But I keep cruising
Can't stop, won't stop moving
It's like I got this music
In my mine
Saying, "It's gonna be alright"

Был конец мая.
Наступающее лето все еще заявляло о себе пышной зеленью деревьев и мягкой лазурью высокого неба, испещренного перистыми облаками. 
Паб «Эшборн», на окраине Хогсмида, мало чем отличался от сотен подобных заведений, коих в любом из миров, магическом или нет, было в достатке. Несмотря на то, что здание простояло уже восемьдесят лет, пять из которых оно было закрыто, здание сумело прекрасно сохраниться, точно после смерти прошлого хозяина продолжало жить своей жизнью. Стены по-прежнему были ровными, кирпичи не крошились и не вываливались, полы сохранили прочность, а двери с легкостью открывались, не проронив ни скрипа. Среди камня и дерева царил полумрак, и что бы там ни блуждало, сейчас оно блуждало в одиночестве.
Оным в данном случае оказался молодой волшебник. «Дом с душой» он приметил в начале весны, когда в лохматую голову старшего Эшварда вдруг закралась гениальная идея взять ситуацию в руки и начать решать проблему с самого себя. Нет, он не стал в одночасье святым, не бросил пить и шляться по питейным заведением в поисках забытья и удовольствия. Он посетил банк Грингроттс, где пополнил свои сбережения, чтобы обзавестись собственным пабом (с блэк джеком и шлюхами), где и обосновался, освежив первый этаж новой мебелью и броской вывеской с коротким названием.
В конце коридора, ведущего на кухню, можно повернуть налево и подняться по ветхой, на первый взгляд, лестнице. Почувствовать, как кряхтит старое дерево, но с удивлением обнаружить, что прочности можно лишь позавидовать.
Ступенек там тринадцать.
По скромному убеждению Клауса - на удачу, не иначе.
Наверху гостя встретит темный коридор с четырьмя комнатами, одна из которых , самая большая и светлая, благодаря панорамному окну, стала его спальней и местом проживания, вторая же, спрятавшаяся за соседней дверью, с эркерным окном поменьше, отведена под спальню Томаса. Две оставшиеся - для случайных гостей и важных постояльцев. В том, что подобные визитеры у него будут, юноша не сомневался.
Но оставим это на потом.
Сейчас новоиспеченный  владелец  паба тенью бродил среди столов и поставленных на них стульев, неспешно переворачивая и почти любовно расставляя убранство по периметру.
В царившей тишине та или иная половица под ногами Клауса протяжно стонала и прогибалась, но, стоило ему перенести вес на соседнюю - пружинили, принимая прежний вид. Точно капризная девица, что страдальчески закатывает глаза и обмахивается платочком, но отведи взгляд - и вот она кокетничает с кавалером напротив.
Глубоко вздохнув, волшебник несколько мгновений изучает пристальным взглядом проделанную работу и, незаметно даже для себя, криво улыбается.
На сегодня достаточно.
Вальяжно, совсем по-кошачьи, ирландец подошел к бару и занял один из высоких стульев. Сцепив пальцы в замок и подавшись вперед, он сдавил их коленями и упёрся в барную стойку грудью, медленно сползая вниз, пока подбородок полностью не лёг на гладкое дерево.
Сладкий укол умиротворения кольнул в загривок, заставив короткие волоски встать дыбом, а кожу покрыться сотней мурашек.
Осматривая проделанную работу, Клаус вдруг почувствовал, как внутри у него что-то разжалось. Будто долгое время у него на груди кто-то упорно стоял, продавливая ребра, но не ломая. И вот этот кто-то вдруг сошел, впервые за черт знает сколько времени, дав возможность глубоко вдохнуть.
Он вдохнул. Шумно втянул носом запах старого дерева, пропитанного солнечным теплом, и расплылся в самой довольной улыбке.
«Ему обязательно понравится»
В этот момент тонкая полоска серебренного кольца на пальце левой руки запульсировала синим, сообщая о скором появлении брата.
Клаус скосил опьяненные удовольствием глаза вправо, замечая периферийным зрением одинокую фигуру Томаса, застывшую в дверях. Ему не надо было видеть лица, чтобы точно знать, как темные брови младшего сошлись к переносице, а цепкий взгляд изучающе скользнул по помещению, подмечая все изъяны.
- Братиииииишка, - юноша растянул гласные и повернул голову так, что теперь лежал ухом на остывающей столешнице. Но даже сейчас он не думал покидать своего наблюдательного пункта, - Заходи, когда захочешь: теперь это и твой дом! - он глубоко вдохнул, чтобы голос не дрожал от волнения, и помахал мальчишке рукой, подзывая к себе.

Подпись автора

"Поверьте, если мне будет нужно, я уведу вашего парня
ненакрашенный и в спортивном костюме." (с)

So happy together

-И подвал! Глубоооокий, - кинул в догонку исчезнувшему как по волшебству брату. Волшебства никакого не было и в помине, только открытый подпол, ведущий в просторный подвал. Заполненный парой мешков с картошкой, поспешно сброшенных туда перед самым приходом брата, и судя по столпам пыли, поднявшейся из черного зева, благополучно обнаруженных младшим.
-С картошкой.
Не заставил себя ждать и массивный стул, отправившийся в догонку за Томасом с явным намерением завершить полную «счастья и веселья», жизнь младшего из Эшвардов.
Безуспешно.
-Ай, - емко заключил бывший рейвенкловец, вслушиваясь в копошение внизу.
«Увернулся?»
«Не мог не увернуться!»
Он годами умудрялся сбегать от судьбы, поставившей клеймо не иначе, как на его маленькую, но проворную, задницу. Падение - меньшее  из того, что случалось с ним в течении дня.
Малой тем временем выпрыгивать не спешил, а, может, Клаус забыл купить лестницу, так как спускаться в подвал в ближайшее время не планировал. Но, факт остается фактом - Томас все еще сидел внизу.
Тишина лилась по комнате, вальсируя  в медленном танце с солнечным светом, облизывая все уголки паба и растекаясь по бревенчатому полу, заползая в щели. Брат хранил молчание, и старший из Эшвардов даже на стуле приподнялся, лениво заглядывая за стойку бара в надежде увидеть малого целости и сохранности.
Не увидел, услышал: недовольное, шумное сопение и такое же ворчливо -раздраженное копашение. Клаусу и смотреть не надо было, чтобы в деталях представить, как мальчишка в подполе поджимает губы, так, что те превращаются в тонкую полоску, обозначающую крайнюю степень негодования. А еще у него ямочки на щеках появлялись, даже когда тот злился. Клаусу нравилось, и Мерлин свидетель, каких трудов и выдержки ему стоило в подобные моменты не броситься к младшему и не задушить в крепких братских объятьях. Он не бросался, он давал Томасу заслуженное время на праведный гнев, ну а после… А после душил в объятьях, наслаждаясь победой и сытостью, ворчащего в своем уютном и темном уголке сердца, удовольствия. В такие моменты он походил на того дранного черного кота, которому перепало вкусненькое.
Клаус качнулся на высоком стуле вперед, переборщив, и едва не нырнул за бар. Он порывисто выставил руки и с оглушающим стуком, прокатившимся по помещению, поставил стул на место, неохотно сползая с теплого местечка.
-Ты не спеши, если понравилось- можем сделать комнату там , - он обошел стойку, качнулся от усталости и выпитого полчаса назад стакана (бутылки) огневиски (заслуженного за проделанную работу), вписался бедром в угол, не совсем точно рассчитав траекторию, хрюкнул, но даже в голосе не сбился, продолжая говорить, - Закажем тебе небольшую кроватку, с лесенкой, чтобы было легче забираться, - он сделал еще пару шагов и присел на краю, косо вглядываясь в темноту, - такую маааааааленькую, для моего бра… - мимо пролетела картофелина, и, вопреки, всем законам физики, миновала морду Клауса - он не шелохнулся, смешливо хрюкнув еще раз, - Или нет, - юноша уперся ладонями в пол, склонился вниз и буквально свесился в проем.
Позади раздался тихий удар и шипящий звук - картофелина все же достигла преграду в виде старого радиоприемника - нарушивший тишину, прокатился по ушам и заскрежетал, потрескивая, а через мгновение паб заполнила песня из 60-х, весело сообщая братьям, что они всегда будут вместе и счастливы.
-Смотри-ка и папа с нами! Это знак, - юноша фыркнул и привычно улыбнулся во все 32, удобней уперевшись в пол одной рукой, вторую - протянул в зев подпола, и лишь через пару секунд почувствовал, как, не сразу, но, брат сжал его ладонь и потянулся вверх, что-то бормоча себе под нос.
«Проклятья, не иначе.»
Песня, тем временем, набирала обороты, повествуя о голубом небе и брошенных судьбой дайсах. Клаус подпевал и покачивался. Он в принципе любил слушать музыку, знал в ней толк и танцевать умел. Босиком.  Да, босиком было просто чудесно: ощущать, как ступни лижет мелодия, ушедшая в пол мерным и сильным, в такт ударам сердца, ритмом и расползается теплом по стенам, касаясь каждого выступа, панели, всего. 
-Классная песня, - он замер в дыхании и сделал всего один рывок, вытягивая на свет божий мелкого бесенка. Тот ловко вскочил на ноги, Клаус же не удержался, так как брат тут же выпустил его руку и, приземлившись задницей на скрипучий пол, хмыкнул.
-Если передумаешь, твоя комната наверху, - на мальчишеском лице с пугающе серьезным выражением светились темные глаза.  - Та, что поменьше, - последовал пинок, заслуженый, и Клаус даже не подумал увернуться, но театрально по полу прокатился. Беззвучный хохот играл всеми оттенками в горле, щекоча и желая вырваться на свободу, но юноша сел в исходное положение, тепло улыбнулся мальчишке и немного скосил взгляд на свои штаны в большую клетку, сейчас покрытые слоем пыли. А затем устремил взгляд зеленых, как весення трава, глаз, на брата.
-Кстааааатиии, мне нравятся твои новые брюки, - протянул, придирчиво рассматривая Томаса, вскользь отмечая еще не до конца заживший нос, но не акцентируя на этом внимание, - Хотя те короткие шортики, в которых ты посещал католическую церквушку каждое воскресенье,  идут тебе больше, - резюмировал, цокнув языком, поднял глаза на нависшего сверху грозовой тучей Томаса и впервые за весь их короткий разговор посмотрел открыто, почти осознанно - алкоголь выветривался.
Тело ныло, протестуя трезвости.
Курить тянуло не меньше.
Но он не двигался, обречено ждал разрешения - не хотелось расстраивать брата в первый же день, когда тот, похоже, идеей старшего был доволен, пусть и выражал одобрение по-своему.
Песня продолжала играть...

Me and you, and you and me,
no matter how they toss the dice
It had to be

Подпись автора

"Поверьте, если мне будет нужно, я уведу вашего парня
ненакрашенный и в спортивном костюме." (с)

я просто хотел раздвинуть стены сознания, а они оказались несущими (с)

      -Ох, уж этот отец Себастьян, - возведя глаза к потолку, Клаус поднес кулак к губам, кашлянул короткое «шлюха» и посмотрел на брата самыми невинным взглядом, на который был способен. Способным Клаус был, идиотом Томас не являлся, так что получив в ответ неоднозначное фырканье и многозначительный взгляд, волшебник страдальчески вздохнул, продолжая протирать штанами пол.
     -Нуууу, - наконец подал голос, опуская глаза и пошкрябывая ногтем, покрытым неизменно черным лаком, пол, Эшвард неуверенно повел плечом, лучше слов отвечая на все заданные вопросы. -Неееет, - выдавил он и обезоруживающе улыбнулся. Так, как умел только он. Даже вечно хмурый и язвительный братишка не всегда мог воспротивиться этой улыбке: кривил губы в ответ и поспешно отворачивался, старательно скрывая милейшие ямочки на щеках, что иногда, Клаус заставлял-таки появиться.
     Брюнет протянул руку младшему, крепко сжал и поднялся с досчатого пола. С неприкрытой тоской кинул страдальческий взгляд на пачку сигарет, сиротливо покоившуюся на барной стойке, рядом с такой же брошенной и непочатой (!) бутылкой виски - выпить в ближайшем зримом будущем ему явно не светило. Когда в глазах младшего играют такие черти, сопротивление бесполезно - маленький дьяволенок приведет кучу доводов и аргументов в пользу своего решения, укажет все плюсы и ни одного минуса, а под конец попросту добьёт своим коронным «Клаус, никто же не заставляет».
"ДЬЯВОЛ! Маленький манипулятор! Скотинка хитровышпиленная! Вот в кого он такой?!"
     -Я тебя таким не воспитывал, - пробубнил он, отвечая на свой внутренний монолог, участия в котором Томас даже не принимал по понятным причинам, но  тот и не среагировал - давно привык к некоторым странностям брата, включая привычку говорить с собой.
     Клаус поднял руку, подождал секунду и прижал пальцы к губам, замерев на мгновение и вдыхая запах вишневого табака, после - вытянул перед собой и отправил воздушный поцелуй янтарной бутылке лучшего шотландского скотча.
     «Позже, детка»
     -Ну, идем, - «люмос» на кончике его палочки ярко загорелся, дернулся непокорным огоньком, напоминая, кто здесь главный и кто кому принадлежит, Клаус хмыкнул и крепче сжал древко, без лишних слов спрыгивая  в подпол.
     "Хренова яворова палочка. Вся в меня."
     Приземлился он рядом с мешками и тут же осветил пространство вокруг себя, отмечая сваленную лестницу в стороне - видимо, сшиб, когда скидывал мешки, потому Томас и не смог выбраться самостоятельно. Старший запрокинул голову и посмотрел на квадрат света, в которую уже свесилась  лохматая голова брата.
     -Иди на ручки, я помогу, мааалыыыш, - получив в ответ вполне себе однозначную комбинацию из пальцев, Клаус хмыкнул и отошел в сторону. В этот раз супер-геройское приземление брата оказалось более удачным.
     Волшебник протянул ему руку, но Том не был бы собой, если бы не вздернул свой весьма выдающийся нос и не спрыгнул с мешков самостоятельно, с видом победителя, продефилировав мимо брата.
     -И все-таки шорты мне нравились больше, - заключил из всего Клаус и пошел следом, освещая пространство вокруг.
     То, что Эшвард представлял, как небольшое подвальное помещение, на деле оказалось самым настоящим лабиринтом с множеством коридоров-ответвлений с запертыми дверями. И если в глазах Томаса читался самый настоящий азарт, маниакальный,  по скромному убеждению Клауса, то на старшего место производило малоприятное впечатление, если не сказать, жуткое.
     Царила беспросветная тьма. Ни одного окошка, ни одной лампочки или забытой керосиновой лампы - ничего. Она скользила змеями по полу и лизала пятки незваных гостей. Клаусу то и дело казалось, что за ними кто-то наблюдает. Он чувствовал это, видел на периферии. И это пугало до усрачки.
     Если бы старшего Эшварда попросили рассказать страшную историю, то место действия, без сомнений, было бы отведено этому подвалу. Он бы насытил свой рассказ самыми жуткими деталями, на которое способно воображение бывшего (ну, почти) алкоголика, а по завершении повествования, оказался бы среди первых, кто орал бы от ужаса.
     -Том, может, вернемся сюда, например … никогда? - предпринял попытку Клаус и даже на пару шагов отступил, но брат, точно одержимый, раздраженно махнул рукой и пошел дальше, заглядывая в каждый угол, кажется, бесконечного лабиринта.
     Оставалось смириться и идти дальше.
Подвал кряхтел и потрескивал. Было слышно, как за стенами от них кто-то удирает, гонимый шагами.
«Крысы! Точно крысы!»
    -Тоооом, мааалыыыш, может вернемся? Ты устал, день был тяжелым, а у тебя организм растущий, нуждающийся в отдыхе. Да и я уже не молод, пусть и хорош собой, - протянул он и замер, услышав шебуршание над потолком.
     Стоило Клаусу задрать голову и найти взглядом источник шума, как в ответ на него уставилась пара черных глаз-угольков и послышалось зловещие шипение, сменившееся диким визгом и прыжком аккурат в лицо старшему.
     Отскочив в сторону и развернувшись к брату спиной, Эшвард рванул без разбора в сторону, размахивая палочкой во все стороны, беспорядочно освещая  стены «люмосом» и уносясь прочь, вереща не хуже неопознанного зверька, лишь на мгновение кидая взгляд через плечо на ошарашенного брата:
     -Не осуждааааай меня! Я все равно тебя люблю, знай эт…. БЛЯ! - препятствие выросло словно из под земли, прервав внеплановый побег волшебника. Клаус схватился за нос и рефлекторно отступил на пару шагов, умудрившись, однако, остаться на ногах, удивленно рассматривая преграду.
     -Тоооом, я нашел что-то интересное… -он убрал руку от разбитого носа, сплюнул сгусток крови на пол и обвел палочкой находку сверху-вниз. Это была дверь. К моменту, когда брал поравнялся с ним, Клаус уже смог разглядеть, что петли на ней разболтались, а нижний край упирался в косяк. На ручке заметил потёртости в тех местах, где за нее брались, и незамедлительно сжал и надавил на дверь плечом – та заскрипела, царапая каменный пол, и издала звук, похожий на женский вскрик.
     -Мерлин, - Клаус сглотнул и посмотрел на брата, на этот раз в зеленых глазах старшего читался неподдельный интерес.
     -Тайная комната! - зловещим шепотом оповестил он и направил свет люмоса к потолку,  выцепляя из темноты старый манекен девушки, стоящей посреди комнаты и взирающей нарисованными глазами на названных гостей.

Подпись автора

"Поверьте, если мне будет нужно, я уведу вашего парня
ненакрашенный и в спортивном костюме." (с)

Металлический вкус  во рту приобрел какой-от извращенный сладковатый оттенок. Может все дело в атмосфере, царившей в обнаруженной комнате? Как знать.
Несмотря на аргументированное возражение младшего, Клаус все равно окрестил каморку Тайной, бережно повесил ярлычок на двери и разве что не поцеловал полюбовно.
Тайная.
Моя.
Наша.
Проговорил про себя, причмокнул разбитыми губами и усмехнулся кровавой улыбкой, мазнув языком по зубам, стирая остатки приветствия с белой эмали и сглатывая. Вкус не изменился: всё такой же сладковатый и вишневый. Вишневый, как его чертовы сигареты.
Курить хотелось невыносимо.
Руки дрожали, как у алкоголика. А, стоп. Как всегда.
Кровь из носа продолжала капать.
Томас осматривал находку тёмными глазами, не замечая, как аккурат за шиворот ему падает «вишня». Она пачкала белоснежную ткань и оставляла яркие бутоны, оживающие, едва коснувшись, полотна рубашки младшего.
Старший даже подумал, что это и правда красиво: красное на белом всегда вызывало в нем неоднозначные чувства. А еще по сознанию скользнула запоздалая мысль, что брат будет вне себя от бешенства, когда обнаружит кровавое творение юного художника на своём идеальном воротничке. Но это будет потом.
Он успеет сбежать.
Еще одна капля повисла на носу и, сорвавшись, устремилась за шиворот, как последний мазок по холсту. Клаус шумно втянул кровавые сопли и сглотнул ком, сморщившись.
Все-таки вишня.
Курить хотелось за пределами допустимого и разумного.
Его начинало трясти.
Тома подобные проблемы не заботили: он проворно юркнул под руку брата и заметался по комнате маленьким соболем, выуживая на ходу бутылку «кьянти», и указывая на внушительных размеров стелаж с десятком таких же пыльных, фамильных и, без сомнения, лучших вин. 
Клаус находку оценил, одобрительно цокнул языком и судорожно полез в задний карман своих донельзя приличных брюк, с надеждой найти хотя бы намек на собственную заначку.
Не столь древнюю и фамильную, но нужную.
Пусто.
Подбородок дрогнул, лицо перекосила горестная гримаса и захотелось сесть на пол, заколотив по нему руками и ногами.
Вместо этого мужчина улыбнулся обернувшемуся на звук брату и подмигнул, незаметно продолжив поиски по всем своим штанам.
«Должно быть хоть что-то!» - лихорадочно билось в сознании, отзываясь головной болью в затылке.
Ему нужна хотя бы одна тяга! Всего один глоток отравы. И он ее найдет.
Эшварды не сдаются, Эшварды делают выводы и прут напролом. О том, что даже из задницы Клаус мог кролика достать, в Хогвартсе легенды ходили.
Естественно, он этого не делал, но определенно мог.
А может просто забыл, что делал.
С ним такое бывало.
«Ни-чего-го.»
Три шага к брату, и зеленые глаза скользнули по пластиковой принцессе, отмечая и вправду слишком живые глаза на безмятежном лице, покрытом тонким слоем пыли.
- Это не кукла, Томми, это манекен, и одному Мерлину известно, для каких утех ее держал прошлый владелец, - два шага в сторону, по диагонали, словно не мог идти прямо, и брюнет подпер задом пыльные полки. Шкаф позади возмущенно заскрипел - старший демонстративно проигнорировал его, хлопая себя ладонями по бедрам.
«Должно же что-то быть, нуууууу»
- Мы можем забрать ее с собой, - он наклонился немного вперед, к брату, все еще задумчиво обнимавшему «принцессу», и помахал растопыренной пятерней перед ее лицом.
- Поцелуй ее, -  с самым серьезным выражением на небритой морде, проинструктировал Эшвард и медленно перевел взгляд на младшего, пожимая плечами, - Вдруг оживет. - не унимался он и уставился на новоявленную  подружку, словно посмотри он еще немного - и она выдаст себя, моргнув. Та укоризненно поглядела в ответ, заставив Клауса неосознанно буркнуть слова извинения и отодвинуться, продолжив вытирать задницей пыль с полок.
Брат, как и кукла, идею не поддержал, но и без внимания не оставил, одарив очень многозначительным взглядом из арсенала «Я сожгу все твои вещи, пока ты будешь спать.»
- Ладно, ладно, - Эшвард поднял руки вверх в знак капитуляции. Принцессе же мысленно пообещал забрать из ее заключения и непременно поцеловать.
- Мы поладим, милая, - прошептал ей одними губами и склонил голову к плечу, наблюдая, как мальчишка шустро перебирался из одной части комнаты в другую, ползая по полкам и ящикам, выуживая находки и брезгливо откидывая в сторону то, что посчитал недостойным внимания.
Клаус не мешал, Клаус искал и…
«ДЕВОЧКА, ТЫ НАШЛАСЬ!»
Сломанная сигарета обнаружилась в переднем кармане рубашки, почти неприметная, смятая, но неизменно вишневая и такая нужная.
Он прикрыл глаза, длинные ресницы задрожали от нетерпения, а губы поспешно смяли душистый фильтр, предвкушая сладковатый вкус. Мужчина  коснулся палочкой растрепанного кончика сигареты, поджег и судорожно втянул никотин, едва не замурчав от удовольствия.
Пьянящая вишня наполнила легкие, раздвинула ребра изнутри и заполнила собой, вызывав легкую дрожь в руках бывшего рейвекловца. Эшвард запрокинул голову, незамедлительно приложившись затылком о стеллаж, и от неожиданности закашлялся, привлекая внимание младшего.
Том не любил, когда брат курил, по крайней мере, всегда недовольно поджимал губы и смотрел вот так, по особенному, заставляя стыдливо сигарету затушить и пойти помыть руки. И рот прополоскать. Заодно и вещи постирать, чтобы смыть въедливый запах с одежды.
Расставаться с подругой так скоро Клаус не планировал, потому среагировал моментально, спрятав вишневую любовницу за спину.
- Слюной подавился, - неровная улыбка и самые честные в мире глаза.
Мальчик несколько секунд не отводил взгляда, подозревая подвох, но в чем - он пока не понимал.
Старший молчал.
Младший смотрел.
Белый, чистый дымок потянулся под рукавом рубашки, завился вокруг руки и пополз из-под воротника в темно-каштановые волосы.
- Что? - о том, что старые книги с иссохшими страницами, очень быстро загораются, старший Эшвард узнал через несколько секунд. Точнее, узнал об этом Том, глядя на дым позади брата большими глазами, а после уже и сам Клаус, когда как раз на уровне его  задницы стало значительно теплее.
- Жарковато тут, не находишь? - пламя лизнуло еще пару страниц и горячим поцелуем припечатало к пятой точке волшебника, обратив на себя его внимание.
Он отскочил в сторону, вперившись взглядом в увесистую книгу.
- Я нашёл кадастр!
Страницы были охвачены огнем, и мужчина лишь уступил дорогу брату, на ходу затягиваясь остатками сигареты-предательницы, зато своей.
- Том, он горит! - сообщил он, тут же поймав взгляд «Да неужели, блять!?» от младшего, рванувшего спасать книгу.  О том, чтобы потушить  пламя самостоятельно, на правах старшего, а значит опытного, не было и речи. Собственная палочка, будучи использованная им минутами ранее в качестве зажигалки, мстительно обожгла вторую руку, стоило коснуться, и загорелась, вынуждая оставить ее одну.
На подумать.
Потому что будет знать, как использовать не по назначению.
Явор не в первый раз показывал свой характер. Клаус с ним считался и девочку свою холил и лилеил.
Он даже имя ей дал.
Ева. 
Как самая первая и последняя.
Ева была сильной и с характером. За неподлежащее с обращение незамедлительно возгоралась и напоминала, что она ему не какая-то собачонка ручная, а могущественная палочка, созданная для великих свершений.
Клаус для подобных свершений был негоден, по его скромному убеждению, но к потребностям Евочки прислушивался, когда не забывался.
А забывался он часто, за что и огребал на постоянной основе.
Как сейчас.
Благо, негодовала обычно она недолго и уже через минут десять разрешала вновь взять себя в руки, но в рамках профилактики, била мелким разрядом.
Палочка полыхала гневом на полу. Клаус спешно докуривал сигарету и давал ценные указания по тушению младшему брату: скакал резвым конем рядом и откровенно веселился.
Не то, чтобы спалить кадастр было хорошей идеей, но скучным вечер назвать уже было просто нельзя.

Подпись автора

"Поверьте, если мне будет нужно, я уведу вашего парня
ненакрашенный и в спортивном костюме." (с)

- Пахнет приключениями! - выдал старший Эшвард и качнулся туда-сюда на пятках, словно смысл этих слов дошел до него только что, несказанно обрадовав. Приключения и в самом деле пахли: пылью, плесенью и сгоревшей бумагой искомого кадастра.
Безвременно почившего.
Голос младшего перебил щенячьи нежности и уговоры в исполним Клауса и Евы, скомандовав идти дальше.
Куда - старший не спрашивал, полностью доверившись Томасу.
В конце концов, в их семье за наличие мозга отвечал именно младший.
Сам Клаус нес полную ответственность за хаос, зачастую являясь его источником.
Припрятав палочку в брюки, подсунув ее под пояс, волшебник помедлил несколько минут, копошась в районе припасов вина и громыхнув чем-то напоследок, быстрым шагом последовал за братом. Он нагнал его до того, как тени полностью поглотили мальчишечью фигуру, растворив в себе. Запнувшись о собственные ноги, Эшвард выругался и поравнялся с Томом, вышагивая по щербатому бетонному полу уже не подвала, а подземелья.
- Куда держим курс, мой капитан? - улыбаясь, он совсем немного ускорил шаг и, оказавшись перед лицом брата, отсалютовал ему рукой. Манекена. Которая отвалилась во время приватного танца младшего, сетующего на количество заданий по трансфигурации, свалившееся в первый же учебный день. Том не ответил, но Клаус свято верил, что тот покраснел и поспешно отвел взгляд от руки его новоявленной дамы сердца.
- Не переживай, за остальным вернемся после, - доверительно сообщил он брату и, не задумываясь, пошел вперед, заведя руку за спину и почесывая пластмассовыми пальцами между своих лопаток, а потом - ниже.
- Длинный коридор.

Полтора часа длинного коридора спустя.

Ему нравилась боль в мышцах, которая выжигала и вытесняла мысли, а еще нравилось осознавать, что мышцы у него, оказывается, есть, и от долгих прогулок они, оказывается, болят и ноют. Гулять Клаус любил, а вот долгие походы - не очень. Сказывались годы запоя и разгульного образа жизни.
Если то, что он делал, можно назвать жизнью.
Но к черту лирику - есть дела куда важнее.
«Чпок!»
И тихий вскрик младшего разрезал тишину, побеспокоив ее обителей с кожистыми крыльями. Те недовольно завозились и уставились на парочку из темноты глазами-бусинами, но пока что хранили молчание, не нападая.
Клаус замер.
Кто же знал, что среди винных запасов затесалась бутылочка хорошего шампанского?!
Но по порядку.
К моменту, когда старший из Эшвардов обнаружил, что прихваченная (исключительно в оздоровительных целях!) бутылка окажется не вином, возвращаться назад было поздно. Он  безуспешно попытался откулупать крышку, а вместо нее обнаружил пробку. После болезненных двадцати минут нерешительности, споров с собой о том, стоило ли палиться добычей перед младшим или подождать до конца их внепланового похода, он сдался.
Горло сушило.
Мыщцы болели.
«Том не заметит».
Пробка решила иначе.
Хлопок ударил по ушам Клауса, пробка - по затылку Томаса.
Мальчишка споткнулся, свет его «люмоса» дернулся резко вверх, на мгновение осветив жутких тварей, и вниз, голова младшего на тонкой шее дернулась вперед, точно ему отвесили хорошего такого леща, и вернулась в исходное. На какой-то момент Клаусу даже показалось, что продолжения не будет, всего на каких-то жалких пару секунд, но Том, все же свалился на пол, ошарашенно оглядываясь по сторонам и почти сразу же вперив очень недовольный взгляд на брата.
- Что это было? - Клаус подскочил почти сразу, подхватил его подмышки и очень осторожно поставил мальчика на ноги – как хрупкую вазу, наполненную до краев водой. Придержал еще пару ровных вдохов-выдохов, старательно дожевывая щеку под молчаливым и выжидательным взглядом «Какого хера, Клаус?» все же не выдержал и, отступив, всплеснул руками, - Ну лаааадно! - коротко пересказав историю с неудачной нычкой, он активно жестикулировал руками, которыми, казалось, доставал слова из воздуха.
Закончив, не самый лучший из Эшвардов, выдохнул и посмотрел на брата с тихим и примирительным «будешь?»
- Сладенькое, как ты любишь, -  волшебник отошел в сторону и выудил припрятанную(!)бутылку в мир. В отражении «люмоса» сосуд шампанского выглядел как чаша чистого лунного света. Клаус сглотнул, заталкивая желание в срочном порядке сделать щедрый глоток (десять), и солнечно улыбнулся, протягивая бутылку брату. Он едва сдержал смешок, когда Томас сморщился, поднеся забродившие вино к носу, а то приветственно «пощекотало» ноздри младшего газированными пузырьками.
Аромат был божественный.
Клаус стоял одурманенный.
Томас молчал и смотрел.
«Точно будет шишка» - констатировал старший Эшвард, но вслух ничего не сказал.

Подпись автора

"Поверьте, если мне будет нужно, я уведу вашего парня
ненакрашенный и в спортивном костюме." (с)

«Тик-так».
«Тиииик» и «Тааааак» зависли в воздухе, покачиваясь в такт с пауком, маятником рассекающим воздух перед глазами старшего Эшварда. Мужчина не двигался и, на долю обманчивой секунды, могло показаться, что он в самом деле прислушался к наставлению младшего.
«Не двигаться»
«Не дышать»
«Сжечь здесь все к едреной матери!»
«Тик»
Толстое брюхо  медленно пролетело мимо, как в замедленной съемке, позволяя старшему вдоволь насмотреться на паука в серебряном свете «люмоса».
«Бляяяяя»
«Так»
Тельце замерло на мгновение, придержанное сквозняком, и с ускорением полетело в противоположную сторону, все так же аккурат перед очень задумчивым взглядом Клауса.
- М, - многозначительно выдал волшебник и озадачено наморщил лоб. В глазах и на губах застыл вопрос - он как будто столкнулся с определенно сложной задачей которую никак не получалось решить.
«Тик»
Бархатная лапка почти невесомо мазнула по щеке, чудом не запутавшись в щетине.
Клаус сглотнул и нервно всхлипнул. Но все еще не двигался.
Паук полетел дальше.
«Так»
- Тшш, - попытка младшего дать дельный совет пресеклась шипением и поднятым вверх указательным пальцем. И в следующую секунду Клаус уже делал три щедрых глотка сладкого игристого из темного горлышка бутылки. Шампанское приятно защекотало горло и нос, одурманивая букетом вкуса и стирая волнение не хуже «обливиэйта».
Говорят, старшим братьям положено в любой ситуации оставаться спокойными и собранными.
Теперь он был спокоен и немного пьян.
«Тик»
Мохнатый приятель пролетел мимо носа, перебирая лапками по паутине, и спустился ниже. Ждать дальнейшего развития событий Клаус не стал и, воспользовавшись моментом, прошмыгнул кошаком мимо паука, в пару шагов оказавшись около брата.
- Уходим, - зашептал надтреснутым, хриплым голосом и вытер мокрые губы тыльной стороной ладони.
Скосив глаза в сторону, толи высматривая любимцев малого, толи опьянев немного больше, чем рассчитывал, бывший рейвенкловец выругался и нервно почесал затылок. Пальцы зарылись в спутанные волосы, ногти несколько раз шкрябнули по коже и не обнаружив названных гостей, спустились к шее, почесав еще и там.
Для верности.
- Посвети вверх, - он стоял к брату спиной, запрокинув голову и, прищурившись, рассматривал нечто, напоминающее дверь люка. На вид обычная деревянная конструкция, встроенная в твёрдую основу. Эшвард прищелкнул языком на манер Тома и расплылся в улыбке, поймав себя на привычке младшего. Мальчишка тем временем молчал и держал палочку, направленную точно на потолок, скрытый под толщей земли.
Видимо, чтобы случайные визитеры не нашли его вот так сразу.
- Любопытно, - констатировал Клаус и, покачнувшись, потянулся руками вверх, без особого труда ухватившись за неприметное металлическое кольцо. - Ну жеее, - люк не спешил впускать (или выпускать) непрошенных гостей, потому Клаусу пришлось приложить немного усилий, чтобы в конечном счете дверь распахнулась, сбрасывая дохлых насекомых, налипших на нее, как мёртвую кожу. Волшебник победно вскрикнул и собрался было сообщить малому об удачно выполненной миссии, как тут же получил щедрый ком свежей земли в открытый рот.
- Задыхаюсь, - он сложился пополам, закашлявшись и краем глаз улавливая, как Томас, медленно прошествовав мимо, заинтересованно поглядывал вверх;
- Ты.. не мог бы.., - просипел Клаус и подковылял к мальчишке, вдруг отхаркнув застрявший кусок Тому на ботинки, - А нет. Все. Я в порядке! - сообщил он, выпрямляясь и уперев руки в бока. - Лестница бы не помешала. Хотя, - хмыкнул он и, не предупреждая, опустился позади Тома на корточки и подлез младшему между ног, забирая того на шею.
- Иди- ка сюда! - крякнул Клаус и, встав в полный рост, сунул малого точнехонько в открывшейся зев люка, - Хватайся за край! Я подтолкну! Потом поможешь мне!
Кажется, он слышал ругательства, а, может, просто показалось, или же выпивка оказалась с сюрпризом.
Неважно.
Он был рад выбраться, наконец, на свежий воздух. Пару раз попав впросак головой младшего брата, Клаус, все же, умудрился "пробить очко" макушкой школьника. Через пару минут пыхтений младшего и пинка пяткой в нос старшему, он карабкался следом, ухватившись за край в прыжке и подттянувшись вверх.
- Оу.
Они оказались в холодной, молчаливой тьме.
Томас стоял неподвижно, глядя перед собой, заведомо разумно загасив люмос, который в данной ситуации только бы слепил.
Клаус же поправлял слишком легкие для такой погоды брюки, растирал одной рукой плечо, второй же сжимал распитую бутылку шампанского, умудрившись прихватить и ее.

Ночь была хрусткая и ветреная, точно где-то рядом находилось море или озеро. Пахло водой.
Так ему показалось в самом начале.  Потому как через пару вздохов и стуков зубами, мужчина явственно ощущал запах сосновых шишек и мха. Ветер так и норовил влепить освежающую пощечину и влезть под тонкую ткань рубашки.
Оба волшебника молчали, не решаясь нарушить тишину.
Хрусть! - оглушительно на весь чертов лес. И если их кто-то не заметил до этого, то теперь точно было известно, где парочка находилась сейчас. Клаус замер, поглядывая через плечо и вниз на сломанную сухую ветку под пяткой серых «конверсов». Скривив лицо и согласно кивнув собственным мыслям, он опустился на корточки и вытащил палочку.
- Я разведу костер, - как и всегда, не дождался ответа от более разумного из Эшвардов, сгреб в кучу пару веток, шишек и, шепнув заклинание, одной искрой исполнил обещание. Пламя тут же затанцевало перед глазами, а вместе с ним и тени заскользили по деревьям, точно испуганные и потревоженные призраки.
- Садись, простынешь еще, - не отводя взгляда от огня, он похлопал по небольшому бревну, черт знает откуда там взявшемуся и подвинулся, освобождая место для брата. Клаус подкинул еще пару веток, с наслаждением наблюдая, как голодное пламя лизнуло кору и затрещало, взамен даря тепло, приятное и уютное, как старое стеганое одеяло.
У Тома такое было.
Клаус сам его сделал.
Уродливое, но зато очень теплое.
-Ну же, нам спешить некуда.
Словно почувствовав прикосновение чужого взгляда, Клаус обернулся и улыбнулся брату, склонив голову и дожидаясь, когда тот сдастся и подойдет.

Подпись автора

"Поверьте, если мне будет нужно, я уведу вашего парня
ненакрашенный и в спортивном костюме." (с)

Деревья походили на призраков в дымном мире беспокойных теней. Ночь пахла сожженными сосновыми шишками и морем. Клаус провел языком по пересохшим губам и отчетливо ощутил солоноватый вкус.
Море.
Пожалуй, приобретение и впрямь оказалось куда более успешным, чем он думал в самом начале своей авантюры, когда заприметил искомое убежище. Он не раздумывая вывалил приличную сумму, в разы превышавшую заявленную, тем самым минуя даже намек на торги. Подобного поступка Томас бы не оценил и назвал бы такой подход необдуманным, но игра, как говорится, стоила свеч. Сейчас, сидя у костра с довольным - а это не такое уж и частое явление! - братом, посреди Запретного леса и явно недалеко от воды, Клаус уверовал, что сорвал джекпот.
- Ты прав, дом и впрямь потрясающий, - ему понравилось, как в устах младшего прозвучало это самое «дом», словно обернутое в уют. Когда они говорили о фамильном особняке, он даже близко не чувствовал тепла, подобного тому, с которым Томас произнес это простое слово.
Дом.
Наш дом.
Возможно, обманчивое чувство возникло из-за медитативно потрескивающего костра, но стало по-настоящему тепло. И возможно, именно так чувствуют себя члены семьи, собравшиеся вокруг стола во время праздничного ужина. 
Они тоже были семьей, пусть и состоящей из них двоих, и, до того, как отец наградил сыновей проклятьем, все это действительно походило на настоящую семью.
А потом пошла трещина, и до настоящего момента отношения между братьями были слегка натянутыми.
Винить было некого, да и незачем.
Неважно, что случилось в прошлом - оно там и осталось. Сейчас же все было идеально.
Мужчина потянулся на наспех сооружённом лежбище и, хрустнув  суставами, уставился поплывшим взглядом в  темное полотно звездного неба, откуда те задорно подмигивали волшебникам. Клаус кокетливо моргал им в ответ. Томас расслабленно гипнотизировал огонь. Бутылка игристого почти закончилась, сиротливо пошпиливая остатками жидкого золота на дне.
- Знаешь, а ведь я успел урвать этот лакомый кусочек в самый последний момент, - негромко сообщил он, вырвавшись из плена звезд-кокеток и уставился на брата, зашуршавшего в карманах своих брюк. Шорты Клаусу все еще нравились больше.
- Не будь этот гоблин таким жадным до денег, которые можно получить прямо сейчас, могли и упустить наш волшебный домик, - Клаус хмыкнул, приподнимаясь на локтях и подталкивая в костер костлявой ногой припасенное бревнышко. Кора заискрила и затрещала, а воздух вновь наполнился сосновым ароматом.
Ему нравилось.
- Повезло, - пожимая плечами, он принял положение сидя, как раз в тот момент, когда брат заговорил, протягивая под любопытный нос Эшварда поблескивающую в свете костра пластинку жвачки.
- О! Слышал о них! А ты знаешь, что если…, - пальцы мазнули по краю пластинки, но не успели сжать желаемое, схватив воздух, потому как Томас уже отпустил жвачку и та, подхваченная порывом капризного ветра, спикировала прямиком в костер.
- ...если кинуть ее в  огонь, вонь будет стоять такая, что оборотни покинут лес.
Клаус молчал. Томас ошарашенно смотрел перед собой. Жвачка плавилась на догорающем бревне, окрашивая пламя всеми цветами пурпурного, переливаясь и чаруя. А через минуту поляна и лес вокруг заполнились таким зловонием, что ухавшая все это время сова, резко замолчала.
- Мне кажется, нам пора возвращаться домой, - пряча нос в изгиб локтя, Клаус посмотрел слезящимися от вони глазами на брата и вдруг крякнул от неожиданности.
Том сидел неподвижно, пряча нос, на манер Клауса, но смотрел он далеко не на своего брата. Внимание мальчишки приковала рухнувшая с неба серая сова, приземлившаяся аккурат на костлявые колени младшего Эшварда.
Птица тяжело дышала, таращила желтые глаза и судорожно подергивала когтистый лапой, в одной из которой все еще держала такую же припадочную мышь.
Клаус крякнул еще раз и не выдержав, заржал в голос, невольно вдохнув аромат отрыжки и тут же закашлявшись. Он подскочил, неловко сбивая недопитое шампанское, но ржать не прекратил, не в силах оторваться от лицезрения картины маслом, где, выписанный широкими мазками, самый центр экспозиции занимал его брат и обморочная сова.
- Ну, зато покупать не придется! - констатировал волшебник, вытирая сопли и слюни рукавом, продолжая хохотать. Едва успокоившись, он подошел к брату, собираясь помочь встать, но вдруг сова, глубоко вздохнув, подозрительно замерла, вытаращив на ребят и без того огромные глазищи и, напыжившись, выпустила точно на коленки Томаса смачную струю свежайшего помета - эффект от брошенной в костер жвачки превзошел все ожидания.
Клаус истерично заржал.
Том многозначительно молчал.
Ева напомнила о своем существовании, отправив разряд в бедро Эшварда, в который раз мягко намекнув, что палочку стоит носить в другом места.
- Погоди, сейчас, - сквозь всхлипы, махнув рукой, он повернулся к костру. Пламя весело трещало, переливаясь на этот раз всеми оттенками розового. Жвачка жарилась на бревне, растекшись бесформенной жижей, а Клаус копался в прокуренной за долгие годы, памяти, вспоминая приемлемое для подобного случая заклинание.
- Aquamente*, - из палочки вырвалась струя воды, заливая огонь и через пару мгновений затушив его полностью. Волшебник победно посмотрел на брата через плечо и опустил взгляд на серебристую сову. Птица продолжала тяжело дышать, с каждым выдохом выдавая звучное «УХ», но в сознание пока не приходила.
Впрочем, и гадить больше не стала.

Подпись автора

"Поверьте, если мне будет нужно, я уведу вашего парня
ненакрашенный и в спортивном костюме." (с)