нет даже на то, чтобы открыть глаза.
Они оба тяжело дышат.
Блэк медленно касается ее виска пересохшими губами и отходит на несколько шагов, ища опоры. Его дыхание даже не собирается выравниваться, куда там.
Он внимательно смотрит на Эванс пока приводит себя в должный вид, даже забывшись привычным движением затягивает галстук. Усмехается.
Неужели она могла подумать, что он этого не умеет.
На его брючине недвусмысленный след, Бродяга достает палочку и справляется с ним в два счета. Уж этим заклинанием он отлично владеет. Затем применять его к старосте, которая все еще сидит на столе немного ошалело смотря на Блэка. Все исчезает в мгновение ока, пальцы не слишком хорошо слушаются, но Сириус старательно застегивает все пуговицы на ее  форменной рубашке. Без пропусков.
Он подает ей руку, помогая слезть с парты.
-Тебе нужно что-то сделать с волосами. - Советует парень, бедрами парту обтирая и внимательно следя за каждым ее движением. Еще не совсем ловким.
Он задумчиво водит длинным пальцами по своим губам и загадочно улыбается, не отрывая темного взгляда от старосты.
-Кажется, в этот раз я почту своим присутствием Клуб Слизней. - На лице Блэка играет самодовольная улыбка. Он-то прекрасно знает как любит профессор Зельеварения заполучать особенно ценные экспонаты в свою коллекцию. А Сириуса вполне можно считать экспонатом, чья ценность невероятно завышена. Так что профессор Слагхорн будет более, чем доволен, учитывая, что Регулус в его списке уже есть. А нет ничего лучше, чем заполучить обоих представителей древнейшего рода, пусть даже один из них им более не является. Декану факультета Слизерин такие тонкие материи знать совершенно не обязательно. - Думаю, он простит нас за крошечное опоздание в честь такого отличного дня.
Самодовольство Сириуса видно просто за километр, оно не исчезает, когда они идут рука об руку к подземельям, Бродяга галантно открывает тяжелую дверь перед Эванс и пропускает ее внутрь под взгляды всех собравшихся. В этом нет ничего необычного, всем известно, что Блэк галантен и отлично воспитан, просто предпочитает не пользоваться этими качествами.
-Простите за опадание, профессор. - Громко говорит Блэк, присаживаясь на свое привычное место рядом с Люпином, правильный Лунатик уже поставил котел на огонь и даже начал готовить ингредиенты для сегодняшнего зелья.
-Мистер, Блэк, рад что вы пришли. Вы не частый гость на моих уроках.
-Теперь это измениться, профессор. Более того, я бы настойчиво попросил вас объяснить мне недостающий материал после уроков, если это возможно.
Гораций просиял и попросил учеников вернуться к работе. Бродяга мог быть крайне очаровательным, когда желал этого.

Подпись автора

-