- Меня мало волнует сведение синяка, Вальбурга, - он помолчал, дожидаясь сокурсницу и, усадив ее первой, опустился за столик сам, - я не сомневался в том, что ты превосходно справишься с этой задачей, однако.. - Том опустил голову, - это ничуть не умаляет моей вины перед тобой, - он поднял взгляд ровно в тот момент, когда радушная официантка, в платье на манер баварского, подбежала к их столику, с готовностью взглянув на молодых людей, - номера 3 и 5 из меню напитков и, пожалуй, седьмое из основного, - девушка с готовностью кивнула и, вежливо взмахнув палочкой, зажгла резную свечу, примостившуюся в центре небольшого венка, призванного придать атмосфере то ли романтики, то ли праздника, - тебе понравится, - это уже Вальбурге, оставшейся в неведении относительно заказа.
Том смотрел на нее, но не видел: она была настолько близко, что он мог ощутить запах ее духов и шампуня, которым она вымыла голову, он слышал как с тихим шорохом трется о ее шею жесткий воротничок школьной блузки, оттеняя и без того бледную кожу. Все это было непозволительно рядом и невыразимо далеко, где-то на периферии его сознания, погружённого в самого себя с той самой минуты, как тёплый свет кондитерской заиграл снопами бриллиантов в темных волосах ведьмы. Ее локоны, даже после полёта лежавшие ровной волной, изящно обрамляли красивое личико, спускаясь вниз, туда, где тонкие ключицы белых плеч едва виднелись из-под одежды. И ее кожа, словно мрамор или алебастр, казалось, была лишена малейшей поры или любого иного изъяна: цельное полотно из-под руки мастера.
- Осталось ли после того инцидента что-то, что беспокоило бы тебя? - юноша выдержал паузу, словно подбирая нужные слова, которые на деле приходили в его голову по наитию, как и в любой деликатной ситуации, - область ментальной магии не всегда подходящая тема для обсуждения с преподавателями, ты знаешь..
Его прервал официант, подошедший к столику с подносом, нагруженным двумя изящными чайниками, парой чашек и выполненной в восточном стиле конфетницей, доверху заполненной ароматным лукумом и свежими лакричными палочками. Ловко переместив на столешницу все перечисленное, сотрудник кондитерской улыбнулся Вальбурге, отметив, что лукум нынче удался на славу, а все благодаря вкуснейшему малиновому конфитюру, который хозяйка заведения впрок запасла на сезон. Том смерил его взглядом, тяжёлым настолько, что уши парня сделались пунцовыми, и он поспешно удалился, напоследок ещё раз улыбнувшись слизеринке, которая, казалось, и не заметила ничего.
Она красива.
В обществе такой девушки любой юноша, будь он хоть из самых низов общества, сможет пробиться к свету, выбиться в люди, любой будет счастлив лишь оттого, что она - его. Подруга, жена, мать детей, хозяйка в доме. Он представил ее рядом. Он представил ее своей. До невообразимого странное чувство обладания совершенно ненужной тебе самому вещью, которую и рядом-то держишь лишь оттого, что другие не упустили бы шанс отобрать. Если бы могли.
Но ведь она пуста.
И все же, эти плечи, этот изгиб шеи, эти глубокие глаза в обрамлении пушистых ресниц - он понимал теперь, отчего порой и так невзначай замирали мальчишки в коридорах, когда она проплывала мимо. Это неизбежно, как и любой естественный процесс в природе.. Том моргнул. Все то, что он подумал о ней, вдруг показалось ему настолько грязным и недостойным ни девушки, сидящей напротив, ни его самого, что на лице старосты вместо уместной улыбки отразилось легкое отвращение, которое он, впрочем, попытался скрыть, помогая наполнить чашку сокурсницы горячим напитком.
- Прошу, - облепиховый отвар с цитрусом и мёдом был выбран им для девушки исключительно в целях устранить возможность простуды, как естественной составляющей ее любви к полётам в это время года, - я позволил себе принять решение за тебя.
[icon]http://forumupload.ru/uploads/001a/c7/fc/3/93572.gif[/icon][nick]Tom Riddle[/nick]