С Рождества прошло уже достаточно дней, чтобы кошмары оставили его, но они продолжали сниться. Не каждую ночь, что уже было прогрессом. Но снились, тяжелые, гнетущие, в них все было в ярко-алых тонах, наполнено стонами и болью.
По утрам, сидя в большом зале и зачастую угрюмо смотря в свой стакан тыквенного сока, Сириус размышлял как долго это будет продолжаться. Месяц, два, может полгода? Пойдёт ли полностью, когда растает снег и кровавые пятна не будут мерещится ему всю дорогу по белому ковру прочь от замка?
Вернётся ли на следующий год, когда вновь выпадет снег?
У него не было ответов.
Ни на один из гнетущих вопросов.
Спасало лишь то, что когда он поднимал голову и встречался глазами с Эванс – она улыбалась.
Она и раньше улыбалась, но теперь делала это совершено по-особенному или просто для него вдруг это стало чем-то особенным.
Впрочем, после того поцелуя в гостиной Гриффиндора особо ничего не было, точнее кроме нескольких быстрых и жадных поцелуях в коридорах, случившихся раза четыре за эту неделю, но кто считал, больше ничего не было.
Что должно было показаться странным, учитывая привычки Блэка и его вечное желание не тянуть кота за хвост.
Хотя… некоторая определенная кошка сюда не входила.
Скоро должны были вернуться в Хогвартс ученики и возобновиться занятия, с тем исключением, что все старательно делали вид, что вернуться в замок после каникул смогут далеко не все.
Многие оказались в Мунго после проишествий на вокзале и в деревне волшебников, других просто не отпустят родители. Особенно детей, рожденных в маггловских семьях. Люди всегда больше всего бояться того, чего не знают. И маньяк с топором это одно, а вот взбесившийся оборотень в полнолуние, увы, совершенно другое. И ведь таким родителям не объяснишь, что ты носишь в кармане, пожалуй, самое грозное оружие на планете и можешь распоряжаться им по своему усмотрению, если что-то угрожает твоей жизни или безопастности.
Теоретически.
Сириус улыбнулся и подмигнул Лили, которая почти не слушала, что говорит ей скромная девочка, постоянно косившаяся на стол Слизерина, где среди немногочисленных учеников выделялся Нюнчик, свесив крючковатый нос в какую-то книжку. Она кивнула ему в ответ и заправила быстрым движением за ухо прядь волос.
В это время прилетели совы и Джиму, что вернулся только вчера пришлось прервать свой весьма оживленный разговор с девочкой из Рейвенкло, потому что перед ним уселась небольшая сипуха с привязанным к лапке письмом.
-Серьезно? – Взмолился Поттер, пытаясь развязать послание и при этом не дать сове клюнуть его пальцы. – Я же только вчера был дома, пришлось даже камин подключить к сети, чтобы попасть сюда.
-Они стараются сделать возвращение учеников максимально безопасным. – Вставил Ремус, сосредоточенно жуя яичницу с беконом. С большим количеством бекона.
Сохатый только хмыкнул, разворачивая наконец-то пергамент и быстро скользя по немы глазами, конечно, это послание было от его матери, она волновалась, интересовалась все ли у сына в порядке.
Бродяга бросил взгляд на стол Слизерина, где Регулус тоже разворачивал письмо, а сова, похлопав крыльями, принялась жадно есть его пирог. Их отношения не стали лучше, он не померились и ничего такого, что обычно там пишут в романах, где все кончается неизменно хорошо и все счастливы.
В таком романе после случившегося в Хогсмиде Вальбурга должна была прислать Сириусу письмо, в котором она непременно писала бы как страшно испугалась за своих мальчиков, что чуть не посидела и не съела узду своей любимой лошади. Потом она бы примчалась в Хогвартс, чтобы убедиться, что ее сыновья цены и невредимы. Там обязательно была бы сцена со слезными объятиями и всхлипываниями, покрасневшие от холода носы и влажные от слез глаза. И Вальбурга без раздумий попросила бы сына вернуться домой. Безусловно, он бы согласился и все бы они зажили долго и счастливо.
Но они были не в романе, поэтому Блэк только слегка кивнул брату и отвернулся, не дожидаясь от него ответного действия. Регулус был цел и этого было вполне достаточно. Сириус внимательно смотрел  на Джеймса, что писал размашистым почерком ответ, явно недовольный, что приходится объяснять матери такие простые вещи и тратить на это драгоценное время, что он собирался посвятить очередной девушке.
-Просто напиши ей, что все хорошо. Пусть не волнуется.
Сказал Бродяга, пододвигая к себе кружку с горячим чаем и делая самый приятный первый глоток. Все уставились на него в немом молчании, он почувствовал это даже не смотря на них, но так же неспешно сделал второй глоток и третий и лишь потом поднял глаза.
На лице Люпина застыло очень странное выражение, Блэк назвал бы его нежным, но это слово не слишком подходило. Ремус улыбался, но при этом глаза его были крайне печальны.
Джеймс застыл с занесенным пером, так и не поставив окончательную жирную точку и теперь чернила капали с него, образуя некрасивую кляксу. Он смотрел на Сириуса долгим и тяжелым взглядом, а затем дописал что-то и привязал пергамент к лапке совы.
Питер, как это часто бывало толком ничего не понял и переводил взгляд с одного лица на другое, как ребенок, который стараются понять настроение взрослых и начать улыбаться или плакать.
-Что?
-Ничего. – Быстро отозвался Сохатый. Слишком быстро.
Бродяга не распространялся про свою семью. То есть все, конечно, прекрасно знали, что он из благороднейшего и древнейшего рода Блэк, а еще знали, что он учится на Гриффиндоре и не разделяет взгляды большинства чистокровных.
На этом знания, пожалуй, и заканчивались. Хотя, нет, был еще Регулус. По фамилии и внешнему сходству можно было догадаться, что они состоят в ближнем родстве, но при этом юноши не общались.
Мародеры знали не намного больше, кроме того, что в шестнадцать лет Сириус заявился в Годрикову Впадину и остался там жить, чем совершенно не смутил Поттеров.
Из этого можно было предположить, что отношения у него с родными более чем прохладными, ведь мало кто уходит из дома, когда все хорошо и вокруг прыгают счастливые единороги.
Сириус ничего не говорил, а друзья старались и не спрашивать. Всем так было удобно.
Особенно Бродяге.
Он одним махом допил свой стакан с тыквенным соком, очень жалея, что там не что-то покрепче и это в одиннадцать утра, а затем вышел из Большого зала, сказав какое-то невразумительное оправдание, что ему надо в библиотеку.
Ему, конечно, никто не поверил.
Но Джеймс увидел Блэка на карте только ближе к вечеру, когда собирался на рандеву с тот утренней девчонкой с Рейвенкло. А это означало, что Сириус был в выручай-комнате.
Теперь Бродяга, как хороший друг стоял в коридоре и смотрел, чтобы никто не заходил в пустой кабинет, где уединился Поттер и его новая подружка.
Конечно, у Бродяги совершенно вылетело из головы, что Эванс должна была как правильная староста патрулировать школу. И по стечению обстоятельств делала это именно на четвертом этаже.
-Торжественно клянусь, что замышляю только шалость. – Он бережно сложил карту и широко, но немного вымученно улыбнулся. – Лилс, не ожидал встретить тебя здесь.

Подпись автора

-

Как только он произнес это – понял, как его слова прозвучали. Плохо.
Слишком плохо.
Парень слегка тряхнул головой, отгоняя непрошеные мысли.
Эванс была совершенно не виновата, что Сириуса так вывело из равновесия обычное письмо. Точнее его отсутствие.
Ни разу с того момента, как Бродяга покинул отчий дом, который таковым ему никогда не являлся, он не пожалел о своем решении. Ни на мгновений.
Пожалуй, оно было самым верным в его недолгой жизни.
Поттеры приняли его без сомнений, без вопросов и без осуждения. Они предоставили со всей возможной радушностью ему кров.
Сириус наконец-то спокойно закрывал глаза , лежа в заботливо выглаженной постели и так же спокойно открывал их по утрам, зная, что когда он спуститься вниз ему не нужно будет выдерживать строгие и неодобрительные взгляды. Придерживаться этикета и поддерживать светскую и крайне вялую беседу за столом.
Всем будет плевать какой длинны его волосы, главное, чтобы они не спадали в его еду. Максимум его могут мягко попросить убрать их или нежно заправить ему за ухо, проходя мимо. И плевать какая на нем футболка, и какую музыку он слушает.
За столом всегда было шумно, слова теснились, каждый желал что-то сказать, но при этом с удовольствием слушал другого.
Джеймс обычно сильно жестикулировал и, откусив приличный кусок от тоста, пытался рассказать отцу очередной матч по квиддичу. Иногда в помощь себе беря солонку, столовые приборы и скатывая из салфетки шарик, заставляя его носиться над столом, словно снитч над полем.
Это всегда было громко, немного казалось безумием. Он не привык ни к чему подобному, у них все было иначе. За столом все вели себя чинно, ели толко лишь приборами и даже старались не смотреть друг на друга. У Поттером все же было совершенно иначе.
Но Блэку нравилось.
Черт возьми, как же ему нравилось.
То, что не нужно было изображать из себя того, кем быть совершенно не желаешь быть и не являешься.
Не нужно тщательно следить за словами и соблюдать этикет так же неукоснительно, если бы это был прием на пятьдесят персон.
Не нужно есть в конце концов вилкой, можно стащить с тарелки руками кусок колбасы и запихать себе в рот под неодобрительный взгляд миссис Поттер, которая тут же начнет улыбаться.
Да, Блэки были далеки до всего этого, за их столом никто не говорил набив рот, никто не смеялся и не шутил почти на грани.
Сириус вообще с натяжкой мог назвать их семьей. А теперь не имел и этого.
Почему-то именно сегодня данный факт был воспринят им не с толикой мудрой философии, которая порой проскальзывала в его характере, но открывалась лишь самым близким людям, а совершенно иначе.
Сначала Бродяга загрустил, не той светлой грустью, с которой вспоминают любимых, что больше уже никогда не улыбнуться тебе, а с самой что нинаесть черной.
Неприятной.
Затем он разозлился. Сильно.
Слишком сильно, чтобы позволять друзьям видеть себя в подобном состоянии.
Он разнес большую часть Выручай-комнаты, теперь тот, кому захочется что-то спрятать там будет весьма неприятно удивлен.
Когда он выдохся, то просто уселся на пол и запустил руки в волосы. Они всегда так бесили Вальбургу, а он был и рад лишний раз вывести ее из равновесия.
От этой мысли стало как-то мерзко.
Последние несколько часов Бродяга просто слонялся. Выручай-комната открывала безграничные возможности, если знать о чем просить. Каких только вещей в ней не было, он проходил мимо и рассматривал их, некоторых хотелось коснуться, но Сириус вырос в доме, в котором вещи в шкафу вполне могли убить тебя. Поэтому первое, что он усвоил – не стоит трогать руками то, в чем ты не уверен, если не хочешь лишиться этой самой руки.
Когда он наконец-то совладал со своими эмоциями и взял себя в руки, оказалось что уже наступил вечер.
Сам не понимая зачем Блэк пошел во двор. Его сегодняшние перемещения напоминали бред безумца. 
Он стоял с высоко задранной головой и смотрел на звезды, игнорируя падающие ему на нос снежинки и еще то, что этот самый нос уже давным-давно покраснел и замерз. Ведь Сириус даже не подумал, что выходя на улицу в январе было бы совсем недурно набросит поверх форменного свитера что-то теплое.
-Говорят, что зимы в этой части Англии довольно суровы.
-Мы в Шотландии. – Отозвался он и обернулся.
Ее он знал. Точнее знал на том уровне, что помнил лицо, но никогда бы не назвал имени. Оно просто не задержалось в его памяти за ненадобностью.
-Да, я и забыла. – Улыбнулась девушка, откидывая от лица длинные темные волосы. На ней была дорогая мантия отороченная мехом, кажется, соболя.
На пальце поблескивало фамильное кольцо, конечно же.
Свое он не носил, точнее снял больше года назад и с той поры не одевал, хоть и таскал зачем-то постоянно с собой. Все и так знали, что он Блэк, да и портал на Гриммо ему больше не был нужен.
-Ты давно не появлялся в гостиной Слизерина, Сириус. - Она премило надула губки, но парень на нее даже не взглянул и вновь поднял голову к небу.
-Мне там нечего делать, я учусь на Гриффиндоре. – Съерничал  Блэк и был таков, только махнул ей рукой на прощания. Скорее из вежливости, ее имя он так и не вспомнил, хотя знал все чистокровные фамилии на зубок. Спасибо матушке.
В холле его и нашел Поттер. Джеймс выглядел слегка озадаченным, заявил, что Люпин и Хвост уже давно в гостиной, но Бродяге присоединится к ним не судьба, потому что он непременно должен помочь Джеймсу в одном очень важном и щепетильном деле.
При этом Сохатый масляно улыбался и сиял как начищенный самовар.
-Четвертый этаж?
-Да.
Где-то примерно на двадцатой минуте своего очень важного стояния в пустом коридоре Сириус и встретил Лили. Он отклеился от стены, которую подпирал плечами и сделал шаг к ней. Небольшое совсем, но внутри стало чуть лучше.
Словно она была зельем, что успокаивало натянутые струны нервов.
-Сейчас вроде как уже нельзя бродить по коридорам. – Улыбнулся он и тут же поднял руки с зажатым в одной из них пергаменте. – Да, я знаю, что ты староста, не стоит повторять это при любом удобном случае.
Лили даже не улыбнулась и засыпала его вопросами.
-Я его видел, но боюсь он слегка занят, чтобы составить тебе компанию. А вот я могу.
Она сделала шаг к нему, как он сам несколько минут назад, и остановилась.
Бродягу вдруг захлестнуло ощущение правильности происходящего.
Она стояла так близко в холодном сумраке коридора, освещенная только светом факета, что рисовал причудливые формы на ее лице тенями и подкрашивая и так яркие волосы девушки.
Он слегка прищурился, разглядывая ее. И уже было открыл рот, как дверь пустого кабинета отворилась и из нее буквально выпал Джеймс, держа за руку свою новую подружку. Блэк не удосужился запомнить как ее зовут, все равно больше он о ней не услышит судя по выражению лица Поттера.
Он смеялись и замолкли тут же, увидев в коридоре две застывшие друг напротив друга фигуры.
-Ты меня искала, Эванс? – Самодовольно спросил Сохатый, заправляя в брюки рубашку и улыбаясь. Девчонка прижималась к его боку, но очень внимательно смотрела на Блэка.
-А вы типа….? – Она сделала неоднозначный жест рукой, указывая на Бродягу и Лили, что продолжали смотреть друг на друга неотрывно.
Сириус облизнул нижнюю губу и тут же прикусил ее, улыбаясь.
-Вместе? – Поинтересовался он, не поворачивая головы и не отводя взгляда от Эванс. – Да, мы встречаемся.

Отредактировано Sirius Black (2021-02-09 10:22:34)

Подпись автора

-

Лили посмотрела на Поттера и машинально сделала шаг к Сириусу, который засунул руки глубоко в карманы брюк и смотрел лишь в ее лицо так, словно до этого его никогда не видел.
Видел. Много раз видел.
И замечал милые веснушки, что появляются с первым солнышком. Очаровательную родинку около губ, крошечную на самом деле, что и заметить ее сможет не каждый. А ему нравилось, словно он владел какой-то тайной об Эванс, которую другие не знали.
Словно это было чем-то крайне интимным.
Ему понравилось, то как она шагнула к нему. Без раздумий. Крошечный шаг, всего легкое движение в его сторону. А это столь многое вдруг поменяло. Очень важным стало в одно мгновение. Как будто кто-то палочку зажег над головой.
Она смотрела на Поттера, а Сириус даже сейчас не отводил от нее прямо взгляда темных глаз. Казалось, что они  темноте коридора двумя огнями светятся.
Плевать ему было и на Джеймса, и на девушку его однодневку, а тем более на Филча. Даже на МакГонагалл, которая его неоднократно предупреждала, что попадись Блэк в коридорах или еще где-нибудь во время для этого неположенное и это будет последним, что он сделает в Хогвартсе.
Поэтому Сириус как бы и должен был по идее стать аккуратнее, но не стал. Полагался на счастливый случай, свое везение, которое до этого отказало лишь однажды и карту Мародеров. Еще у Джима была мантия, которую он благородно готов был предоставить другу на случай экстренный и совершенно необходимый.
Но сейчас Бродяга думал совершенно не об этом и даже угроза покинуть стены замка, что был ему так дорог волновали его не слишком сильно. Сейчас все его внимание сосредоточилось на волосах девушки, что пылали в свете факелов. Его невероятно, до дрожи хотелось коснуться их, пропустить сквозь пальцы и слегка сжать на затылке, чтобы она подняла голову. Именно по этом и никакой другой причине его руки были спрятаны в карманах. Он не уверен был, что смог бы остановиться коснись ее.
Так что помеха в виде Сохатого и его подружки, что оба были раскрасневшиеся и слегка запыхавшиеся, была как не удивительно, очень кстати.
Конечно он не заметил, что когтевранка его взглядом сверлила, прижимаясь к разгоряченному боку Джима, он бы, наверное, ее не заметил бы, если бы она вплотную подошла и при этом была голой.
Плевать Сириусу было на все взгляды, которые на него кидали. Кроме одного сейчас.
Эванс снова взглянула на него и Блэк тут же коротко улыбнулся, дернув вбок уголок рта. В промозглой полутьме коридора он сейчас выглядел чуть ли не Дьяволом, если кто-то из присутствующих в него верил.
Тьма окутывала Бродягу со всех сторон, так вышло, что он стоял максимально далеко от единственного факела, освещающего этот участок коридора. Его волосы были рассыпаны по плечам, Вальбургу бы, наверное, сердечный приступ хватил, если бы она увидела такое пренебрежение к прическе сына. Она всегда считала, чт волосы должны быть короткими, аккуратно постриженными и к тому же причесанными с особой тщательность. Все эти пункты Сириус игнорировал, кроме последнего, правда без тщательности. Да и не каждый день. И к расческе прибегал тоже не слишком часто.
Черные ботинки и брюки, только рубашка ярким пятном выделялась на фоне этой тьмы. Но и  она была расстегнута на верхние пуговицы, он даже не удосужился ее в брюки заправить, рукава были небрежно подняты до предплечья, а кусок форменного галстука торчал из кармана. На плечи он накинул свитер и связал его узлом на шее. Не смотря на промозглость и ветер, гуляющий в коридорах замка Сириус совершенно не выглядел замершим или не подавал виду.
Поттер тоже не сильно отличался от друга, но с той разницей, что на плечах он застегнул темную мантию, которые Блэк всячески игнорировал, да и был разгорячен происходящим в пустом кабинете несколькими минутами ранее. Так что холодно Сохатому явно не было.
Сириус сейчас ничего этого не видел, утопая в зеленых глазах, что смотрели на него с той же жадностью, что и он сам. Они с Лилс ничего не делали, но если бы можно было запечатлеть взгляды, то Сириуса уже давно раздевал ее, медленно и неспешно, изучая пальцами и губами каждый сантиметр девичьей кожи. Каждую впадинку, каждый изгиб. Внешне же он оставался совершенно спокойным, даже не пытаясь оказаться ближе. Магию даже не разрушил голос девчонки. Кажется, она произнесла вслух то, что всех так сильно волновало.
Сириус ответил просто, неспешно, негромко.
От него не укрылось, как взгляд старосты девочек скользнул по его губам, он довольно улыбнулся, продолжая замечать только Эванс.
Кажется, она сама хотела что-то сказать. Наверняка что-то вроде: тебя это не касается.
Он услышал вздох, что сорвался с губ гриффиндорки, словно облегчения. Интересно, как иначе он мог ответить?
Бродяга хмыкнул, вновь даже не делая  попыток приблизиться к ней. Ему не нужно было ничего никому доказывать и улыбка Лили, так точно копирующая его собственную, а так же ее утвердительный кивок, были тому подтверждением.
Несколько минут никто ничего не говорил, потом Джеймс как-то странно крякнул и протянул:
-Дела.... - Он не пытался скрыть своего удивления, а его девушка досады, что скользнула по ее лицу и так никуда и не исчезла. - Стоило уехать на каникулы и Бродяга становится паинькой.
Они оба засмеялись. Блэк и паинька понятия совершенно несовместимые и всем это было прекрасно известно.
Поттер поправил ремень, затем очки и посмотрел на Эванс чуть внимательнее.
-Ты должна быть очень осторожна, Эванс, у него поклонниц лишь немногим больше, чем у меня.
Он очевидно рассчитывал, что Сириус будет спорить, но он промолчал лишь кидая на Поттер короткий скептический взгляд, который сказал много больше, чем любые слова.
-Ну коли такое дело, то я предлагаю — ты проводишь мою девушку. - Когтевранка особо не отреагрировала, быстро чмокнув Сохатого чуть ниже скулы и шагнула к Сириусу,  - а я пойду дежурить с твоей. Обещаю ее вернуть в целости и сохранности.
Он хохотнул и тут же замолчал, встретившись с Блэком взглядом.
-Через час в гостиной. - Только и сказал Сириус, смотря лишь на Эванс, затем достал из кармана сложенный пергамент и коснулся его палочкой, пробормотав нужные слова. На нем тут же появились изображения их четверых, стоящих в коридоре.    Бродяга едва коснулся локтя когтевранки, поманив ее за собой.
Они уже завернули за угол, когда раздался ее негромких голос, разносящийся в пустоте коридора.
-И давно вы вместе, Сириус?

Подпись автора

-

Лили Эванс была не из тех девушек, которых можно легко заткнуть за пояс, просто положив руку им на плечо и говорить за них. Она всегда точно знала, что ей нужно и шла к намеченной цели, не отвлекаясь на прочее.
Она была из тех, кому уж точно палец в рот не клади. И Сириусу это нравилось. Нравилось, что у нее есть голос и она не боится говорить.
Он смотрел на нее с нежностью, которую в его глазах можно было увидеть не слишком-то часто.
Обычно Блэк отлично умел скрывать свои эмоции, прятать их на верхнюю полку, прикрываясь скукой и бунтарством, до тех пор пока это не начинало плохо пахнуть. Порой в своем безразличном притворстве он заигрывался и забывался. Но с Лили это ему было не нужно, пусть у него и имелся замечательный опыт. Он им не пользовался. Он пускал в свои глаза затаенную нежность, что жила где-то глубоко за маской безразличия, а так же совершенно не скрывал факта, что не прочь бы был остаться с мисс Эванс наедине, чтобы на деле проверить как сильно их взаимное притяжение.
Вместо этого он развернулся и покорно потопал прочь, заложив руки в карманы. После разговора с профессором МакГонагалл лезть на рожон было бы просто верхом тупости.
А Сириус был кем угодно, но не идиотом.
Он не собирался вылетать из школы, а соответственно не нарушать школьные правила. Хотя бы некоторые время пока все не уляжется.
К тому же в замке толпами ходили авроры и попадаться им совершенно не хотелось, они завернули за угол и подружка Поттера решила остановиться, что совершенно не входило в планы Бродяги, он собирался как можно быстрее проводить ее до башни Когтеврана и с помощью потайного коридора попасть в собственную гостиную.
Он с недовольством посмотрел на девушку, остановившись.
-Давно вы вместе? – Повторила она вопрос, который он проигнорировал в первый раз. 
- Не так давно, как бы мне хотелось.
Она поджала губы, смотря на него и опираясь спиной о стену.
-Ты не помнишь меня, Блэк?
Она смотрела на него слишком долго, что даже Бродяга стал чувствовать себя не слишком уютно, что случалось с ним не так часто. Он нахмурил лоб всего на секунду и встряхнулся и посмотрел на нее сверху вниз, подходя ближе.
Ее вопрос не стал для него неожиданностью, он помнил ее, смутно и ее имя не отразилось в его голове, как и время проведенное вместе. Еще одна девчонка, которая захотела откусить, который не смогла проглотить.
-Если ты думаешь, что секс после распределения что-то значил, то нет.
Девушка сверкнула на него глазами и оторвалась от стены и подошла ближе, практически вплотную, эффект был подпорчен тем, что девушка едва доставала макушкой до его плеча.
-А в ноябре? – Она подняла руку, чтобы коснуться его груди, но он отстранился.
-Нет.
Она не взглянула на него и обошла, зашагав по коридору, он догнал ее на повороте к башне Когтеврана, чтобы убедиться, что она в верном направлении. Девушка повернулась прежде чем он успел уйти, она явно ожидала, что он скажет что-то другое и была раздосадована.
-Джеймс отлично трахается, намного лучше тебя.
-Я рад. – Спокойно сказал Сириус и улыбнулся, а затем зашагал по коридору к гостиной Гриффиндора, чувствуя на своей спине ее взгляд.
Она простояла еще немного, смотря вслед его широкой спине, а потом поплелась в башку. Конечно, она не ожидала, что Блэк так спокойно отреагирует на ее провокационное заявление. Раньше он бы выгнул бровь и затащил ее в первый попавшийся пустой кабинет, чтобы тут же, на месте доказать обратное.
Теперь же он просто пожал плечами, словно все это было ему далеко безразлично и ушел, засунув руки в карманы, явно намереваясь дождаться Эванс в гостиной. Как и сказал.
Когтевранка пожелала ему вслед гадостей, но Бродяга спокойно преодолел несколько коридоров, спустился на пролет ниже, переодически сверяясь с картой Мародеров в своей руке и благополучно оказался рядом с портретом Полной Дамы.
Правда, ему встретился Пивз, но полтергейст не обратил на застывшего в коридоре парня никакого внимания, что-то увлеченно бормоча себе под нос. У него явно были какие-то дела и Сириус счел, что ему повезло.
Полная Дама смотрела на него скептически, когда он назвал пароль. Она поправила локоны, что выбились из ее прически и сверкнула глазами.
-Портреты поговаривают, что вас хотели выгнать из школы, мистер Блэк. Это была бы огромная утрата.
-Все обошлось, благодарю. – Он вскинул брови в немом вопросе, но дама словно и не заметила этого, продолжая с интересом смотреть на студента.
-Так же поговаривают, что вам назначили испытательный срок и стоит один раз нарушить правила… - Она многозначительно замолчала.
Бродяга скосил глаза на пергамент в своей руке, к гостиной Гриффиндора стремительно приближалась точка с надписью «Минерва МакГонагалл». Парень побледнел, ему совершенно не хотелось маячить здесь и быть застуканным деканом своего факультета, особенно после их разговора.
-Да, это так. Поэтому умоляю, прекрасная леди, впустите меня.
Полная дама удовлетворенно улыбнулась и утончила:
-Прекрасная и восхитительная?
-Очаровательная. – Кивнул Блэк, поглядывая на карту, точка с каждой секундой была все ближе.
-Льстец. - Улыбнулась Полная Дама, открывая проем и парень юркнул туда без промедления.
В гостиной уже никого не было, первокурсники давно спали, старшие курсы тоже теперь расходились раньше обычного, мало кто засиживался допоздна. Горел камин, освещая разномастные кресла мягким светом. Блэк прыгнул в окно из них, не забыв шепнуть, что шалость удалась и схватить учебник. Он даже не стал смотреть куда именно двинулась точка с именем профессора МакГонагалл.
Сириус притих, он старался утихомирить дыхание и бьющееся набатом сердце.
Он не успел это сделать, как дверь за его спиной отворилось, сердце замерло, парень весь сжался, а затем услышал голос Поттера.
-Черт, я думал это МакГоналл. Не встретили ее в коридоре?
Сказал он, вставая из кресла и немного сконфуженно улыбаясь.

Подпись автора

-

То, что он увидел ему не понравилось. Нет, не так, это ему совершенно и категорично не понравилось. Сначала был шум, казалось, что через проем ввалилась не парочка старост, а как минимум Хвосторога, затем Сириус поднялся и его шутливое настроение разом испарилось. Сердце, которое лишь несколько минут назад оглушенно стучало об ребра, замерло и притихло. Он сжал губы в тонкую полоску и нахмурил брови.
Сцена была премилой. Поттер и Эванс кубарем ввалились в гостиную факультета и при этом держались за руки. В груди Блэка стало подниматься что-то темное и совершенно незнакомое, от этого еще менее приятное.
Ему не нравилось смотреть на их скрещенные руки, словно в этом было что-то...неправильное.
Они же вели себя так обыденно, что это здорово раздражало.
Джеймс спокойным тоном поинтересовался что это с Полной дамой, а Лили так же спокойно ответила.
Как будто ничего не случилось.
Совсем ничего.
Сириус сам не заметил как сжал кулаки и стал дышать глубже. В конце концов, он злился только на самого себя, Эванс тут была не при чем. Да и Поттер, наверное, тоже. 
Это что, ревность?
Он попробовал мысль на вкус и она ему очень не понравилась.
Парень даже не сразу понял, что девушка задала ему вопрос, она подошла ближе и села в глубокое кресло, тут же скрывшись в его тени, теперь Бродяга не мог видеть ее лица, только всполохи огня на ее волосах. Зато он вдоволь мог любоваться лицом Сохатого и по скромного мнению Блэка оно уж было слишком довольным.
Лоснилось, как у кота, который только что сцапал маленькую птичку.
Поттер только что провел час в темных коридорах наедине с Эванс. Сириус слишком хорошо знал друга и мысли, что жужжали у него в голове ему совершенно не нравились.
Абсолютно.
Он вдруг начал по-другому смотреть на лучшего друга, замечая детали, которых раньше не подмечал. Например, что Джим сегодня просто отвратительно побрился с утра, он явно спешил и выглядел немного плешивым. От этого знания Блэк получил мстительное удовольствие и тут же отвел глаза.
Это было подло. Сириус никогда не замечал подобного за собой. Так что изменилось?
Он снова посмотрел на Эванс, ее лицо все еще было ему недоступно и он досадливо поморщился.
-Да что с тобой, Блэк?
Спросил Джим, собираясь упасть в кресло, но передумал и стал внимательно смотреть на Бродягу.
-Все нормально. - Отмахнулся Сириус, чувствуя что его настроение стремительно скатывается куда-то вниз. Он опустился обратно в кресло и положил ботинок на колено, смотря куда-то мимо обоих.
Джеймс бросил на девушку быстрый взгляд, потом вновь повернулся к Сириусу.
-Ты уверен? Опять напоролся на МакГонагалл и тебя выгнали из школы, а нам ты просто не хочешь говорить?
Поттер улыбался ровно до того момента как не увидел лицо друга и тут же перестал.
-С ней все хорошо, наверное, спит себе спокойно в своей постели. - Наконец-то ответил Блэк на повисший в воздухе вопрос Эванс и сделал это с таким видом, что продолжать разговор явно не имело смысла. Ему показалось, что Эванс поджала губы, очень похоже на декана их факультета.
-Так что там с МакГонагалл?
Прервал затянувшее молчание Сохатый, покачиваясь на носках и потягиваясь, при этом он завел руки за голову, отчаянно зевая.
-Я же сказал, все в порядке. - Почти рявкнул Сириус, дернувшись, но не поднявшись.
Он и сам не слишком понял, что хотел сделать, но на одну маленькую секунду ему захотелось начистить Джеймсу морду. Лишь на секунду, но желание было таким острым, что парень его испугался.
Джим примирительно поднял руки вверх и попытался улыбнуться.
-Не знаю, что с тобой происходит, друг, но поговорим об этом утром пока ты не наделал глупостей. Я иду спать. - Он надеялся, что Сириус как-то ответит на это, объяснит свой выпад, но тот молчал, сверкая из своего кресла темными глазами, в которых отражалось пламя камина. - Спокойно ночи, Лили. Постараюсь не опаздывать в следующий раз.
Он улыбнулся девушке и кивнув все еще молчаливому Блэку, направился к лестнице, что вела к спальням, послышались его шаги по ступеням и вскоре наверху хлопнула дверь, затем все стихло.
В гостиной остались только они с Лили, девушка по-прежнему сидела в кресле.
Сириус поднес руку к лицу и потер большим пальцем губы, кажется, он впервые в жизни совершенно не имел понятия, что сейчас можно и нужно сказать.
Обычно у него подобных проблем не возникало, он просто делал все по наитию, говорил первое, что придет в голову и обычно попадал в цель. Ему ничего не стоило затащить девушку в постель, порой он это делал просто ради спортивного интереса, иногда потому что спорил с Поттером. Они развлекались так, когда было совсем скучно, а до полнолуния оставалось далеко. Обычно такие девушки-однодневки просто стирались из памяти, как это когтевранка, например.
Бродяга не помнил ее ровно до того момента, как она не спросила. Нет, конечно, ее лицо казалось ему знакомым, в конце концов они виделись в Большом зале и часть предметов были у них общими, но он никогда бы не вспомнил подробностей, если бы не ее взгляд там, в коридоре. Он знал этот взгляд, отлично знал. Обычно он означал, что девушка считала будто для нее не все потеряно, особенно есть секс случился более одного раза. Даже если перед ним четко оговаривалось, что продолжения не будет.
Она смотрела так, словно говорила: все равно ты будешь мой. И даже не понимала как страшно ошибается.
Надо же было случиться так, что из всех возможных вариантов Поттер выбрал именно эту когтевранку. Хотя Джим, конечно, был не при чем. Откуда ему вообще было знать как и когда Блэк успел познакомится с ней, они всеми подробностями не делились, иногда даже не запоминали имен.
Часто. Слишком часто на самом деле.
Так что обычно у Сириуса не возникало проблем в общении с девушками, какая разница была что они о нем подумают, если он даже имени их не помнит. 
С Лили все было иначе. Он почему-то начинал вести себя как бешенный мудак по отношению к лучшему другу стоило ему лишь взять ее за руку.
Просто день сегодня был крайне неудачный.
Очень и очень неудачный.
Сначала чертово письмо, затем эта девчонка, теперь еще Джеймс и его шуточки.
Сириус резко поднялся с кресла, его раздражало что он не видет ее лица. Раздражало больше, чем следовало. Все было бы намного проще, если бы он просто хотел завалить Эванс в постель.
Намного проще.

Подпись автора

-

Сириус глубоко вдохнул, ему очень нужно было успокоится.
Крайне острая нужда.
Он прошел перед камином несколько раз, привычным широким шагом. Это никогда его не успокаивало, почему он решил, что сейчас должно.
На секунду закрыл глаза, борясь с гневом, он был слишком силен для вполне невинного общения друзей, даже Бродяга это понимал.
Между ними тишину ножом можно было резать, по кусочкам отламывать и раздавать на сувениры.
Он слышал ее вопросы.
Слышал, но не отвечал. Почему?
Довольно сложно было признаться даже самому себе, что так взбесился из-за скрепленных невзначай рук. А уж ей тем более. Сириус боялся, что если он начнет говорить, то слова польются потоком и их будет уже не остановить. Что он начнет хлюпать носом, как маленький обиженный мальчик, который все не может смириться с тем, что мама его не любит. После стольких лет.
Глупо, конечно. И он не собирался все это вываливать на нее, Лили знать об его детских обидах совершенно не стоило. Лишняя никому не нужная информация.
Никто не знал, даже Джим. Пусть Блэк и появился на пороге его дома после того, как навсегда покинул родительский дом. Отчаянный, но все же сломленный.
Сохатый не задавал вопросов, как мистер и миссис Поттер, они просто радушно пустили его в свой дом и свои сердца. Отнеслись к нему, как к собственному сыну.
Миссис Поттер гладила его по волосам, проходя мимо и обнимала перед сном, чего, наверное, никогда не делала Вальбурга. Или он этого не помнил.
Мистер Поттер часами говорил с ребятами про мотоциклы и маггловские рок-группы. Они даже слушали музыку, что почти разрывала барабанные перепонки и пили пиво. Тайком, конечно.
Впервые в жизни Бродяга был счастлив по настоящему, без оглядки.
И сегодня он вел себя как настоящий кретин,
Лили задала еще один вопрос, который он снова пропустил мимо ушей. Он слышал, но га девушку не смотрел, оперевшись о каминную полку и разглядывая огонь.
Вел себя с ней как идиот последний.
Она встала, он услышал шаги за спиной и обернулся. Их глаза встретились, он понимал, что она-то не позволит ему отвернуться, сбежать от собственных мыслей.
Они смотрели друг на друга долго. Сириус не прерывал контакта, не отводил глаз. Лишь облизнул свои пересохшие губы и сделал это специально, знал, что она отвлечется на это движение.
Казалось, что внутренние демоны терзают не только одного Блэка, Лили тоже теперь выглядела сосредоточено, как обычно бывало, когда она не с первого раза овладевала какой-то магией.
Очень редко.
Между ними было слишком много всего недосказанного, слишком много недомолвок, кажется.
Они даже не поговорили с тех пор больше ни разу, как-то не хватало времени и немного мужества.
Признаться, Сириус слегка трусил сказать что-то не то, все испортить и поэтому, наверное, вел себя именно таким образом.
Но Эванс была не из тех, кто просто сдается. Она выдохнула, приблизилась почти вплотную и положила руку ему на плечо, шар камина был ничем по сравнению с ее горячей ладонью, что касалась его через ткань рубашки.
Всего лишь рубашки.
Она смотрела на него и он смотрел. А потом она тихонько позвала его по имени.
Сириус рванулся вперед, его ладони сжали ее лицо, и хоть она была на каблуках ей пришлось приподняться на носочки, вслед за его руками.
Он прижал ее теснее с тихим рыком впиваясь в ее губы. В прошлый раз он целовал ее так же, на разрыв. Никакого спокойствия, только огонь, что пожирал его изнутри. Словно она лыла таким нужным для него глотком кислорода прямо сейчас в эту самую секунду.
Она не оттолкнула его, ошеломленная, наверное, этим натиском.
Бродяга отпустил ее не сразу, его губы возвращались снова и снова, словно он никак не мог насытиться поцелуем.
Наконец-то, он отодвинулся, немного криво усмехнулся и засунул руки в карманы. Поглубже, чтобы не сделать того, о чем будет жалеть, как выразился Поттер.
Кажется, Лили, уже должна была заметить эту привычку.
-Мне не нравится, когда тебя трогает кто-то другой. Очень не нравился, Лилс.
Блэк очень старался, чтобы его голос звучал ровно, и годы тренировок сделали свое дело. Голос звучал почти так, если бы не дрогнул на последнем слове, снизившись на пару октав, просев.
Она могла найти эту причину глупой, незначительной, идиотской, возможно. Сириус думал, что был готов к любому ее ответу или надеялся, что был готов.
-Вы так мило смотрелись вместе ввалившись в этот идиотский проем, держась за руки. – Он глубоко вдохнул, но это никак, к сожалению, не способствовало успокоению, злость, что понемногу улеглась снова подняла голову р разгорелась с новой силой. – Я разозлился и приревновал. Довольна?
Возможно, последнее слово он сказал слишком громко, его лицо пылало гневом, он не скрывал его в коем-то веке, прячась за маской безразличия.
Хорошо, что его руки все еще находились в карманах брюк, потому что у Сириуса возникло неодолимое желание садануть рукой по каминной полке. Так что хорошо, что его руки были в карманах.
Он больше ничего не говоря, обошел Эванс и направился к выходу из гостиной, но на полпути досадливо остановился. Профессор МакГонагалл явственно дала понять, что не потерпит такого поведения ни от него, ни от кого-либо другого, но от него уж точно.
Сириусу нельзя было нарушать правила, если он собирался доучится этот год в Хогвартсе и сдать выпускные экзамены. А это совершенно точно значило, что ему не стоит разгуливать по ночам по замку и привлекать к себе внимание Филча или еще кого.
Он развернулся. Лилс стояла ровно там же, где он ее и оставил и смотрела на него. От чего-то в ее взгляде он видел мягкость или просто очень хотел увидеть там что-то подобное, а не ненависть или презрение.
Бродяга прочистил горло, но так и ничего не сказал. Он и так отличился за сегодня, наговорив достаточн

Подпись автора

-

Ее слова заставили его остановиться, застыть на месте. Он никогда не думал о своих поступках в таком ключе, просто уходил, когда считал это необходимым.
Это случалось почти всегда, потому что он просто ненавидел выяснять отношения, ему этого с лихвой хватило на площади Гриммо.
Да и девчонки, которые пытались вывести его на разговор ничего не значили, были не теми, чтобы копаться в его душе.
Сказать по правде, он еще не встречал никого кому бы мог с легкостью открыть свое сердце, порой ему казалось, что такого человека попросту не существует.
Поттер на эту роль мало подходил. Да, он был его лучшим другом, тем кому Сириус готов был доверить свою жизнь, но не рассказы о своих милых родственниках. Джим бы его не понял, он был единственным и любимым ребенком, его родители были достаточно мудры, чтобы поддерживать сына во всех начинаниях, именно поэтому в его комнате с одинаковой заботой располагались книги по программированию, котлы и боксерские перчатки рядом с метлами и мячами для квиддича. Джеймс был не из тех, кто любит копаться в себе, поэтому они и сошлись.
Оба умели быстро приминать решения и легко расставлять приоритеты. Им было удобно вместе, но никогда за все годы дружбы, ни одного разочка они не говорили по душам. Больше для этого бы подошел Люпин, Ремус как никто другой умел слушать. Правильно, без аханий и вздохов в ненужных местах, он просто смотрел в глаза собеседнику и все понимал. Но у Блэка на этот счет были свои мысли, ему казалось неудобным нагружать Лунатика своими проблемами, по сравнению с его трудностями они казались просто пустячными.
Сириусу не нужно было стараться, чтобы закрепиться в обществе. В любом обществе на самом деле, пусть аристократы и смотрели на него с осуждением, но у них бы кишка была тонка прогнать его, на самом деле он подозревал, что большинство ему отчаянно завидуют, в отличие от них он не был заложником.
Ремуса же не принимали, общество всегда было и будет настроено категорично против тех, кто отличается от них. Особенно, если делает это настолько сильно. Сириусу не нужно было думать где он будет жить и что есть, галлеонов в его сейфе хватило бы несколько жизней. Он даже мог бы не работать, если бы хотел этого или заниматься ценными бумагами, разведением лошадей или псов, инвестициями. Да чем угодно на самом деле. Даже не смотря на опальное положение ему были открыты все или почти все дороги. Чего, к сожалению, нельзя было сказать о Люпине.
Вероятность того, что он найдет хорошую или даже плохую работу стремились к нулю. И плохо было то, что он не хотел принимать помощи друзей, быть им чем-то обязанным. Он считал и так себя должником из-за того, что они нарушили закон и кучу школьных правил, став анимагами.
Он даже  не позволял заплатить за себя, когда они на выходных выбирались в Хогсмид, чем очень злил Сириуса. Для него лишний стакан виски был незаметен, он чаевые оставлял больше, для Люпина же все было совершенно наоборот.
Поэтому к Люпину за советом Бродяга не шел, он знал, что друг не станет обесценивать его переживания, но не хотел казаться мелочный со своими проблемами.
На самом деле он вообще ни с кем не хотел обсуждать свою семью. Это была данность, не всем везет родиться любимым и желанным ребенком, Блэк так часто убеждал себя в этом, что почти привык.
Но Лили... он никогда не думал, что одну и ту же девушку можно было так желать и одновременно она его так бесила.
Ее слова попадали ровно в цель, словно у него на груди была мишень, прямо на сердце.
Он сделал шаг к ней и она шагнула к нему.
Он облизнул губы и заправил прядь волос за ухо и убрал руку обратно. Бродяга и сам понятия не имел, что может испытывать подобное. Злоба его ошеломила, он никогда не думал, что она может быть столь всеобъемлющей.
Но не говорить же ей это в самом деле.
Он вскинул брови, продолжая молча смотреть на девушку.
Она подходила ближе, а Блэк с каждым ее словом чувствовал себя все большим идиотом, теперь вся сцена выглядела диаметрально иначе, он-то себе нарисовал в голове такое, что произнести вслух было стыдно. Лили почти издевательски выгнула бровь, он заставил себя стоять на месте, ни один мускул на его лице не выдавал его смятения.
Правда, он все равно не считал это достаточной причиной. Точнее та его часть, что тихо шипела в глубине, очень и очень черная. Она не считала это достаточной причиной. Сириус встряхнул головой, словно отгоняя назойливую муху.
Голос старосты, ее интонация заставил парня прищуриться, он чуть наклонил голову, слушая ее, потом разлепил губы, облизал нижнюю, прежде чем начать говорить:
-Ты следишь за мной? - Это могло бы показаться желанием продолжить ссору, но Блэк улыбался, чуть криво, как делал всегда, когда был доволен чем-то не слишком хорошим.
Впервые в жизни он не испытывал раздражения, когда кто-то сообщил ему, что ревнует.
Он уже не помнил никакой слизеринки и даже не собирался напрягать память, чтобы объясниться. Она ничего не значила, как и остальные впрочем.
Он не мог ни заметить, как губы Лилс скривились, когда она упомянула пассию Поттера на этот вечер.
Он сделал шаг к Эванс, чувствуя как темнота внутри успокаивается. Ее обвинения были так же абсурдны, как и его. Здесь они, пожалуй, друг друга стоили.
-Мы просто говорили. - Наконец-то произнес он и спокойно улыбнулся, впервые за день. - И  я бы предпочел патрулировать с тобой, чем разговаривать с этой девчонкой.
Он сказал это максимально спокойно, как данность.
По лицу Эванс он видел, что она злилась, не меньше, чем он сам, в изумрудных глазах горело пламя и он смело встречал ее взгляд.
Она не давала ему возможности уйти и была так близко, что он и сам уже не хотел. До нее донесся ее аромат, ставший сильнее из-за распаляющей ее злости и он жадно втянул носом воздух словно пес.
Она позвала его по имени, так что внутри у парня все перевернулось. Она была не первой, он много раз слышал свое имя из девичьих уст и в более горячих ситуациях, но так как это произнесла Лили заставило его вздрогнуть.
Он понятия не имел что она делает и главное как она это делает, но Эванс будила в нем эмоции, о существовании которых он раньше и не догадывался.
Его кадык дернулся над воротом рубашки, он сглотнул и втянул в себя воздух.
-Я не хочу кричать. - Отозвался он и улыбнулся немного лукаво.
Она была так близко, что он мог разглядеть каждую ресничку и тень, что они создавали на ее щеках.
Ее дыхание касалось его кожи где-то на горле.
Девушка легко коснулась его руки, а затем резко дернула их из карманов, сжимая его запястья. Он опешил и позволил ей, а затем закинул голову назад и засмеялся привычным хрипловатым смехом.
Он приблизил свое лицо к ее, она тяжело дышала и смотрела на него неотрывно.
-Это для твоей же безопасности, Эванс. - Прошептал Блэк ей в губы и легко развернул кисти, чтобы теперь ее запястья оказались в его тисках, не сильных. Он не стремился показать силу. Это было не нужно.
Ни ей, ни ему.
Она смотрела на него снизу вверх, он сдул локон с ее лица, чувствуя как по ее рукам побежала россыпь мурашек, а затем наклонился и требовательно поцеловал, секунду его пальцы поглаживали ее запястья, а потом притянули к себе за талию, отрывая от пола.

Подпись автора

-

Его весьма позабавила ее реакция на казалось бы такой простой вопрос. Эванс вспыхнула, щеки ее запылали, он готов был поклясться, что она бы ударила его при всех совокупных данных.
Но каким-то чудом староста удержалась и обошлась только словами.
На лице Блэка расплылась довольная улыбка.
-И давно тебе доносят о моих передвижениях? - Он усмехался, кривя краешек губ. - Ладно, можешь не сдавать своих информаторов.
Конечно, он подначивал ее, просто не мог отказать себе в удовольствии. Она так сверкала своими невероятными глазами, что Сириус почти забывал что собирался сказать.
А еще она была так близко, что было трудно сосредоточиться. Он вдыхал ее аромат дозировано, боялся, что сорвет крышу, если втянет его полной грудью.
С момента когда они стали анимагами чутье Бродяги значительно увеличилось даже в своей привычном облике, он не знал случилось ли это с остальными, но как-то размышлял о том, что может зайти в спальню и застать Поттер облизывающего кусок соли или чем там вообще занимаются олени в свободное от брачных игр время.
Но так или иначе, сущность пса активно проглядывала в привычках Блэка, удивительно, что этого никто не замечал. Удивительно и хорошо.
Он внимательно следил за лицом собеседницы, как менялось его выражение от злости к неудовольствию, ревности и нежности. Эмоции мелькали на лице Лили калейдоскопом. И это поражало.
К сожалению, она никак не могла выкинуть из головы чертову когтевранку и возвращались к ней снова и снова. То говоря, что у девушки на него какие-то виды, то упоминала вскольз. Не важно.
Сириус хмыкнул и прошептал:
-Забудь ты о ней.
Он бы и сам давно выкинул ее из памяти, если бы не Лили, которая зачем-то зацепилась за бедную девчонку. Сириус даже не собирался объяснять, что она не имела никакого значения. Иначе он бы сейчас был в другом месте с ней, а не стоял перед Эванс, объясняя на пальцах такие понятные вещи.
Мысль о том, что они с Поттером до конца года будут по часу или дольше бродить по пустым коридорам наедине не внушала ему ничего хорошего, но у Блэка на самом деле не было ни одной причины не доверять им обоим. Да, пусть Джеймс был повесой немного помешанным на своих победах, как на квиддичном поле так и в постели, но он был его лучшим другом. Прикрывал его сотни раз и никогда не давал повода усомниться в себе.
Что же касается Лили.
Кажется, у него просто крышу рвало от ее присутствия и он переставал соображать. Иначе как можно было объяснить его поведение?
Верно, никак.
Он закусил губу и почти смиренно кивнул, насколько это вообще он мог сделать. Смирение — это было явно не про него.
-Я понимаю. Не буду говорить, что эта мысль мне нравится. Но я понимаю.
Он особо ярко подчеркнул свое отношение к этому вопросу. Сириусу вообще было не слишком понятно зачем ученикам патрулировать коридоры. Что они собственно, должны были в этих коридорах найти.
Между ними ощущалось напряжение, они не могли оторвать друг от друга взглядов. Парень с удивление понял, что улыбается. Ему нравилось. Ее дурманящий запах. Ее сверкающие яркие глаза. И переливы волос в свете камина.
Хотелось запустить в них волосы, пропустить их сквозь пальцы.
Они оба знали, что не смотря на то, что Эванс очень талантливая и многогранная волшебница с точки зрения физической силы он был намного сильнее. Это обуславливалось даже простым отношением к полу. Лили все же была хрупкой девушкой с тонкими запястьями, которые он с легкостью удерживал двумя пальцами.
Они оба знали это, как и то, что он легко поддался ей и был слегка ошарашен ее напором.
Наверное, ни от одной другой девчонки он бы не стерпел подобного, не дал бы даже одной крохотной возможности пошатнуть его превосходство.
Эванс. Черт возьми, она просто была не похожа на всех них.
Она была другой.
Она просто была самой собой.
Настоящей. Это подкупало, заставляло его обычно холодное сердце биться чаще. Заставляло говорить и делать глупости.
Девушка замерла, когда он перехватил ее запястья и он тут же ослабил хватку, не хватало еще, чтобы она его опасалась.
Ее вопрос был не в бровь, а в глаз. Он облизнул губы и улыбнулся, обдумывая как бы мягче сказать то, что он собирался сказать. Или не делать этого вовсе.
А потом она заявила, что не боится его. Словно этого он добивался. И еще признала, что ее дико это бесит.
Бесит значит.
Это его позабавило, а еще больше ее язвительность. Такая отчаянная и смелая. Это ему определенно было по душе, Сириус терпеть не мог, когда перед ним юлили и старались сказать то, что он хотел услышать.
-Не боишься значит?
Впрочем, он не дал ей возможности ответить и впился в губы девушки поцелуем наглым и требовательным, просто заявляя свои права на нее. Она задыхалась, но и он задыхался вместе с ней, даже когда Лилс оторвалась от его губ, чтобы задать свой очередной провокационный вопрос.
-Определенно. - Подчеркнул он, держа ее на весу словно котенка. Она была совсем легкой, так что это совершенно не доставляло ему никакого труда.
Их носы почти соприкасались и он улыбался ее отчаянной отваги, настоящая гриффиндорка до кончиков болтающихся в воздухе пяток.
Он снова поцеловал ее, теперь уже более нежно, но все так же требовательно, не желая отпускать ее.
Его руки подняли ее выше, ей пришлось обхватить его ногами, как обезьянке, он поддерживал ее под спину и как и хотел зарылся второй рукой в ее невероятные волосы, что не давали ему покоя уже весьма продолжительное время.
Они были шелковистыми будто самая дорогая парча на свете. Большинство аристократок удавились бы за такие волосы, спадающие волнами ей на плечи и ниже.
Сириус целовал ее и думал, что не сможет остановиться даже, если сейчас в гостиную зайдет профессор МакГонагалл, которая всего несколько дней назад обвиняла его в безнравственности.
Он прижимал ее к себе теснее и да, делал это абсолютно безнравственно.
Безудержное желание накрыло его с головой, не давая связно думать.
Блэк с сожалением оторвался от ее истерзанных губ, он умудрился так быстро запутать ее волосы, он посадил девушку на стол, который она обычно использовала, чтобы делать домашние задания и нежно коснулся ее лица пальцами, чуть приподнимая подбородок девушки вверх.
-Ты хоть понимаешь для чего я это делаю? - Спросил он и, встретив ее взгляд, уточнил. - Держу руки в карманах?
Она была такая соблазнительная, что ему пришлось поцеловать ее еще раз, положив ладонь на ее затылок. А затем еще раз.
Кажется, она отрицательно покачала головой. 
-Чтобы не распускать их, Эванс.

Подпись автора

-

-Ты слишком много болтаешь, Эванс.
С улыбкой сообщил ей Сириус, проводя большим пальцем по губам девушки. Она учащенно дышала, ее грудь вздымалась под тонкой форменной рубашкой и он просто не мог ни скользнуть по ней взглядом.
В конце концов Сириус Блэк точно не был монахом, а староста была невероятно хороша.
Ее волосы были спутаны его стараниями, грудь, как уже говорилось выше, тяжело вздымалась с каждым новым вдохом, губы покраснели и призывно блестели.
Он отмечал все детали, особенно как ее юбка задралась, открывая ее жадному взору стройные девичьи ножки.
Она была так близко и пахла так соблазнительно, но он просто не находил в себе сил отодвинуться. Ни сил ни малейшего желания.
Кажется, мисс Эванс не до конца понимала как воздействует на него, потому что эти ее издевки. Она была очаровательна в попытках задеть его. Неудачных попытках.
К сожалению, у маленькой мисс Эванс в рукаве больше не осталось козырей и теперь она была полностью и бесповоротно в его власти. Безраздельной.
Это дарило чувство всесилия.
Она смотрела на него с видом доверчивой школьницы, а он наслаждался отсветами пламени на ее волосах, затем, повинуясь порыву поймал локон между пальцев и притянул к своему лицу, наклонившись.
-Я думал над этим.
Его губы вскольз коснулись ее, он оперся было рукой о стол рядом с ее бедрами, но это оказалось не самой удачной идеей. Столик зашатался, если вес девушки он еще выдерживал, то под напором Блэка точно бы рухнул. Поэтому Сириус как-то очень просто протянул к ней руки, она с готовностью подалась к нему, легко обхватывая его ножками и скрещивая лодыжки за спиной. Сейчас ему на руку была их разница в росте.
Он снова поцеловал ее, пальцы лежали на ее затылке, его язык медленно и волнующе играл с ее язычком и Блэк не мог отделаться от мысли, что они совершенно одни. Больше никого, лишь сопящие гриффиндорцы в своих постелях.
Только он и Эванс и целая ночь.
Это и ее прикосновения лишали рассудка.
Она совершенно точно не понимала как именно действует на него. Мышцы парня были натянуты, словно струны. Каждое ее самое незначительное прикосновение отдавалось в них, звеня.
Он усадил ее в кресло и сделал шаг назад, хотел было засунуть руки в карманы, но заметил ее взгляд и только усмехнулся, показывая их ладонями вверх.
От нее трудно было оторвать взгляд, он знал это давно и не только он один. Яркую старосту Гриффиндора замечали многие. Слишком многие, если быть предельно честным. И сейчас Блэку казалось, что несчастный Нюнчик заслужил свою участь не только тем, что был невыносимым слизеринцем с замашками садиста, а вполне возможно тем, что был слишком близко к Эванс. В итоге ведь это именно Бродяга вечно подначивал Джеймса поиздеваться над ним.
Только что Сириус понял, что за этим всем стояла не только шалость.
Лили нравилась, она была умной, яркой, находчивой. С ее появлением в аудитории становилось чуть светлее, словно всходило солнце и озаряло все вокруг. А еще она была смелой и порой безбашенной. Например, то как она кинулась за ним в горящий дом до сих пор вызывало у него одновременно чувство бешенства и восхищения. И она была упрямой, просто чертовски упрямой. Тот разговор в гостиной ни к чему не привел, она все равно стояла на своем до последнего, заявляя, что сделала бы все так же, если бы у нее был маховик времени.
Он понятия не имел, что девчонки могут быть такими. И от них будет так рвать крышу.
Когда он увидел ее там, в Хогсмиде, то испугался. Впервые с того самого момента когда понял, что в деревне оборотни, а он уж точно знал на что были способны оборотни. Но испугался по настоящему он только тогда, когда увидел ее в этом чертовом доме, с Дель на руках. Он приказал ей убираться как можно дальше, но она же не послушала и, возможно, спасла их обоих.
Благодаря ей Делорес была жива, если бы Том доставил ее чуть позже, то...
Блэк даже не разрешал себе об этом думать. Слишком многих они потеряли в тот день.
Слишком многих.
Он тряхнул головой, отгоняя от себя видения, что лишали его покоя и днем и ночью. Без ее рук и губ они нахлынули сильнее, стремясь захлестнуть его с головой. Обычно Сириус боролся с ними с помощью алкоголя, но сегодня, кажется, нашел лучшее лекарства.
Эванс.
Она доверчиво смотрела него своими огромными и ясными глазами, кажется, не совсем понимая почему он вдруг остановился и явно не понимая каких усилий это ему стоило.
Сириус улыбнулся и присел перед ней на низкий столик, чтобы их лица оказались на одном уровне. Ее ножки оказались заключенными в плен между его колен, он поставил на свои колени локти и оперся костяшками пальцев о подбородок, смотря на девушку с легкой лукавой улыбкой.
-Я не боюсь касаться тебя. - Резюмировал он, в доказательство протянув руку и отведя прядь волос от ее лица, заправив их ей за ушко. Его пальцы чуть дольше, чем было необходимо задержались там, погладили мочку. Затем скользнули ниже, к ее щеке, приласкав ее, дотронулись до губ. - С точностью наоборот. Я боюсь не суметь остановиться.
Она сверлила его глазами, одновременно расслабленная от ее прикосновений и разгневанная. Ее колени были плотно сжаты, все же Лили Эванс была старостой и примерной ученицей, однако ее слова заставили его брови взлететь вверх и скептически выгнуться.
Он потер подбородок рукой, что лежала у него на колене, ощущая как маленькие щетинки царапают кожу ладони. На ее щеках тоже были заметны эти царапины, они покраснели и он не был уверен, что только от этого.
Эванс задавала компрометирующие вопросы, но пока не делала ничего, чтобы могло подтвердить ее отчаянную решимость.
Парень хмыкнул и подался вперед, специально опаляя ее кожу горячим дыханием, чтобы волоски на ее шее встали дыбом.
Однако, она удивила его, взяв его ладони и положив себе на талию, его пальцы тут же сжались, придвигая ее ближе. Коленки девушки почти уперлись в его пах, он проследил за ее быстрым взглядом и нагло усмехнулся.
-Ты красивая и соблазнительная, и отлично целуешься. - спокойно пояснил он, смотря как алеют ее щеки. - Нет ничего удивительного, что я хочу тебя.
Вероятно, она была готова к чему-то подобному, потому что не стала отодвигаться, не убежала в спальню, опрокинув по пути кресло, журнальный столик и кипу свитков. Девушка осталась сидеть на месте и только глаза ее блестели как два изумруда, обрамленные огнем волос.
Он облизнул губы и закусил нижнюю, внимательно изучая ее лицо.
-А что ты хочешь, чтобы я тогда сделал, маленькая мисс Эванс?

Подпись автора

-

Он посмотрел на нее с преувеличенной серьезностью, но потом в момент растерял ее всю и улыбнулся, легонько щелкнув девушку по носу.
Возможно, в чем-то Лили была права.
Пережитое никого из них уже никогда не оставит. Возможно, со временем краски померкнут, воспоминания сотрутся и станет легче смотреть на снег, но точно не сегодня.
Сириус прекрасно знал, что время лечит просто зачастую ему на этого нужно ждать слишком долго. Он никогда не был терпелив и этим тоже раздражал свою мать. Интересно, было ли хоть что-то в нем, что не заставляло Вальбургу кривить губы при одном только взгляде на отпрыска.
Скорее всего нет. И чаще всего Блэк относился к этому со здоровой иронией, например, ему не приходилось как Регулусу так часто выносить объятья бесчисленного числа тетушек и дальних родственниц по обеим линиям. Без этого старший Блэк уж точно жил просто отлично. Обычно на приемах его оставляли в покое практически тут же и ему не нужно было изображать из себя шута, вести совершенно неприятные и к тому же скучные разговоры, а еще играть на очень дорогом и старинном рояле. Сириус годами успешно делал вид, что у него полностью отсутствует музыкальный слух, а аккустическая гитара в комнате просто очередной повод досадить своим родителям.
Как и все остальное, впрочем.
Он мягко коснулся щеки девушки, побуждая ее посмотреть на него.
-Это не значит, что мы должны совершать глупости, о которых потом будем жалеть. Или делать попытки вылететь из школы. - Он хмыкнул, вспоминая недавний разговор с деканом факультета Гриффиндор.
Ему бы не хотелось, чтобы рассудительная в хорошем смысле Эванс делала вещи, которые потом ей будут претить. Она была для него свего рода якорем, смотря на нее Сириус думал, что всего можно добиться только собственным трудом, что важно какой ты есть, а не кто твои предки.
Она доказывала это на каждом шагу, всякому, кто пытался усомниться. Ежедневно.
Это внушало ему надежду.
Он привык, что его всегда встречали по обложке.
Громкое имя. Счет в банке.
Он для большинства изначально был Блэком, частью древней семьи, что в тени буквально правила миром. Этаким королем среди остальных, не прилагая к этому усилий. Другим может быть такое положение дел пришлось бы по вкусу, но только не Сириусу. Ему было плевать на фамилии, статусы, деньги.
Он дружил с Люпином потому что тот был отличным парнем и хорошим другом, а не потому что его отец работал в Министерстве Магии Франции и мог выбить стажировку.
Лили Эванс на первом курсе не знал никто, она была обычной, ну не совсем, девчонкой с копной рыжих волос и светлой кожей, которая восторженно вышла из пыхтящего паровоза на станции Хогсмид шесть лет назад. Они столкнулись тогда в первый раз, еще до распределения, наверное, она не помнила это, так как была поражена масштабами замка, который открывался перед ней. Масштабами своего блестящего будущего. Конечно, ее родители не могли и помыслить о таких возможностях, вероятно, они вообще не слишком понимали куда отправляют свою дочь и чем она будет там заниматься.
О таком сложно было даже мечтать.
Она стояла на перроне, а Сириус и Джеймс проходили мимо, Хогварст не вызывал у них такого неподдельного восторга, оба с раннего детства знали что их ждет и просто ждали сову с письмом о зачислении. Это было логично. Просто. Сириусу чуть ли не с трех лет говорили, что он будет учиться в Хогвартсе, ему же больше по душе были другие магические школы, лишь бы подальше от всех. Но когда она вышли на перрон, оказалось, что замок колдовства и чародейства не так уж плох.
Блэк состроил гримасу и сказал что-то типа: я думал, он будет больше.
И тут же получил от Джима толчок под ребра, они засмеялись, потому что замок действительно производил впечатление, а потом пошли вперед, чтобы не плестись в самом хвосте колонны и здесь навстречу девчонка с каким-то тощим пареньком с сальными волосами.
Сириус случайно толкнул ее плечом и она обернулась, сверкнув на него зелеными глазами и сказала, чтобы он был аккуратнее и смотрел по сторонам, когда идет. От такой наглости Блэк даже опешил, но вместо того, чтобы спорить с ней повернулся к пареньку и посоветовал ему помыть волосы и не распускать нюни, когда мальчишка вступился было за свою спутницу.
Сириус тогда обернулся на смелую девчонку, но она этого не заметила, увлеченная беседой с темноволосым мальчиком.
Мог ли он предположить, что через много лет будет сидеть вот так с ней в пустой гостиной и сердце его при этом будет стучать как сумасшедшее.
Он слышал биение и ее сердца, такое же быстрое, как и его.
В ответ на ее провокацию он лишь улыбнулся, конечно, он не рассчитывал, что от его слов она выпрыгнет из трусиков и будет клясться ему в вечной любви.
-Иногда срабатывало. - Ухмыльнулся Бродяга и погладил пальцами ее ребра через рубашку.
Она придвинулась ближе, чем вызвала довольный прищур темных глаз, чьи радужку уже давно сожрал зрачок, парень смотрел на нее не отрываясь.
-Конечно, ты не маленькая. Мне просто нравится, как это звучит. - Он был слишком серьезным, чтобы не рассмеяться, ведь ее тон говорил о диаметральном, не хватила только надутых губок. Впрочем, ему даже нравилось, он поднял руку и каким-то очень интимным движением погладил ее ключицы, скользнув пальцами в вырез ее рубашки. От этого движения она выпрямилась и слегка выгнула спину, желая оказаться к нему ближе. Он хотел того же.
Его взгляд блуждал по ее лицу, затем спустился ниже, задержался на вздымающийся груди, на форменной юбке, что задралась, оголяя стройные бедра.
Она играла в игру, правил которой еще не знала, но стоило признать, делала это на удивление хорошо. Сириус следил за ее язычком, как он появился, коснулся краешка губ, пробежался по верхней и спустился вниз, чтобы проделать обратный путь. Весьма интригующе.
Ладони девушки оказались на его плечах, он чувствовал их жар даже сквозь ткань рубашки, пальцы она слегка сжала.
-Хорошо. - Кивнул он. - Поиграем. Я буду что-то делать, а ты говорить приятно это или не очень.
Он не стал дожидаться ее положительного ответа и потянулся к ней губами, она тоже слегка наклонилась к нему, но вопреки ожиданиям, губы парня коснулись шеи девушки, там где быстро бился пульс. Она сглотнула, а он прежде чем отстраниться коснулся ее кожи своим языком. Она была чуть солоноватой.
Почему-то это показалось Бродяга крайне возбуждающем.
Он вопросительно посмотрел на нее, но ответа снова не дождался. Его правая рука опустилась вниз, на ее колено, пальцы касались лишь едва, он провел по нему импровизированный круг, а затем они поползли выше, по внутренней стороне бедра, очень и очень медленно.
-Что на счет этого? - Спросил Блэк, поднимая на нее глаза, все время до этого он изучал крошечные мурашки на ее ноге. - Нравится или нет?

Подпись автора

-

Она приложила прохладную ладонь к его лбу, словно проверяя есть ли у него температура. В этот раз не было, но в начале года Сириус все же умудрился схватить какой-то крайне неприятный вирус и как это бывало обычно наотрез отказывался посещать больничное крыло, мотивируя тем, что у него спина болит после их неудобных коек.
Учитывая тот факт, что он не покидал постели и температура у него шкалила за все мыслимые и немыслимые пределы отправить его туда можно было только с помощью заклинания или на руках, но и то и другому Блэк отчаянно сопротивлялся.
Он говорил, что это обычная простуда и чтобы они все убирались из спальни и не мешали ему спать, а так же не думали заболеть. Но все это он делал в те кратковременные проблески сознания, когда температура немного спадала, большую же часть времени он проводил в довольном беспамятстве. Заставляя друзей сходить с ума от беспокойства.
Бродяга тихо застонал, когда прохладная рука легла на его горячий лоб, он потянулся за ней, словно пес и сделал отчаянную попытку открыть глаза.
Перед ним на кровати, нахмурившись, сидела Эванс. А ее восхитительные пальцы остужали его огненную кожу. Лицо девушки было искажено от волнения, сзади маячили Мародеры, переминаясь с ноги на ногу, она спросила давно ли у него жар и Поттер с готовностью сделал шаг вперед.
-Два дня, он отказывается идти в больничное крыло. - И быстрый виноватый взгляд на Сириуса.
-Предатель. - Только и сумел прошептать больной, слегка поднявшись на локтях и тут же падая обратно на влажные простыни.
Рука Лили скользнула ниже, на его шею и исчезла под прилипшей к его телу футболкой. Она прикусила губу и безапелляционно заявила, что ему нужна помощь мадам Помфри. У Блэка даже не осталось сил протестовать, он мог думать лишь о том, почему он раньше не замечал  что Эванс такая красивая.
Движение было слишком похожим и Бродяга вдруг вспомнил эту давнюю сцену в мельчайших подробностях, он-то считал что давно выбросил ее из головы.
Но нет.
Сириус подставил лоб ее насмешливой в этот раз заботе и улыбнулся, а потом стал озираться по сторонам, проверяя точно ли никого в гостиной нет.
Никого, конечно, не было и ему это было отлично известно.
-Только, прошу, никому ни слова — ты погубишь мою репутацию.  - Он расплылся в широкой улыбке, ему крайне нравилось подначивать старосту и он был даже совсем не против получить легкий тычок в плечо.
Она не разрушила очарование момента, повторив за ним его глупую фразу, нужно было признаться ей, что он ничего подобное никому не говорил, да и вообще обычно обходился без слов. Предпочитал не тратить на пустых девушек слишком много времени, обычно они и так были готовы переспать с ним. Но Сириус почему-то не стал, лишь наблюдал как она премиленько вздернула нос слегка оскорбившись.
-Конечно. - Он был сама серьезность, когда соглашался с ней. - Придется мыслить нестандартно.
Мерлин, как же ему нравилось подшучивать на ней и наблюдать, как зеленые глаза загораются, а щеки начинают пылать алый румянцем. Пожалуй, прекраснее этого Блэк еще в жизни не видел, а ему довелось смотреть на многие по-своему примечательные вещи.
Он посмеивался над ней совершенно беззлобно, но было в этом и двойное дно, эти шутки и ухмылки позволяли Сириусу лицо держать и не выдавать то, что дрожит словно мальчишка перед первым поцелуем. С его репутацией это было бы по крайней мере глупо.
Он усмехнулся.
- Стало быть, ты не против, если я буду называть тебя малышкой?
Сириус никогда не придумывал своим подружкам ласкательных прозвищ, он не терпел их в принципе, особенно когда они были они были обращены к нему, у него уже было одно, которое ему дали Мародеры. Этого было достаточно. А все зайки, котики и прочее — вызывали у него приступы рвотного рефлекса. Сложно было представить, чтобы он называл кого-то зайкой или малышкой. Пусть это была даже Эванс, которая у него никаким образом не ассоциировалась с «малышкой».
Он видел как действует на нее и черт возьми ему это нравилось, даже больше, чем ее подначивать. Хотя это было неправдой, пожалуй, они были на одном уровне идеальности. Девушка сглотнула и он как завороженный проследил за движением ее горла, облизывая, а потом и закусывая крепкими зубами свою нижнюю губу.
Она снова покраснела и стала дышать чаще, сама того не замечая. Что позволило ему понять — подобного у Эванс не было, никто до него ее таким образом не трогал.
Почему-то это вдруг стало очень важно. Блэк всегда с филоссовским пофигизмом относился к подобным вещам, в его кругах те, кто должен был берешь себя до свадьбы прыгали в постель раньше всех. В его в том числе. Многие предпочитали лишиться девственности по собственным правилам, с теми кого они сами выбрали, а не со старым мужем с толстым кошельком. И Сириус в этой непростой задачи был не самым последним кандидатом.
Приятная, но довольно обременительная обязанность. Обычно девушки желали продолжения, а он нет. Поэтому в школе он старался не совершать подобных ошибок. С Эванс же все было с точностью наоборот. Это заставляло ее желать еще сильнее.
И, конечно, Блэк не был слепым идиотом, он видел сколько сколько взглядов бывало направленно на нее, когда она проходила по коридору в своей короткой, по его мнению, юбке.
Он раньше не понимал почему длинна ее чертовой юбки его так заботит.
Все оказалось намного проще. Все всегда проще.
После событий в Хогсмиде он стал смотреть на нее чаще, чаще стал избегать и пару раз даже позволял себе говорить крайне грубо пока они случайно не столкнулись и не поговорили, точнее поорали друг на друга. Тогда-то все и выяснилось, это правда, не помешало Сириусу избегать ее еще некоторое время, попасться Филчу и быть почти исключенным МакГонагалл, но уже тогда он понял простую истину — Эванс емк нравится. Даже слишком.
Она вздрогнула, когда его горячие губы скользнули по ее шее, много усилий потребовалось, чтобы не опуститься ниже. Он не хотел ее подталкивать. Пусть сама решит чего хочет. Он-то точно знал свои желания.
Пришлось задержать дыхание в тот самый момент, когда ее пальчики запутались в его волосах. Обычно он подобного не позволял, но здесь опешил он крошечных иголочек, что словно вонзились в его кожу. Во всю его кожу.
Впервые он был благодарен Вальбурге, что сумел сохранить лицо, только дыхание его сбилось и потребовалось несколько минут, чтобы вернуть его.
Его пальцы неспешно двигались по ее бедру, стараясь не пугать ее и не спешить. Девушка была напряжена, а его задачей было изменить это. Он остановился, когда его пальцы забрались ей под юбку. В этот раз он терпеливо ждал ответа на свой вопрос, впрочем и так зная его, но хотелось убедиться.
Бродяга не сдержал улыбки, ее хриплые нотки в голосе были лучшим доказательствам его правоты.
Вдруг Лили подалась вперед, ее пальцы сжались на ее плечах. Он не ожидал, да и она сама, кажется, тоже. Его рука скользнула дальше, оказавшись между ее бедер.
Он сглотнул, выпуская воздух через сжатые зубы.
Грудь ее вздымалась все чаще, следуя дыханию.
-Я не остановлюсь. - Он была скорее констатация факта, некое предупреждение. Голос его просел и звучал глуше, чем обычно.
Сириус слегка развернул кисть и погладил ее через тонкую ткань трусиков. Они были слегка влажными.
Мерлин, каких ему усилий стоило не схватить ее в охапку, но вместо этого он жадно смотрел в лицо девушки, которое стало немного ошалевшим.
Пальцы Блэка отодвинулись на мгновение, затем ласка повторилась, Лили выгнулась ему навстречу.
-Нравится или нет? - Прошептал он в ее губы.

Подпись автора

-

Он бы нахмурился, если бы этот разговор происходил в любой другой ситуации. Скорее всего ему бы не понравилось то, как она это произносит, и пусть на ее губах играла улыбка — она почти не затрагивала глаз. Они оставались серьезными, за шутливыми речами значилось явно большее, чем она хотела показать ему.
Да, его репутация бежала далеко впереди него. Сириус славился тем, что куда бы он не шел шепотки за спиной были его постоянными спутниками.
-..смотрите, это Блэк, поговаривают он сбежал из дома и его лишили наследства.
-... а еще говорят, что он спал одновременно с двумя гриффиндорками на Хэллоуин.
И еще много, на что Бродяга просто не обращал внимания. Ему было плевать что про него говорят в коридорах, даже если они делали это так, чтобы он специально слышал. Часть было правдой и Сириуса иногда интересовала откуда можно было узнать такие подробности его жизни и того, что происходило на площади Гриммо. Он не думал, что Регулус станет рассказывать подобное, брать терпеть не мог копаться в грязном белье.
Так что это точно был не он. К тому же Блэку трудно было представить, как младший брат сидит в Большом зале и приглушенным шепотом рассказывает грязные и некрасивые истории их семьи.
Исключено.
Иногда Сириус присоединялся к подобным обсуждениям, чем обычно страшно смущал говоривших.
Но чаще всего он просто не обращал внимания. Говори много, часто не по делу, иногда попадали в точку, по больному и тогда Бродяга бесился. Обычно доставалось всем.
Но случалось подобное не часто, в большинстве случаев, Сириус, воспитанный требовательной Вальбургой, умел идеально сохранять лицо, даже бровью не вел.
Да к тому же обычно этими дуростями занимались девчонки, не вызывать же их на дуэль в самом деле.
Теперь доставалось и Лили. Конечно, о ней говорили и раньше, много. Но чаще всего это была самая простая зависть. Она была старостой, блестящей ученицей по большинству предметов и к тому же очень красивой. Злопыхателей у нее хватало, тех же самых девчонок, что не вышли умом или красотой.
Но теперь, после Рождества их часто видели вместе и хоть в коридорах они даже не касались друг друга, разговоры ходили.
Всевозможные.
Сириус старался не прислушиваться, чтобы не вспылить.
Характер у него был скверный.
Но до его ушей все же долетали самые любимые. Например, о том сколько Эванс продержится. Или как быстро Бродяга найдет ей замену.
Обычно все эти разговоры не имели значения, но когда они велись относительно нее...
-Ты знала с кем связывалась. - Как-то очень спокойно сказал он, позволив горечи просочиться в голос.
Он решил, что не станет больше поднимать эту тему. Не тогда, когда его рука находиться у нее под юбкой. Возможно, в другой раз, когда найдет более благоприятный момент.
Кажется, Лили решила так же, к тому же подобный разговор совершенно не соответствовал тому, чем они сейчас занимались.
Сириус улыбнулся, позволяя себе расслабиться и выкинуть из головы абсолютно все мысли, что не касались ее стройных бедер и шелковой кожи.
Все остальное сейчас в действительности было не важно.
Видит Мерлин, он так старался не спешить, но внутри у него все горело, подталкивая вперед. Словно нашептывало в ухо: давай же, ты же знаешь что нужно делать.
О да, он-то знал. Прекрасно знал, вероятно, лучше чем большинство в этом замке, недаром сама профессор МакГонагалл обратила внимание на его развратное поведение и связи, как она выразилась.
Почему же ее реакция на его действия была так важна ему?
Если бы она сказала, что ей неприятно и попросила бы убрать руку — он бы сделал это тут же, без промедлений. И ушел бы, не потому что ему никто раньше не отказывал, а потому что отказала она.
И Сириус замер, дожидаясь ее вердикта, словно подсудимый. Одно лишь слово.
Всего одно.
Он затаил дыхание, как мальчишка, который отчаянно потянулся к возлюбленной, чтобы поцеловать ее, а она медлит.
Пара секунд показалась ему вечностью, его пальцы под ее юбкой, трепещущие. Слегка дрожащие, изнывающие от желания прикоснуться к ней снова и снова, еще. Пока она сама не попросит остановиться.
Вздох облегчения вырвался из груди парня, он машинально кивнул, пожирая ее глазами. Она еще в добавок головой покачала, словно ей казалось, что слов не достаточно.
Ему было достаточно даже легкого движения к нему, когда она начала говорить. Язык тела был намного проще и понятнее слов, девушка слегка дрожала, пока его пальцы выводили замысловатые узоры на ее ключице.
Эванс распахнула глаза, ошеломленная. Ее губки приоткрылись, выпуская легчайший стон. Он готов был поклясться, что сам дрожит так же, как и она.
Мелкая дрожь возбуждения, пронизывающая всю кожу до самых костей.
Она придвинулась ближе, балансируя на краешке кресла, он улыбнулся и рука скользнула с ее ключицы на талию, притягивая ближе, ей лишь пришлось немного развести ноги и она оказалась у него на коленях. А Сириусу только оставалось благодарить крепкий журнальный столик из массива дуба, непонятно каким образом оказавшийся в гостиной Гриффиндора.
Они не разрывали зрительный контакт, и он был не уверен что возбуждало сильнее: ее совершенно ошалевший взгляд или влажные трусики, к которым он прижимался пальцами. Лили облизнула губы, почти касаясь его язычком, он подался вперед. Всего какой-то сантиметр и его губы нашли ее губы, накрывая их с тихим вздохом. Язык его проник ей глубоко в рот. Она тоже подалась к нему всем телом, вздрогнув, когда его пальцы прижались плотно к ее белью.
Он был не в силах отозваться, сказать хоть что-то. Мысли из головы разом исчезли. Остался лишь ее запах, восхитительный, что окутывал его со всех сторон, ее нежные губы и его пальцы под ее юбкой.
Сириус больше не спрашивал.
Игра потеряла ценность, а он не любил делать что-то плохо. Куда было дальше, если она сидела у него на коленях и прижаться к ней пахом мешала лишь его собственная рука. Пальцы проворно прошлись по ткани вверх и вниз, Лили задышала чаще, выгибаясь в пояснице. Он снова поцеловал ее в шею, напоследок несильно прикусив кожу.
Пальцы его в это время отогнули краюшек ее трусиков и коснулись нежной плоти. Она вздрогнула.
-Тебя раньше никто так не касался? - Голос совсем охрип, но ответ ему почему-то был важен.
Он надавил большим пальцем на пуговку клитора и помассировал по часовой стрелке, не отрывая взгляда от ее глаз.

Подпись автора

-

Когда он понял, что влюблен в Лили Эванс?
Возможно в тот самый миг, когда она позвала его по имени в горящем доме и с хорошего скрываемой дрожью в голосе спросила все ли в порядке.
Все, конечно же, было не в порядке.
Или, возможно, когда она обхватила его поперек живота, прижимаясь щекой к плечу и они взмыли в воздух.
А может быть раньше, когда ее прохладные пальцы лежали на его горячем лбе и он вдруг перестал метаться по постели, одержимый лихорадкой.
Быть может, еще раньше, с видом грозной старосты отчитывая его за очередное позднее шатание по коридорам и неподобающий внешний вид, особенно след помады на школьной рубашке.
А, вероятнее, всего в тот самый первый день, когда увидел гриву ее рыжих волос, на солнце переливающихся и эти невероятные зеленые глаза.
Иными словами Сириус понятия не имел когда это случилось.
Он был не из тех, кто долго ковыряется в себе, пытаясь разобраться в своих сложных чувствах. Бродяга был человеком дела и любовь никак не входила в его дела.
Что же изменилось теперь?
После Хогсмида и царящего там хаоса. Помимо того, что каждую ночь Сириусу снился один и тот же кошмар, в котором неизбежно погибают все кого он любит.
Поттер, которого в деревне даже не было.
Люпин, что был надежно укрыт в Визжащей хижине, без возможности выбраться.
Хвост, укрывающийся в безопасном замке.
Даже его брат с кровавой раной на розовом от крови снегу.
И, безусловно, Эванс.
Пожалуй, она являлась ему во снах или бреду чаще других. Чаще, чем он сам того бы хотел. Ну уж точно не в тех снах, где оборотни отрывают прохожим руки и ноги. А еще головы.
Все всегда заканчивалось одинаково — Сириус не успевал. Не успевал спасти ее, их. Он был слишком медленным, слишком далеко, его палочка куда-то пропадала, он не мог вспомнить во сне заклинание, не мог принять анимагическую форму. И еще пять триллионов всевозможных «но».
И каждый раз, закрывая глаза, он знал куда отправить и точно знал что именно там случиться.
Кошмар повторялся снова и снова. Каждую ночь. Ночь за ночью.
Они погибали, а он не мог ничего сделать и просыпался в холодном полу и с трудно сдерживаемой злостью.
Каждую ночь.
Быть может, поэтому Бродяга и сдался. Перестал искать отговорки, чтобы не видеть этих глаз, которые словно его насквозь пронизывали, видя все его черное нутро.
Он перестал избегать ее. Просто больше не мог. Это было выше его сил бежать от того, что преследовало ночами и влекло днями. Эванс была так близко только руку протяни. И  в тот вечер в гостиной он именно так и поступил, вот только она тоже потянулась в ответ.
Как и теперь, она тянулась к нему без стыда и сомнения, открытая и честная перед самой собой.
Ее глаза горели, а голос звучал твердо.
И сейчас не осталось времени думать о том, что возможно она пожалеет после. Блэк откинул эти мысли, слишком ценны были эти минуты, такие далекие от снов и от его страхов.
Ее кожа под его пальцами и ее неровное дыхание на его шее.
Она была рядом. Наконец-то.
Как будто всего его блуждания были одним единственный путем к ней.
Его поцелуй был жадным и требовательным, ее сначала робким и едва ощутимым, но он не сдавался и под напором она тоже стала целовать его смелее. 
Маленькая отважная гриффиндорка.
Лили прижалась грудью к его груди и эта простая и такая отчаянная ласка почти свела его с ума. Она ничего не знала о чувственной любви и не скрывала этого, но ее неумелые, но такие правильные движения отзывались в каждой клеточки его тела. Словно Эванс была прекрасным инструментом, а он был виртуозным музыкантом, который всю жизнь ошибался и вдруг наконец нашел именно то, что ему было нужно.
Ее дыхание, как и его было рваных и сбитым, Сириус дышал через раз, забывая как это делается, то вспоминая снова.
Они не разрывали зрительного контакта, ее глаза смотрели на него требовательно и доверчиво одновременно, ротик был приокрыт и ее дыхание было таким же рваным, как и его. Грудь девушки вздымалась и опадала в такт дыханию. Она непроизвольно пододвинулась ближе, теснее, почти не давая ему возможности пошевелить кистью.
Так было не слишком удобно, к тому же столик явно не подходил для подобных действий.
Он думал, что она не ответит, но Лили была отважной, хоть слова давались ей с трудом и это было заметно. Она проглотила ком в горле и попробовала еще раз.
Почему-то Сириус испытал облегчение.
Весьма удивительно и странно для него.
Он кивнул и как-то немного нервно облизнул губы.
-Хорошо. - Едва слышно прошептал он ей на ушко и прервал свои легкие касания, девушка возмущенно пискнула и он негромко засмеялся. Пожалуй, это была лучшая реакция.
Бродяга обхватил ее поперек талии и встал, она закинула ножки на его бедра, сцепляя их за спиной парня. Так они дошли до дивана и он опустил на него девушку спиной, накрывая ее тело, но удерживая свой вес.
Ее юбка неизбежно задралась вверх до самой талии, делая ее вид греховно-чувственным в купе с рассыпанными по плечам волосами и сверкающими глазами. Ее губы были припухшими от поцелуев, его щетина наколола ее щеки.
Она была невозможно прекрасна.
Сириус легко коснулся ее ключицы, пальцы накрыли грудь девушки через ткань блузки, нашли бусинку затвердевшего соска и слегка сжали. Она почти вскрикнула, но он тут же накрыл ее губы своим жадным ртом, целуя и не давая возможности отстраниться.
Его рука спустила ниже, поддела трусики и очень нетороплива спустила их по стройным ногам девушки, губы коснулись колена, Сириус улыбался.
-Я хочу тебя. Здесь и сейчас. - Он нетерпеливо заправил за ухо навязчивую прядку волос, что мешала обзору. - Но начнем мы с другого.
Хитрая улыбка была подтверждение его слов.
Он сел на седушку дивана, в аккурат между ее разведенных бедер, почти касаясь их свои бедром, его руки очень проворно расправились с пуговицами на ее рубашке, Блэк распахнул ее, на секунду замерев и позволив себе насладиться видом. Правда, он бы предпочел избавиться от белья.
Но вместо этого его пальцы стали расстегивать пуговицы на его рубашке. Он увидел ее заинтересованных взгляд и остановился.
-Хочешь помочь?

Подпись автора

-

С ней все было иначе. Словно до нее и не было ничего, одна лишь непроглядная тьма, но стоило ей появиться и забрезжил рассвет, раскрасив мир в разные цвета.
Красный, оранжевый, желтый.
Все невероятно яркие и теплые.
Сириус с присущей ему наглостью и жадностью грелся в лучах Эванс, сам не слишком понимая почему ему это так важно.
Он обычно не разбирался, не копался в себе. Возможно, боясь найти то, чего знать не хотел. Он действовал — без раздумий и промедлений. Не думая о последствиях, не просчитывая ходы, как в шахматной партии.
Девушки для него были лишь девчонками, раз от раза ничего не менялось. Внутри не переворачивалось ничего, как в романах маггловских пишут. Он ради интереса почитал Шекспира и Бонте. Ничего такого, ни бабочек в животе, ни томления страсти. Все как обычно, просто, привычно, без изысков. От первого поцелуя до постели максимум пару дней и то, если девчонка сильно понравиться.
А вот сейчас медлил. Ощутимо.
Почему?
Лили Эванс была другая.
Неужели ему было хоть какое-то дело до того, кто касался ее до него. Целовал, ласкал. Прижимался близко-близко и вдыхал чарующий аромат ее кожи, забывая обо всем на свете.
Было. Было, черт возьми.
Он понял это, как вытянулся струной, ее ответа ожидая. Будто без него не мог дышать, все мышцы одеревенели и он почти не мог двигаться, только пожирал ее темными глазами, на губы смотря.
Без эмоций вроде бы, а внутри было пламя.
Как тогда в Хогсмиде, только это готово было сжечь его изнутри, оставив лишь бренную оболочку чужим взглядам.
Она поняла это. Она все поняла, умница. Даже говорить не пришлось, душу разрывая на части, объяснить пытаясь то, что ему было не под силам. Блэк замер, весь в слух обратившись и тихонько вздохнул от облегчения.
Облегчения.
Смешно до крика. Словно это не он был, а другой человек совсем, тот что чувств своих не боится и никуда от них не бежит больше. Она смотрел на него своими глазами пронзительными и, кажется, все понимала. Саму его суть. Непросветную.
Прижималась к нему так доверчиво, старалась доверять и он вдруг в первые в жизни понял, что доверие оправдать должен.
Не так, как обычно, а по-настоящему.
Улыбнулся. Нести ее на руках было приятно, то, как она грудью к нему прижималась. Немного стеснительно, но отчаянно. Она его изучала с непосредственностью детской, а Блэк и был раз подопытным оказаться в ее руках. Он на нее смотрел с хитринкой, кривя губы в привычно полуулыбке.
Она заявила, что это было нечестно. Словно он этого не знал. Знал, еще как знал. Совершенно нечестно, ее чувства еще больше должны были терзать начать. И желание тоже, от ласки незавершенной. В мире почти ничего нет страшнее, чем неудовлетворенная женщина. Но с Лили он так поступать не собирался. Зачем.
Ему нравилось.
Мерлин, как же ему нравилось.
И стеснительность ее вкупе с жадностью, острым желанием по ребрам проходилась, дышать мешая. Он рваными глотками воздух крал у себя самого, чтобы в минуту прижаться ее рту приоткрытому, поцелуй срывая.
Черт возьми, Эванс, что ты со мной творишь?
С чьей стороны это еще нечестно было. Ее штаны стали малы в одночасье, а она про нечестность говорила. Сириус хмыкнул, прядь волос назад заправляя до боли привычным жестом.
Она спину выгнула, ему грудь подставляя и сделалась уж сосредоточенной слишком. Бродяга нащупал палочку, что всегда рядом была про привычке и шепнул заклинание, их накрыло непроницаемым коконом. Лишь диван, он не стал много растрачиваться, чтобы не услышали только и все.
Девушка не сопротивлялась, когда он трусики ей вниз стянул и даже ноги не сжала, стараясь от него защититься, лишь улыбалась мягко чуть его плечи сжимая.
А потом выпалила и сама испугалась.
Он улыбнулся понимающе.
-Я вижу.
Она закусила губу, смутившись. Бродяга нежно коснулся ее щеки, поглаживая костяшками пальцев шелковистую кожу.
-Хорошо, что ты тоже.
Старался быть понимающим, не пугать ее раньше времени. Даже подшучивать не пытался. Не то время. Нервы словно провода оголенные.
Он ее заинтересовать хотел и вышло. Она бровь выгнула и смотрела не испуганно совсем.
Заинтересованно.
Он не спешил, давал ей возможность смотреть. Пальцы проворно освобождали пуговки, одну за другой. Эванс следила неотрывно, дыша часто.
Ее грудь вздымалась под крохотной гранью белья, руку протяни и возьми.
Нет.
Голос его был хриплым, пальцы слегка влажными. Вопреки обыкновению, он нервничал. Кому сказать.
Но Лили, без промедления. Сорвав вздох с его губ.
Хочу.
Хочу.
Хочу.
Он старался дышать ровнее. Без толку.
Она рядом села, вплотную почти, его дыхание обжигало ее кожу, тревожило мягкие ее локоны. Пальчики были прохладными. Он вздрогнул против желания и улыбнулся. Ободряюще.
Девушка справилась ловко, Сириус остро ощущал каждую пуговицу, даже глаза закрыл, на дыхание концентрируясь.
Вдох.
Вдох.
Вдох.
Пальцы пробежались по его животу.
Вдоха не было.
Коснулись грудь.
Снова ничего.
Поднялись к плечам.
Легкие распирало.
Рубашка сползла с плеч, на локтях задержавшись, его опутывая и лишая возможности двигать руками.
Губы приоткрылись. Вдох.
И ее губы на коже, как пламя. Обжигая.
Он кулаки стиснул и заставил себя открыть глаза, опустить взгляд.
Она на него смотрела, ждала.
Он ее ближе притянул, неумолимо в рукавах путаясь. Руки быстро выдирая.
Плевать.
Ладони легли на ее лицо, пальцы на затылке сжались. Ее губы так близко, горячие. Он прижался к ним бездумно. Ничего на свете и не было больше, только губы ее и руки. Пальцы, что в его волосах запутались.
Он ее к себе на бедра усадил, новый вздох вызывая. Ее нежная плоть потерлась об его брюки. Он почти застонал, целуя ее еще более жадно.
-Я никого так не хотел, Эванс. - Сам не понимал, что говорит. И говорил ли, с нее рубашку стаскивая. Сдирая.

Подпись автора

-