Бывало, что Квинтус скучал по Лондону – по волшебникам в Косом переулке, по внушительному зданию банка Гринготтс, по запаху сплетен и интриг, что окружал Министерство. Не удивительно, по крупному-то счёту. Он вырос неподалёку от Лондона, он окончил Хогвартс и успел пройти стажировку в отделе Международного Магического Сотрудничества. Это было давно – так давно, что казалось порой сном. Но всё-таки сон выглядел столь ярким, что невольно заставлял мысленно возвращаться к нему вновь и вновь.
Поэтому нечасто, лишь когда воспоминания совсем не давали прохода и мешали спокойно жить, Уоррингтон возвращался в Лондон, чтобы побродить по узким улочкам, вдохнуть знакомый воздух и хоть на миг ощутить себя частью этого мира…

   Прошлая ночь была удачной. Если честно, порой Квинтус ловил себя на том, что даже в обычное время – не при полной луне – он теперь частенько мыслит образами и запахами, сохраняя в памяти не столько упорядоченную цепь событий, сколько разрозненные картинки. Вот и сегодня, оглядываясь назад, он ощущал пьянящий аромат крови, что текла по тёмным доскам крыльца, видел распростёртое тело, не дававшее дверям закрыться, слышал резкий будоражащий сознание крик, который он почти против воли оборвал коротким заклинанием, хотя Квинтусу и безумно хотелось наслаждаться моментом как можно дольше…
А потом он уходил под холодным колючим ветром, борясь со сладкой усталостью и чувствуя в кармане тяжесть добытого только что кошелька… Странно, но многие волшебники бывают весьма экономными – в бедных на первый взгляд лачугах можно отыскать неплохие сбережения… Часть добычи он отдал вожаку, в конце концов, если уж живёшь в стае, должен быть готов делиться тем, что добыл на охоте. Ну, а что-то, само собой, оставил и себе.
Так что Квинтус заслужил праздник.
Он сидел за столиком ресторана и ел толстый плохо прожаренный стейк. Мясо внутри было сочным, пропитанным солоноватой кровью. А сверху едва схватилось золотистой корочкой. Запивал всё это Уоррингтон крепким красным эльфийским вином – похожее делал домовик в особняке его родителей – и смотрел в окно на улицу, получая почти физическое удовольствие от зимнего дня, вкусной еды и честно заработанного отдыха.
   Когда он почувствовал, что нужно уходить? Квинтус точно и сам не сказал бы, но внутренняя тревога постепенно нарастала, и оборотень пару раз невольно оглянулся. В заведении было тихо – обычные посетители радовались жизни точно так же, как сам Уоррингтон несколько минут назад.
Охотники? Да нет, он почувствовал бы, если бы за ним следили. И всё-таки беспокойство не проходило. И Квинтус, откровенно говоря, был бы уже рад оказаться в родном лесу. Забавно, да? Там, в относительной безопасности, оборотень время от времени с тоской вспоминал Косой переулок. Здесь же едва ли не до боли остро чувствовал, что настоящий его дом там, где находится стая, там, где на него никто не посмотрит, как на изгоя.
   Он расплатился серебром. Сикли со звоном упали на стол, а волшебник, допив вино, неторопливо направился к выходу.
    …Вот этот тип в синей мантии – он ведь отошёл от стены сразу, как только Квинтус перешагнул порог. И двинулся в том же направлении. С какой целью?
А вон темноволосая девчонка – по виду ещё недавно училась в Хогвартсе – она так неспешно идёт по противоположной стороне улицы, но, похоже, старается не выпускать его из поля зрения.
Неужели обложили?
Вдох. Выдох.
Рука сама по себе скользнула к волшебной палочке. Прикосновение к гладкой и такой знакомой даже на ощупь древесине всегда успокаивало.
Да нет, глупости. Его не могли выследить. Воображение разыгралось, и только.
Или всё-таки могли?..
Взгляд голубых глаз скользнул по вывеске. «Фонд Бонифациус»?
Название было знакомым. И Квинтус почти сразу сообразил, что слышал о нём, время от времени выбираясь из своего леса. Говорят, тут стремятся помогать даже оборотням.
По губам невольно скользнула короткая усмешка. Что ж, раз так, пусть помогают.
Расчёт был прост. Войти, понять задержится ли кто-то из подозрительных личностей около дверей фонда, не попытается ли последовать за ним. 
В крайнем случае, внутри должен быть кто-нибудь, кто сгодится на роль заложников. Ну, а если тревога ложная, Уоррингтон надолго здесь не задержится.
Словно бы невзначай оглядевшись, он толкнул дверь и вошёл.
На Квинтусе был длинный кожаный плащ, стиранная где-то неделю назад клетчатая рубаха, тёмные джинсы и высокие ботинки на толстой подошве. Брился он, кажется, вчера. Нет, скорее, позавчера. Волосы ещё не доросли до плеч, но с тех пор, когда оборотень стриг их в последний раз, уже прошло некоторое время.
Холл. Девушка в куртке и джинсах с яблоком в руках, которая явно кого-то ждала. Хорошенькая девушка. Встретиться бы с ней в более уединённом месте.
Разросшийся фикус… Секретарь за письменным столом.
- «Бонифациус»? Я правильно попал? – он ещё раз бросил взгляд через плечо, удостоверившись, что следом никто не пытается ворваться. – Здесь оказывают помощь волшебникам, которые попали в сложные ситуации?

Отредактировано Quintus Warrington (2020-06-24 23:59:14)

Никто не ворвался следом за ним. Никто даже не заглянул, желая убедиться, что Квинтус не выбежал через заднюю дверь. Что уже было хорошо – если бы его намеревались арестовать, вряд ли стали бы давать время на раздумья…
Сейчас по большей части Уоррингтона занимал именно этот вопрос. Но стоило ему отдышаться, стоило тревоге отступить, как мысли моментально начали работать. Раз здесь помогают волшебникам, попавшим в беду, стало быть, есть средства, чтобы помогать. И если есть средства, значит, их можно и присвоить. Это ж не гоблинский банк, что находится неподалёку. Тут оборотень что-то и охраны не увидел, а чары… с ними можно справиться с помощью волшебной палочки.
Раз уж он пришёл сюда, глупо будет не разведать обстановку, не понять, что тут творится. Вдруг сведения окажутся нелишними, и вожак оценит всю иронию ситуации – ведь помощь отправится точно по адресу, именно тем, кто в ней больше всего нуждается.
- Квинт. Можете называть меня так, - Уоррингтон выдал свою самую лучшую, самую обаятельную улыбку. Надо сказать, женщина, сидевшая перед ним, была очень даже ничего, хоть оборотень и предпочитал помоложе. Но пощупать можно. Можно даже затащить куда-нибудь в заросли бузины или ивы, чтобы познакомиться совсем уж близко. И плевать на то, что сейчас холодно, на подобные мелочи Квинтус никогда не обращал внимания. Интересно, она любит, когда её кусают? По собственному опыту оборотень знал, что многих это заводит.
Однако по лицу волшебника вряд ли можно было догадаться о его мыслях. Выглядел он если не слишком скромным, то, во всяком случае, относительно безобидным. Отодвинул стул, присел напротив женщины. Положил ногу на ногу, только теперь заметив, что не чистил ботинки уже довольно давно. Что ни говорите, живя в стае, на подобные мелочи быстро перестаёшь обращать внимание. 
- У меня проблема. И я хотел попросить вас о помощи.
Какая именно проблема, он ещё не успел придумать. Но ничего в голову, как назло, не приходило, потому что Уоррингтон думал в первую очередь всё-таки о том, не ошибся ли он, сделав вывод, что слежка ему всего лишь померещилась. И он выдал то, что прямо крутилось на языке и было чистой правдой:
- Мне нужны деньги.
Разумеется, у этого заявления должно было быть какое-то обоснование, хотя ничего нового Квинтус и не сказал – деньги нужны всем и всегда. И, если вдуматься, раз здесь может отыскаться хотя бы небольшая сумма для каждого никчёмного попрошайки, который слишком труслив, чтобы попросту достать волшебную палочку и взять от жизни своё, то, стало быть, Фонд располагает вполне неплохими средствами, что уже интересно.
Он закашлялся, стремясь потянуть время, но вместе с тем внимательно оглядывая обстановку. Может быть, тут можно отыскать артефакты или самые обычные, но дорогие безделушки, которые потом несложно будет продать в расположенных неподалёку магазинчиках? Ведь каждый знает, что в Лютном переулке есть неплохой шанс скинуть, пусть и за треть от реальной цены, самые разные вещицы.
- Можно попросить у вас попить? А то что-то в горле пересохло.
На улице послышался какой-то шум, и оборотень невольно напрягся. Но, судя по всему, тревога была ложной, всего лишь компания молодых волшебников спорила о том, где провести нынешний вечер, и один из них кричал слишком уж громко.
- Я - зельевар. Я лишился работы. А моя жена… стыдно сказать, но она… - Квинтус постарался, как можно более натурально изобразить смущение. Отвёл глаза, шумно вздохнул, почесал переносицу. – Её даже не взяли в Хогвартс. Она не может колдовать…
А вот за этим последовал прямой и долгий взгляд в глаза собеседнице.  Взгляд этот был доверительным, откровенным и очень-очень честным. Во всяком случае, Уоррингтон старался.
- Нам ведь и детей кормить чем-то надо, понимаете?
Документы были при нём. Квинтус всегда носил их с собой, старые, потрёпанные, но настоящие, если выбирался в людные места. Они лежали в кармане, когда молодой волшебник покидал родительский дом. Уоррингтон не стал их выкидывать на всякий случай. Вдруг да пригодятся.

Отредактировано Quintus Warrington (2020-06-27 01:47:55)

Наглость. Беспардонность. И нервозность. Милисент спокойно слушала и спокойно наблюдала за посетителем, не выдавая своих подозрений. Возможно, воришка? Пришел оглядеться. Но не опытный, опытный бы придумал легенду поубедительнее. Постарался бы усыпить не только подозрительность, но и внимание. Этот действовал напролом. И не потому, что чувствовал себя уверенно и безнаказанно - нет. Этот явно чего-то боялся, чего-то ждал. Не воришка, беглец, преследуемый. Или псих. Очень плохо в любом случае. Это означало, что, возможно, сейчас как раз и может произойти что-то нехорошее. Что - худшее? Милисент прикинула - устроит резню в ресторане. После событий Рождества она как-то меньшего уже не очень-то и боялась. Девочку в приемной жалко. Успеть бы отправить её куда-нибудь. А пока - успокоить парня, показать, что он тут в безопасности.
Конечно, врушка из неё так себе, но если врать не по каждой мелочи, а только допустить ложь в чем-то одном, то это будет намного проще. Ей слабо верилось в жену, за которую ему стыдно, слабо - в детей, и слово “сожрали” по отношению к прежнему работодателю  тоже очень царапнуло ухо. Но если представить, что она наивная дурочка… как давно она не была наивной?
-Вы не очень разговорчивы, мистер Квинт. Но, думаю, у меня есть, чем вам помочь. - Она потянулась за чековой книжкой, написала сумму. А вот подпись поставила не свою теперешнюю, расписалась девичьей фамилией, Адамсон. В банке заметят неточность, начнут разбираться, уточнять, расспрашивать секретаршу. Если даже не заподозрят ничего, то хоть задержат её там. - Видите ли, у нас раньше тут был охранник, но он взял отпуск по семейным обстоятельствам. Он обычно сидел в зале ресторана и приглядывал за залом и за Фондом. Это, возможно, не очень просто, иногда случаются хлопотные посетители, очень редко. Но вам не нужно ничего особенного уметь. Вы выглядите очень представительно, этого обычно достаточно. Жалование обычно всех устраивало. Кроме того, вас будут кормить трижды в день, и вы сможете брать домой излишки ресторана по вечерам, это немного разгрузит вашу супругу от домашних забот. Вы сможете продержаться то время, что ожидаете вашу работу. Что скажете?
Она отвлеклась на вкатившееся яблоко. Поднялась и тоже подошла к двери.
Увидеть дочь здесь и сейчас она не ожидала, хотя ей, конечно, было радостно видеть её на ногах. Она пришла к ней - просто так? Или она опять на работе - и как раз и является причиной беспокойства этого мистера Квинта? Милисент оглядела приемную, будто и правда рассчитывала найти там коллег Кэтрин за фикусом. Дочери достался совершенно чужой взгляд и подчеркнуто вежливый тон.
-Кейт? Вы пришли одна, без вашего молодого человека? Очень жаль. Я хотела бы видеть вас обоих.
Она никогда не звала дочь ни Кэйт, ни Китти, только полным именем. Достаточно ли внятно она сообщила дочери, что ситуация её тревожит и ей бы хотелось видеть - да хоть бы даже и того патлатого парня, что сидел у неё в палате, когда она приходила к ней в больнице. Или любого другого патлатого парня, только бы прямо сейчас.
-Милли, дорогая, - мягче и ласковее обратилась она к секретарше, протягивая ей чек. - Нам понадобятся наличные. Сходите, пожалуйста в банк. И захватите мне в аптеке что-нибудь от головы. Только поскорее.
Она сделала мягкий жест, приглашая мистера Квинта вернуться туда, откуда он поднялся, и стала закрывать дверь в приемную.
-Если вас устраивает мое предложение и условия, пожалуйста, напишите мне в свободной форме о ваших обстоятельствах. И в таком случае я хотела бы увидеть ваши документы, мистер Квинт.

Отредактировано Millisent Bagnold (2020-07-05 03:12:05)

Подпись автора

Фонд "Бонифациус"
Почта благотворительного фонда "Бонифациус"

Квинтус яблоко поймал – легко, левой рукой, поскольку в правой у него всё ещё находился старый огрызок.
На самом деле, он не любил фрукты. Зачем ему фрукты, когда есть мясо – сочное, свежее, аппетитно пахнущее кровью? Говорят, что оборотни превращаются в зверей лишь раз в месяц, в остальное же время они – обычные люди. Может быть, это и оказалось верным для кого-то – для тех, кто клянчил зелье в Мунго, унижался в Министерстве и сносил насмешки и неприязнь соседей, которые могли беспрепятственно отыгрываться за свой страх перед хищниками, зная, что прояви оборотень агрессию, ему точно не поздоровится. И искать долго не придётся, чтобы на годы засадить в Азкабан.
Только вот Уоррингтон был не таким. В тот первый месяц – когда он понял, что дороги назад нет, что телесные раны залечить не так уж и сложно, а вот обращаться в зверя ему придётся до конца своих дней – Квинтус долго думал о том, готов ли он стать изгоем, уйти из Министерства Магии, считаться позором для своей семьи, стараясь сохранить хоть видимость нормальной по общим понятиям жизни? И ответ был однозначным – не готов. Он – чистокровный и способный волшебник – в любом случае должен взять от жизни по максимуму, всё, что она может ему дать. И раз так, значит, он будет волком. Всегда, вне зависимости от фазы луны. И один Мерлин знает, как всё случилось на самом деле – возможно, то, что принято считать болезнью, гуляло у него в крови, возможно, это убеждение что-то меняло в восприятии, но ему и впрямь стал нравиться запах чужого страха. А мысли о человеческом мясе перестали вызывать тошноту.
Но, тем не менее, откусив ещё разок от огрызка, оборотень улыбнулся – в который раз уже за сегодняшний день. Вообще у Квинтуса складывалось впечатление, что тут он только и делал, что улыбался и нёс какой-то бред. А затем выкинул остатки яблока в корзину для бумаг.
- Спасибо, Кейт. У вас красивое имя. И очень красивые глаза.
Это было отчасти правдой. Девушка не могла не казаться привлекательной, хотя, если честно, обычно, разглядывая женщин, Уоррингтон в первую очередь смотрел не на глаза, а на другие части тела. Но вслух говорил об этом только наедине с ними. Ну, или с волками в своей стае, хотя по большей части с другими оборотнями он бывал немногословен.
- И замечательный вкус. Если вы сварите мне кофе, я буду благодарен.
Квинтус проследил взглядом за секретарём, что вышла на улицу – где, судя по всему, и впрямь не таилась никакая опасность – и вернулся в кабинет. Уселся на прежнее место.
- Простите, красавица. Я вас отвлекаю своими мелкими проблемами, когда у вас болит голова. Но, что делать. Не будь я в безвыходной ситуации, не пришёл бы к вам.
Он постепенно успокаивался. Если слежка оказалась всего лишь плодом расшалившегося воображения, то бояться ему было нечего. Вот будет смешно, когда он принесёт в стаю деньги. Грейбек наверняка оценит ситуацию. Помощь оборотням пойдёт точно по адресу.
- Мне очень интересно ваше предложение.  Думаю, охранник из меня получится неплохой. Можете испытать меня прямо сейчас. Боевые заклинания мне всегда хорошо давались, - сказано это было вежливо, пожалуй, с виду даже добродушно.
Выходит, деньги они здесь не хранят. Что ж, неглупо. Блондинка выписывает чек, и его несут гоблинам. Если пару-тройку минут подержать её под одним интересным, хоть и непростительным, заклинанием, она, думается, подпишет всё, что угодно. Останется только сбегать за галлеонами. Неплохой план, к слову.
Как ни старался, Квинтус не смог рассмотреть, какую сумму собеседница проставила в чеке. Впрочем, неважно. Важен принцип работы этого заведения. И этот принцип он, судя по всему, понял.
Уоррингтон привстал со стула, чтобы достать из кармана брюк регистрационную карту. Она была мятой, сложенной в несколько раз и, вероятно, частенько попадала под дождь. А серовато-бурое пятно с краю вполне могло оказаться застаревшей кровью. Затем он вновь развалился на стуле, откинувшись на спинку. Откусил от целого яблока. И поинтересовался:
- Что где писать? Я готов. Кстати, фрукт и впрямь выше всяческих похвал. Желаете?

Эмили уже наверняка дошла до банка. Возможно, там небольшая очередь. Так иногда бывает, особенно в эти околопраздничные дни. Но даже в этом случае, гоблины не допустят промаха, со вниманием отнесутся к несоответствии подписи оригинальной. Слишком большую сумму она написала. Слишком явно отличается её девичья фамилия от нынешней. Это еще плюс десять минут к отсутствию здесь секретарши. А вдруг она будет достаточно сообразительно, чтоб не идти в банк, а сразу добежать до ближайшего патруля? Но рассчитывать на человеческую сообразительность миссис Бэгнольд даже не привыкала. Сама была на редкость туповата в таких делах.
Руку Милисент высвободила не резко, даже немного кокетливо. Да просто потому, что вся была настроена на одно: не вспугнуть, не дать гостю повода переменить маску развязного обаяшки на возможную маску развязного же бандита. Того, что в силах было нарисовать её воображение, вполне хватало для такой маниакальной осторожности. Высвободила руку, но оставила её на столе. И улыбнулась немного смущенно - ах, она совсем отвыкла от мужского внимания.
Запах кофе. И сам кофе. Бог мой, Кэтрин, что у тебя вечно за идеи? Милисент подняла на неё глаза и посмотрела долгим и испытывающим взглядом. Она серьезно? Она собирается вот прямо сейчас…
… вывести этого парня на улицу. И иметь возможность его задержать. Ведь там же вокруг её коллеги, правда?
- В самом деле? Вы этого хотите? - спросила немного неуверенно.
Но ведь учат же чему-то её в её аврорате? Не только же мотать матери нервы она должна уметь мастерски, но и исполнять свои аврорские обязанности.
-Только, если можно, не испытывайте ваше мастерство и мое терпение прямо здесь. Вот тут - выход на улицу, вы можете зайти за здание, там глухая стена…
И что тогда ей делать? Выйти с ними? Подстраховать Кэтрин? Или, напротив, не мешать? Но там же - авроры? Или нет? Как вот спросить? Как узнать наверняка? Да никак! Все, что произнесла её дочь, можно трактовать прямо, переносно, косвенно и поперечно! А это означает, что действовать ей надо так, как если бы она была совсем одна и совсем беспомощна.
Милисент медленно подняла руку к виску и потерла его круговым движением.
- И, если можно, не увлекайтесь слишком сильно. Не пораньте друг дружку. У вас еще есть о ком беспокоиться, у обоих. Если вы не против, я присоединюсь к вам через пять минут.

Подпись автора

Фонд "Бонифациус"
Почта благотворительного фонда "Бонифациус"

Виски у них нет… Что ж за контора-то такая? Хотя вожак, пожалуй, подход одобрил бы.
Квинтус неторопливо поднялся с места, поправил воротник плаща и в очередной раз окинул взглядом кабинет. И в очередной раз понял, что ровным счётом ничего интересного тут не найти. Жаль. Ведь деньги, что можно обналичить в банке – одно. А редкие артефакты – совсем другое.   
Что ж, ладно. Надо дождаться, пока принесут его галлеоны – хоть и будет очень обидно, если в чеке указана какая-нибудь смешная сумма в несколько монет – а затем исчезнуть. На время. Чтобы потом вернуться с кем-нибудь из стаи. И взять всё, что только можно взять.
- Не переживайте, - он чуть заметно подмигнул блондинке – к слову, интересно,  даст ли она, правда, прямо на этом столе, когда он легко пройдёт их забавное испытание? – и повернулся к Кейт. – Я готов.
Уоррингтон чувствовал странную лёгкость – примерно так бывает, если на голодный желудок влить в себя стакан чего покрепче. Сильно пьяным ты точно не будешь, но  при этом все проблемы постепенно растворяются, окружающий мир становится чуть ярче, чем обычно, а запахи кажутся более явственными, почти осязаемыми.
Подобное частенько случалось, когда опасность проходила мимо, и не почувствовать облегчения было попросту невозможно.
Он направился следом за девушкой к чёрному ходу. К слову, надо будет его запомнить. Если там тупик, то сбежать – не сбежишь. А вот аппарировать можно без проблем, даже если этого нельзя сделать из самого здания Фонда.
Квинтус двигался неторопливо – откинул за спину полы плаща, сунул руки в карманы джинсов. Он привык к магловской одежде. Ну, какие мантии, скажите на милость, можно носить в лесу? Все шмотки должны быть простыми, удобными, приносящими максимальную пользу. Никаких  лишних выкрутасов, ничего, что может зацепиться за ветки деревьев и помешать в нужный момент.
- Договорились, - Квинутс, чуть улыбнувшись, взглянул на спутницу. Голос звучал всё так же снисходительно.
Он в очередной раз отметил, что девочка была хорошенькой. Казалось, оборотень даже чувствовал, как она пахнет – свежий, немного терпковатый запах молодой сильной женщины. У неё и кровь, наверное, будет такой же на вкус – чуть пьянящей, но при этом не слишком густой, похожей на едва сделанное, совсем невыдержанное вино.
Странно, если вдуматься. Многие волки отказывались от крепких напитков в принципе. Грейбек - тот всё время повторял, что из-за них притупляется бдительность. А вот Уоррингтон никогда с этим не соглашался – наоборот, чем спокойнее у тебя на душе, тем лучше реакция. А какое спокойствие – при их жизни-то – без горячительного?
- Defendo... – бросил оборотень, заранее вытащив палочку красного дерева, словно бы походя, почти не сосредотачиваясь. Мысли были заняты другим.
Он, две женщины. Никого больше. Ну, да, здравый смысл требовал делать так, как он и наметил – разведав всё, вернуться. И вытрясти из них по максимуму. А вот инстинкты твердили, что если, как следует их припугнуть, то есть шанс оторваться прямо сейчас. И галлеоны, и бабы. Кураж всегда ударял в голову, заставлял видеть мир через призму привычной вседозволенности, забывать, что Лондон – не раскинувшиеся на сотни миль безлюдные леса, где волки были у себя дома.
-  Axelitus, - вот это заклинание он произнёс почти нежно. Многие примерно так делают признания на первом свидании. И да – в происходящем была доля чувственности. Квинтусу хотелось придушить эту малышку, увидеть ужас в её глазах, услышать прерывистое дыхание. Уоррингтон опять подумал о том, как приятно забавляться с жертвами, окунаясь в их отчаяние, за счёт которого так просто почувствовать себя сильнее. Это было своеобразной компенсацией за то, что обычно они считали себя хозяевами жизни, давая хищникам вроде него разве что мизерные подачки и отказывая им в праве на полноценную жизнь.
А раз так, то просто глупо не брать реванш каждый раз, как только появляется возможность.     

Отредактировано Quintus Warrington (2020-07-26 00:36:38)