Нервы сдавали с каждым месяцем всё сильнее, и казалось, что чёрная полоса установилась в жизни Алекто довольно прочно и не спешила сдавать позиции. Она уже успела прийти в себя после Рождества, хотя руки тряслись ещё месяц, и довольно долго она притворялась больной, чтоб не вызывать лишних подозрений. Что было куда важнее - она показала себя хорошо, и стала на шаг ближе к тем, кто правда что-то решал, мог влиять на ход того, что кто-то начинал называть войной. Это было пугающе, без всяких сомнений, но это было важно и правильно. Кэрроу никогда ещё не была так уверена в том, что делает и то чувство удовлетворения, которое пришло, стоило нервам отступить на шаг, доказывало: путь был выбран правильный. Она думала, брат будет рад её успехам. Пусть они и подолгу не виделись, пропадая каждый в своём мире, но ей казалось, что стоило им встретиться вновь лицом к лицу, и всё моментально станет как раньше. А ещё, она думала, он будет горд её успехами в прошедшей операции, но всё пошло наперекосяк.
Ужин начался хорошо, но как-то слегка натянуто, будто светское мероприятие между чужими людьми. Алекто даже упрекнула себя в том, что заказала слишком много вычурной еды: это придавало столу вид фуршета, что не способствовало семейной доверительной атмосфере. Но её попытка перевести разговор на личное, вызвать улыбку на лице Амикуса лёгкой шуткой про прошедшие акции и её новую роль неожиданно вызвали вспышку ярости. О чём она думала? Об их цели! Это же он сам привёл её к Пожирателям, потому что знал её! Неужели он думал, что она будет вышивать новые носовые платки для Рыцарей вместо участия в важной для них всех борьбе?
Алекто не умела держать язык за зубами, и это был их общий недостаток. Слово за слово... запечённая утка в розмарине полетела в стену, она плеснула в него вином, он разбил заклинанием зеркало... Она назвала его эгоцентричным ублюдком и хлопнула дверью, аппарировав раньше, чем он успел выбежать вслед.
Летняя ночь не была холодной, но она будто никак не могла согреться. Обидные слова, крик, вспышка - всё это проносилось по венам, заставляя кровь застывать на месте. Парк, в который её занесло, шумел ветвями на ветру, а она так и ходила по нему туда-сюда, мысленно продолжая ссору, подбирая аргументы, доводы, просто защищая себя и свою позицию. Ей понадобилось не меньше двух часов, чтоб осознать, где она и что делает. Сознание потихоньку успокаивалось, оставляя на смену всё сжигающей ярости какое-то тихое отчаяние и тоскливую до отвращения мысль, что теперь неизвестно, когда они снова увидятся, ведь она так долго ждала этого ужина...
Из парка она вышла в магический квартал и прошлась вдоль домов к своему, около которого в нерешительности замерла. Сознание рисовало тёмную комнату, остатки утки на полу, осколки зеркала... рука с ключами зависла в воздухе, а на глаза предательски выступили слёзы. Не так просто передать, объяснить кому-то, насколько сильна связь между близнецами. Даже если они не говорили неделями. Алекто будто ощущала внутри себя не только свою боль, но и его, и не могла успокоить сердце, которое лупило о рёбра с явным намерением их сломать.
Рука опустилась, девушка решительно провела рукой по лицу, стирая слёзы и размазывая косметику, и развернулась в сторону Косого переулка. Тем более, на горизонте забрезжил рассвет.
Обычно она аппарировала, не тратя время, которого вечно ни на что не хватало, на никому не нужные прогулки, так что дорога заняла как-то неожиданно много времени. впрочем, она и не спешила, скорее наоборот - рассчитывала, что прохладный утренний воздух как-то успокоит тот диалог в её голове, с которым сама она справиться никак не могла.
Магащины были ещё закрыты, но солнце уже отвоевало утреннее небо, и владельцы начали проникать в свои кафе и магазины, что-то двигать, чем-то шуметь... Алекто вдруг почувствовала себя невыносимо уставшей. Она застыла на месте, флегматично глядя на открывающуюся дверь, из которой выглянула седая голова мистера Фортескью.
- Мисс Кэрроу? - он улыбнулся, переворачивая табличку с "закрыто" на "открыто", - не думал увидеть Вас здесь так рано.
Казалось, старик прекрасно увидел, как размазался её макияж, и девушка машинально попыталась его вытереть, хоть и понимала, что разводы давно высохли и глубоко вошли в поры. Она растерянно захлопала глазами, как будто не ожидала, что в этот её отвратительный внутренний диалог кто-то ворвётся.
- Заходите, Вам как первому посетителю сливочное мороженое бесплатно, - неожиданно тепло улыбнулся старик, - и ароматного чаю могу предложить. Ничего нет лучше для такого утра.
Она рассеянно кивнула и зашла.
Чай и правда оказался хорош - с сильным запахом луговых трав и, казалось, валерианы. Расспрашивать излишне чуткого владельца не хотелось, и Кэрроу вяло размазывала сладкое мороженое по тарелочке, глядя в окно. Улицы оживали, но внутри время будто замерло, так что, когда над ухом раздался голос, Лекто вздрогнула и чуть не грохнула чашку, неудачно задев её ладонью. Впрочем, рефлексы помогли удержать её, только ароматная уже остывшая жидкость плеснула на руку.
- Чтоб тебя, - Кэрроу подняла глаза, осознавая, что тёмные пятна от косметики всё ещё там, на лице, - Трэверс?
Девушка скорчила недовольную рожицу, но к бою она явно была не готова, так что вышло слабовато:
- Следишь за мной что ли? До сих пор было нормально.
И всхлипнула, сама разозлившись на себя за такое предательство по отношению к её репутации. Увы, организму было всё равно, какой она хотела казаться, и истерзанное разговорами сама с собой и ночными криками горло подвело в самый неподходящий момент.
- Иди куда шла.
Лекто опустила голову, делая вид, что её страшно интересует рисунок каймы на кружке с чаем.
Да, к бою она точно не была готова.
