В последние несколько дней Лия чувствовала себя отвратительно, словно по ней прошлось несколько слонов, переломав все кости. Воротило практически от всего, включая еду, пришлось даже взять выходной, чтобы просто проветрить голову от лишних мыслей и попытаться отвлечься. Побродив почти весь день по паркам и нескольким интересным магазинчикам, Рихтер все же облегченно выдохнула, не особо задумываясь, куда идет, просто наслаждаясь Лондоном и периодически сворачивая на магические улочки. Честно говоря, вот так просто она не гуляла еще со времен школьных каникул. Подумывала даже к отцу заглянуть, но потом решила, что, от греха подальше, лучше не стоит. Папа всгеда был слишком проницательным, и уж рассмотреть за хорошим слоем макияжа болезненно полопавшиеся сосуды в глазах сможет. В лучшем случае - уложит в постель и сбежать в ближайшие дни не получится. В худшем - начнет копать в причину болезни, так что визиты пришлось отложить, сворачивая в очередной проулок и, кажется, замечая знакомую шевелюру и килт.
Не то чтобы Лия знала всех, но человека, регулярно покупашего у нее самый горький и при этом совершенно не магический шоколад запомнила. Ей нравилось иногда поболтать о чем-то, когда клиентов особо не было, так что сейчас она лишь на мгновение остановилась, желая окликнуть и поздороваться, но вовремя вспомнила, что голос у неё тоже подсел и кричать сейчас не стоит. Вот догнать бы, весело улыбнуться и погулять еще полчасика, пока сестра не начнет бить тревогу и писать, чтобы немедленно возвращалась домой. Леа всегда слишком волновалась.
Ускорив шаг, блондинка все равно не смогла догнать знакомую спину, в чьей личности уже не оставалось сомнений. Ноги у неё коротковаты были за чужими широкими шагами, а вот врываться на частную территорию, куда свернул МакГонагалл было не лучшей идеей. Наверное, вообще стоило уйти, встретятся еще, не последний день живут, куча времени будет. Например, когда она сама будет посимпатичнее, все-таки перед мужчинами ей всегда хотелось выглядеть красивой, так что сейчас Лия почти развернулась, когда легкий ветерок растрепал её светлые волосы, принося какую-то непонятную тревогу и едва различимый звук, похожий на открывшуюся бутылку шампанского.
Рихтер в недоумении замерла, прислушиваясь к собственному организму, который почему-то весь подобрался, явно ощущая что-то...что-то похожее на себя.... но опасное. В разы больше и сильнее. Это было чем-то вроде интуиции, заставляющей сначала сделать шаг за калитку, инстинктивно ускоряя шаг. Надо было аппарировать, но мозг категорически отключился, твердя вполне звериное - бежать и забиться куда-нибудь, где не будет этого странного ощущения тревоги, какого-то землистого аромата с примесью железа. Рука сама собой потянулась за блокнотом и зажатым в нем карандашом, она всегда носила его в во внутреннем кармане на груди.
Правильные и умные девочки в таких ситуациях аппарируют, но у Лии было совершенно детское желание очутиться рядом с сестрой немедленно, а в таком состоянии перемещаться куда-то не лучший вариант. Нога в зимнем ботинке с силой пнула запертую неприметную заднюю дверь, повторяя этот машинальный жест, пока рука криво и быстро нацарапала адрес, замеченный еще во времена спокойного рассуждения и совершенно истеричное и глупое: "забери меня, опасность".
Отец бы ругался. Так не пишут, но ей уже было все равно. К ноге присоединились кулаки, она точно знала, что кто-то есть внутри, но куда больше её сейчас волновало происходящее снаружи. Лия в последнее время себя вообще плохо понимала, но сейчас отчетливо ощущала нарастающий панический мандраж, как зверёк, которого закинули в темную клетку, где он точно знает, что вон в том дальнем углу есть кто-то большой и опасный, но не может понять кто и от этого еще страшнее.
Естественно, в подобном состоянии, она лишь просто навалилась на дверь, стоило услышать щелчок и то, что та хоть немного поддалась, вваливаясь в чужой дом. Этикет её никогда особо не волновал, так что сейчас она лишь ошалело смотрела на двух мужчин, которые могли вполне принять её за сумасшедшую, но это всяко лучше, чем оставаться снаружи.
- Там кто-то есть, их несколько, - второе вырвалось неосознанно, на действительно животной панике, которая не хотела оступать, мерзким комком встав в горле, - И они идут сюда.
Лия где-то на краю сознания понимала, что несет какую-то чушь, но пусть её лучше сдадут в Мунго, чем она бы осталась на улице. Пронесет - слава Мерлину, не пронесет - в доме с точно не враждебно настроенными, пусть и не слишком хорошо знакомыми людьми, было всяко лучше. Тем более, она искренне надеялась, что Леа её заберет. По-детски и глупо, но ей действительно мысль о сестре сейчас казалась самой успокаивающей и надежной, особенно, когда что-то грохнуло в другой части дома, заставляя инстинктивно вскинуть голову и сжать собственную волшебную палочку, которая все же тоже немного внушала уверенности.

Отредактировано Lia Richter (2020-05-29 14:20:44)

По доброй традиции первым делом Роберт споткнулся об палатку, затем - об тушенку, больно ушибив мизинец на правой ноге. Завершил приветственный ритуал контакт головы с настенными рогами. Хорошо, что не самыми острыми из имеющихся.
- Ё-мое, Чарли, ты когда тут приберешься? - пробурчал он, потирая лоб, потом поставил мелодично позвякивающий баул у камина. - Дочь из дому - отец в пляс?
МакГонагалл ласково потрепал Шельму по холке и плюхнулся в каминное кресло, с наслаждением вытянув ноги к огню.
Пока хозяин раскладывал мясо по тарелкам, шотландец проявил посильное участие в сборах. Лениво помахав палочкой, он призвал из баула бокалы для виски и пузатый бутылек с плещущейся в нем янтарной жидкостью и рукотворными каракулями на прилепленной этикетке. Разлил, раздал.
- Вот, попробуй этот. Образец № 1, сингл мальт, 5 лет в американских дубовых бочках. Солод сушили на торфе. - Сообщил он, любуясь отблесками огня в виски. - Должны присутствовать легкие копченые ноты и ванильное послевкусие. Посмотрим, что за зверь такой.
Но в тот момент, когда МакГонагалл уже сел ровно в кресле, чтобы начать дегустацию, жизнь круто изменилась к худшему. Роберт вскочил, с палочкой наизготове. Пошел посмотреть главный вход, пока Чарльз проверял заднюю дверь. Похоже, Дэвисон там внезапно нашел перепуганную девицу.
Бомбарда взорвала входную дверь, а взрывная волна от нее  - разнесла дверь прихожей, распахнула настежь дверь в комнату, вырвав ее из рук Роберта.
Он заметил в проеме на улицу фигуру, вроде женскую. И нервную, судя по бомбарде. "Нервы у баб ни к черту", - подумал он. "Ну, раз пошла такая пьянка..." Роберт швырнул со всей дури Pluofractus на скарб в прихожей: железные банки с тушенкой, надувную лодку (в сдутую величину), фрагменты входной двери с остатками косяка, щепками и штукатуркой, рога острые в ассортименте, все сапоги, оба два. Чтобы той, кто на улице, мало не показалось. Вдохнул и выставил из каменного пола Muro поперек коридора.
- Чарльз, дуй сюда! - рявкнул он, став в дверном проеме гостиной. - Кучкуемся! Если что, девицу - в руки, руки - в ноги и айда на мою ферму портключом!

Отредактировано Robert McGonagall (2020-06-01 23:21:56)

Дуб - дерево. Роза - цветок.
Воробей - птица. Смерть неизбежна.

Сэм считает, что жизнь проста. Или, вернее, что она становится простой, когда наутро после одного из полнолуний просыпаешься от боли, весь перемазанный кровью, принюхиваешься и понимаешь - не твоя.
Когда начинаешь различать запахи на свои и чужие, весь мир делится сообразно. Исчезают полутона, и можно сказать, что все становится пресловуто черным и белым, разве что черное уже не совсем черное, а скорее багряное, а белое приобретает мертвенную бледность ночного светила над головой.
Когда Сэм становится плечо к плечу с Фенриром и смотрит сначала в спину потрусившему в обход Малышу, а потом на дом, она знает, что все, кто находится там, должны умереть, а их четверка - выжить. Что есть “мы”. Есть “они”. Свои и чужие.
Она никогда не сможет иметь детей, хоть иногда чувствует их запах в той крови, которая оказывается на ней в те самые утра после полнолуний, но это не значит, что Сэм не дозволено иметь семью и заботиться о ней, так, как положено это делать в её багрово-бледном мире.
Когда она идет к дому, по пути снимая один слой защиты за другим, она лишь на пару мгновений оказывается в иной реальности - в той, где маленькую девочку не кусал волк, и где она выросла в талантливую волшебницу. После - палочка разрывает входную дверь звонкой, привлекающей внимание бомбардой, и все возвращается на свои места.
Нет никаких волшебниц. Есть волчица, которая атакует, идет в авангарде, пока другие гонят дичь, обступают с флангов, окружают. Как и положено авангарду, ей достается крепко - бьет по сложенным перед лицом крест-накрест рукам банка стальная банка, она едва успевает пригнуться ниже, чтобы не попасть под острый край несущихся щеп и рогов. Её откидывает что-то тяжелое в грудь и рот наполняется кровью из прокушенной губы, но она быстро поднимается.
Люди так не могут. Даже не все оборотни могут.
В выросшую посреди коридора стену летит еще одна бомбарда. В этот раз максимальная.
Вокруг трещат стены, потолочные балки жалобно стонут, воздух наполняется каменным крошевом и пылью - едва ли разглядеть что и где.
Сэм не слышит и не чувствует ни Малыша, ни Брехта, но сквозь тихий звон в ушах от большого “бум”, учиненного ей же, ловит ухом, как громко и зло откуда-то слева её вожак рычит: Редукто!
Много позже, когда они будут зализывать раны, считать потери и отмечать чужие смерти, он обязательно расскажет ей, как к ним со спины подкралась девчонка, как Брехт, кинул в нее “удавкой”, которой так гордился, оставив Грейбеку дом с его обитателями. Сэм лично вытащит из его щеки осколки стекла, которое разбилось, когда тот сиганул в окно, а пока вокруг был только дым и ярость, и самую малость ныло в груди после удара.

[nick]Sam[/nick][icon]https://i.imgur.com/fcAgAyO.gif[/icon][status]won't joke with you[/status][info]<div class="lzname"> <a href="ссылка на анкету">Сэм </a> </div> <div class="lztit"><center> 27, DE</center></div> <div class="lzinfo">бета в стае</div> </li>
[/info]

Подпись автора

Сыночка вообще космос, конечно!

Её быстро замечают; Леа пытается перебежать за ближайший куст, но один из мужчин уже что-то выкрикивает в её сторону, пока второй лезет в дом. Оттуда, кстати, доносится взрыв, и не такие уж и стальные нервы постепенно начинают сдавать: если Лия внутри, то ей наверняка не поздоровится. Если она вообще выживет после такого, конечно.

Летящего в её сторону заклинания Леа, ввиду шума, не слышит, но уверенно выставляет перед собой Contego, надеясь отразить. Боевая магия всегда была её коньком, ещё одним поводом гордости перед отцом. Да и что-то ей подсказывало, что атакующий кастует отнюдь не какой-нибудь хулиганский "Murmurare".

И тем не менее, нападать она не решилась. Все мысли сейчас были заняты одним: найти сестру. Не будет для неё успокоения лучше, чем узнать, что та ещё жива. Над ней до сих пор висел протеговский щит, и это придавало уверенности. Стремительно рванув за здание (перед парадной дверью дома она ранее никого не заметила) и, тем самым, спасаясь бегством, Леа прибегла к одной очень простой, но обычно весьма эффективной методике поиска людей:

- Лия! - орёт она, - Лия, где ты?! - и Рихтер выбегает на задний двор, совершенно запыхавшаяся.

Взрывная волна отвратительно прошлась по всему телу, заставляя прижаться к Чарльзу, по-детски надеясь, что её это спасёт, как и его инструкции, которые перепуганный разум переваривал очень медленно. Слишком быстро всё происходило вокруг. Лия чувствовала, как её голова готова взорваться вот здесь и сейчас, а адреналин, конечно, дает сил, но то, как ноют кости, напоминает, что ей самое место в постельке с теплым отваром, а не в ситуации, где хочется по-детски истерить и впадать в панику. Вдох. Выдох. Спокойно. Истерики не помогут. Помогут авроры. Или хиты. Мысли перепуганной стайкой птиц метались в черепной коробке, Рихтер буквально видела себя со стороны - насколько же сильно она медлит, как неуверенно вскидывает палочку, на секунду закрывая глаза. "Соображай, ради Мерлина, соображай". Сейчас бы не только заклинание вспомнить, но еще и эти чертовы цвета на латинском. Да плевать - перепутает, так перепутает. Лишь бы их кто-нибудь вытащил отсюда. Еще лучше - не по частям. Желание жить почему-то сейчас ощущалось уж очень остро.
- Periculum rubrum! - две красный вспышки взмыли в небо, унося с собой надежду на то, что их заметят и прибудут оперативно.
На слова об аппарации Лия даже огрызнуться не успела. Её сейчас бы расщепило на кусочки не хуже, чем от взрыва, при попытке в таком нервном состоянии куда-то переместиться. но знакомый голос заставил резко повернуть голову, подобно зверьку, всматриваясь в темноту и, кажется забывая дышать.
- Леа! - это сорвалось с губ прежде, чем она успела что-то обдумать, как и то, что её ноги сами понесли вперед. К сестре, к единственному, как казалось спасению.
Сердце стучало, кажется, где- то в горле, а в живот рухнуло вместе с тем, как под ноги подвернулась коряга, а коленки вписались в землю вместе с ладонями, обжигая болью разодранную кожу так же, как внезапный хриплый смех резанул слух. Что-то внутри скрутило в тугой узел недоверия, непонимания и абсолютно животного страха. А еще злости, совершенно немотивированной, но отчего-то такой родной. И дающей сил куда больше, чем треклятый страх. Желание врезать было прямо-таки непреодолимым. Глупым, суицидальным, но очень сильным. Так накостылять ей хотелось только особо зазнавшемуся однокласснику, который попробовал читать ей мораль.
- Себя трахни! - зло и как можно громче выдала Лия, не заботясь уже ни о чем. В конце концов, это даст время уйти остальным. И не позволит какой-нибудь дряни прилететь во всю их кучку. Хотя, наверное, надо было встать, но палочка при падении куда-то вылетела. Вообще умница, но и черт бы с ней, рука все равно инстинктивно пыталась нащупать древко в траве.

Сообщить Чарли, куда тот может пойти со своими командами, Роберту помешала прилетевшая к нему на колени от охотника девушка.  Горло перехватило сначала от неожиданности, потом от боли в раненой руке. Зато сразу стал кристально ясен план на ближайшие пять минут и очередность действий. Стараясь шевелиться по минимуму, МакГонагалл быстро наложил на себя Episkey, потом для надежности добавил Tella. Выдохнул облегченно. Теперь можно и знакомиться. А вот тащить порт-ключом домой потенциального оборотня, оставив Чарльза с зеленой девчонкой разбираться с матерыми урками - пока обождет. Кто знает, вдруг это хитрая подстава и девица засланная. Сомнительно, подумал Роберт, искоса вглядываясь в перепуганное личико девушки-шоколатье. Очень сомнительно. Но береженого Мерлин бережет, а небереженого дементор стережет. Словно устраиваясь поудобнее, он завозился, положив ладонь раненой руки почти на пряжку-портключ, и поворачивая кисть правой с зажатой в ней палочкой так, чтобы быстро среагировать, если вдруг у него на ляжках обитает великая актриса.
- Привет! - МакГонагалл дружелюбно улыбнулся. -  Я Роберт, помнишь? Ты тут какими судьбами?

Отредактировано Robert McGonagall (2020-06-10 23:12:21)

[nick]Sam[/nick][status]won't joke with you[/status][icon]https://i.imgur.com/fcAgAyO.gif[/icon][info]<div class="lzname"> <a href="ссылка на анкету">Сэм </a> </div> <div class="lztit"><center> 27, DE</center></div> <div class="lzinfo">бета в стае</div> </li>
[/info]- Он злится, Сэм? Он правда злится?
- Он всегда злится, Малыш. Чем, говоришь, тебя связали?
Сэм смотрит на вспышки в небе, слушает, что кричит Грейбек. Она знает, что времени у них теперь маловато, и что искать прореху в обороне противника вожак не будет. Он будет её создавать.
Уходя, он не оставил ей указаний, но это не повод теряться. Это - показатель доверия. Того самого, которое мало заслужить, нужно регулярно подкреплять.
- Emancipare, - это заклинание она бросает, не глядя. Оно будто чужеродное - из другой жизни, где надо было меньше резать и рвать, но хорошо получалось левитировать сухими вязанками лука и делать суп на плите солонее. Непривычное ощущение - вспоминать что-то оттуда. Малыш вскакивает на ноги резво, на нервах болтает без умолку, дергается. Ясно, что без четких указаний он снова попрет напролом, и только чудо посерьезнее всей сконцентрированной прямо сейчас у охотничьего дома магии позволит ему не свернуть шею.
- Нужно прикрыть Фенрира, - Сэм очень редко называет вожака по имени. У них как-то не принято, но сейчас срывается непроизвольно, едва она замечает, как среди кустов вокруг дома, задевая с шипением мокрые от снега ветки, разрывает темноту огонь.
- Нужно устроить большой бум. Только не забудь про щиты!
Малыш не отвечает, скалится, явно подражая лидеру, и исчезает буркая: “Apparate”.
Сэм думает, что надо найти Брехта, но сначала направляет на дом палочку и шепчет: Insendio.
Позади дома слышен еще один взрыв, что не удивительно. Бомбарде Малыша она учила лично.

Подпись автора

Сыночка вообще космос, конечно!

Пострадавшая и кровоточащая ладонь как раз наткнулась на шершавую и родную рукоять, когда Лия едва успела сомкнуть пальцы, прежде чем ощутила, что её тянут за ворот пальто и в прямом смысле отшвыривают куда-то в сторону.
- Ай, - только и успела зашипеть девушка, приземляя на что-то теплое, но твердое. Кажется, чей-то локоть. Мерлин, она с собой-то не разобралась, а тут уже на ком-то лежит. Наверное, должно было быть неудобно, но было только страшно. До одури и подкатывающей к горлу тошноты. Она не хотела здесь быть, не хотела умирать молодой. Даже оборотень был милостивее, когда позволил ей от боли потерять сознание, а тут на - мучайся от нарастающей внутри истерики.

И внезапно возникшее лицо Роберта совсем не радовало, как и кровь, которая пропитала его рубашку. Рихтер ошалело смотрела на промокшую ткань, нервно сглатывая и как-то нервно улыбаясь. Хотелось то ли истерически смеяться от мысли, что она сюда попала из-за желания поздороваться с ним, то ли реветь, как маленький ребенок, от переизбытка чувств. Только боль в собственной руке и взрыв совсем рядом, заставили Лию инстинктивно толкнуть МакГонагалла, не заботясь о его травме, но прижимая к земле и падая сверху, прикрыв собой, а собственную голову руками, по которым тут же прилетела деревяшка, как и по спине, заставляя девушку вскрикнуть, ощущая, как немеют пальцы. Потрясающе. Хорошо хоть не по затылку - только умереть от куска дерева ей не хватало.

- Ты живой? - скорее инстинктивно спросила Лия, которая не хотела в довершение банкета еще и на трупе успеть поваляться. Хватит с неё приключений.

Особенно, когда сзади сверкнуло что-то и раздался громкий мужской голос. Секунда замешательства... осознания... недоверия... Неужели она все-таки вызвала кого-то правильно? Боги, неужели вы милостивы и все это сейчас закончится и их не убьют? Волшебница, игнорируя боль в руке и коленях, скатилась с Роберта, опасаясь выпускать палочку, но и послушно оставаясь на земле. Не надо ей делать больно - страданий на сегодня хватит. Тело об этом красноречиво напоминало. Утешало только то, что щит должен еще висеть и, если что-то из сопротивления стражам правопорядка пойдет не так, то должно хотя бы от первого прикрыть.