-Ты не можешь сидеть здесь вечно.
Заявил он так только темная макушка показалась из туннеля. Не смотря на привычную насмешливость в голосе Сириус не улыбался. Его лицо было спокойно, даже безмятежно, что говорило тем, кто знал его достаточно хорошо — это маска.
Привычная личина, за которой прятался Блэк, чтобы не показать своих истинных чувств.
Что же до них, то он понятия не имел как именно должен был себя вести.
Да и приходить не хотел, хотя понимал, что надо.
Это был его долг. Можно сказать святое право. Вина тяжелым грузом лежала на груди, не смотря на то, что Бродяга по своему обыкновению не слишком вдавался в подробности. Все же самоанализ был не по его части.
Да, он был весьма импульсивен.
Слишком обычно.
Но разве это было не нормально для шестнадцатилетнего парня, который на летних каникулах решил сбежать из дома после того как отказался участвовать в глупом фарсе под название помолвка. И пусть Вальбурга и остальные Блэки считали, что он сбежал — он предпочитал думать, что проявил твердость характера. Одновременно с этим отказавшись от всех привилегий и наследства заодно.
Если поразмышлять, то ему совсем не было куда податься. Он был совершенно уверен, что Вальбурга, будучи человеком своего слова тут же нанесла визит главе рода и заставила его, что для нее равнозначно попросила, вычеркнуть Сириуса из родословной их достопочтенного семейства.
А это значило, что у него не было больше доступа ни в один из домов, никаких денег, даже тех что лежали в ячейке Гринготтс ведь он был несовершеннолетним. Никаких средств к существованию. Сириус вполне мог спать на сырой земле, в его анимагической форме это доставляло бы проблем. Так же он мог охотиться. На зайцев, например. Бродяга этого никогда не пробовал, но теоретически мог.
Наверное.
А затем проблему бы решил Хогварст. Все же большую часть года он находился именно в нем.
Если бы не Поттеры.
но... все это не давало право Сириусу по своей дурной привычке распоряжаться жизнями других людей.
Он наконец-то вылез из туннеля и сам не смог себе объяснить почему медлит.
Полнолуние завершилось и никакого оборотня в Визжащий хижине больше не было, только его друг, что смотрел на него волком.
Не слишком изящный каламбур.
-Рано или поздно тебе придется выйти к людям, Лунатик.
Сириус откинул волосы от лица и осмотрелся по сторонам. С прошлого полнолуния здесь значительно прибавилось сломанной мебели и вообще во всегда не слишком опрятной хижине царила полная разруха.
Ни для кого из мародеров не было секретом, что приведений в Визжащей хижине отродясь не было, а все невероятные звуки издавал весьма конкретный оборотень, который в остальное время был до безобразия тих. Ремус, вероятно, таким образом пытался сдержать свое звериное начало. Впрочем, Блэк никогда не спрашивал об этом.
Но теперь с его легкой руки об отсутствие приведений знал еще один человек.
Слишком надоедливый и вечно лезущий не в свои дела человек, который всегда умудрялся попадаться под горячую руку и которого совершенно всегда без исключения защищала Эванс. Он даже не знал, что из этого раздражает больше всего.
Нюнчик.
Вечно ошивающийся рядом, что-то вынюхивающий своим длинным крючковатым носом и прячущийся за сальными волосами, будто по его мнению они работали как мантия-невидимка.
Конечно, нет.
Сириуса он страшно раздражал и он понятия не имел по какой такой причине Лили вечно с пеной у рта доказывает, что Нюниус не виноват в том, что постоянно лезет не в свое дело. Ведь они даже были не на одном факультете и всем было отлично известно, что немытый друг мисс Эванс связался не с теми ребятами.
Уж Сириусу это было доподлинно известно, ему даже не нужно было знать фамилии, хоть он их знал, чтобы понять лишь по походке в каких кругах вращаются его дружки. Фамилии просто давали больше информации.
Он несколько раз пытался донести это до Эванс, но та не слушала, заявляя, что это именно Мародеры точат на бедного и несчастного Нюнчика зуб и не дают ему прохода, а не ее сальный дружок только и занимается тем, что нарывается на неприятности.
В тот день Бродяга был зол. Он уже не помнил причину, очередной идиотский разговор с очередной девчонкой перед входом в Большой зал. И почему все вечно хотели от него больше, чем он желал предложить?
Или он столкнулся с Регулусом во дворе, когда тот был со своими дружками и рядом где-то ошивался Снейп.
Тренировка по квиддичу прошла так себе, никто из них не смог показать то, на что они действительно были способны.
В тот день все шло наперекосяк.
Сириус злился.
На себя, на весь мир. Он хотел, чтобы это чертово полнолуние наконец-то наступило, оставалось каких-то несколько часов прежде, чем они беспрепятственно смогут подойти к хижине. Бродяга изнывал. Каждая минута тянулась с год, у него было просто непреодолимое желание размять лапы, подставить морду холодному ветру и забыть о всех проблемах.
Забыть вообще обо всем.
В теле пса мысли текли иначе, были проще. Он действовал на инстинктах, они вели его. Главенствовали.
Это было здорово.
Просто чертовски здорово.
Нюнчик застал его не в то время и не в том месте. Это его не оправдывало, конечно. Но все же.
Какого черта он просто не прошел мимо?
Блэк ждал Джеймса в коридоре прямо около кабинета МакГонагалл, он понятия не имел зачем Сохатому нужна была их декан, да и не очень желал знать. Он больше не хотел ждать и собирался уговорить друзей идти в хижину прямо сейчас. Они уже видели как превращается Люпин, посмотрят еще раз, хоть у Сириуса сложилось впечатление, что Лунатик не слишком доволен этим фактом.
Потерпит.
Бродяга больше не мог ждать. Его члены наполнила кипучая энергия, он не мог сидеть спокойно и дергал ступней, что висела в полуметре над землей пока он сидел на промерзшем подоконнике и ожидая пока Джимм решит очень важный и главное своевременный вопрос. 
И тут Нюниус, прямо из-за угла. Со стопкой книг в руках. И совершенно один.
Сириус просто не мог упустить шанса, возможно, если бы не скука, то он просто отпустил бы пару шуточек в адрес слизеринца и все. Но это был не тот день.
Блэк изнывал.
Он сам не заметил, как слова сорвались с его губ. Грубые и саркастичные.
Глаза Снейпа блеснули в темноте коридора, Бродяга попытался перевести все это в шутку, но Нюнчик, конечно, не повелся.
Он буркнул что-то напоследок и исчез в коридоре, а у Сириуса в груди неприятно кольнуло, во рту появился мерзкий привкус металла. Он смотрел ему вслед пока слизеринец не скрылся на лестнице.
А затем сказал все вышедшему из кабинета Джеймсу.
Теперь Блэк стоял перед Люпином. На лице последнего был новый порез. Как только он умудрялся наносить их себе каждый раз?
На самом деле Сириус не хотел этого знать.
-Я был уверен, что он не сделает этого. - Голос Бродяги звучал глухо.

Подпись автора

-