Август...
Я всегда с трепетом встречаю это время. Шелест листьев под ногами создает в сознании изысканные песни светлой меланхолии, а пряный ветер — чарующее присутствие осени по ночам, поэтому этот месяц всегда следует проводить на природе.
Август, пора чаепитий под листопадом вековых деревьев, время осыпающихся чайных роз в фамильных садах, месяц любовный, беспутный и пряный — что же ты делаешь с нами?
Бросается жребий, и распределяются пары.

— Бартемиус Крауч-младший. — лучезарная улыбка летит по назначению. — Моё почтение.
Я приветствую юношу, компанию которому сегодня составлю. Здесь все рассчитано, незамужнюю даму никогда не ставят к холостому молодому человеку. А вот замужнюю легко.
Барти Крауч... младший, да. Всегда забываю эту приставку. Я старшая среди детей Блэков и груз ответственности и надежд, возложенный на меня, должно быть несколько похож на тот, что возлагается на единственного ребёнка. Тем не менее, вряд ли он схож в полной мере, ибо наследник, сохраняющий родовую фамилию на многие лета вперед, априори бережётся больше.
И дольше.
Я редко встречала Барти в присутствии юных нимф, что ж пора изменить это скучное существование. Правда не нимфами, вовсе нет, шаблон мероприятии другой и нам надо соблюдать этикет, но то, чтобы мы оба не любители посиделок в кустах, в суровом, нахохленном, ожидании, когда свора драакхаров погонит на нас испуганную дичь, уже дает мне надежды на минимум нескучную беседу; в целмо же стрельбы по длиннохвостым петушкам должно нас хоть немного, но сплотить. Как-нибудь мы сгыраем в симбиозе наши различия: я люблю ближний бой, а мальчик Барти, скорее всего, издалека не прочь насладиться эстетикой процесса.
Однако традиция есть традиция. Соблюдение оных задобрит троих Лестрейнджей и они будут какое-то  время ворчать друг на друга меньше обычного, что даст моим ушам недолгий, но отдых.
Я тщательно проверяю свой инвентарь, как работает спуск, в наличии ли стрелы: арбалет лёгкий, классический, с рекурсивными плавными плечами - самое то для первой леди приглашающего дома, ведь палочки в такой охоте не используют, совершенно нет смысла стрелять из пушки по воробьям. Просто при себе. Но магическое оружие есть традиция, и в начале птичьих охот и осеннего светского сезона все стремятся к идеалу во всём.
Ставшие родными земли поместья Лестрейнджей успевали за лето наскучить до тошноты и нет ничего лучше, чем развеять начинающуюся архитектурную хандру и пострелять в ярких фазанов. Особенно, если это случается в августе.

— Я смотрю, сегодня Вы единственный Крауч на этой охоте...
Отца и матушки здесь нет. Странно, обычно на мероприятиях, подобных этому, я вижу их вместе. Эта чисто-природная, живая связь, основанная на притчах как отцы холят дочерей, а матери — сыновей немного завораживает и заставляет задуматься об утерянных возможностях. Но всего лишь на секунду.
Встречаюсь взглядом с благоверным, — он сегодня сопровождает Нарциссу, — и понимаю, что уже одно присутствие — это всё. Мало знать, что ты имеешь родственные отношения где-то там, за сотни шагов или миль, но много общаться наяву, здесь и сейчас, не запинаясь и не подбирая слова. Так мало просто знать, что ты кому-то нужен, но так важно постоянно это чувствовать.
Я слышу приближающийся лай и готова двинуться вперед.
— Идем?
[icon]http://forumupload.ru/uploads/001a/c7/fc/21/151321.jpg[/icon]

Отредактировано Bellatrix Lestrange (2020-07-17 05:29:26)

Подпись автора

I'm falling. In all the good times I find myself longing...
...for change. And in the bad times I fear myself.

Что интересного можно найти в охоте? Подбитые истекающие кровью птицы? Ворохи перьев? Шумные звуки погони? Спуск крючка вызывает отдачу, которая отдается в плече легким зудом, болт со свистом устремляется вдаль, исчезая среди густой по-августовски сочной листвы. Только вот он не целится.
- Надо же, мимо. Какая жалость.
Рудольфус изображает на лице притворную раздосадованность, за которой хоть как-то можно спрятать неприятие. Он не любит неоправданных смертей. Будь то птица, кошка или просто букашка. Искать в развлечении скрытый смысл - так напряженно, проще не забивать этим голову, глядя, как Рабастан статно скачет в седле. С годами его брат становится на диво хорош. Его явно не смущает птичья кровь на руках. Госпожа смерть, должно быть, просто не способна его смутить.
Юная Нарцисса Малфой, которую он сопровождает в этот день, чем-то напоминает ему мать, и это воспоминание с каждой минутой их близости все сильнее натягивает струну его ностальгии, заставляя ту гулко вибрировать где-то в груди, вызывая острое желание окунуться с головой в прохладных водах близлежащего озера и не выныривать.
Рудольфус ловит ее тонкую ладонь и прикладывается к ней дыханием, знакомый запах на вдохе бьет по восприятию, вызывая острое желание отстранится и приникнуть одновременно.
Взгляд чьих-то серых глаз ощутимым касанием проходится по плечу, и Рудольфус в паническом порыве утопающего цепляется за него, перехватывая этот вполне “допустимый” повод.
- Кузина… Месье Абраксас… - Голова Рудольфуса склоняется в уважительном кивке чуть ниже обычного. - Я оставлю вас ненадолго.
Рудольфус устремляется к супруге, краем уха улавливая чужой разговор. Его горячая ладонь, должно быть, обжигает даже через ткань ее приталенного редингота, когда он склоняется к ее скуле в стремлении не то, чтобы коснуться ее губами, сколько погрузиться с головой в привычный ненавязчивый запах ее густых и темных волос, который без труда можно почувствовать, находясь с ней столь вот уже несколько лет как позволительно близко.
- Не могу протянуть и минуты без тебя, какая ирония, правда?
Его шепот слышен только им двоим, его бы воля - он бы отправил эти арбалеты в ближайшую яму и увлек ее в лес, только вот побыть абсолютно вдвоем - в этом поместье непозволительная роскошь, по крайней мере сегодня.
- Барти, вы же не будете против, если я составлю вам с Беллатрикс компанию?
Он задает тот вопрос именно так, тем самым тоном, с которым можно только согласиться, ведь отказ прозвучит крайне невежливо. Взгляд его зеленых глаз внезапно обретает веселье. Он скользит по крепкой фигуре подростка, а его намерения чисты, словно родниковая вода по утру. Палочка с легким взмахом оказывается в его руке, а арбалет в руке юноши оживает сам по себе, “глотая” болт и упруго натягиваясь.
- Извините. Я не сдержался.
Пусть это будет далеко от этикета, но Рудольфус крепко обхватывает юношу за плечи, а супругу увлекает за талию за собой, отправляясь к готовым сняться с места лающим гончим.
- Мне всегда было любопытно, что же интересует вас, Барти?