Прошло достаточно времени с рождественских событий, и волны последствий, докатившиеся из эпицентра до самой периферии, уже давно растворились пеной у берегов общественности. То тут, то там ещё мелькали белые барашки громких тезисов газет и чьих-то категоричных заявлений - общество равномерно бурлило, навсегда утратив покой, но и из берегов не выходило, предпочитая не обострять и без того ощутимое напряжение. Практически полгода бесплотных поисков не дали ничего: ДОМП топтался на месте, ползая вокруг пары смехотворных фактов, будто неумелое дитя у прибитых к полу игрушек. Недостаток информации, который являлся ключевым моментом их деятельности, сыграл свою роль, отложив в долгий ящик очередное громкое расследование. И только одна очевидная фигура, болтавшаяся на поверхности воды, словно поплавок, вдруг начала необоснованно дергаться в начале мая. Глава Бюро Регистрации оборотней - пешка в министерском аппарате и весьма внушительный источник данных, если заглянуть за оштукатуренный фасад. Разумеется, кто-то из следователей должен был говорить с ней после массового разгула оборотней. Догадались ли они проверить ее память или применить хоть какие-то ущемляющие права личности методы - об этом не знал никто, даже Мальсибер и Яксли. Да оно и не нужно было: отсутсвие последствий оказалось вполне красноречивым - Роуэн Росс, если и имела какие-то записи в журнале посещения Бюро, вряд ли удосужилась применить их по назначению. Оттого ещё более странными выглядели ее нынешние потуги раскачать ситуацию: словно попытки неумелого сыщика вести своё расследование - она ожидаемо вляпалась на первом же вираже, попав в поле зрения неравнодушных коллег. Несчастная вдова, потерявшая мужа в декабрьской мясорубке и выжидавшая полгода для сведения счетов с ликантами или теми, кто, по ее мнению, стоял за организацией бойни, шуршала в верном направлении. И если методы ее были, скорее, наивными, нежели действенными, то уж внимания она привлекла гораздо больше, чем весь отдел Крауча вместе взятый.
Решать проблему следовало незамедлительно, но отнюдь не привычными в подобных ситуациях методами: Яксли давно на карандаше у Скримджера, а Мальсибер - необходимый резерв, как Нотт и Эйвери, чьим положением рисковать нельзя даже в крайнем случае. А вот Эдгар Боунс показался кандидатурой вполне подходящей: его блестящая работа с Фоули привела к дивным последствиям ещё зимой. Хороший менталист способен на многое, а потому и держать такие единицы следует на поводке куда более коротком, нежели всех остальных.
Том неторопливо переступил порог нужного дома, потратив некоторое время на деактивацию неплохих, но вполне посредственных защитных чар. Гораздо проще было бы обзавестись порт-ключом в личные покои Эдгара, однако их отношения ещё не достигли подобного уровня. Малышка Росс станет неплохой инвестицией в их общее будущее.
В помещении пахло чем-то пряным и душным - домашним пирогом с имбирем и миндалем, едва заметный аромат которого практически выветрился, но все ещё проникал сквозь скрывавшую лицо маску. Никого. Семья покинула дом часа три назад, раз даже обоняние Тома неспособно было уловить присутствие посторонних людей. Что ж, тем лучше - не станут мешать. Риддл прошел в гостиную, неслышно ступая по деревянному полу и вскользь оглядывая беспорядок: оставленный на спинке кресла свитер, пара детских ботинок у дверцы гардероба, на журнальном столике недопитая кружка с уже остывшим какао... Эти детали выбивались из стройного ряда организации пространства, рассеивая внимание на себя - вот почему министерская машина не идеальна: люди даже собственный дом привести в порядок на могут, не говоря уже о более сложных механизмах. Том остановился у окна, сквозь лёгкую ткань глядя на освещённую фонарями улицу и дожидаясь торопливых шагов спешащего домой Эдгара.

- Если бы ты знал о моем визите заранее, Эдгар, это обязало бы красавицу Эльзу и Эмбер, и Виктора изменить свои планы на вечер. - Том обернулся к вошедшему мужчине, но маски не снял - витиеватый узор плавными линиями струился по импровизированному лицу волшебника. Он протянул вперёд руку, забирая с письменного стола колдографию в безобразной аляпистой рамке из выкрашенных гуашеввми красками ракушек - явно продукт детского прикладного искусства. С карточки мужчине приветливо улыбались светловолосая женщина и двое таких же весёлых ребятишек, сидящих у неё на коленях. Позади трио, положив руку на плечо супруги, словно прибивший их всех ко дну якорь, стоял и сам Эдгар Боунс с чуть менее тревожным выражением лица, чем было у него сейчас. - У тебя дивная семья!
Маска беззвучно растянула тонкие губы в подобии оскала, который должен был быть воспринят как улыбка.
- Прошу, садись, - безоговорочные инструкции, форму которых обретала любая реплика Тома практически со школьной скамьи, имели удивительное свойство действовать вне зависимости от положений, статусов и юрисдикций. Иными словами, в квартире Боунса Риддл чувствовал себя ничуть не менее уверенно, чем в Эссексе, а потому без раздумий занял привычное для себя положение хозяина, в лучших традициях английского этикета пригласив запоздалого гостя присесть. И даже выделил угодное ему место - на середину гостиной с тихим скрежетом выехал один из жестких стульев, что составляли дешевый, но добротный ансамбль вкупе со столом из деревянного массива. - Как поживает восхитительная Доркас? Насколько мне известно, отдел катастроф обрёл покой после февральского пожара на улице Сорока Кошек.
Эта выходка трёх молодчиков заставила Тома взглянуть чуть более пристально на сообщившего новость Мальсибера: безуспешные потуги неумелых дилетантов его волновали ничуть не больше их, якобы, идеологии, в то время как отряд прибывших на место происшествия бойцов вызывал неприкрытый интерес. Среди беспорядочных вызовов ДОМП отдельной строкой выделялась фамилия Медоуз. Как глава Департамента Катастроф оказалась на месте преступления наряду с бравыми ребятами Крауча? Но даже если ее присутствие можно было бы объяснить случайным вызовом, оставшимся без регистрации в привычной для Министерства бумажной суматохе, ни в какие рамки не влезал тот факт, что госпожа Медоуз оказалась единственным представителем своего отдела на улице Сорока Кошек. Ее собственный вызов своих сотрудников был зарегистрирован в отчете практически одновременно с другими, поступившими из соседних домов, сигналами, что давало повод думать о госпоже начальнице как о настоящей фее, способной оказаться на месте преступления как нельзя кстати. Занимательная история.
Том с тихим стуком вернул на место колдографию в тяжёлой рамке.
Пульс Эдгара отражался в мерном тиканье настенных часов, короткая стрелка которых ползла вверх по очередному сектору - иной реакции от главы отдела обливиаторов он и не ждал. Эйвери был прав - в этом мальчике скрыт неплохой потенциал, которому не стоит пропадать на бумажной работе в упряжке из бесхребетных поборников вседозволенности и добрых волшебниц с даром прорицания или с тягой к необдуманным поступкам.