Эту ночь провела Маргарита в загородном доме ее семьи, там, где все чаще предпочитал проводить время отец. Казалось, ничто не могло отвратить его от этого места, названного некогда газетчиками «ужасным» и «кровавым». Тогда, восемь лет назад, здесь перевернули каждую вещь, все было проверено и ощупано чужими грубыми руками, цепкими, но такими безразличными взглядами.
Они почти не разговаривали об этом, а с некоторых пор – не разговаривали вовсе; однако Маргарита давно замечала, подозревала, что отец переменился, не был уже столь категоричен. Как несправедливо (в это она верила и теперь), грубо обращался он с Игорем тогда, когда жизнь брата и без того осложнилась до крайности. Как зло отчитывал ее после всего, когда Игорь уже погиб, и Маргарита не желала отказываться от него, признавать виноватым в «ужасных преступлениях». Тогда отец в первый и единственный раз её ударил. Теперь же Маргарита чувствовала, что он сам сожалеет и тяготится произошедшим несчастьем, осознает, вероятно, свою роль. Его жизнь была бы совсем иной, останься рядом Игорь, такой почтительно-терпеливый, способный управляться с делами. Как и всякий упрямец, отец не собирался признавать ошибки. Только для нее загадки в этом не было вовсе, сам этот дом, фотографии, молчаливый портрет, заказанный у неизвестного ей художника. В Италии, вероятно. Слишком уж запоминающаяся история, чтобы позволить снова о ней заговорить здесь. 
Отец так ужасно постарел. Он никогда не был излишне озабочен бытом, если вспоминать, но в последние годы это лишь больше усугубилось. И дом старел вместе с ним, сквозняками из рассохшихся рам, пылю и общим ощущением запустения. Она же жалела не столь сильно, как могла бы, все ещё не простив отцу его ошибок, но и оставаться в стороне не считала возможным. Да и дом этот, портрет, множество картин-вспышек из прошлого. Здесь воспоминания о брате и матери словно обретали плоть, становились столь реалистичными, что Маргарита, забывшись, все порывалась протянуть руки и…  Продолжения не было, лишь приглушенная тоска. Самые ужасные ее страхи, печали, невосполнимые утраты – никакие зелья не могли заглушить все, а позволять себе такие слабости часто она давно не могла. Не хотела?  Но наведывалась регулярно, пересказывала отрывки из писем Германа и призывала к порядку разленившихся домовых эльфов. И очень редко оставалась, чтобы долго переходить из комнаты в комнату, плавно и почти бесшумно ступая в старых домашних туфлях, таких мягких у удобных, представлять старый дом живым существом, а себя в нем – лишь воспоминанием. Садилась в зале на любимое место -  обитый гобеленом диван, что казался раньше таким огромным. Позволяла себе погрузиться в воспоминания. Заканчивались такие моменты всегда одинаково; к Маргарите возвращались ощущения, испытанные некогда перед болезнью, цвета теряли свою яркость, все казалось однообразным и далеким.
Тогда она, хорошо умевшая теперь распознать это ощущение, возвращалась в свою комнату, выпивала очередную порцию зелья и стремительно собиралась. Ещё раз заходила к отцу, которого заставала обычно в кабинете, прощалась. Касалась едва ощутимым поцелуем его щеки – одна из привычек детства, которая должна была теперь создать ощущение прежней близости. И уходила через камин.
В один из таких дней Маргарита возвращается от отца, не пытается даже встретиться с мужем, который традиционно посвящает послеобеденное время зимнему саду. У нее тоже есть планы на вечер. Они встречаются с Бахати довольно часто, и это совершенно другая часть жизни Маргариты, в которой нет места сожалениям и сонной расслабленности. Их долгие беседы всегда активизируют воображение, позволяют иначе взглянуть на многие вещи. Эта прекрасная ведьма сама стала когда-то настоящим открытием. Кто бы мог подумать, что полукровка может столь ценить магию, дух и традиции магического мира? Так бережно и уважительно, но не отказывая себе в возможности развиваться и экспериментировать.
В этот вечер они собираются сварить зелье. Занять руки во время беседы, получить ещё один источник для размышлений – это всегда удачное решение, к которому они обращаются не в первый раз. Бахати подготовит место, Маргарита принесет ингредиенты, свой набор ножей, ступку, пестик…
Уже стоя у двери квартиры Бахати она думает мимолетно о том, как все это необычно. Как мало значения имеет чистота крови в данном конкретном случае, и, может статься, правильное воспитание детей могло бы принести их миру гораздо больше пользы, чем попытки окончательно отгородиться от маглокровных волшебников.
Когда дверь открывается, на лице Маргариты появляется легкая улыбка.
- Я не опоздала, надеюсь?

Подпись автора