Оттоманка под окном в факультетской гостиной была любимым местом Аннетт, когда ей надоедало поддерживать компанейский образ рядом с соседками по спальне, то есть почти все то время, которое факультет проводил вместе во внеучебные часы. То есть, с того момента, когда её чистокровный слизеринец закончил школу - практически все время.
Место ей нравилось - оно находилось как бы на удалении от всех, а из окна открывался прекрасный вид на Запретный лес, в конце сентября еще не совсем поменявший цвет листвы, но уже частично приобретший характерные золотые переливы в кронах. Из-за приоткрытой створки пахло свежестью и легким вечерним холодком, и погода за окном способствовала в большей степени романтике, чем учебному настрою, поэтому, не выпуская из рук письмо от Игоря, Аннет чаще обращалась в нем к тем строкам, которые сообщали как сильно он по ней скучает, а не к сухому перечню компонентов зелья, который она попросила у него написать, и который уже едва ли не физически жег пальцы своей неочевидной проблемностью.
Ужасный, если вдуматься, был предмет - зельеварение. Слишком много хлопот руками ради того, что по большой части можно было приобрести в готовом виде с прилавков Косого переулка.
Седьмой курс на нем - тоже не предел мечтаний. Упор на самостоятельность становился колоссальным и приходить в класс, где можно было смешать по учебнику уже готовые и разложенные на столе компоненты, становилось получалось все реже.
Тяжелое бремя факультета, на котором каждый метил в выдающиеся и выделяющиеся из массы личности, становилось третьей стороной в замыкающемся треугольнике, в который так чудно вписывалось существование Аннетт, и все складывалось.
Когда на нелюбимом ей предмете просили самостоятельно отыскать, согласовать с преподавателем и приготовить зелье, которое бы выходило за пределы страниц школьных пособий, привычка к исключительности не позволила полезть даже в англоязычные источники в библиотеке, зато подтолкнула отправить сову хотелось пока еще верить, что своему парню и обратиться к его экзотическим для этих широт корням.
Что ж, от самой идеи зелья бездымного огня, который не жжется, профессор пришел в восторг, но вот ингредиенты в нем… Может, конечно, в русской магической традиции они и стояли на полке в каждой семье, но Великобритания до такой кросс-культурности пока не доросла, поэтому, вытянувшись полулежа под окном в факультетской гостиной, Аннетт не только спасалась от общества своих временами не в меру любознательных товарок, но и занимала стратегически важную точку с обзором на входную дверь.
Строго говоря, достать недостающие компоненты было не сложно, сложно было их собрать в определенное время суток да еще и в одиночестве. И если искать себе компаньона среди знакомых девушек мешала конкуренция, то юноши из параллели не годились по причине того, что информация о них могла дойти до Игоря. И, как и полагалось любой информации, дойти в искаженном виде.
К счастью, шел четвертый год, как на одном факультете с Аннетт учился её кузен.
- Маверик! - Стоило ему перешагнуть порог, справившись с задачкой входной двери, как она громко позвала его, приветственно помахала рукой и жестом попросила подойти, не забыв, заодно умоляюще сложить руки на груди. Несмотря на дальность родства и определенную условность их связей и отношений, отец рекомедновал ей держаться с настоящим, чистокровным Гойлом поласковей и повежливей, что, впоследствии переросло в ту категорию привычек, которые становятся едва ли отличимы от собственных желаний.  К своему седьмому курсу Аннетт искренне верила, что кузен ей нравится и чувства между ними вполне могут сойти за родственные, со всеми вытекающими.
- Привет. Как день? - Стоило ему приблизиться, как она скинула ноги с оттоманки, изящно опуская стопы в стоявшие рядом нос к носу ботиночки, как бы предлагая сесть рядом. - Послушай, я понимаю, что это чистой воды наглость с моей стороны и понимаю, если ты откажешься, но мне позарез надо после захода Солнца сходить в Запретный лес и срезать Соломонову Печать и Неопалимую Купину. Я пойму, если ты откажешься.
[icon]https://i.imgur.com/WmSSEEL.png[/icon]