С момента его возвращения в Британию прошло чуть больше суток - лондонский смог не успел пропитать волшебника с головы до ног, а завладевший целым островом дождь стал неприятным сюрпризом по прибытии в Хогсмид. К слову, не единственным. И без того серая деревенька окончательно поблекла под унылой завесой непрекращающейся мороси, грунтовая дорога под ногами размякла, а по краям и вообще превратилась в чавкающую кашу из текущей по направлению к озеру грязи.  Риддл не бывал в этих краях достаточно долго, чтобы не узнавать некоторые постройки, появившиеся на окраине деревни, в самом конце центральной улицы - кафе да магазинчики - ничего поистине занимательного: они были полны ярких вывесок и пестрели многочисленными товарами, выставленными на обозрение в идеально прозрачных витринах. Наверное, это была одна из особенностей Магической Британии - проявлять открытое добродушие ко всем подряд, без разбора: совершенно чуждая черта тем краям, откуда Том явился накануне. Новое знание томилось в нем тлеющими искрами, готовыми разгореться в старом кострище, которое он и собирался возвести в замке, что возвышался громадой над мутным матовым пятном Чёрного Озера. Волшебник безошибочно свернул на тропинку, ведущую более коротким путём к Хогвартсу - она так и осталась протоптанной в траве колеей, разве что деревья по бокам стали выше. Спустя некоторое время, он успешно миновал усыплённую дождем Гремучую Иву и, глянув на виднеющиеся по правую руку кольца спортивного стадиона, направился по уже широкой, устланной гравием дорожке к центральным школьным воротам, которые сквозь призму водяной сетки казались чёрными.
Том Риддл вновь вошёл в эти двери, погружаясь в гулкую тишину прохладных каменных сводов: непривычная для Хогвартса пустота, которая была обязана подходившим к концу летним каникулам, растворяла в себе любые доносившиеся извне звуки. Он прикрыл дверь, и внешний мир перестал существовать: так уже было с ним много лет назад, когда он наконец познал ту реальность, к которой принадлежал с рождения. Волшебник на мгновение закрыл глаза, стоя посреди огромного холла, что был освещён только факелами да парой люмосов, блики которых долетали из видневшегося поодаль Большого Зала. Пахло книгами и тыквенными пирогами.
- Господин Риддл? - скрипучий голос испортил момент, и Том резко поднял голову, глядя на верх парадной лестницы, где с масляной лампой в морщинистой руке стоял изрядно постаревший, но все такой же неприятный на вид Апполион Прингл, от которого они со Ставкой не единожды смывались по многочисленным коридорам подземелья, - директор Дамблдор ожидает Вас. Следуйте за мной.
Том кивнул - отвечать необходимости не было: диалоги с Принглом ещё в школьные годы ничем вразумительным не заканчивались. Знакомый маршрут вёл к Коридору Гаргульи, обходя стороной путь к кабинету Трансфигурации, где Риддл привык видеть Дамблдора. Нынешнее его положение порождало невнятные и смутные предположения, от которых веяло отказом. Том помнил, кому был обязан прошлой неудаче в долгом и многообещающем диалоге с Армандо Диппетом. Узкая лестница в директорскую башню раскрыла крылатые объятия каменной гаргульи, стоило завхозу шепнуть пароль - Риддл прошел в освещённый коридор и, уже спустя мгновение, вежливо постучал в дверь директорского кабинета. Чувства обострились до предела: предштормовой фронт грозил полыхнуть разрядом, заранее бессмысленным в этом ситуационном вакууме. Дверь отворилась.

Комната изменилась. Академическая сухость времён Армандо Диппета расцветилась едва ли не домашним уютом, столь же неуместным здесь, как и в любом директорском кабинете. Портреты предшественников Дамблдора в аналогичном звании мирно посапывали на стенах в своих подрамниках, создавая ощущение некоего общежития для благородных. Интерьер решительно обогатился многочисленными вещицами разной степени замысловатости: книги в огромном количестве, всегда с идеальной последовательностью расставленные по полкам Диппетом теперь покоились на стеллажах, директорском столе, небольшой тумбе в центре, а парочка - даже у камина. Среди разномастного хлама на тумбе поблёскивала астролябия, что-то напоминавшее армиллярную сферу и до безобразия пузатая позолоченная чаша с лакричными конфетами. Том помнил их с детства - кусачие мерзавцы всегда норовили тяпнуть за нос, но безуспешно. Вот и сейчас они живенько подскакивали с места в ожидании жертвы, тут же шлепаясь обратно, в сладкую кучу. Неизменной осталась лишь сортировочная Шляпа - старая ветошь по-прежнему похрапывала на отдельной полке, тихо шелестя всеми заплатами, что покрывали ее. А вот птица стала занимательным пятном в интерьере.
- Здравствуйте, профессор, - привычный образ Дамблдора не предполагал изменений ни в облике, ни в манерах, ни в звании - Том вернулся глазами к фениксу. Подобная редкость всегда интриговала его и вызывала недоумение: бессмертное существо признало хозяином этого полукровку, а теперь комнатной пташкой восседало на своём месте - по правую руку новоиспечённого директора. Феникс не шелохнулся, а Риддл проследовал а камину, куда и пригласил его текущий хозяин кабинета, - благодарю, - его взгляд закономерно остановился в вопросительном выражении, будто спрашивая позволения сесть, после чего волшебник, все же, опустился на предложенное место. На достаточном расстоянии, чтобы трескучий огонь не дышал рыжим жаром в лицо.
- Надеюсь, отставка директора Диппета связана исключительно с его почтенным возрастом, профессор? - искреннее беспокойство плеснулось в темных глазах волшебника, когда он поднял взгляд на Дамблдора. Забытое чувство острой иглой выстрелило куда-то в область памяти, метя в тот злополучный июньский вечер. Метнулось да промахнулось, захлопнув с грохотом дверь в прошлое и оставив двух мужчин лицом к лицу в подсвеченном каминным огнём настоящем.

Дамблдор не изменился. Том мог с легкостью нырнуть в далёкое детство, хотя бы в тот первый день в приюте, чтобы увидеть те же самые глаза, выражение которых с вечной жертвенной добродетельностью смотрело в ответ. И раздражало. Сетка лучистых морщин на лице старика стала больше, но светлый и дьявольски хитрый огонёк по-прежнему искрился в глубине взгляда. Лжец и манипулятор. Риддл мало кому доверял с первых осознанных лет жизни, а уж Альбус Дамблдор в это число не входил и подавно. Более того, нынешний директор и тогдашний благодетель испытывал к Риддлу набор чувств положительно схожих, даже если и пытался это скрывать. Их беседа при аналогичных обстоятельствах состоялась сразу после выпуска из школы, и Армандо Диппет практически был готов пойти на поводу Тома, если бы в какой-то момент своим появлением и веским, до умопомрачения назидательным словом, тогдашний профессор трансфигурации не испортил всё. Темные глаза бывшего слизеринца совершенно неподвижно и открыто смотрели в лицо Дамблдора - непроницаемое выражение Риддла осталось ровным, пока старик вещал об отставке Диппета. Что ж, тому и правда давно пора было отправиться на покой. Вот только кандидатура, пришедшая на замену, заставляла в самом деле отпасаться за идеалы будущего магического общества. Полукровка во главе Школы Чародейства и Волшебства Магической Британии, полукровка во главе Международной Конфедерации Магов, и этот же полукровка в рядах судей Визенгамота. Поразительное безразличие правовой, образовательной и экономической систем - во времена Роули подобные новости приняли бы за глупую и неуместную шутку, отправив ее автора на всем известный остров в Северном море. Но куда уж там, когда даже Министр Магии может похвастаться наличием поганой крови в собственной родословной.
- Благодарю, профессор, - волшебник поднял голову, учтиво глядя на собеседника и ожидая, пока он устроится в кресле, - все, что Вы можете мне предложить уже изложено на бумаге, - несмотря ни на что, этот визит имел причины гораздо более веские, чем обыкновенная прихоть привычного перфекциониста - довести дело до логического завершения, вопреки заведомо очевидному раскладу, - я вынес урок из нашей прошлой беседы с директором Диппетом, а потому не провёл время зря - мои познания в области Защиты от Темных Искусств заметно расширились, и я без ложной скромности полагаю, что вы едва ли найдёте лучшего кандидата на эту должность.
Феникс за их спинами встрепенулся, и Том обернулся к птице, глядя как красно-золотая голова бессмертного существа нырнула под алое крыло, копаясь в перьях.
- Удивительная редкость - птица-феникс, - мужчина вернул внимание собеседнику, поймав взгляд его глаз из-под очков-половинок, - ещё никому не удалось пережить вечность.
Где-то под тёмными сводами кабинета равномерно и тихо отмеряли секунды старые ходики, а отблески огня из камина совсем незаметно бросали тень на безупречные туфли волшебника в чёрной мантии, чья кандидатура казалась не менее идеальной.

- Школьная программа известна мне в деталях, однако, - Том выдержал паузу, глядя на всполохи огня в камине, - учитывая непростое время в стране, мне кажется разумным внести коррективы в теоретическую и практическую части. Недостаток опыта слихвой искупается регулярными тренировками, - он обернулся к собеседнику - темные глаза пристально смотрели в ясное лицо Дамблдора. Профессор Трансфигурации был подобен руническому письму: простейшие заковырки и клинки, не представлявшие особого интереса для человека непосвященного, таили под собой куда более глубокий смысл, разглядеть который абы кому было не суждено. Дамблдор мог сколь угодно раз принимать его в собственном кабинете, ведя длительные и пустые беседы, угощая сладостями и потчуя чаями всех сортов, но результат при этом остался бы прежним: идеальный профиль Тома Риддла снова и снова оказывался за чертой входных дверей Хогвартса. Ни ярдом дальше. Пустая трата времени. Это раздражало едва ли не больше вечно блуждавшей по старческому лицу улыбки, с которой теперешний директор одинаково уклончиво отвечал на любой из когда-либо заданных Томом вопросов, - Вы интересуетесь моим опытом, профессор, а ведь должны предельно четко осознавать потенциал любого волшебника, когда-либо говорившего с вами, - бледное лицо приобрело гримасу удивления, а брови услужливо приподнялись, - директор Диппет мог. Феникс проворковал что-то со своего места, словно дал тайный знак старому другу, лицом к лицу оказавшемуся с нежеланным гостем. Школьная подруга Тома хранила молчание в глубине замковых стен - ее время ещё придёт, а пока стоит осмотреться: тот десяток лет, что он отсутствовал в Британии, привнёс радикальные перемены во многие сферы жизни, не обойдя стороной и Хогвартс. Слова о вечности выдернули волшебника из мыслей о тайной комнате Салазара Слизерина.
- Разве? - маска искреннего недоумения отразилась на точёном лице и он подался вперед, - гений вашего масштаба, профессор, едва ли мог бы найти скучным такую материю, как время, - Том помолчал, - если только у вас нет за спиной эмпирических доказательств обратного.
Никаких намеков - предельно прямой вопрос, требовавший не менее открытого ответа. Риддл обратился во внимание, ловя малейшую интонацию в голосе собеседника, ведь слухов вокруг мифической фигуры французского алхимика ходило множество ещё со времён Гриндевальда.

Градус в помещении ощутимо упал, несмотря на близость весело потрескивающего камина. Том понял это в миг, когда взгляд Дамблдора изменился до неузнаваемости, обретя тот самый все ведающий налёт житейской мудрости, от которой у Риддла ещё со школьной скамьи очень свербело в известном месте.
- Вы не хуже меня умеете читать между строк, профессор, - волшебник смотрел прямо в глаза оппонента, даже не думая отводить взгляд. Слова здесь были излишни: эти двое могли понять друг друга на расстоянии и без помощи ментальной магии - достаточно было услышать весть о смене руководства школы, чтобы ещё на входе знать наперёд результат диалога. Тем не менее, эта «встреча на Эльбе» несла в себе нечто гораздо большее, чем обсуждение учебной программы. Том, движимый одному ему известными порывами, лоббировал свои интересы в тылу такого же серого кардинала, принявшего его на своей территории с одной лишь целью: присмотреться, - не всегда стоит дожидаться объявления войны с первых полос печатных изданий. Однажды Вы уже проявили беспечность, - он задержался взглядом на старческом лице собеседника, - с тем, кому обязаны волшебной палочкой.
Бесспорно, та битва впечатляла. Разумеется, слухов ходило множество, а ещё больше - было напечатано. Удивительное свойство человечного разума толковать события в угоду ситуации - оно вывернуло наизнанку ни одну карьеру сильных мира сего. Неужто и этот гигант волшебного дара, а в способностях Дамблдора Риддл не сомневался ни минуты, настолько недальновиден? Лжец. Огонь в пределах каменного очага полыхнул сильнее, выбросив сноп искр и тут же угасая. Все годы, проведённые вдали от Британии, Том впитывал и совершенствовал знания, большая часть которых не имела к школьной программе ни малейшего отношения, а потому и потенциальному работодателю знать об этом было совсем не обязательно. Выцветшие глаза старика сканировали волшебника, хоть и без этого могли предполагать общий вектор потенциального ответа. Предположение - мать провала. Том улыбнулся. 
- Вечность - награда за труд и упорство, - бледное лицо оттенялось рыжим пламенем, становясь куда фактурнее и живее, чем было при скудном свете дождливого дня, - а время - материя. Своеобразный холст, если хотите, который каждый из нас заполняет в соответсвии со своими способностями и, - волшебник поднял вверх палец, подчеркивая важность слова, - возможностями, - рассуждения Дамблдора относительно потенциала обучающихся в Хогвартсе упирались точнёхонько в им же самим установленную политику толерантности, когда любое отродье хоть из самого низшего сословия магглов имело право на обладание волшебной палочкой. ЭТОТ биоматериал должен был освоить благородное искусство ЗоТИ наравне с теми, в чьих жилах течёт кровь благороднейших волшебников и ведьм. Сатир бородатый. - Нельзя требовать от детей того, в чем они совершенно, - мужчина пожал плечами, ни одной эмоцией не выдав сквозящего пренебрежения, - бездарны. Суть педагогики как раз и заключена в том, чтобы каждому подобрать тот формат деятельности, в котором результат будет более впечатляющим, - Риддл сложил руки в замок, откидываясь на спинку стула и немигающим взглядом смотря на Дамблдора, - не так ли, профессор? - добавил он спустя мгновение, но глаз не отвёл - они замерли неподвижными маркерами на лице директора Хогвартса.

Отказ не стал неожиданностью. Этот визит изначально имел шансы на успех весьма половинные, которые сошли на «нет» с течением беседы.
- У меня нет повода для посещения краёв настолько далеких, - Том улыбнулся, обнажая ряд ровных зубов, - да и дружбу с преступником водили Вы, а не я.
Волшебник поднялся на ноги, давая понять, что их встреча подошла к концу. Что ж... У него есть и другие дела в замке, помимо бессмысленного сотрясания воздуха философскими постулатами в компании старого лжеца.
- То, что я предлагаю, профессор, едва ли может быть применимо к массам, - ровный, лишенный хоть сколько-нибудь окрашенных интонаций, голос прозвучал в ответ, - Я не знаток магловских ремёсел, - Риддл оставался привычно сдержанным, самыми деликатными тональностями шелестящей речи умудряясь вылить галлон помоев, - здесь Вам виднее, однако... - он шагнул к выходу, смело разворачиваясь спиной к оппоненту и замирая в ярде от огненной птицы, все так же внимательно наблюдавшей теперь за его авангардом, - ...магия не терпит шаблонности, - волшебник протянул руку к Фоуксу, глядя как ало-золотая голова с чёрными глазами-бусинками отпрянула в сторону, а феникс смиренно потеснился на насесте, тревожно взмахнув крыльями, - даже в, как Вы выразились, заводском клепании солдатиков... - Том вдруг развернулся настолько резким и молниеносным движением, что птица вновь встрепенулась, - А вот к посредственной лепнине, типа ночных горшков, можно быть снисходительнее, - улыбка, имевшая большее сходство с оскалом, замерла на тонких губах, - провожать не нужно.
В глубине комнаты, там, где он минутой ранее сидел в мягком кресле, по-прежнему весело потрескивал рыжий огонь, нарушая тишину, а если Дамблдор что-то и сказал вслед - Том не услышал. Он вычеркнул из списка задач эту встречу, будто выбросил пришедшее в негодность перо, заменив его новым и, приготовившись к написанию следующего параграфа, сконцентрировался на предстоящей задаче. Древние коридоры поглотили его, скрыв практически неслышные шаги едва различимым шелестом чёрной мантии - она словно тень окутывала его с ног до головы, сливая воедино фигуру мужчины с такими же чёрными нишами интерьеров замка. Обтянутое тонкой, словно пергаментной кожей лицо, белесым пятном вспыхивало в рассеянном свете факелов, размещённых вдоль каменных стен, оставшаяся позади Горгулья с тихим и ровным шорохом поднялась  наверх - Том не обернулся. Злость, смешанная с отвратительной брезгливостью, бурлила в нем, закипая в груди и разливаясь по всему телу леденящим холодом. Полукровный выскочка. Он проходил одну из открытых галерей, что украшали разнокалиберные картины кисти старых мастеров - Риддл помнил каждую, но сейчас это знание едва ли представляло какую-либо ценность. Посредственный умелец с претензией на интеллект, возящийся с великим искусством, будто с цирковой келпи, позволяя каждому сопливому ублюдку касаться благородного животного своими грязными руками.
- Между прочим, в приличном обществе принято здороваться, уважаемый, - совершенно внезапно и оттого громогласно-монотонно зачитала мораль дама в кружевном чепчике с чашкой тонкого фарфора в изящной ручке. Риддл обернулся. Тяжелая рама треснула, с грохотом опадая на каменный пол, а сидевшая за десертным столиком волшебница, испуганно пискнув, исчезла с холста, перескочив на соседнюю картину. Вор.
Том замер, глядя на опустевшую композицию, которая теперь, лишившись хозяйки в чепце, сверкала полностью чёрным глянцем, рисуя размытые силуэты в свете огней. Самозванец. Он присмотрелся: в рассеянном потоке лучей едва заметной оптической иллюзией, будто в зеркале, отражалось его бесцветное лицо, зиявшее чернотой глаз. Завравшаяся мразь. Волшебник отпрянул, чувствуя как где-то далеко ударил гонг: бум-бум. Тишина. А потом снова: бум-бум! Он простоял так несколько минут, вслушиваясь в звуки из ниоткуда, пока не осознал, что это его собственное сердце ритмично билось пульсом, колотясь синей жилкой на виске. Бледное лицо на чёрном глянце стало пепельным, и тонкие губы решительно сжались в чёткую линию.
Нет. Это он чужак здесь. А я - хозяин дома.
Ни один из предков Дамблдора не имел отношения ни к одному из основателей Школы. Замок, который за столько лет так и не открыл всех своих секретов «величайшему волшебнику современности», безмолвным свидетелем говорил о факте и без того очевидном: Дамблдор здесь лишь дворецкий. Камердинер. Обычный слуга, годный для того, чтобы поддерживать в достойном состоянии лабиринты коридоров да систему трубопровода: необходимая, по сути, единица, но основная ли? Галерея, тем временем, сменилась коридором восьмого этажа: осталось немного. Том знал, что в недрах Школы томилось, ожидая своего часа, другое  величественное существо, которого сейчас, в отличие от школьных лет, он не слышал: Василиск находился в состоянии покоя вот уже многие годы, и эта осень вряд ли станет исключением.
Риддл сосредоточился, закрыв глаза: желаемая дверь Выручай-Комнаты появилась перед ним, будто в старые времена, когда в его распоряжении были все перемены и даже пара часов после отбоя, а не считанные минуты, как теперь. Несмотря на неоспоримое родство с этим замком, не стоило пренебрегать внимательностью «караульного» в директорском кабинете. По крайней мере, сейчас. Нырнув под знакомые своды, он растворился в темноте вместе с тут же пропавшим дверным полотном, будто ровный камень коридора на восьмом этаже поглотил его без остатка.
Прошло не более десяти минут, прежде чем Лорд Волдеморт покинул Хогвартс, забрав с собой постоянство должности профессора ЗоТИ, и ровным, уверенным шагом вышел за территорию замка, тут же растаяв в сумерках. Диадема Ровены Рейвенкло, в спешке лишённая привычной защиты, сопутствовавшей каждому осколку души наследника Салазара, осталась в стенах Школы, дожидаясь возвращения полноправного хозяина и поистине величайшего волшебника.