Медею это забавляло. Немного пугало, впрочем, тоже, но не настолько, чтобы это было заметно. Она была собрана и сосредоточена, но не лишена ни чувства юмора, ни желания получить удовольствие от их беседы, раз уж она состоялась. Опустив сомнения и тревожные звоночки, она испытывала неприкрытое любопытство от происходящего, не сомневаясь, что у мужчины были свои - другие - мотивы оказаться здесь этим вечером.
Она усмехнулась, но промолчала в ответ на дарованное ей прощение, которого, в общем-то, не просила, и кивнула, соглашаясь. Ведьма, пожалуй, действительно знала, что он не маггл, с момента как увидела его в небольшом помещении за портьерой.
И все же он несомненно был движим иными мотивами, когда шел к ней. Медичи не торопила, играла по его правилам, ждала, когда он решит, что теперь уместно пояснить цель своего визита. Ей было не сложно, а с психами лучше было не спорить. Тем более, она отчего-то не сомневалась, что в шутке про психолога была своя доля правды.
Она взяла в руки карты, ощущая их тепло, и как они отзываются на ее прикосновения. С ними было проще, чем с шаром - колода была менее прихотлива, пусть иногда и капризна, но в целом любила, когда ей уделяли внимание. Любила быть в центре событий. Медея мешала карты прямо на столе, зная, что тем не нравится, когда с ними обращаются как с карточными. Заняло это недолго времени, и она собрала их в колоду быстрыми, ловкими движениями, проводя подушечкой большого пальца по ребру. Те были таком же игривом настроении, что и она.
Дея поймала взгляд мужчины лукавым своим, протягивая колоду:
- Снимите, - это было симпатичным ритуалом, не более, но ей нравилось, когда клиент участвовал в процессе.
Она перемешала две части колоды и пояснила следом спокойно:
- Посмотрим, что ждет вас в будущем, Эдриан. Если, конечно, вы не боитесь.
Это, в общем-то, не было вопросом. Он пришел к ней сам и сам же дал добро на то, чтобы она разложила карты. С этого момента ведьма полагала, что имела право делать все, что заблагорассудится.
Она не спрашивала его, но спрашивала карты сама, вытаскивая из колоды ту, которая отзывалась на ее призыв. Дея чувствовала их - они были теплее, отзывчивее и просились к ней в руку. Она считала Эдриана везунчиком - карты хотели говорить с ним, вероятно - хотели что-то рассказать. Подобный энтузиазм всегда был приятен.
Медея вытащила девять карт, обводя их взглядом, а следом облизывая от волнения быстрым движением кончика языка нижнюю губу:
- У вас и правда много проблем.
Она не пренебрегала настоящим, но полагала, что в нем он разберется и без нее, а производить на него впечатление своей осведомленностью она не собиралась. Ведьму интересовало будущее человека, с таким несвободным, подчиненным настоящим, ворохом проблем и вместе с тем стремлением к чему-то глобальному.
Она не церемонилась, никогда не церемонилась, когда толковала карты как приговор:
- Все разрушится, Эдриан. Все, что у вас сейчас есть, все чем вы движимы. Привычный мир рухнет, и вам придется учиться приспосабливаться вновь.
Она улыбнулась, впрочем, мягче:
- Вам пойдет это на пользу. Сможете вздохнуть свободнее.