Это пробуждение было сродни восхождению на самую крутую и опасную гору.
Долгим и ужасно изматывающим. Словно бы он не проспал хрен пойми сколько времени, а всю ночь и всё утро бегал за тёмными магами и с каждым расправлялся по отдельности, полностью исчерпывая свой запас сил и магии.
Долгие минуты он просто смотрел в потолок, с трудом по крупицам собирая обрывки картин прошедшего дня. Неблагодарное занятие… лучше бы он не вспомнил вовсе, так как это лишь добавляло нежелания вставать и главенствовало предпочтение вновь провалиться в спасительную тьму то ли снов, то ли кошмаров.
Было очевидным то, что после проклятья он так и не восстановился до конца, учитывая то, что вчера он так бесславно вырубился от полнейшего истощения и сегодня едва ли мог собрать свою волю в кулак, чтобы поднять себя с постели.
Героическим поступком было уже то, что он с тихим и болезненным стоном сел, оценивая мутным взглядом обстановку… хозяйской спальни?
Что ни день, то новые открытия… интересно, что будет завтра? Так… стоп… никакого завтра, валить надо отсюда, срочно валить.
Аппарация всё ещё была ему недоступна. С таким количеством сил он перенесётся максимум во двор этого поместья, поэтому необходимо было найти камин, да горсть летучего пороха и выбраться уже куда-нибудь.
А самое главное… забыть всё.
Тихие ругательства сквозь зубы и чуть подрагивающие пальцы скользнули в ворох светлых спутанных волос, Стерджис нервно раскачивался на постели, пытаясь прогнать эти обрывочные куски видений вчерашнего, но эти картины в ванной слишком остро впечатались в его сознание и он, по-прежнему, практически физически чувствовал чужие прикосновения на своём теле и не мог никак объяснить рационально своё безрассудное поведение.
Переспать с мужчиной, которого он видел вообще впервые в жизни… черт, черт, черт. Ладно бы с женщиной, бывало и такое, он и имён-то их не запоминал порой.
Рудольфус…
Радовало то, что его не было сейчас здесь, по крайней мере, в пределах спальни. Если бы он проснулся с ним рядом в одной кровати, то вряд ли бы переварил такое. Это было бы уже чересчур для его больного разума в таких реалиях.
Ещё минут десять ушло на то, чтобы сползти с кровати и убедиться в том, что одежды его не было нигде видно.
Потрясающе.
Мне что идти к камину голым? Таких финтов я ещё не делал, как в лучших традициях русского юмора о любовнике, жене и… интересно, ты женат Рудольфус?
Особо не церемонясь Подмор открыл чужой шкаф и достал оттуда чужую рубашку, которая стоило непомерно дорого, но пусть будет компенсацией за моральный ущерб. Но надел её он весьма специфически, повязав на бедра, так как всё равно она была бы коротковатой для него, а так хотя бы скрывало самое сокровенное.
Вполне. Хватит дойти до дома. Ладно, будем честны… доползти.
Аврор напоминал сам себе какого-то разгульного морского пьяницу, которого шатало на шхнуне во время шторма, да после похмелья.
Но ничего… его рабочие будни были хуже. Справится и не с таким.
Ладонь медленно скользила по стенам, давая ему дополнительную опору и всё шло пока что вполне себе сносно. Ровно до того момента, когда он подошел к высокой и крутой лестнице.
Хотелось просто сползти по ней и плевать на достоинство и гордость. Всё равно никто не увидит… если повезёт.
Передохнёт только немного.
Плавно сползая вниз, он устроился прямо на верхних ступенях лестницы, сжимая в правой руке волшебную палочку, благо, что её обнаружил прямиком на прикроватной тумбе. Ещё бы одежду оставили также заботливо, цены бы не было целителю.
Этот липкий холодный пот, собственная беспомощность сводили с ума, бесили его, как и сама ситуация, в которой он оказался не по собственной воли, но по глупости, увы.
Отсюда следовала простая мораль… не ссориться с огненными женщинами по утрам, себе дороже.
Кстати… о женщинах.
Стерджис настороженно замер стоило ему заприметить то ли девушку, а то ли видение, которая вполне по-хозяйски себя вела, входя в холл.
Спрятаться и скрыться не было ни малейшего шанса, поэтому он с крайне философским видом изучал её, подмечая то, что вкус у Рудольфуса был отменным, если речь шла о его жене, а ведь она вполне могла бы оказаться и его сестрой, кузиной, да кем угодно.
Но вариант с женой был бы самым комичным, не хватало ещё сигаретки сейчас для полноты картины, да витиеватого дыма, который поднимался бы к потолку.
— Доброго утра, дня или может быть вечера? Не подскажите, где тут ближайший камин? Кажется, я слегка заблудился, — с весьма чарующей тональностью произнес чуть хрипловатым баритоном, устремляя свой темный взгляд к прекрасному явлению незнакомки в этих стенах.
Главное обойтись без лишних вопросов и проскользнуть бы к заветному месту перемещения поскорее.

Прекрасная дева явно была бесконечно усталой и измотанной будто ночка и предыдущий день у неё вышли куда более дерьмовыми, чем у него самого.
Да и в самом деле лишь спина болела, не было сил и сидеть было тоже не слишком-то удобно. Похоже в ближайшую неделю сидеть у него спокойно не получится… что ж, а идти с подобным к колдомедику, да он скорее удавиться.
Но это всё мелочи.
— Доброе ли? Пожалуй, что нет, но оно станет добрее, как только я окажусь дома и перестану стеснять вас своим присутствием, — внимательный и цепкий взгляд аврора не мог не уловить некоторую затаенную агрессивность в жестах женщины, направляющейся к нему. И это заставило спешно встать, попутно поправляя на бедрах рубашку, как выяснилось её мужа. Утро становилось всё более занимательным.
Интересно… она вообще в курсе, чем её муж занимается по ночам? Вообще, конечно, это было не его дело, тем более что лезть в чужую семью – это такой моветон.
— Вы кто такой и что делаете здесь? В таком виде, в рубашке моего мужа... Хозяйка дома, Беллатрикс Лестрейдж, имеет право это знать!
Беллатрикс значит… а что вполне себе красивое имя и будь обстоятельства иными… точнее уж скорее он ванну разделил бы с этой очаровательной особой, а не с мужиком.
— Можно сказать, что я пациент... кхм, вашего мужа. Спешу уверить, что я сам не в восторге от этого, но так уж вышло, — и это было чистейшей правдой, а кому будет приятно, когда в его жизнь вот так бесцеремонно вторгаются и легким взмахом палочки меняют ориентацию? Хотя, нет, в этом вопросе Подмор будет стоять до последнего.
— Воу-воу… полегче, пылкая особа, я с дамами драться не привык, — но несмотря на это Стерджис всё же отступил назад, стискивая пальцы на древке своей волшебной палочки, готовый в любое мгновение наложить щит, но вот уходить в атаку он точно не хотел. Было бы до крайности некрасиво: в чужом особняке, да с чужой женой… что угодно, но только не драка со всеми вытекающими, если только они не будут вытекать в спальне.
Вот ж ты паскуда, Рудольфус! Чертов, долбанный аристократишка! Смылся и оставил меня разгребать все свои проблемы. Увижу ещё раз, убью и уж поверь, я окажусь быстрее твоей жены!
Мысленно обложив Лестрейнджа ещё с десяток самыми разнообразными ругательствами, что впору составлять отдельный словарь для ублюдочных аристократов недоцелителей, Подмор не сводил почти гипнотического взгляда с чужого лица, прекрасно понимая, что Белатрикс явно не уступит сейчас и хорошо, если в него не прилетит каким-нибудь очередным проклятьем или мебелью.
А что… муж вылечил, жена покалечила… круговорот справедливости в природе, чтоб её.
И на сколько заклинаний хватит его самого? Судя по состоянию, максимум на пару-тройку не слишком сильных, но вот что потом?
Мозг в привычном боевом режиме решал математические задачи, не смотря на то, что он был вовсе не в кругу темных магов, на своей работе, а в компании одной единственной женщиной, Подмор отчетливо чувствовал каким-то шестым чувством, что он попал, просто попал и надо было срочно выбираться из этой до крайности щекотливой ситуации.
— Побеседуйте лучше со своим супругом, а я в чужой монастырь лезть не слишком-то хочу, но не потому, что мне не нравятся монашки, — под конец фразы слегка отвлекся, слишком красочно представляя себе всё это. А ещё вспоминая, как горячая разборка с такой же темпераментной женщиной накануне ничем хорошим не закончилась.
И всё повторится, повторится опять.

Отредактировано Sturgis Podmore (2020-07-14 23:56:29)

Стерджис всегда считал, что в подобной ситуации окажется, если по собственной неосмотрительности, чрезмерно очарованный какой-нибудь особенно искусительной особой, окажется в её постели, а наутро придёт муж и устроит им горячее пробуждение. Именно поэтому мозг отказывался воспринимать происходящую здесь и сейчас ситуацию как серьезную и сопоставимую с проблемами такого же рода.
Вот как… как столь соблазнительная роковая женщина вдруг могла ревновать его к своему мужу и допытывать его имя не с целью флирта, а с нотками откровенной угрозы.
Может быть она любит постарше, а не помоложе? Жаль, жаль.
И вопросы все были не те… неужели его в чём-то чрезмерно плохом подозревают? Да и на вора он вроде бы не похож… да и что бы он смог украсть, учитывая, что на нём одна лишь рубашка и та повязанная на бедрах? Куда бы он там засунул местные реликты?
— Неужели вам это действительно интересно, о несравненная? Но так и быть, глядя на ваше подозрительно быстро тающее терпение, я отвечу. Всего лишь неудачное проклятье попало в спину. Впрочем, в целительстве ваш муж знает толк. Он в самом деле спас мне жизнь, — как ни крути, а не признать очевидное Подмору мешало ему чувство справедливости, а точнее его чахлые зачатки.
— Почему не Мунго? Увы, ответ на этот вопрос знает лишь Рудольфус, а я был скорее мёртв в тот период, нежели чем жив, — надо же они вели почти что светские беседы, тогда как аврору хотелось просто исчезнуть, уйти и чтобы про него даже не вспоминали, а потому его взгляд с тоской смотрел вниз, где в одной из комнат наверняка же был рабочий камин.
— Как я сказал выше, он спас мне жизнь, соответственно да, тяжелые.
О, женщины. Что же было не так? Что так подогревало её гнев? А ядом в её словах можно было убить целый аврорский отряд.
Стерджис медлит с ответом. Ему совершенно не хочется светить своим именем и фамилией, кто же знает, как это аукнется вообще потом на его работе?
Ещё мгновение и он бы проспал атаку, как самый заурядный школьник. Спасибо инстинктам, сработали быстрее, чем разум.
— Defendo! — хорошо что заклинания были легкими и на данный момент щит его спас, а сам Подмор, слегка пошатнулся, почти физически ощущая, как стремительно истощаются его силы от одного лишь заклинания. И потому благоразумно он отступил назад, а точнее бросился обратно к спальне, скорее уж по инерции.
С такой откровенной агрессией сложно было как-то спорить и уж тем более неразумно себя называть.
Исходя из богатого опыта общения с такими прелестницами, имеющими горячий нрав, стоило ожидать, что в него вскоре полетит и мебель.
Это было бы конечно весело, но не сегодня.
А ударять её в ответ… слишком уж неправильно. Ведь этот дом принадлежал ей, а он можно сказать был незваным гостем. Поэтому оставалось лишь с достоинством убегать, насколько позволяло положение. И мысленными проклятиями, как ни странно, желать, чтобы Рудольфус всё же вернулся и разрешил данную ситуацию, поскольку его самого тут явно никто не собирался слушать.
А на долгие заходы с заклинаниями его не хватит.
Самое время сейчас было поразмыслить над остроумной эпитафией на его надгробной плите.

Щит молодого волшебника поглощает Incarcerous ведьмы, однако ее следующее заклинание бьет точно в цель, возводя вокруг Стерджиса огненную клетку, что вышла непрочной, но надежно установленной.

[icon]http://forumupload.ru/uploads/001a/c7/fc/2/32724.png[/icon]

А их страстное взаимодействие с каждым мгновением всё сильнее разгоралось, и кто знает, чтобы случилось далее, если бы их единение не нарушил муж… который вернулся из почти что командировки.
Сложно было сказать радовался этому Подмор или же нет, он всё же лелеял надежду, что смог бы покорить сердце огненной особы и они бы расстались полюбовно.
- Не думал, что ты женат, - не удержался-таки от едкой реплики, сдобренной щедрой порцией бесплатного яда в самом тоне голоса.
В самом деле, мало того, что он вдруг какого-то русского лешего переспал с мужчиной, так ещё и с женатым! Это было для него не менее противоестественным, чем внезапный интерес к представителям своего же пола.
Он никогда себе не позволял даже флирта с замужними дамами, сегодняшний вечер не в счёт. Не так его воспитали, чтобы он влезал в чужие семьи. И вот… приехали. Хорошо бы всё списать на проклятье, но, увы, реальность была сурова.
Пришлось опереться о чужое плечо, так как он на самом деле более не мог стоять на ногах, но сделал он это с ощутимой болью, стискивая пальцы так, чтобы этот хренов целитель прочувствовал всё его тайное негодование.
- Вполне, если исключить обстоятельства времени, места и действующих лиц, - яда в голосе ни на йоту не убавилось, но он вполне послушно сел на кушетку, морщась от боли. Лучший вариант, чем обниматься с мужчиной на глазах у его жены или пасть к ногам в тотальном бессилии.
- К слову, для меня действительно не место здесь. И потом меня могут искать, - замолчал резко, не желая продолжать говорить о том, что может привести в итоге к его работе.
Распространяться, что ты аврор в такое время было бы наивысшей глупостью, но не отменяло того, что его могли уже начать искать свои же, а точнее уже знали его локацию, но вот вторгнуться в чужое поместье… Одарив Рудольфуса безмерно выразительным взглядом, Стерджис очень молчаливо и даже несколько раздраженно туже затянул чужую рубашку на бедрах, прекрасно зная, что сама по себе ситуация со стороны выглядела более чем комично, как и он, сидя на кушетке в чем мать родила между двух огней.
Жизнь к такому его не готовила… и чтобы на это всё сказала его старшая сестра? Здесь даже очень может быть он слегка постыдился бы. Если бы вспомнил как это делается.
Женщины на каблуках – это одно из лучших творений этого мира. Подобное зрелище даже заставило в целом отвлечься от всего происходящего и с видом заинтересованного натуралиста разглядывать чужую жену.
- Я согласен слегка задержаться, если Беллатрикс выпьет с нами чашечку чая.

[status]сато[/status][icon]http://forumupload.ru/uploads/001a/c7/fc/21/346398.png[/icon]
Напряжение. Оно сковывает кандалами запястья, сжимая горло, не дает говорить - кричать! - в минуты, когда больше всего хочется. Мы прекрасно знаем, когда перегибаем нашу негласную палку, и выравниваем её, как правило, далеко не отходя от друг от друга. Только вот... как быть тогда, когда я ухожу, не дождавшись? Правильно - тогда напряжение перегиба останется с тобой навсегда.
Оно тебе, видимо, и нужно было...

— Не думал, что ты женат.
О, этот тон, эти слова, негромко сказанные мне в спину, - но и не мне вовсе, - они стали красноречивее и правдивее любых оправданий. Только по ним я уже смогу понять, что это не просто твой очередной "английский пациент", над которым ты отрабатывал клятву Гиппократа. Вовсе нет, этот мальчишка втянут в скрытый омут твоих внутренних предпочтений, что ты утаиваешь ото всех, но вот уж сколько лет - не от меня. Я читаю тебя как раскрытую книгу, Рудольф, ведь одного взгляда на этого юношу мне было достаточно, чтобы понять: одним лечением ты бы никогда не ограничивался. Вопрос только, ты уже успел поиметь его или только выжидаешь подходящего момента? Однако, я не буду ставить этот вопрос ребром, ведь разглядывай я Стерджиса чуть повнимательнее, то бы могла распознать следы на его шее, плечах, спине, даже бы если бы они были бы сведены магией. Такие вещи имеют свой собственный запах, и их чувственный след ощущается ещё некоторое время, когда ты, казалось бы, всего парочкой касаний волшебной палочки всё с себя свел.
Я же знаю, о чём говорю, ведь твои привычки уже навсегда сплелись с твоей натурой, и едва ли в постели с мужчиной ты придумываешь что-нибудь новое...

Ты снова начинаешь говорить какие-то слова, вылетающие через рот, про дом и права, но я готова проклясть твой язык заклинанием Silencio.

Но прости - что?
Ты не отпускал... меня?
Вертикаль моей осадки становится ещё жестче, а взгляд принимает оттенки напускного безразличия. Я выжидаю и словно Королевская кобра замираю в опасном онемении, напускной супружеской покорности, но не протягиваю руки - фиал так и парит передо мною в ожидании внимания. Ты зря так растрачиваешься на слова, Рудольф, и я просто жду, пока все разрешится без моментов, когда мне придется переступать через себя, ведь с гораздо большим удовольствием я бы сейчас переступила через бездыханное тело этого мальчишки, которому просто не повезло оказаться знакомым с тобой.

Едва за моей спиной щёлкает замок спальни, я резко разворачиваюсь к парящей склянке, одним движением откупориваю крышку и делаю глоток. Доволен? Ты легко прочтешь этот вопрос в моих глазах, ведь и сам зашел следом за мной.

- Снова мандрагора. - едко морщусь я, ступая в направлении ширмы и скрываясь за ней. С глухим стуком ставлю недопитое зелье на пристенную консоль. Традиция переодеваться к ужину прочно вросла в моё сознание ещё в раннем детстве, поэтому я делаю обычные и совершенно простые для своего статуса движения. Они не смущают тебя и вовсе не мешают мне говорить, напирать, ведь как любая женщина благородных кровей, я обучена делать несколько дел сразу. - Ты думаешь, я не догадываюсь, почему во всех этих зельях, что ты мне приносишь, есть мандрагора?!

Темный шелк спускается по моим ногам тягучими разводами туши, а домашняя мантия покрывает точеные плечи лёгкостью и теплотой кашемира, высокие туфли уступают место мокасинам из драконьей кожи, что глушат звук любых шагов. В поместье моя рутинная жестокость истачивает меня быстрее обычного, опутывает тонкими струнками нервозности, какой-то усталой надрывности, поэтому я не выбираю кричащие сложные наряды, предпочитаю изыскам домашний комфорт.

- Ты делаешь из меня дуру, Рудольф. - хмуро говорю я и плавно выхожу из-за ширмы, после чего одним движением присаживаюсь за трюмо, нисколько не глядя на тебя. Аромат миндаля приятно касается моего обоняния, и у меня совершенно нет желания кричать. Фиал с зельем снова подлетает ко мне, и я изгибаю брови, поражаясь твоей настойчивости, родной, на секунду превращаясь из экзальтированной Пожирательницы Смерти в семикурсницу с разнузданным, заразным и хищным весельем во взгляде. Урождённая Блэк. Сам ты стоишь возле окна, и, кажется, выжидаешь... Чего? Что я выпью всё зелье? Что продолжу? - Дурочку, не достойной ни малейшего уважения. Ты думаешь, я сегодня вообще ничего не поняла?!

Одним невербальным заклинанием я поднимаю свои локоны наверх, и в следующую секунду они заплетаются сложными косами в высокую прическу, оголяя шею и точёные плечи. Для ужина в кругу семьи более чем достаточно.

Вдруг я резко встаю, завершая свой туалет и подхожу ближе к окну. В раз отодвигаю часть портьеры и немигающим, хищным взглядом охотника цепляюсь за поджарую белокурую фигуру внизу, которая идет прочь от главной двери нашего поместья к границе аппарационного барьера. Стерджис... Я где-то слышала это имя - далеко в детстве, неужели в Хогвартсе? Худенький мальчик с медовыми волосами, яркий взгляд с хитринкой, идеально выглаженные белоснежные манжеты... которыми он старался не угодить в столетнюю книжную пыль.
Слизерин - неужели?
Мне даже стыдно, что память сейчас так сильно меня подводит.
Зелье снова подлетает ко мне, за сим раздражает ещё больше...

- Приведя сюда любовника, ты унизил меня в моём законном статусе и обесценил не только весь наш брак, но и... - я вдруг хватаю назойливую, словно жирная навозная муха, склянку и с бешенством бросаю в противоположную стену. Большая часть зелья растекается вязким пятном по стене, цепляясь на выступающие части декоративного молдинга, а тёмный пол со сложным рисунком штучного паркета покрывается бриллиантами осколков. - ...все попытки по его развитию!

Сколько раз нам, разбившись на осколки, приходилось склеивать себя? Мысли, чувства, слова... но что толку? С каждым разом, я уже не я и ты - уже не ты. Мой взгляд меняет выражение, но я не собираюсь останавливаться набегу, выбирать другое направление, юлить или хитрить, но более того - жаловаться тебе, признаваясь в своих проблемах.
Ведь я вовсе не считаю их такими.
Сейчас ты наверняка ненавидишь меня, свою шикарную волшебницу с бархатом августовской ночи в глазах, пьянящую в своей пластике и диковатую. Ненавидишь меня исступлённо и бессильно, понимая, что по сути - я была права, когда говорила, что природа знала, что делала, когда лишила меня возможности материнства. Ведь о каком материнстве может идти речь, когда инстинкт созидания напрочь заменён инстинктом тотального разрушения?

Отредактировано Bellatrix Lestrange (2020-11-24 19:18:12)

Подпись автора

I'm falling. In all the good times I find myself longing...
...for change. And in the bad times I fear myself.

[status]сато[/status][icon]http://forumupload.ru/uploads/001a/c7/fc/21/346398.png[/icon]
Sucker love is heaven sent.
You pucker up, our passion's spent.
My hearts a tart, your body's rent.
My body's broken, yours is spent.

- Ах, портала не было? - мои брови удивленно летят вверх. Portus - не очень сложное заклинание, в особенно для волшебника твоего уровня. Для экстренных случаев, когда на кону стоит жизнь человека, любое больничное начальство бы наверняка закрыло глаза и даже бы не проверило его регистрацию.
Но в целом, да, я давно уже...
- Знаю... И я помню тот разговор, вовек не забыть. Однако мы также обсудили, где ты именно будет удовлетворять эти потребности. Не в официальной резиденции, которая у всех на виду. И уж надеюсь - не в этой спальне.

Я очень хорошо помню этот момент, мгновение принятия, шока, когда я узнала о тщательно скрываемых тобою особенностях собственной личности и, кажется, даже коснулась своей щеки, как будто бы меня, - впервые в жизни, - ударили по лицу.

И ведь этот кто-то периодически менялся: приходил с колючим осенним ветром и затухал под Рождество, что в нашей традиции есть чисто семейный праздник, где мы оборачивались друг к другу в надежде на... что? На будущее, которые мы хотим увидеть, но не можем сами реализовать? Поначалу, у нас было достаточно времени друг для друга, но также и достаточно желаний, чтобы успеть всё на свете. Дети не приходят второпях, Рудольф, но не надо думать, что я всегда игнорировала твои попытки повлиять – это вовсе не так. И всё же, этого было недостаточно для тебя, и поэтому этот кто-то, твой любовник… Он возрождался уже в другом обличии, приходил с майскими котами на мягких лапах, чтобы быть с тобою часть лета, но увянуть с пряными порывами августа. Летом мы виделись с тобою реже всего…
Я стою всё так же прямо, не двигаясь и не стараясь высвободить руку, я наслаждаюсь твоей сдержанной лаской, но говорю так, как есть - так, как думаю.
Как я поступала всегда и буду поступать и впредь.

- Такую терапию должны систематически принимать оба супруга, Рудольф. Ты и сам это понимаешь. Бессмысленно продолжать матч в одни кольца и обвинять меня в злоупотреблении тёмной магией, когда ты сам уже давно отошел от светлой. Много ли в тебе осталось от истинного Целителя?

Внутри себя мы оба с сожалением понимаем, что наша страсть находится в самой кризисной точке отношений. Ты думаешь, я забыла? Как раньше ты подолгу оставался во мне, как мы оба горели друг в друге и жаждали быть рядом, быть вместе, быть единым целым. Сейчас же наша близость больше похожа на данность супружеским обязанностям, и по моим прогнозам, скоро и вовсе превратиться в "секс выходного дня".
Я не могу смотреть, как дрожат твои пальцы, и легко перехватываю ладони своей свободной рукой - в пару движений застегиваю сперва один твой манжет, потом другой.

- Всмысле блэковости? У нас ведь вообще никто рано не рожает. Мать ушла в роды, только сложив себе плотный фундамент для карьеры, тетушка – только построив собственное дело, а это в тридцать три года! Лукреция же и вовсе отказала своему Прюэтту в наследнике. Но дело даже не в этом…

Иногда я желаю, что была воспитана в традициях внешней сдержанности, что душила и истачивала меня, словно огранка точит природный бриллиант, но выйдя замуж я напрочь отбросила от себя оковы малейшего затравливания эмоций, что расцветали ярко, словно ядовитые цветы одного из самых простых, но сильных чувств, кое я едва ли признаю вслух.
...Ревности.
Я благодарна, что ты ограждаешь меня от гипотетических фантазий, родной, и рассказываешь, что случилось, ведь подозревать — это намного хуже, чем знать. У реальности есть границы, а воображение безгранично! Особенно моё. Но эта ревность словно порождение остроумнейшей страсти моего сознания и, тем не менее, ещё и его величайшая глупость. Я не могу выбрать, в каком амплуа мне оставаться здесь, с тобой, когда ты смотришь на меня вот так, а в следующее мгновение не смотришь вообще.

- Я вижу, как страстно ты желаешь пройти сквозь все хлопоты, все трудности, все тревоги, связанные с отцовством. Хочешь воспитывать сына, баловать дочь, отыскивать фамильные чёрточки, узнавать машинальные жесты и привычки. - Мне не хочется отпускать твою ладонь, но не чувствую ответного импульса. Ты любишь глазами, а я - ушами, прикосновениями, маленькими знаками, связывающими наше естество в одно глубокое, родное. Вечное. - Где-то внутри меня тугим комком живет болезненная нежность к этому нерождённому ребёнку, потребность уже заранее защищать его от всего на свете. Только вот ты сам всё испортил в ту зиму… Наши вечные неудачи — это твоих рук дело! Я уверена, что тогда, в семидесятом, что-то пошло не так, и ты провел ритуал с ошибкой. Надо отозвать его магию и попытаться жить нормальной жизнью!

Последствия этого ритуала не только посеяли в моем разуме сомнения, доверяем ли мы друг другу полностью, но и заставили меня задуматься о собственных предпочтениях. Не одаривая меня кровавыми страданиями после связи с женщиной, я проводила с ними свои личные эксперименты, - один раз, второй. Но вместо того, чтобы наслаждаться телом любовницы, вдыхать мягкий аромат её кожи, запускать руки в яркие волосы, я начинала сравнивать, насколько мои ноги длиннее её, насколько мощнее растяжка, пышнее волосы и уже талия. Даже смешно, как я, даже в однополой паре, всегда оставалась женщиной, что напрочь убедило меня в своей стопроцентной гетеросексуальности. Последующие события лишь убедили меня как и в этом, так и в том, что я, в принципе, могу терпеть суточную агонию, находясь полностью во власти магии того старого ритуала - главное выбрать для этого подходящее место. Здесь на помощь ко мне пришли старшие родственницы, и я стоически переносила часы страданий в их закрытых резиденциях.

Обоюдный шантаж становится излюбленным приёмом в нашей малой семье, однако по моему взгляду видно, что я совершенно не шучу. Я также не намекаю, что проблема может быть в тебе, и вовсе не собираюсь производить это вслух. Но искра сознательности давно должна была зажечься голосом разума в твоей ученой голове исследователя и побуждать первым делом проверить себя, а не плодовитость других женщин.   

- Тайное всегда становится явным, Рудольф, и если ты уйдешь к другой - это будет последнее событие в её жизни!

Отредактировано Bellatrix Lestrange (2020-11-24 19:17:51)

Подпись автора

I'm falling. In all the good times I find myself longing...
...for change. And in the bad times I fear myself.

[status]сато[/status][icon]http://forumupload.ru/uploads/001a/c7/fc/21/346398.png[/icon]
Я хочу... – хочу, чтобы ты просто отвечал мне, искал выход в диалоге, а не навешивал на меня обвинения, ярлыки про долг и обиды, не взращивал в моем сознании чувство вины и стыда за прошлые решения, которые, к слову, я не всегда принимала сама, чтобы ты искал… может быть, вовсе не речами, а интонациями, что есть наши самые лучшие рассказчики. Где мой Рудольф, за которого я выходила замуж, который слышал и чувствовал меня на том, самом чутком, ментальном уровне, и который принимал меня, такую, какая я есть, без обещаний и кредитов доверия? Мы ведь дали друг другу одинаковую клятву, родной, и это были слова для обеих наших семей. Тогда мы оба понимали их истинные значения и последствия.
Что же с нами случилось сейчас?
И ведь я знаю ответ.
Он…
С нами случился Он. Тёмный Лорд. 

- Он бы не дал нам быстро закрыть этот вопрос. Тогда ты сам и расскажешь Ему... Я вовсе не отрекаюсь от Клятвы, что дала тебе - я помню, что она означает и к чему обязывает, но как сочетать её с Клятвой, данным Ему, я не понимаю. Не знаю. Как, Рудольф, как? Бежать с операции Пожирателей к колыбели – ты так себе это представляешь?!

Я вовсе не собиралась отрекаться от материнства и отдавать тебе младенца, лишь бы от меня отстали, поскольку я хотя бы на инстинктах буду знать, что с ним делать. Но я не хочу приглашать его в наш мир такой паршивой искусственной приманкой, как доппинг от снадобья из мандрагоры. Мы должны зачать его только естественным путем.
Ты думаешь, я не вижу, что ты стараешься запугать меня ультиматумами твоих родовых традиций. Однако приняв их в день свадьбы, я вовсе не позволю в открытую выращивать на своей голове ветвистые рога – во благо рода Лестрейндж или нет, плевать!
Не позволю.
Мне не нужен только мой ребенок, и уж точно не нужен только твой, открыто растущий на моих глазах, поскольку роль махечи превратила мы моё благочестивое существование здесь в ад наяву и бесконечные страдания для всей нашей семьи. И, пожалуйста, сейчас не лги хотя себе - едва ли ты смог бы справиться со мной в одиночку.

Едва ты приближаешься, касаешься меня и начинаешь говорить, я вся собираюсь в напряжении, ведь я узнаю, быстро узнаю эти интонации: деланно мягкие и вкупе с таки говорящими жестами они не предвещают мне ничего хорошего. Вот только и я уже не та юная, не раскрывшая свой потенциал девочка, которая трепетала от тебя и величия ритуальной магии в стенах Лестрейндж-холла.

И что, прости?

- Как?! В подоле?! Зачем ты так говоришь? – я натурально задыхаюсь от возмущения, выплевывая эти слова тебе в лицо, словно королевская кобра - яд, словно я сейчас слышу самое грязное для чистокровной и замужней волшебницы оскорбление.
Собственно, это оно и есть.
Бесчестие бастардом. Для меня? Серьёзно?
– На что ты намекаешь, Рудольфус?! Да я бы никогда…!

Мои глаза мечут искры и молнии, ведь до сих пор ты есть единственный в моём мире волшебник, которому я бы позволила остаться в себе, воплотившись в жизнь иную.
Виной такой реакции вовсе не одни мои прихоти или гордость, хотя они, безусловно, присутствуют, а магия крови. Будучи всегда очень сильной у высокомерных Блэков, она звучит во мне солирующими октавами и напоминаем о чести и родовом достоинстве, о том, как любое разбазаривание генотипа по сторонам исстари каралось наравне с рождением сквибов. Что для вас, Лестрейнджей, было традицией Вальпургиевой ночи, родовой блажью, а иногда и выходом из бездетности – для нас всегда было средневековым варварством и предание чистокровных связей, идеально выстроенных родовых стратегий и устоев, принятых столетия назад.
Поскольку выход, тем более, из распутства - он есть всегда. "Навеки чисты" – это значит чисты навсегда, вне зависимости от обстоятельств, Колеса и его поворота.

- Вряд ли в мире найдется сумасшедшая, что захочет подвергнуть риску свою жизнь, так и жизнь своего неродившегося ребенка.  – едко замечаю я, отступая назад. Умоляю, все в Британии знают, чей ты муж, и даже не ведая о моей роли в Организации Лорда, только пустоголовая курица, напрочь лишившаяся чувства самосохранения, решит спровоцировать гнев как урожденной Блэк, так и семейством Блэк в принципе. Они не для того отдавали дочь в дом Лестрейнджей, чтобы она понесла венец бесчестья при муже-многоженце. Таким образом, я никогда, никогда не ощущала себя здесь одинокой, и даже выйдя замуж за тебя, я вовсе не оказалась брошенной и не осталась одной, позволив сделать из себя удобную для твоей принимающей семьи женщину. Ибо будучи однажды Блэк – мы остаемся ими навсегда.. - Девять месяцев – целая жизнь. Мало ли что может произойти за это время…

Моргана Прародительница, что я несу?
Я медленно выдыхаю и в жесте какого-то внутреннего самообладания прикрываю глаза. Смогла бы я решиться, смогла ли принести на алтарь моей супружеской чести тело ни в чем не повинного малыша, что по традициям не являлся бы бастардом в твоей семье, но, безусловно, являлся бы таким для моей? Порою мне кажется, что ты специально создаешь такие условия моего бытия, что у меня напрочь срывает от них крышу, и сознание летит по верхам. Как и в целом – от тебя.
В одиночку я бы точно не становилась бы таким чудовищем.

- Прости... Я не хотела этого говорить.
Однако – сказала и легко.
Обида от принуждения хлесткой плеткой бьёт по моему сознанию и восприятию вас, Лестрейнджей, как второй семьи. Ты прижимаешь меня к будуару со всем натиском супружеских прав, но я вижу в этом совершенно другое.
Перестань...
И пусть сейчас такой период, что мне больше нравится быстрый и грубый секс - только ради того, чтобы он побыстрее закончился, я всё же не стала железной и фригидной, как и моя шея не потеряла своей чувствительности к твоим рукам. До сих люблю твои пальцы… и магия твоих ладоней незримо воздействует на мои тонкие энергетические поля гораздо сильнее любых слов про других женщин, каких-то безмолвно далеких и эфемерных детей от них, а в сравнении со всеми твоими мужчинами, которых я знаю едва ли не в лицо, это кажется даже смешным.

“Запытать до смерти” – да, вот теперь мне нравится твой взгляд, и я улыбаюсь своему открытию. Накрываю твою руку, держащую меня за шею, своей, на миг останавливая взгляд на близость наших обручальных колец - одинаковых серебристых львов, что разворачиваются друг к другу, едва нашим рукам стоит сблизиться.

- Твоё зелье сильно двигает цикл, и как следствие, овуляцию тоже. Так что будь добр, теперь брать поменьше дежурств не в начале месяца, а в середине.

Единственная строчка разума в этой беседе слетает с моих губ чистейшей правдой, и ты, разумеется, понимаешь намёк, как и то, что я теперь вовсе не играю с тобой в кто прав, а кто виноват. Прошлого не воротишь, былого не вернешь.
Я присаживаюсь на будуар, восстанавливая изгиб позвоночника, и моя поясница ударяется о ящичек для косметических снадобий: от этого удара что-то звонко брякает внутри. И я понимаю, что... это фиалы, старые колбы с теми самыми зельями. Мне приходит в голову шальная идея, и я завожу ладонь за спину, открывая ящик с торца. Магические трюмо тем и удобные, что вскрыть их можно со всех сторон, даже сверху.

- Ясно. – эхом я повторяю твоё последнее слово, после чего резко дергаю на себя дверцу, куда соваться эльфам запрещено категорически. А то бы давно уже прибрали, - Значит, это я не делаю того, что мне велят? Значит, не пью твои зелья?! - резким, стремительным движением я забрасываю в себя один фиал, потом другой, третий… Сроки годности вышли уже давно – впрочем, плевать. Мандрагора давно превратилась в сильнейший токсин, что настаивался, как самый чистейший яд. Колбы со свистом летят на пол, толстое стекло со стуком ударяется о паркет и раскатывается по углам, тонкое же разбивается сотнями осколков моих чувств. Одно, второе, третье… - О, на вкус как апельсин! - вязкая жидкость вдруг сильно обжигает мне в горло, и это вовсе не тот приятный терпкий вкус приготовленного для поднятия фертильности состава. Я вижу восходящий ужас в твоих глазах, и чувствую, как ты сильнее зажимаешь мне горло, стараясь предотвратить это безумие, а второй рукой стремясь перехватить меня. Но тщетно.

В противоположном зеркале высокого шкафа я замечаю фиолетовые ниточки вен на своей шее, которые букетом вырастают из твоей ладони. Кожа такая тонкая, и они явственно вырисовываются, словно сеть рек на карте. За секунду перед тем, как твое лицо в моих глазах начинает распадаться от стремительно поступающих в организм токсинов, я успеваю крикнуть своему личному домовому эльфу.

- Тесси! Безоар…

Отредактировано Bellatrix Lestrange (2020-12-17 19:40:55)

Подпись автора

I'm falling. In all the good times I find myself longing...
...for change. And in the bad times I fear myself.