Минчум заканчивал просматривать документы на подпись, которые скопились к вечеру. Много было посвящено проблемам, которые так потрясли волшебный мир совсем недавно. Терракт в Хогсмиде, взрыв в Опере. Иногда складывалось впечатление, что Судьба просто насмехается над ним. Будто строит детские рожицы и кривляется. Гарольд же ничего не мог сделать, смотрел на беснующегося ребенка и никак не мог остановить этот фарс.

  Реально же он мог помочь сейчас разве что благодаря деятельности Фонда. Этот инструмент в сегодняшней действительности казался ему более эффективным, чем все механизмы Министерства. Они все поросли нескончаемыми бюрократическими инсинуациями, которым было совсем не место в чрезвычайной ситуации. Бороться было тяжело, иногда опускались руки.

  Сегодня Фонд устраивал прием для сбора средств помощи пострадавшим. Эти мероприятия Гарольд недолюбливал из-за необходимости облизывать богатых мира сего. Этих же богатеев он каждый день видел в Министерстве и вступал в вечное противоборство. Никак не удавалось ему достичь верного баланса в своих взаимоотношениях с чистокровными семьями: с одной стороны они были важным элементом в деятельности Фонда, с другой – непримиримыми соперниками в бездушной машине под названием Министерство. Они были недовольны выбранным Министром и не старались облегчить ему управленческую деятельность Гарольду. К этому он уже привык, но сегодня вечер, когда он должен их ублажать и убеждать в необходимости помочь обездоленным.

  Министр устало вздохнул и отложил стопку пергаментов, чтобы помощник утром забрал и пустил в дальнейшую работу. Сам Гарольд прошел в комнату отдыха при его кабинете. Там располагался небольшой диван, личные вещи Минчума, гардеробный шкаф и небольшая ванная комната. Парадная мантия висела на створке шкафа. Министр быстро переоделся в подготовленный наряд и подошел к зеркалу. Привычным движением он завязывал элегантную бабочку на шее. Он делал это машинально, думая о том, что он будет обсуждать сегодня с гостями. В таком мероприятии, несмотря на всю серьезность его цели, приветствовались светские пустые беседы, которые были так бессмысленными в такой опасный час… 

  Гарольд оценил свой готовый образ и остался доволен. Выглядел он отлично, даже немного свежо. Он постарался отбросить все тягостные думы, которые вечно беспокоили ум Министра и давили тяжким грузом на его плечи. Минчум натянул на лицо свою фирменную улыбку, с которой он так роскошно красовался на предвыборных плакатах, и вышел из кабинета.

  Уверенной походкой он направился в Зал приемов, который находился на том же этаже, что и его кабинет. Двери Зала были уже распахнуты в ожидании гостей. Гарольд был первым, как настоящий гостеприимный хозяин. Он прошел в глубь зала, по пути оценивая обстановку. Сотрудники Фонда постарались на славу, создав настоящую роскошную обстановку. Пир во время чумы… Гарольд отмахнулся от дурных мыслей и сделал легкий вдох.

  Услужливый официант принес Минчуму бокал с виски. Министр улыбнулся, положил пять кубиков льда в бокал, чтобы лед разбавлял алкоголь. Все-таки впереди весь вечер, и нужно быть начеку. Он сделал небольшой глоток, кивнул официанту в знак благодарности, и направился ко входу, встречать первых гостей.

Гарольд вел светские беседы и чувствовал легкую усталость от происходящего. Он рассуждал о превратностях погоды в Лондоне, о последнем матче Квидитча, о тех новостях, что публиковал Пророк последнюю неделю. Министр выражал неподдельные интерес к каждому участнику беседы и чувствовал себя каким-то заклинателем змей. Будто он своими речами создавал мелодию для непокорных змей, что должны были начать плясать под его дудку.

  Проблема уменьшающихся пожертвований беспокоила Минчума все сильнее, ведь дефицит средств неизбежно ударит по нему. Именно в тот момент, когда любой тычок может стать нокаутом. Этого Гарольд хотел всеми способами избежать, поэтому он лавировал между гостями, ловко забирал бокалы с подносов и подавал тем, кто пить пытался закончить. Возможно, захмелевшие гости будут более благосклонны к подопечным Фонда и их проблемам.

  Гости понемногу прибывали, и Гарольд старался уделять внимание всем. В очередной раз, когда к нему обратился голос, он инстинктивно повернулся. Это была мисс Алекто Кэрроу. На её губах застыла легкая улыбка. Министр улыбнулся в ответ.

- Добрый вечер, мисс Кэрроу. Могу ли я предложить Вам бокал шампанского?, – он остановил официанта и взял у него бокал, не дожидаясь ответа гостьи. Гарольд протянул ей бокал: - звучит как тост. Выпьем за то, чтобы у нас всегда была возможность пировать и отдыхать, и в нашем большом доме, чтобы всегда царила гармония.   

  Он чокнулся с ней своим бокалом с виски, полным льда. Он сделал небольшой глоток. Минчум старательно цедил его и не планировал пить больше, надеясь, что гости как раз будут пить.

- Как Вам вечер? Вы сегодня одна? Мистер Кэрроу, вероятно не смог почтить нас своим присутствием.