Странное человеческое качество, считать, что хорошо сделанное дело, человеческое отношение и понимание, не требует благодарности, что оно, в отличие от проступков, тут же требующих порицания и даже наказание, можно просто проигнорировать. Доброе дело, пусть даже тебе за него при этом платили, заслуживало не меньшего внимания, чем плохое. Спасибо ничего не стоило, кроме признания, что от того, что его мир сегодня стал куда беднее и темнее, мир вообще существовать не переставал. А люди в нем бороться за то, чтобы  тьма в конце концов все же отступила. Быть может пафосно, но когда еще думать о жизни, как не стоя в мрачных коридорах морга?
Аврор О'Флаэрти с куда большей вероятностью сейчас хотела искать тех, кто так нагло воспользовались личиной ее самой и ее товарищей, но вместо этого занималась тем, что, кажется, даже не относилось к ее департаменту. Спасибо было более чем заслуженным, а что-то большее дать он сейчас был просто не способен. Или был?
Подтвердив, что он тот самый Уилкинс, который занимался делом Бэгнолд, Людвиг с легким удивлением выслушал предложение «выпить кофе и поговорить», от аврора юристу, и пусть даже тон О'Флаэрти немного отдавал официозностью практически любого сотрудника правоохранительных органов, куда больше в нем было попытки протянуть руку. Это было так странно, но и мир вокруг них давно перестал быть нормальным.
Людвиг согласился и они договорились встретится на следующий день, в выбранном Людвигом магловском пабе, не очень далеко от Министерства.

Для переноса разговора на следующий день была более чем одна причина. Главную он осознал лишь придя домой и наткнувшись взглядом на стоящую на каминной полке колдографию на которой он и Ник дурачились вместе с Шарлотт. Снимала Бекка. Маленький осколок жизни объединяющий их всех ударил по его сознанию со всей мочи и лишил всяких сил думать или действовать. Последующий час или два прошли как в тумане, а потом он заставил себя заняться делами. Поверх списка документов, которые ему понадобятся для оформления опекунства, лег второй связанный с организацией похорон, а потом третий — относящийся к оставшемуся после Николаса и Ребекки имуществу. Надо было выяснить, составляли ли Ник и Бекка завещание, и если да, то где оно сейчас находилось, а еще переговорить с управляющим фирмой Ника. Ему Людвиг сочинил и отправил письмо еще той же ночью, как только вернувшийся из Хогвартса Вельзевул отдохнул. В какой-то момент пришло осознание, что наверное следует обо всем сообщить матери, но показывающие уже третий час ночи карманные часы, глянув в которые Людвиг сверился еще и с напольными, более чем толсто намекали, что этот разговор придется оставить на по позже. Следовало идти спать, но сон не шел, по этому Людвиг спустился в лабораторию. Там дел всегда хватало, а монотонный физический труд, например, за нарезкой стеблей чертополоха или отсчета лепестков брусники, можно было очистить голову от всего не нужного, а потом при смешивании того или иного зелья, которые в случае Людвига довольно часто имели экспериментальный характер, найти те ответы, которые в обычных условиях почему-то ускользали.
Спать он ушел уже под самое утро и проспав неполные три часа, снова был на ногах. Вскоре на его пороге появился Галлахре и они обговорили планы на день. Сперва надо было дойти до офиса, забрать кое-что и сообщить, что сегодня его скорее всего не будет. Дальше его путь лежал в Министерство, пустить в ход дело об опекунстве, пока бюрократический аппарат как следует этим займется, у него уже будет ответ от Шарлотт, так же он сделал запрос насчет вещей Ника, а потом наведался к знакомому, могущего его немного просветить личности и перипетий окружающих аврора О'Флаэрти. Если он понял ее правильно и они собирались говорить далеко не о деле Бэгнолд, следовало несколько подготовится. В конце концов у него еще осталось время по надоедать следователю фонда Бэгнолд и даже заскочить еще раз в офис и поменять сюртук с сапогами на нечто более магловское, а привычно сопровождающую его трость на зонт, исполняющий все те же функции, но еще и могущий укрыть от дождя.
Покинув Косой переулок, до паба они добрались на метро и выйдя из круговой линии на остановке Сэнт Джеймс парка, а затем немного пройдясь пешком оказались в нужном месте немного ранее оговоренного времени. Пройдя внутрь и обнаружив паб предсказуемо полупустым для данного часа дня, они заказали каждый по пол пинте пива. Галлахер привычно обзавелся гиннессом, а Людвиг светлым, после чего они разошлись. Ирландец устроившись у стойки, где у него был наиболее хороший обзор, а Людвиг у небольшого столика подле окна. Аккуратно прислонив зонт, а затем пристроив черное полу палто на спинку кресла, Людвиг сел, но практически тут же приметил входящую в паб О'Флаэрти.
Привлекая внимание, Людвиг помахал аврору рукой, а когда женщина подошла, поднялся ей на встречу, - Доброго дня.
- Первый круг за мной, - Людвиг приглашающе указал на столик и свой собственный бокал, - Что вам принести? И быть может вы желаете и чего нибудь из еды? Тут готовят довольно скучно, но более чем приемлемо.

Подпись автора