Сердце до сих пор тревожно отбивало чечетку, пытаясь, кажется, лишить Марлин кислорода, но ей сейчас это было совершенно не важно. Едва убедившись в Мунго, что они получили девочку и та жива... Она, в лучших традициях Аврората, проигнорировала предложение тут же сесть на соседнюю койку, не слушая ни слова колдомедиков, ни доводы рассудка. Все в ней буквально кричало о том, что нужно бежать... Не останавливаться, игнорировать боль в разодранных коленках и порванных на них штанах от встречи с асфальтом, саднящую боль в бедре, которое еще помнило и столкновение с землей и удар заклятия. И не обращать внимания на холод, пробирающийся под свитер, потому что разорванное пальто совершенно никак не желало смыкать на девичьем тельце, даже если обхватить себя руками. Нет.. это все казалось такими мелочами, когда перед глазами вновь вставали родные ступени министерского крыльца.
МакКиннон не знала, вываливаясь из аппарации, что скажет, как расскажет. Ей просто хотелось... хотелось куда-то, где было ощущение безопасности. Где можно было бы не оглядываться, боясь, что сзади снова раздастся низкий мужской голос, а потом снова придет это отвратительное чувство беспомощности, сковывающего страха и предчувствия боли. На физическом уровне девушке было необходимо хотя бы успокоиться, торопливо шагая по знакомым коридорам, в защитном жесте придерживая себя за локти и пытаясь безуспешно выровнять дыхание. Надо было быть хоть сколько-то вменяемой... Насколько вообще это было возможно в её ситуации? 
Когда вы еще видели вечно правильную, застегнутую на все пуговички мисс МакКиннон в рванном пальто, растрёпанную, хромающую, с порванными брюками и так судорожно держащую палочку уже, кажется, побелевшими пальцами? Вот и случайный коллега, которого она сейчас даже под пытками бы не узнала, попытался её остановить, отчего девушка испуганно шарахнулась в сторону, пролепетав что-то: "Мне нужно к офицеру О'Флаэрти". Это сорвалось само... Она не собиралась идти к старшей своей группы, точнее, вообще не представляла, что нужно делать, но сейчас просто юркнула за знакомую дверь, не в силах сдерживать дрожь и просто желая скрыться от чужих глаз, которые явно провожали её удивленно и обеспокоенно. Нет... Пожалуйста, только не чувствовать, что её снова держат за плечо, пусть даже с заботой.
Только через пару мгновений Марлин осознала, что уже стоит в помещении, судорожно сжимая свитер на груди, словно ей не хватает кислорода. А мыслей в голове совершенно нет... Звенящая пустота, от которой становилось неловкой, когда девушка подняла все еще лихорадочно блестящие и испуганные глаза на знакомую фигуру старшего товарища.
- И-извините, - вышло как-то совсем неловко и нелепо, особенно, с ощущением, как руки все-таки мелко трясутся от осознания, что она не может связать двух фраз, а время утекает... Вот сейчас все будет потеряно, - Я... я хочу написать заявление о нападении и похищении! - ей еще никогда не приходилось быть в роли потерпевшего в участке и разум выдал первую попавшуюся фразу, которую они когда-то слышали на практике, не заботясь об уместности и просто желая быть услышанными... А, на самом деле, не быть в одиночестве... Что угодно, только не одной... Только не дать себе шанса начать осознавать произошедшее в полной мере и напугаться еще больше.

Отредактировано Marlene McKinnon (2020-07-12 22:28:15)

В голове всё путалось, не сумев собраться даже в единую внятную мысль, чтобы объясниться. И, как и в любой стрессовой ситуации, простые, отрывистые и понятные команды знакомого голоса действовали куда более отрезвляюще, чем все беспокойства колдомедиков в Мунго вместе взятых. Почему-то мигом перед глазами вставало серьезное лицо отца, который всегда учил, что первое правило выживания после травм - нормально и четко объяснить, что с тобой случилось, где болит, кто виноват и как давно это произошло. Он всегда был предельно внимателен к ней, но при этом и строг - истерики на потом, нельзя примешивать личные слезы к делу, даже если очень хочется. Даже если колени все-таки предательски подкашиваются.
Конечно, успокоиться сейчас было просто физически невозможно, но все же подобные размышления помогали держать себя в руках, хватаясь за них, как за спасительную нить, и заставляя разум работать. Хотя бы пытаться здраво анализировать, поверить в то, что все - вот она хорошо знакомая комната, вот теплая и заботливая О'Флаэрти, которая её точно ничем страшнее учебной программы не приложит и не попытается убить. Её больше никто не попытается убить.  А вот других могут... Могут, если сейчас у нее не получится адекватного рассказа. Страх за невинных всегда перевешивал собственную боль. По крайней мере, у МакКиннон, которая все же вздрогнула от прикосновения к плечу, но не отстранилась, позволяя себе кивнуть, следуя за старшим аврором.
Аккуратно пройдя в кабинет, девушка все же поморщилась, когда пришлось сесть на диван и немного вытянуть левую ногу. Держать её в согнутом положении было неудобно и болезненно - может, мышцу растянула, может просто хорошенько приложилась, "заполировав" еще и заклинание. Надо было ставить "протего", игнорируя все к черту... И что? Смогла бы она тогда сбежать? Марлин не знала и не хоетла об этом сейчас думать, глубоко вдыхая и пытаясь выудить из головы хоть одну нормально сформулированную мысль.
- Я в порядке - просто пара ударов, - и спина с затылком синхронно отозвались болью, напоминая, что к стене их все-таки приложили, но это казалось мелочью, как и саднящие колени, и руки, которые тоже встретились с асфальтом, - Там... Там в Мунго девочка, - собраться было сложно, но волшебница подгоняла себя, что надо... надо быстрее все или хотя бы самое важное рассказать, - Я её своим экстренным отправила. Она под "силенцио" и "петрификусом", её пытались похитить.. Надо.. надо хитов вызвать или наших к её дому, может, там что-нибудь осталось. И родителям сказать, - естественно, в первую очередь, о ребенке, потом о себе... Да и, честно говоря, девушка, пока что, не нашла в себе сил продолжить, непроизвольно делая паузу и не понимая, ни что делать, ни что еще сказать. Наверное, надо было обрисовать ситуацию более четко, описать преступника и все произошедшее от начала до конца, но мысли спутались в единый клубок с воспоминания, противным спазмом сдавливая горло.

Отредактировано Marlene McKinnon (2020-07-13 07:47:06)

- Меня тоже. Позже, после неудачи с девочкой, - коротко отозвалась Марлин, усилием воли буквально выдавив из себя эти слова, с явным трудом проглатывая комок в горле. Это оказалось сложнее, чем сказать "все нормально", потому что нормально не было... Не было нормальным то, что её при воспоминаниях немного потряхивало. Не была нормальной вообще вся ситуация, даже для аврора... Пусть еще и неполноценного. Не было ничего нормального в том, что с ней произошло за последний час. Да у нее за всю жизнь так сердце не колотилось и мозг никогда не отказывался работать настолько безапелляционно.
За все минуты выдержки перед преступником организм сейчас отвечал ударной дозой шока, осознания, чего именно они избежали. И даже понимание того, что все закончилось очень слабо, но все-таки тормозило истерику, так что МакКиннон кивнула, хоть и не смогла себя заставить отвести взгляд от чужой палочки. Не потому, что не доверяла Эшлинг, а потому, что это было способом сконцентрироваться на чем-то простом, мирском. На том, что происходит здесь и сейчас, а не темной улочке или в выстывшем заброшенном доме, пропитавшимся запахом смерти.
Тем не менее на выручку все же приходили вбитые годами привычки - заткнуться и не истерить на работе. Она на работе, вон, даже значок еще остался на свитере. Так что волшебница послушно взяла из рук наставницы шот и, не задумываясь, не задавая вопросов выпила за пару крупных глотков, чувствуя знакомый вкус. Конечно, ей не могли дать ничего опасного, но, честно говоря, сейчас было просто все равно - что угодно, лишь бы отвлекало и помогало удерживать разум на грани адекватного восприятия реальности. В конце концов, Марлин справилась с паникой там, где была реальная угроза жизни, сейча снужно было совладать только с предательски напуганным телом, не желающим верить, что все закончилось.
- Умиротворяющий бальзам? - предположила МакКиннон, протягивая пустой шот обратно и не решаясь взять чашку сразу. Вот её бы точно можно было уронить, если начать рассказывать, поэтому пришлось сделать еще один глубокий вдох, уговаривая, что да, надо, и как можно быстрее и четче. Как на отчете. Представить, что это просто очередное задание на стажировке, а не реальность, произошедшая с ней самой, - Я помогла Барбаре донести книги и, когда собиралась аппарировать услышала крик. Там был... мужчина, лет тридцать пять-сорок, и девочка, лет десять, наверное, - сосредоточиться на воспоминаниях о лице ребенка было проще, чем о похитителе, судя по тому, как пальцы все же нервно сжали испачканную ткань брюк, - Я... я наложила на него "конфундус" и хотела забрать ребенка, но в результате получилась драка и... - она все же не смогла смотреть прямо и рассказывать с подробностями, опуская голову и глядя на собственные пальцы, наконец отогревающиеся в тепле здания, - И после того, как мне удалось отправить её в Мунго, он.. он похитил меня, - говорить об этом совсем не хотелось и вообще получалось с трудом, хотя Марлин и понимала, что это ничто, нужно больше подробностей, места, лицо, что угодно - но это было сложнее, чем казалось в начале, - Я запомнила дом, а еще он сказал, что убил его владельцев осенью... И у них раньше был проявитель врагов. Может, у нас где-то лежит дело о пропаже семьи этой осенью? - переключиться на связь с другими делами было проще, чем рассказывать о произошедшем с собой, это создавало иллюзию отстранённости.
Тем более МакКиннон все-таки малодушно пыталась собрать все мысли в кучу, чтобы подумать ответы на вопросы, которые обязательно будут. Ей еще никогда не приходилось ни брать показания у свидетелей или жертв, и уж особенно быть на их месте в таком состоянии, когда даже думать-то сложно, не то что сообразить, как и что лучше сказать.

Марлин машинально кивнула в ответ на суровое "собери мозги в кучу". Это было понятно, это было просто и знакомо с рождения, не требовала принятия жизненно важных решений и от того казалось таким спасительным, что в пору хвататься за эти чёртовы слова. Надо действительно было собраться... Выдохнуть. Да, вот именно взять и заставить себя медленно выдохнуть, считая мысленно до десяти. Простейший трюк, который ей подсказала мама в детстве, когда она боялась выступать на сцене, сейчас тоже неплохо работал, словно вместе с выдыхаемым воздухом уходила нервозность. Или это зелье так действовало? В принципе, не особо важно, лишь бы работало, постепенно проясняя сознание, вместе с тем возвращая телу усталость и дискомфорт.
И все же МакКиннон требовалось время, чтобы собраться с силами и оформить связную мысль, даже под наводящие вопросы наставницы. Волшебница аккуратно взяла чашку двумя руками, делая пару медленных глотков и чувствуя, как чай теплом разливается по горлу и опускается куда-то в грудь. Истерить, держа красивую чашечку в руках, действительно было сложно, что способствовало мысленному пинку. Расклеилась... Что бы сказал папа? Он всегда говорил, что сначала рапорт начальству, потом слезы, боль и похороны. Без последних они, к счастью, сегодня обошлись, так что это уже, как минимум, был повод для радости. Выжили - и слава Богу. С остальным - разберутся. По-другому в родном ДОМП просто не может быть.
- Да, я отправила девочку в Мунго, потом меня схватили. Куда-то к лесу, там был один дом и не жилой, уже точно несколько месяцев не жилой, - сконцентрироваться на деталях, предметах было проще, чем на противника, поэтому и слова давались легче, особенно, когда зелье начинало действовать, - Это все началось сразу, как я ушла от вас. Минут пятнадцать двенадцатого было, когда вышла на улицу и услышала крик, я ещё как раз думала, что поздно вернусь и смотрела на часы, - эта полезная мелочь сейчас очень кстати всплыла, в памяти, - Я не знаю, где точно находится дом, но на нём нет антиаппарационных чар и туда можно аппарировать, я хорошо помню обстановку, - да уж, с таким выбросом адреналина сложно было избежать того, что каждая мелочь врезалась в память, словно ее там выжгли, - Там я была не больше минут десяти, - с учётом, что сейчас до сих пор была даже не полночь, все вообще случилось поразительно быстро, а выглядело, как целая вечность, - Никого больше не было. А само нападение произошло у дома Барбары, стажёра третьей группы, - естественно, старший аврор не обязана всех знать, так что Марлин уточнила, заодно ещё и назвав точный адрес, вот теперь все... Почти все. Ее сердце всё-таки тревожно пропустило удар, но сказать это нужно было, - Я хорошо рассмотрела мужчину, могу нарисовать или дать воспоминания.
Так, вот теперь ей тоже нужно было выпить. Девушка торопливо поднесла чашку к губам, вновь делая глоток теплого напитка и понимая, что расспросов о том, что было в доме не избежать и они последуют вот сейчас, но к ним можно было хотя бы морально подготовиться, мысленно ещё раз выдохнуть.

Отредактировано Marlene McKinnon (2020-07-13 16:05:51)

Уголок губ то ли нервно, то ли неловко дернулся от такого лаконичного "умница". Чем-то Эшлинг неуловимо напоминала отца. Даже не рыжими волосами или сухостью, тот тоже не был многословен, а скорее на интуитивном уровне. Ну или Марлин сейчас просто хотелось найти хоть кого-то знакомого и родного, чтобы окончательно уверовать в свое поистине чудесное спасение. Многие ли стажеры даже третьего года могут похвастаться тем, что без палочки сбежали от человека раза в два их старше и явно практикующего и темную, и боевую магию, да еще и без травм, вдобавок с живым и почти здоровым заложником? Это был не повод для гордости, а напоминание самое себе, что вообще-то надо радоваться собственному невероятному везению, а не трястись и истерить. Все. Больше ничего не будет. Закончилась гонка со смертью — можно выдыхать.
— Это наше дело, — качнула головой Марлин, аккуратно беря листок с карандашом и ластиком, художник из неё, конечно, был так себе, но сойдет, потом еще в воспоминаниях посмотрят, — Я не специалист, но Strangulare в учебнике хорошо запомнила и чуть не изведала на собственной шее, — и пусть похищения больше по хитам, МакКиннон все-таки помнила, что если преступник применял темную магию, даже неудачно, он мог и в других делах с ней наследить — лучше проверить. Тут уже начинал приходить в себя разум, подкидывая выученное на стажировке и слышанное у отца.
Правда, пока грифель равномерно наносил штрихи на бумагу, волшебница все же немного нервно закусила губу. То ли от воспоминания о внешности преступника, то ли от того, что пыталась сформулировать более правильно слова. Как ей удалось сбежать? На адреналине и божьем благословении не иначе... И на эффекте неожиданности. Других объяснений у нее не было. Совсем.
— Я приложила его беспалочковым "ступефаем", — все же призналась девушка, делая глубокий вдох, прежде чем дать пояснения, — Он.. он попытался меня раздеть и прижал к кровати, а палочку выпустил из рук, я его и приложила... Не знаю, что с ним стало... я, — она все же нервно опустила взгляд на незаконченный рисунок, вновь ловя себя на отвратительном комке в горле, — Я испугалась, что рядом может быть кто-то еще или что он сознание не потерял, беспалочковые же слабее, поэтому просто аппарировала к Мунго.
Вопрос про ребенка немного отвлек её от собственных переживаний и нервно сжатых краев бумаги, которая все-таки помялась. Марлин воскресила в памяти те доли секунд, что у нее уходили на принятие не только решений, но и заклинания, порой выученные вот буквально на прошлой неделе... И на то, что значок был под пальто, которое, конечно, похититель разорвал, но гораздо позже, а до этого дотянуться до удостоверения элементарно не было возможности.
— Он уже почти аппарировал, когда я его увидела, а "конфундус" подействовал слабо и он угрожал убить девочку, которую держал на руках, — волшебница нервно передернула плечами, — Я после того как выбралась сразу сюда пришла, — ну как пришла... скорее просто влетела, ища хоть какой-то защиты, — К Мунго аппарировала потому, что первое, что вспомнила, а потом сразу сюда. Не знаю, там дом где-то в глуши, нет вышек наблюдения, чтобы кого-то вызывать. Возможно, поэтому его прошлые хозяева и погибли.
Честно говоря, перспектива возвращаться в этом дом вызывала неприятный холодок, пробегающий вдоль позвоночника. Да, там уже ничего точно не случится, с ней будут старшие и опытные товарищи, но все же... Не вытравить этого мерзкого чувства парализующего страха из мышц так быстро ни зельями, ни чаем, ни разговорами.

Отредактировано Marlene McKinnon (2020-07-13 18:12:28)

Непроизвольно, инстинктивно и совершенно неконтролируемо Марлин подобралась от ощущения опасности. И самое паршивое, что чувствовала эту опасность она совсем не от кого-то страшного и незнакомого, а от человека, которого видела каждый день. Нет, у МакКиннон была довольно устойчивая психика, неплохие нервы, но сейчас они были слишком расшатаны и никакой бальзам не помогал. Многие бы встали, закричали, что не было там никакого старшего аврора, не было умных советов, была только необходимость выжить и сохранить жизнь ребенку. Там некогда было думать, когда заклинания сверкали в последний момент, не то что тянуться к значку.
Но волшебница не встала, не закричала в ответ, не заплакала и даже не вздрогнула. Нет... истерика перешла в опустошение. Когда чувствуешь себя разбитой чашкой и равнодушно смотришь на собственные осколки. Ну да... какая к лешему разница? Теперь уже все равно - облажалась, сама себя загнала в угол. Дура. Полная дура. И это не отдавало ни болью, ни злостью, только тем холодом в груди, который она не испытывала даже находясь лицом к лицу с человеком, готовым её убить. Это было что-то похожее на тяжёлый камень или давящую повязку на ребрах - ни вздохнуть, ни заплакать и просто чувствуешь, что слез не будет, они оседают где-то там гвоздями в позвоночнике. Вместе с болью в ноге. Вместе со слабостью в мышцах. Вместе с абсолютной обреченностью. Марлин было легче думать, как спасти себя в безвыходной ситуации, как остаться в живых, чем сейчас сидеть здесь. У неё не было злобы, только ощущение предательства. Собственного предательства за то, что оказалась такой никчемной и ничтожной, что отец не заслужил такую дочь.  Она его подвела... Ни какой-то там Аврорат или наставницу, она подвела человека, который верил, что из нее получится нормальный волшебник, а получилась... получилась девочка, глупая и бездарная.
МакКиннон не проронила ни слова. Не стала искать себе оправдания. Виновата. Бесконечно виновата и извинений за такие проступки нет. Методично застегнула пуговицы на мантии, но не так, чтобы её активировать, а просто чтобы не спала с плеча, стараясь сосредоточиться на этом и избавиться от чувства, что мир все-таки немножко кружится, а на легкие что-то давит. Возможно, это был подсознательный страх, что если начнет разговаривать - не выдержит. Она тоже не солдатик. Не игрушка, отлитая из олова, чтобы просто стоять.  Но сейчас это не важно... Нужно заставить себя вспомнить опушку леса, крыльцо, по которому она поднималась, как на плаху. Обшарпанную дверь... Пустынную опушку, грозно молчащие темными провалами окна, облупившуюся краску на стене дома.
Когда они появились без малейшего расщепа или последствия почти на пороге дома, Марлин невольно чертыхнулась, но все же послушно взяла Эшлинг за правую руку, застегивая до конца мантию и активируя её тем самым. Не то чтобы от этого стало легче, но под ней МаКиннон невольно все же почувствовала, как горячая слеза стекает по щеке. Пришлось торопливо стереть её, пытаясь понять, что от нее хотят в данный момент.
Вместо ответа волшебница лишь чуть сжала чую руку, демонстрируя, что поняла, ведь сказали молчать, а сама обводя взглядом знакомые очертания. Судя по темным окнам, камин уже успел догореть. Хотя прошло-то совсем чуть-чуть. И все-таки горло мерзко сжимала невидимая петля от подкатившей дурноты. Нет... не от воспоминаний, а от осознания собственной бесполезности и глупости, которую уже было не исправить.

Отредактировано Marlene McKinnon (2020-07-13 21:20:12)

Морозный воздух все так же щекотал легкие при попытке вдохнуть поглубже, но сейчас было не страшно. Точнее, было немного не до страха, когда сердце все-таки болезненно сжимается. С одной стороны, доводы рассудка копали себе же могилу - глупая Марлин не справилась с элементарной задачей: связать уже оглушенного человека. С другой, она просто на секунду вспоминала, как её трясло. Тот абсолютный ужас, ощущение холодных пальцев смерти на своей шее - и все отступало. Перед фактом близкой кончины как-то вообще все попускает... Остается только слабость в мышцах, боль от ударов и какая-то тяжесть в груди. Не потому, что виноват, а потому, что тебе стыдно за то, что не должно было бы... Учебник по психологии заботливо напоминал, что это не есть норма. Кто бы на нее ни кричал, кто бы ни тряс, МакКиннон не должна была позволять себе забыть, что самую главную задачу как аврору ей все-таки удалось выполнить - спасти заложника. Остальное - промахи, но не конец жизни.
Волшебница аккуратно зашла в дом, на этот раз предусмотрительно смотря под ноги, чтобы не наступить на осколки посуды или что-то еще, выдавшее бы их присутствие. Хотя это все равно было бесполезно - на каком-то интуитивном уровне девушка знала, что здесь никого нет. Иначе ей не было бы так горько. И так отстраннено-спокойно, когда она бросила взгляд на тлеющие угольки в камине, а потом обвела взглядом всю обстановку, пока наставница накладывала диагностирующие чары. Если честно, Марлин просто не понимала... Не понимала, почему ей так паршиво. Уж не от того, ли что в подобной ситуации отец бы душу из нее вытряс за слабость? Или наоборот просто бы тяжело вздохнул, говоря, что рисковать жизнью бездарно - самое худшее, что может придумать один стажер. Вообще, иногда ей вспоминались теплые радужки глаз родителя, когда он рассказывал о своих подопечных - косячили те бывает просто немилосердно на боевых заданиях. Значит, карма у них такая - ошибиться, обжечься, изведать эту горечь разочарования в себе, чтобы потом не выходить из тренировочного зала, пока не упадешь.
Мысль о тренировках придавала сил. Вот завтра проспится, возьмет с собой еще парочку ребят и пойдет отрабатывать новые щиты. И парочку атакующих. И связывающих - обязательно связывающих, чтобы слетали с языка раньше, чем даже успеешь подумать. МакКиннон даже слегка полегчало. Надо было еще девочку проверить - с малышкой все должно было  быть хорошо, но все равно хотелось лично убедиться, что все пережитое не просто пунктик в её стажировке, а вот она - реально спасенная жизнь, ради которой стоит бороться каждый раз.
- Я в порядке, коленки - ерунда, - а нога сама пройдет, наверное. Ничего уж там смертельного не было, так что Марлин не хотела доставлять людям еще больше проблем, аппарируя к знакомому крыльцу Министерства, заодно уже снимая дезактивированную мантию-невидимку, - Извини, что так получилось, хотя этому все равно нет оправдания. Мне нельзя было так поступать, - все же выдохнула девушка, пока все было не под протокол, - Я знаю, что не должна была пугаться до такого, чтобы просто бежать, не думая. Это неправильно. И я буду тренироваться, чтобы исправиться. Такого больше не повторится, - больше она не станет терять самообладание до такой степени, что единственным желанием будет во что бы то ни стало убегать. Нет. Даже перед смертелньой опасностью постарается быть если не спокойной, то собранной. В конце концов, даже сегодня это у нее получилось, а нервы... нервы сдали только в конце. Это не было оправданием или поводом для прощения, но просто доказывало, что впереди еще полтора года няпрженной работы не только в тренировочных залах, но и лично над собой.

Отредактировано Marlene McKinnon (2020-07-14 16:08:39)

Марлин попыталась заставить себя тоже усмехнуться. Получилось плохо - только дернулся уголок губ, поэтому девушка предпочла кивнуть. Не то чтобы она была не согласна с тем, что все в этой жизни - опыт. Пока не столкнешься со смертью сам, не сможешь осознать её в полной мере. Как говорил отец, сначала ты учишься закапывать трупы родных и близких, потом готовишь себе место на кладбище, и только после этого более-менее вырастаешь. Что ж. Папу уже похоронили, себе место где-то там в выстывшей лесной почве МакКиннон тоже успела обдумать... В этом не было ничего радостного и даже удовлетворительного, чтобы мысленно сказать себе "надо". Не надо так... Не надо играть в героя, когда все плохо. Вообще геройство в ситуации, где есть выбор - это самая бессмысленная вещь, но все же сложно было банально признать это. Даже не то, что какой-то подонок оказался сильнее нее - в девятнадцать лет много кто сильнее тебя, - а то, что ей сейчас самой так плохо. Не готовили её к таким психологическим реакциям организма и как с ними бороться она не знала.
Волшебница попыталась сосредоточиться на простых стенах, голосе наставницы, занимая мысли чем-то, кроме случившегося. От того, что постоянно перекручиваешь в голове произошедшее легче не становится, а детали могут стереться - лучше все дать в воспоминаниях. В конце концов, как однажды было написано в какой-то магловской книжке: "Если вы выжили - это уже доказало, что вы сильнее многих, не забывайте об этом сами". Сильной себя Марлин, определенно, не считала, особенно, при ощущении невероятной усталости и тяжести во всем теле, но все же старалась помнить о том, что нельзя копать самой себе яму еще глубже, чем это сделает жизнь. Тут с ней соревноваться было сложно, МакКиннон каким-то седьмым чувством ощущала - не будет все так, как раньше. И матери ведь еще как-то придется рассказать...
- Хорошо, завтра к полудню, - кивнула девушка, понимая, что после сна действительно станет легче и бессмысленно сопротивляться простой физиологии, когда стресс забрал почти все ресурсы и их требуется востановить. Тем более, что дольше отлеживаться она и не собиралась. Это было бы совершенно бессмысленной слабостью, а Мали поклялась себе еще тогда на улице, что просто покричит в подушку и от этого ей станет только больше хотеться засадить подобных типов в Азкабан. Что ж, самое время привести этот нехитрый план в действие.
- Извини, что это все равно на тебя свалилось, - ей было действительно стыдно смотреть на то, что наставница в легкой рубашке моатлась по морозу. Собственный свитер, коненчо, тоже не ахти защищал, но хотя бы был шерстяным. Да и чувство вины все-таки грызло, точило изнутри, напоминая, что из-за её глупости у всех столько проблем... Была бы умнее, ничего бы этого не случилось. Наверное. Марлин не знала, не понимала, что вообще с ней происходит в данный момент, почему так отвратительно и хочется только бесконечно извиняться или просто лечь и смотреть в стену, пока не уснешь.

Отредактировано Marlene McKinnon (2020-07-15 05:37:12)

Марлин все же опустила голову, пытаясь скрыть какую-то неуместную, пусть и едва заметную, нервную улыбку от переиначивание фразы извинения за попытку убийства. Это было странно. Сюрреалистично. Вообще вся ситуация сегодня была тем, что не вписывается в рамки привычного и работы. Стажёры не должны пытаться задерживать преступников, которые явно не первый год всем этим промышляют. Но и мимо ведь пройти было нельзя. И убежать тоже. И Марлин просто не видела той модели поведения, которой должна была придерживаться. Ну, кроме того, что в следующий раз надо попытаться вызвать авроров или хотя бы не терять голову до конца. С другой стороны, если бы она испугалась и нервничала совсем до отключения разума, то вряд ли бы сейчас здесь стояла. Всё-таки была какая-то выучка, вбитая отцом с малолетства - нервничать и истерить потом, в безопасности. Иначе ведь ни палочку бы забрать не получилось, ни сконцентрироваться достаточно для заклинания. И это немного успокаивало. Она не совсем бесполезный аврор. Просто ещё неопытный. И это повод лучше стараться.
- Зато можно занести в архив, как первый, исторический случай, - впервые за вечер скромно пошутила МакКиннон, аккуратно беря флягу из рук наставницы и принюхиваясь.
Пить ей раньше не доводилось. Не то чтобы были какие-то предубеждения, просто повода и времени не находилось. Но сейчас это казалось вполне логичным и уместным. Пахло чем-то...странным, терпким, с оттенком горечи. Волшебница все же осторожно сделала глоток, тут же ад зажмурившись от резкого вкуса и протягивая фляжку обратно. Определенно, ей этого хватит.
По ощущениям было сравнимо с очень острой перцовой пастой, которую добавляют в азиатские супы - глаза слегка заслезились, а во рту и чуть ниже в груди стало тепло.  При этом самого вкуса как такового Марлин не смогла понять - слишком внезапный удар по вкусовым рецепторам. Зато действенный. Сразу как-то всё остальные мысли скучковались и отошли, оставляя лишь физические ощущения. Наверное, в этом и был смысл - отвлечься, ощутить, как постепенно мышцы в той же спине расслабляются, переставая изображать деревяшки.
- Спасибо, мне легче, - ее действительно постепенно отпускало, даже судя по слегка опущенным плечам и более спокойному взгляду.