Marauders: stay alive |
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Вы здесь » Marauders: stay alive » Завершенные отыгрыши » [18.01.1978] fresh blood
FRESH BLOOD
закрытый эпизод
◊ Участники: | ◊ Дата и время: | ◊ Место: |
◊ Сюжет:
Выбирай жизнь. Выбирай работу. Выбирай карьеру.
Выбирай место для вечеринки, которое хочет устроить твое начальство.
Выбирай гостей, которые не жаждут туда приходить.История о том, как претенденты на звание "работников месяца" от Пожирателей и сочувствующих по пещерам и деревням лазили.
Warning: кто-то может умереть.
Отредактировано Fenrir Greyback (2020-05-28 09:10:01)
Сыночка вообще космос, конечно!
Серо английское небо... уже которую ночь в моих снах ты роковым свинцом нависаешь над головами людей, душа Великим смогом грязный плебс, со стонами отчищая эти земли от смрада, гноя и паразитов. Жидкий свинец в горлах неверных увековечит момент их кончины, а сами они обратятся в прах, что смажется в историю магией нашей аппарации.
Когда мы будем лететь за нашим триумфом...
Я люблю вещие сны под утро - обнаженные, чувственные, болезненные. Мне всегда снятся такие перед заданиями Милорда. И их будет больше.
Особенно после сегодня.
Соленый воздух поглощает лёгкие.
Одна минута, вторая.
Дышу, стоя под хамелеоновыми чарами, на расстоянии всего дюйма от бездны, у самого края, за которым - море. Солёное и неизведанное, прекрасное до слёз ожидания чего-то незыблемого, родного и вечного... До самого горизонта. Развязывает узлы нервов, дает расслабление взгляду и наполняет каким-то новым, неизведанным ранее ожиданием. Порою кажется, что только у моря я и могу дышать.
Джентельменское время - пятнадцать минут, Фенрир, и у тебя еще есть парочка.
Ветер играет моими волосами, спутывая и переплетая по-своему, алебастровые пальцы пытаются поправить нечто, четверть часа назад обзываемое укладкой, и у них начинается своя собственная игра фаланг, - Лестрейндж любит облизывать их в редкие минуты моей милости, - но это тщетная игра. Куда ей до сизого январского ветра. Длинные перчатки снова скрывают руки, что прячутся в карманы плотной зимней мантии. Высокая стойка у горла, блеск короткого чёрного меха, как и его безупречная отделка, сейчас плотно сокрыт магией, но даже на полевое задание я не в состоянии идти в лохмотьях.
А некоторые ходят.
- Опаздываешь, Грейбек. - он видит меня по-своему, через призму своего звериного зрения, но более - чует. Мне даже интересно, как подобные существа, люди и нелюди одновременно, чувствую запахи обычного человека, противны ли они или привлекательны. Запах ли это сладкой кожи и парфюма или же пота и мочи? - Ещё бы минута - и я бы примерзла к краю. Здравствуй.
Этикет, привитый вакциной от мещанского хамства в самом младенчестве, обязывает хотя бы к приветственному слову. Здравствуй - и тебе не хворать. Я знаю, я догадываюсь, зачем вервольфы нужны Милорду, на какие задачи будет направлена эта группа, но с какой целью он объединил нас сегодня? Мне в напарники с таким же успехом бы подошел Долохов или вообще кто помладше... лишь бы не мешал, а этот... Пещера под обрывом внизу есть идеальное место для реализации задачи Милорда, а деревня неподалеку - полный ресурс для её воплощения.
- У нас долгое дело. Знаешь какие-нибудь охранные чары? Умеешь их колдовать?
Честно, мне лень сбрасывать делюминационное прикрытие, я нежно обожаю его в минуты концентрации, а тут такой ресурс. Считай один-единственный вариант, в котором Блэк получает все, что захочется. Один раз Блэк- Блэк на века... надо было оставить эту фразу нашим фамильным девизом.
Я не боюсь нелюдей, будучи самим воплощением фамильной магии, я тонко чувствую иерархию в Организации и понимаю кто, что, зачем и под кем. Сегодня у нас тандем, так проведем же его результативно.
Фенрир.
Всё у него звериное, даже походка, обращенный в детстве, взращенный Луной образ, всё не как у человека.
Всё кроме глаз.
Его глаза цветом похожи на море, яркие глаза человека, который никогда не сдаётся... Я знаю, как от некоторых воспоминаний хочется поскорее освободиться, забыть как страшный сон. У каждой из нас есть такие раны, которые долго могут кровоточить, будить по ночам, заставлять возвращаться в прошлое раз за разом, тут не стоит паниковать, искать обезболивающие. Стоит лишь набраться терпения и ждать, когда время подберет тебе лекарство. Для каждого оно - разное. Для кого-то – новая цель, для кого-то – увлечение, а для кого-то… вечная борьба или хотя бы море. Однажды ты окажешься у него, и оно унесет на своих волнах боль этих старых воспоминаний. У каждого из нас своё море.
Не так ли, Фенрир?
Отредактировано Bellatrix Lestrange (2020-05-28 13:09:27)
I'm falling. In all the good times I find myself longing...
...for change. And in the bad times I fear myself.
- Многовато времени ты проводишь с Ними.
Морозный воздух щиплет кожу и щекочет ноздри, но Одноухого, отлипающего от стены, как моя собственная тень, не почуять было нельзя. Да он и не скрывался, впрочем.
- Времена нынче вообще тяжелые, - оборачиваться на него - много чести. Ясно, как при полной луне, что он не нападать пришел, хоть и не проводить тоже. Так, потявкает-поглумится, и отступит, потому что все равно, что и как лучше для нас не знает.
Я, впрочем, не знаю тоже. Никто не знает.
Это все похоже на землетрясение. Будто расщелина в земле образовалась и ширится, ширится. Хочешь - не хочешь, а на одну сторону прыгнешь. Знай, выбирай, если выбор есть.
У нас вот не было.
- До утра возвращайся, - Одноухий иногда со стороны ведет себя будто жена, хотя мне-то понятна угроза в невысказанном продолжении: “Не вернешься - заберу стаю”. Тут можно и обернуться, и зубы показать, будто улыбаясь.
Не заберет.
Ветер дует с моря и сносит запахи.
Плато на обрывистом берегу плоское. Свет перевалившей уже за четверть, беременной волчьей силой Луны заливает его полностью, подчеркивает обманчивую пустоту. Не знаешь, что или, вернее, кого искать - не найдешь, но я-то знаю. Если пройти немного вдоль кромки берега, можно услышать, как в тянущиеся с моря запахи рыбы, водорослей, соли, прокрадывается что-то тонкое и горькое, вроде полыни.
Взять след Беллатрикс не трудно, как бы хороши ни были её чары. Трудно игнорировать в этом следе запах самки, здоровой и молодой, а не игнорировать - нельзя. Волшебники, может, и без охотки полезут к зверю в голову, но если надо - не постесняются, и тогда, вероятность есть, ни кната все заключенные якобы союзы стоить не будут.
Умнее надо быть и приходится быть спокойнее.
Порывы глушить. Мысли скрывать. Слова проглатывать.
А чары у ведьмы и правда хороши. Глазом и в футе от неё, в упор смотря, не разглядишь. Даже обидно. У неё, помнится кожа такая бледная, будто всю кровь кто-то уже до тебя выпил, и такая тонкая, что любопытно посмотреть, как быстро на ней проступит синяк, если сжать посильнее.
Но ничего. Мне запахов пока хватает, чтобы застыть рядом и сделать вид, будто заинтересован, как белые барашки пены на черной воде разрываются в клочья о скалы внизу. Кто бы пошутил, что так у ног хозяина замирает верный пес по команде: “Рядом”.
Впрочем, кто бы пошутил, тому бы я и сам трахею зубами вырвал.
Хорошо хоть самому себе так не извернешься.
А Белла тоже хороша со своим: “Здравствуй”, - и всеми своими этикетами. Еще бы о погоде спросила.
Думай теперь, что ей отвечать.
Припоминая тонкие запястья, так и хочется проворчать, что отогрел бы в любом случае.
Прикидывая этикеты и субординацию, неплохо было бы подмаслить, мол, маскировка слишком хороша, не сразу нашел.
Ну да своя гордость - тоже баба капризная. А с волшебниками, какими бы они изящными ни были, и как бы их запах ни манил, надо уметь и свое место знать, и другим дать его понять.
- Часов не ношу, - впрочем, не ворча и не фыркая, не ведя носом, ставлю точки, - Здравствуй.
Там внизу, под нами, часть пенистых баранов не спешит разбиться о скалы, забегает куда-то в расщелину. Иной бы не разглядел, но у волка хорош не только нос.
Вокруг - ни души, и только догадываться остается, по что высокородные сюда позвали. Кого здесь надо убить? Обо что руки замарать?
И Беллатрикс сама, под стать нашему Лорду, - прямо ничего говорить не торопится. Все намеки, да проверки. Все манеры. Будто на ледяном ветру под них время есть.
Морщусь будто бы от холода, но не только от него, вестимо. Вечные сомнения у этих образованных, когда видят псину с палочкой, да не в зубах и хвостом не виляющую.
- Обижаешь. От кого тебя здесь надо охранять?
Может я и так справлюсь?
Сыночка вообще космос, конечно!
Время, лучший доктор и самый жестокий из палачей, наш незыблемый образ неподвижной вечности. Оно разбирает нас на составляющие, оголяя нервы, рисуя борозды морщин на наших лицах, состаривая грациозные силуэты и притупляя чувства. Только один волшебник смог победить Время, подчинить его себе, укротить его волю и повести параллельно своим деяниям, и я в восторге, что мерзавка-Судьба соизволила поставить меня в авангард его движения.
Не наблюдает Фенрир время.
Да ладно!
Вервольфы лучше любого часовщика ориентируются в минутах, днях и циклах. Когда Луна заставляет их страдать под трансформацией, чтобы потом возродиться одним из лучших творений тёмной магии. Они живут в своём собственном времени, короткой вспышке лунного света, ограниченной огромной темнотой, и не в их природе задумываться о том, что простирается за пределами этого короткого промежутка.
По Грейбеку ведь вообще не скажешь, что он как-то тяготится своим бытием.
Скорее напротив.
Что тут добавить?
- Счастливчик... - с этими словами я сбрасываю чары невербальным Finite, чтобы лишь на секунду взглянуть в упор, сдержать на привязи его взгляд, - горсть изумрудов в английское небо, - после чего невозмутимо достать из кармана уменьшенную метлу и вернуть ей первоначальный, заводской размер.
Engorgio
- У меня в детстве был щенок, я называла его Лаки. Счастливчик. Лаки всегда везло, ведь ему единственному из всех наших биглей, удалось пережить шесть магических охот на лис, какие устраивала моя драгоценная семья каждый сезон, пока... в него не попало режущее одного из приглашенных гостей. Тем не менее, шесть сезонов - это действительно удача.
Я вижу недовольство Фенрира, но мне на это, как говориться... класть. Разворачиваю метлу перед собой, присаживаюсь по-дамски, никаких ученических "вверх" или чего-то ещё. Аппарат прекрасно слушается меня и без лишних движений, ибо чем новее метла, тем больше в ней простейших, но всё же чар. Женское седло, удлиненное плавное древко под глянцевым черным выдает в этом образчике летного искусства далеко не последнюю модель, а декоративная врезка в виде головы мантикоры - хозяйку-кошатницу. Что ж, против натуры не попрешь, особенно когда мы ограниченны во времени, его нет на реверансы и объяснения.
Детали порою бывают красноречивее всех слов.
- Садись за мной, Лаки. Слетаем до соседней деревни, под делюминационными чарами, я поэтому и спросила.
Сажусь на метлу, делая знак спутнику сделать тоже самое... палочка касается его головы, а потом себя и метлу; я с трепетом ощущаю приближение чар - будто бы жидкий гелий растекается по телу. Сперва это было очень непривычно, постоянно скрываться, когда душа кричала показать себя, всю силу и мощь магии карающей. "Просто надо немного подождать", - сказал Он, и я не смела противиться этим наставлениям.
Нам надо держаться вместе, ведь только тандемом мы и воскресим былое величие магического сообщества.
Поэтому...
- Держись, Фенрир. - успеваю бросить, давая посыл метле подниматься. Не ставлю самый высокий градус, ведь мне неоткуда знать о навыках полета моего ершистого спутника, а собирать его мозги по земле в качестве вещественного доказательства моего провала - и вовсе желания нет. Мы плавно ползем вверх, вплоть по последней минуты моего терпения, когда его руки крепче сжимаются на моей талии, и я вдруг ныряю через правое плечо, стремительно стартуя. Просто наконец-то увидела дома вдалеке, поэтому нет смысла сохранять этот унылый обзорно-прогулочный темп. Пара секунд, и ветер начинает так свистеть в ушах, что сливается с моим криком, когда метла начинает разгоняться во всей первозданной красоте своих возможностей.
- Бывал здесь уже? Сколько население?
Отредактировано Bellatrix Lestrange (2020-06-02 14:41:24)
I'm falling. In all the good times I find myself longing... ...for change. And in the bad times I fear myself.
Стоит Белле сбросить чары, как сразу понимаешь, отчего таких, как она, раньше жгли на кострах, или думали, что жгут. Тяжело выносить такую надменность, превосходство и красоту, когда они все спаяны в одно тело. Чувствуешь себя сразу именно таким обделенным и ущербным, каким тебе демонстрируют.
Иные с такого сразу хвосты поджимают или скалиться стараются в ответ, но мне, пожалуй что весело. В бытии отброса есть и преимущества, и своя радость. И честность, если уж на то пошло. Чего от тебя ожидают - то и делаешь. Сейчас это все только неприятно временами множится на то, что делать надо еще и что прикажут, но кроме самого факта науськивания работенка, честно сказать, не пыльная. Даже интересная порой.
Да и я сам на все это подписался и на все оказался согласен, чтобы сейчас роптать, и на намеки Беллатрисы про собачью натуру, все, конечно, скручивается внутри, но стерпеть пока еще можно, а до того, когда будет терпеть уже нельзя все эти благородные, я чую, не доведут. Они промеж себя достаточно веков грызлись, чтобы чуять границы за которыми терпение лопается.
А мое лопнувшее, хочется верить, им тоже пока без нужды.
Все же должны хоть чуть понимать, что постные и каменные лица со взглядом свысока - это одно, а мягкие потроха и глазные яблоки, которые в кулаке раздавить можно - совсем другое.
Поэтому смейся, Беллатрис. Вспоминай свою шавку.
У меня тоже воспоминаний о вашем брате много.
- А Лаки твой сам жрал лис, которых догонял?
Мне это, в целом, действительно любопытно - сколько в аристократии чистоплюйства. Одно дело - издали смотреть, как заклятья режут плоть. Другое - допускать что-то первобытное, природное, естественное. Другой Лестрейндж был молодцом - все стерпел и виду особо не подал, даже если ему что-то не нравилось.
Признаюсь, этому стоит у союзничков поучиться. Я-то грешен - чего не терплю, того не терплю: будь то собачья кличка, или метла в руках в ведьмы.
Меньше секунды кажется, что сейчас она кинет в морду каким-нибудь заданием погрязнее, а сама умчится, оставив мерзнуть на утесе. На деле все оказывается хуже.
Волки, знаете ли, не приспособлены к полетам.
Волки, как я, умеют разве что волшебников с метлы скидывать, но никак не сидеть на ней. Древко твердое и давит на яйца, если честно. От Беллатрисы я оказываюсь слишком близко, чтобы не чуять насмешку даже в её запахе, и оттого мне всё меньше хочется лететь, и всё больше - сжать её плечо зубами, но получается только придержать за талию, а она будто и не брезгует - чудаковатая бабенка. Горечь и духи обволакивают не хуже, чем наложенные ей чары, но ни то, ни другое, не греет, когда метла взметает вверх, и холодный воздух забирается под одежду, начинает колоть незащищенную шерстью кожу, заставляет слезиться глаза. Ладони мерзнут до того, что их сводит. И если что-то есть во всем этом хоть чуть тешащее самолюбие и гладящее по шерсти, так это последняя фраза, сказанная ведьмой до подъема.
Уже “Фенрир”, значит.
Все прочее - пытка.
Когда она разгоняется, заметив огни вдалеке, мороз уже не холодит, а натурально режет. Как у Беллы при этом получается говорить - загадка, но если постараться, то и её можно решить. Лаки, в конце концов, долго прожил, наверняка, еще и потому, что был послушным песиком и нравился хозяйке. А у меня на такой высоте и выбора особого нет. По очертанию огней на земле и близости к месту встречи, я без труда узнаю Актон. Если приглядеться, то на снегу можно разглядеть и аккуратные, типичные для британского юга каменные домики, жмущиеся друг к другу по склону холмов среди обширных пастбищ.
Ветер приходится перекрикивать, а слова толкать из глотки, будто отхаркивая.
- Душ сто двадцать - сто пятьдесят, может. Если к кому-то приезжают гости. Так одни фермеры с семьями живут, почтальон да священник с женой. Мои сюда почти не ходили. Скотина не шуганая.
Под “скотиной” я имею в виду, конечно же, не овец в стойлах.
- Так проредить надо или чего?!
От недосказанности, признаться, устать можно не меньше, чем от полетов.
Сыночка вообще космос, конечно!
- Хах, а кто бы ему дал! - откликаюсь на намек, я в принципе готова к тому, что вервольф будет намекать на свою исключительность, однако ликантропия не всегда числится превосходством, скорее это рок. Просто каждый наслаждается им по своей воле или же по воле Матери их Луны.
Я вовсе не зависаю над центром деревни, окидывая все орлиным взглядом и пафосным рассуждением о месте магглов в этом бренном мире, вовсе нет. Сила разгона позволяет мне попробовать еще одну шалость. Я задаю резкий поворот, когда под нами уже мелькают первые домишки, и немного отпускаю контроль над главной рукояткой, когда чувствую, что ветер уже точно подхватит метлу, и мы влетим в дикий и псевдо-управляемый занос на максимально возможной скорости. Просто невероятно как повезло с погодой, я так давно хотела это попробовать.
Даром, что зима.
Холодный ветер отдается свистом в дубовых прутьях хвоста, и я кричу Фенриру просто.
- ... да расслабься же ты!
Метла дает резкий крен и летит аккурат в сильных потолках зимнего воздуха, что волею случая воронкой сгущается над деревней. Точно будет снегопад.
- Посмотреть надо материал. Нет, рядить мы сильно не будем, мы используем все живые ресурсы этого места. Они нужны Милорду...
Живые ресурсы.
Сообразительный да поймет.
Фенрир, в прочем, слыл в Ставке не из тупых, поэтому не считаю развернутые объяснения надобностью. Тем более, он скоро сам все увидит. Терпение, мой друг, лучшая из черт характера, оно позволяет нам добиваться желаемого с минимальными усилиями, то есть вообще ничего не делая, просто желая... Просто - ожидая.
- Сто пятьдесят, нормально... - уже более себе, чем собеседнику за спиной, говорю я, и какое-то время мы еще летит по периметру деревни, но я выравниваю метлу в комфортное положение, как только чувствую, что ветер перестает мне помогать. Оцениваю ситуацию и сворачиваю к ближайшему пляжу, да, я не ошиблась. Ближайший поворот на север от деревни. Именно там нас ждет пещера, куда, собственно и нужно будет сконцентрировать эти ресурсы. Чудной красоты пейзаж, прекрасное место для магии, для тайника, задумки и превращения... однако здесь пока сильно людно.
Мы, - да уже "мы" , оборотень прошел крещение воздухом и это похвально, - плавно снижаемся, и вскоре под ногами снова окажется мелкая галька, а нос будет щекотать запах соли и водорослей.
Однако мы здесь не одни.
- О, смотри, Фенрир. Магглы. Возьмешь себе одного?
Странно.
Не чувствую магического фона, разумного, впрочем, тоже, поэтому сбрасываю с нас чары с явным намерением не оставлять никаких доказательство после. Фенрир все поймет правильно, и если его натуре нужна хотя бы минимальная охота, то вот она- перед ним.
- Cave Inimicum. - широким движением обозначаю территорию воздействия щита, захватывая в него магглов, вход в пещеру и немого внутрь. Приглашены мы все четверо, а вот непрошеных гостей нам не нужно.
Поэтому я ставлю ещё один щит - уже сигнальный.
- Vindico lituo.
Ненавижу колдовать барьеры вслух, - теряется вся интрига, - однако так они крепче держатся за пространство и точнее обозначают свою границу. Плюс, Фенриру полезно будет послушать эти слова.
Двое тучных людей стоят возле входа в пещеру и что-от странно друг другу мычат. Вот таких можно и "прорядить", но их общее поведение мне в новинку и даже разжигает некий интерес. Они вообще никак не реагируют ни на наше появление, ни на холод вокруг, ни на ветер. Одеты плохо, по-межсезоньему, не в размер и будто бы с чужого плеча.
Не нужные никому люди.
Даже немного жаль.
- Legilimens!- на ближайшего. Не самая лучшая моя способность, последняя в списке достижений и первая в провальном, но попытаться все же стоит. Разум маггла открыт, словно витрина, но увы... за ней практически ничего нет, раз что кроме обветшалых, старых воспоминаний, когда сознание было еще способно запоминать, взаимодействовать и чувствовать.
Это умалишенный.
Точнее - двое таких.
*Cave Inimicum (лат. Cave Inimicum — «берегись врагов»)
При внимательном рассмотрении границу чар можно заметить по легкому дрожанию воздуха, как над костром. Накладывает на здание / территорию щит, не позволяющий тем, для кого не установлен допуск, увидеть, услышать и учуять находящихся под щитом людей, а также предупреждает мага, установившего щит, о приближении человека к его границам.*Vindico lituo / Caterwauling Charm (vindico — “охранять”, lituus — “сигнал”)
Сигнальные чары, накладываются на здание / территорию. Издают громкий, резкий и высокий крик, если периметр чар пересекает посторонний.*Legilimens / Legilimency Charm (лат. lego — «читать», mens — «настроение; рассудок; разум»).
Проникновения в чужой разум и чтение ассоциаций и образов. Чем больше опыт заклинающего, тем более сокровенные воспоминания и образы он может получить. Овладение этими чарами требует таланта к легиллименции. Применение легиллименции без согласия реципиента незаконно.
Отредактировано Bellatrix Lestrange (2020-06-17 19:33:29)
I'm falling. In all the good times I find myself longing... ...for change. And in the bad times I fear myself.
Мне кажется, что на метле нами была проведена вечность, но это разумеется, иллюзия. Причем даже не магического происхождения, раз разрушается об банальные законы физического мира и примитивные расчеты.
Сколькими фразами мы перекинулись друг с другом? Наверно, за всю вылазку произнесли меньше десятка суммарно, при том, что мне языком чесать был вообще не досуг - тут бы зуб на зуб суметь положить от холода, да не сверзиться с этого, вот уж поистине, ведьмовского приспособления.
Обмен информацией, таким образом, у нас с Беллой получился скупой, но содержание оказалось исчерпывающее, да и в целом понятное. С новыми “друзьями” я, конечно, еще и месяца в связке не пробегал, но уже очевидно, что термин “живые”, когда дело касается магглов, для них временная условность.
В целом, тут наши точки зрения совпадают, разве что мои приятели-волшебники этих несчастных ненавидят, а я ем.
Волшебников я, конечно, ем тоже, но теперь как-то больше по договоренности. Впрочем, тут грех жаловаться - рисков так меньше, того и гляди жирочек на боках завяжется от сытой и спокойной жизни.
Хотя, если продолжат катать на метлах - то вряд ли.
Голова какое-то время после приземления еще путает верх и низ, и хочется, прямо как в полнолуние, припасть на лапы. Сказал бы, что рожденный бегать на четырех ногах летать не может, но да я таким не родился. Метлы - это всего лишь еще одна из отобранных привилегий, а опускаться на колени перед Беллой мне пока повода нет. Перед двумя магглами у входа - тем более, раз уж чары нас больше не скрывают.
Чтобы снова почувствовать землю, мне хватает сделать несколько шагов вперед. Подошва сапог чуть скрипит по гальке, но не скользит, пробежаться и прыгнуть на любого из гостей проблем не составит. Да и тело полезно будет погреть. Вопрос у меня возникает единственный:
- Почему только одного? - и ответ на него отыскивается в поступках моей напарницы.
Беллатрикс творит рядом свое волшебство изящно, непринужденно, даже красиво - засмотреться бы, но внимание приходится беречь для двоих мужчин у входа в пещеру. С этим для меня все просто: любой чужак - враг априори, жди подвоха, успей атаковать первым.
С встречающей нас парочкой что-то не так, конечно, - ни удивления на лицах при неожиданном появлении из воздуха двух фигур в черном, ни страха, ни агрессии. Их отупение даже не животное. Животные хотя бы нервничают при виде хищника. Работают инстинкты, работает желание скрыться и сбежать.
Эти двое - слишком люди, со всеми проблемами, которое только может создать такое сложное и такое хрупкое сознание.
Впрочем, мне без разницы. Одного мне честно выдали.
Он оказывается тяжелым, рослым. Тучная шея легко проминается под пальцами, а сам он, когда я выпрямляю руку, отрывается от земли дюймов от силы на десять. Большой мальчик, но ничего - я тоже удался и растормошить свой подарочек мне все же удается. Кое-что, где-то в базе выживания в нем еще хранится. Он быстро начинает задыхаться. Большие, пухлые, неуклюжие руки пытаются до меня дотянуться, молотят воздух, попадают по моему предлечью - не больно, а скорее обиженно. Запах страха наконец-то просачивается в воздух. Мой любимый.
Если сжать пальцы чуть плотнее и сильнее вдавить когти в кожу, нащупав твердые стенки трахеи, то при броске на землю кусок её останется в руке.
Маггл у ног истекает кровью и издает непонятные, странные звуки. Можно делать ставки, от чего он умрет - от нехватки кровотока в мозге или от удушья. Но ставки должны быть очень быстрыми. Кусок хряща - несъедобный, его я отбрасываю в сторону, а вот кровь попробовать на язык интересно.
Не то, чтобы в ней было что-то примечательное, просто настроение подходит - искрящая магия Беллы, высокая волна, бьющая в скалы за спиной, соленый воздух.
Это можно было бы счесть за романтику, но в насилии, по правде, романтики мало. Оно есть, как есть.
Но кровь на руках всегда делает вкуснее.
- А со вторым что?
Сыночка вообще космос, конечно!
- Потому что спешка, Фенрир, нужна разве что при ловли блох. - успеваю лишь сказать перед тем, как моё естество начнет принимать результат собственного же волшебства. Подчиняющее сознание заклинание не встречает вообще никакого противостояния, оно словно острый нож, проходящий через старое подтаивающее масло. Совершенно никакой преграды, это скучно и так непривычно: вместо четких воспоминаний видеть размытое нечто недавнего прошлого. Бытовуха... Но спустя считанные секунды меня буквально бросает туда, куда мне и надо, - круговоротом протаскивает через одно единственное воспоминание, что родом из детства слабоумного, - и снова возвращает на точку отсчета, пока я сама не замедляю свою силу и не начинаю всматриваться. Однако это воспоминание длится недолго, но складывается ощущение, что у маггла это и есть на уме.
Шум прибоя, резкий солнечный свет преломлен массивными сводами пещеры. Блестящие черные узелки из тоненьких водных змей кишат по камню со всех сторон. Под звуки этого странного, завораживающего шипения они послушно скручиваются в канатное плетение и спускаются с самого верхнего края сырой глади, разворачиваются и снова стремятся вверх, тем самым образуя нечто вроде петли висельника.
Мальчишки, всего три.
Все в одинаковой форме, не волшебной, нет, это что-то маггловское, потертое и серо-черное, мне не разобрать организации с первого взгляда, но по вышивкам на пиджаках я могу прочесть "Wool's Orphanage".
Приют Вула.
Звонкий голос с ощерившимися интонациями прорывается сквозь общий гул воспоминания.
- Еще один шаг, ублюдки, и вы последуете за тем самым кроликом! - едко сплевывает один из них, самый щуплый и аккуратный. Моему вниманию нет предела, и я вся обращаюсь в слух.
Двое других с ужасом смотрят на живую петлю, что уверенно стремится к ним, и положения их тел один в один похожи на те, что мы застали с Фенриром. Наши жертвы будто бы эмоционально застыли вне времени, лишь постарев физически, будто бы душой остались там, в своем детстве, перепугавшись в нём настолько, что слетели с катушек или положили начало необратимому процессу слабоумия...
Через их дикие крики меня возвращает на начало этого воспоминания. Довольно жутко, противно, одно по одному...
Исчерпывающе, в общем.
Мои старания найти что-то ещё сталкиваются о скучный быт этой жертвы обстоятельств, на которую я, как не самая талантливая ученица в искусстве легилименции, даже не хочу тратить время. Я поняла, почему Милорд направил нас сюда, именно в это место, о чём вскоре пойдет речь и кто есть тот аккуратный мальчик в поношенной одежде. Всё это возродило в моей памяти те вопросы, которые я уже отчаялась задавать свёкру.
Видимо, мне придется попытаться в очередной раз.
Фенрир не теряет времени даром. А ведь оборотни так похожи на нас со стороны, но в деле... Это не сравнить ни с чем, не описать словами светских интонаций, это сродни чему-то запредельному... вы посмотрите только, голыми руками он сворачивает магглу шею! Нелюдь.
Разве нормальный волшебник способен проделать такое?
Даже под Империо?
Вряд ли... мужчины чистокровного круга никогда ничего не умели делать руками. Особенно уничтожать так быстро. Я успеваю рассмотреть нюансы и долго не могу отвести взгляд, как сделали бы некоторые мои знакомые. Бросок и мощный, стальной хват, чувствую, как мой внутренний Лаки переворачивается в своем гробике от зависти. Как эти длинные, скрюченный проклятием ликантропии пальцы сжали бы тонкую челюсть, заставляя посмотреть на мучителя в последний раз, как бы эти когти зашли в яремную впадину, разрывая тонкую кожу? Я смотрю на жертву Фенрира и вижу совершенно другую.
Себя.
Были бы у меня шансы?
Отнюдь...
Смаргиваю и уже полноценно отпускаю заклинание, после чего снова оборачиваюсь к магглу и в одно движение перевожу руку в боевую позицию, завершая свое действо контактным режущим проклятием.
- То же что и с первым. - на выходе поясняю я. У меня вряд ли сейчас бы хватило сил на полноценную Аваду, без крика и соплей ненависти, а контактное режущее проклятье, - Lacero!, - оно такое же удобное, как, к примеру, Reducto. Здесь просто нужна концентрация, чтобы сделать аккуратно-глубокий порез поперек шеи, да и оставить так.
Едва маггл оседает на пол, я достаю из кармана фляжку с укрепляющим зельем. Наконец-то оно мне пригодилось, даже не забродило толком, это тотальная удача. Сейчас моя очередь показать мастер-класс, и я даже оставлю Фенриру ту часть от маггла, которую он себе уже присмотрел. Обитателям мутной воды совершенно не обязательно иметь все конечности, они перемещаются согласно повелевающей их действиями магии, что была заложена в самое первое заклинание. В само Создание.
- Как видишь, не трудно попасть на тот свет, друг мой... Трудно - вернуться.
Без жизни, без смерти... Имейте мужество жить, господа. Умереть-то любой может.
Я чувствую, как ко мне возвращаются силы и совершенно не ощущаю холода. Я отдаю холодным призрачным свечением всю Забирающую магию, что иссушает тело сперва одного маггла, после чего - другого, поглощая из них все жидкости, чтобы своей волей навязать им водную стихию навечно... кожа да кости, почерневшие, сероватые, словно обугленные жертвы вулкана Везувия, они смотрят на меня пустыми глазницами, безмолвно умоляя не останавливаться. Следующим заклинанием я устанавливаю им опасаться огня, не высовываться из пещеры, но охранять вход в неё. И последним, - третьим, - я даю им движение. Кости и кожа трогаются магией и наши магглы обретают своё новое состояние в этом лучшем из миров, где каждый живет сам за себя, и только Всевидящий Мерлин - за всех.
Инфери стоят передо мною, медленно покачиваясь из стороны в сторону, после чего молчаливо разворачиваются и идут внутрь пещеры. Я довольна результатом, созданные мною существа не мычат и не протягивают ко мне свои серые руки, стараясь задушить, не рвутся к границам барьеров, активируя их своими касаниями. Чары моих щитов долговременные, но постепенно их главенство над этой территорией угаснет.
- Это самые идеальные стражи для наших водных секретиков, кои пригодятся Милорду.
Я довольно усмехаюсь нашим победам, но касаюсь лица и вижу, что тыльная сторона моей ладони в крови. Яркая алая, это-то точно моя, и вдруг гул с висках, который всегда приходит ко мне после практики фундаментальной, тёмной магии, сковывает мои виски обручем мигренной боли.
Едва ли у меня остаются силы на перемещение, и если бы я была здесь одна, то сразу бы воспользовалась портключем, а так...
- Аппарируй нас отсюда. К Милорду.
Lacero — A, R (лат. lacero — «рвать, разрывать»)
Темный высверк со стальным отблеском. Оставляет на теле жертвы рваные раны. Место ранения и длина раны определяется движением палочкой, глубина — вложенной в заклинание силой.Inferi making - творческое описание.
Отредактировано Bellatrix Lestrange (2020-07-02 22:22:11)
I'm falling. In all the good times I find myself longing... ...for change. And in the bad times I fear myself.
У меня на этом представлении - первый ряд и легкие закуски, так что грех жаловаться. Ощущение, что шкура моя тут, конечно, без надобности, тоже не покидает, но это как с беспризорными детьми, которые подглядывают в щель тента на бродячий цирк - никакие риски и подозрения не умерят восторгов.
Так что может меня позвали не только, чтобы назвать Белле цифру маггловского поголовья в этих краях, и не чтобы она могла поточить острый язык о “собачьи” шуточки и сравнения. Может, не поджидай нас у входа в пещеру эти двое пухлячков, мне предстояло занять их место, какая теперь разница?
У меня есть маленький трофей - выдранная из локтя рука моей жертвы. Деликатес сомнительный - мышечных волокон в ней мало, подкожного жира - наоборот, да и мясо выдает и возраст, и малую подвижность обитателя. Плюс, плохой откорм. Есть к тому же, если честно, хочется не сильно. Для еды лучше, чтобы атмосфера была поуютнее чем темная и холодная пещера, в которой от колдовства разве что не искрит, но пока Белла сыплет намеками на свои дальнейшие планы и явно собирается учинять еще что-то для продления срока в Азкабане, надо же чем-то заняться.
- Значит уже “твой друг”, хм?
А что? Смотреть за трансформацией мнения в благородном обществе к подобранной псине почти так же увлекательно, как за неведомыми и никогда не виданными раньше превращениями, которыми подвергаются два ранее вроде бы вполне завершенных трупа. Я присаживаюсь на каменистый пол пещеры. Из трофейной руки, если правильно поддеть когтем, получается когтями выдирать кусочки, но чем дольше длится представление, тем больше мясо теряет всякий вкус или даже начинает горчить.
Истлевающая, исстончающаяся моментально на глазах плоть далека от обычных и привычных стадий трупного разложения. Ни окоченения, ни червей, сжирающих то, что когда-то копилось и нарастало годами. Все то, чем был человек, не развеивается наружу и никем не поглощается. Магглы иссыхают на глазах, темнеют на глазах, на глазах встают и будто бы обретают волю, но явно не свою.
Жутковатая срань, как ни крути. Кусок в горло от такого больше не лезет, поэтому моя закуска летит в воду, и сам я отхожу к ней - помыть изгвазданную в крови руку, чуть умыться. Вода здесь такая холодная, что кожу сводит моментально, прошибает до кости да, к тому же, стягивает от соли. Зато бодрит и позволяет держаться в рассудке. Чего никак не скажешь о сотворенной Беллой парочке. Да, впрочем, и о ней самой.
Волны колдовства недавно бушевавшего здесь будто бы становятся тише, оставляя за собой только ощущение плотной, грозной среды, им пропитанного. На его фоне сам я себе кажусь до жути незначительным, а волшебница рядом, внезапно, маленькой и слабой. Ощущение, конечно, обманчивое, если учесть, что все, что тут произошло, учинила именно она, и она тут всему источник, но бледная кожа, оказывается, может стать еще бледнее, если ближе к ней проступит сеть светло-голубых капилляров, а на виске, у самой кромки темных волос соберется вязкая, пахнущая железом и болью жижа.
Беллатрикс сейчас выглядит умопомрачительно уязвимой, и с каждым шагом к ней ближе я едва ли не слышу хруст ребер, который раздастся, если сжать её посильнее и булькание, которое она подаст горлом, когда обломки костей продырявят легкие. Я уверен, что у меня получится раздавить череп её красивой и благородной головы руками, что я могу провернуть шею, выдрать сердце, размозжить тело, швырнув о скалы.
Мне хочется, чтобы меня когда-нибудь послали её убить. Мне хочется улыбаться.
- В Ваш премилый особнячок? - В целом, уточнять большой нужды нет. Теперь я почти уверен, что меня отправили сюда для подстраховки, а, значит, место должно быть мне известным и, одновременно, тем, где его благородному темнейшеству не составит труда оказаться, но, все равно, прежде чем вытащить палочку, я немного тяну время. Встреча с Лордом - это неплохо, но слишком велико искушение поймать ногтем капельку крови Беллы и попробовать её на вкус.
Он оказывается очень многообещающим, и я прижимаю эту проклятую и пока никак недоступную ведьму к себе.
- Apparate.
Здесь, в Эссексе, погода, конечно, тоже премерзкая, но тише и спокойнее, чем у воды. Перед нами тянется длинная аллея из лысых по сезону вязов. Темно и, если честно, до особняка еще с полмили пройтись, но ближе меня не пустят защитные чары, да и места эти я знаю пока что плохо, чтобы рисковать аппарировать ближе. К тому же, есть очевидная польза от пеших прогулок - не столько в пользе здоровью, сколько в шансе еще немного подышать запахом, возможно, самого вкусного деликатеса на этой планете.
- Ты как? Есть силы идти или покатать на ручках?
Сыночка вообще космос, конечно!
Февраль был отличным месяцем для реализации задуманного: снежные заносы и остатки бюрократического произвола сотрут из архивов любые следы существования жизни в выбранной местности - мало ли в Англии призрачных деревень? Один Тайнхем, недавно обнаруженный Министерством, сожрал до непозволительного много ресурсов, прежде чем канул в Лету. Туда же проследует и Актон, когда придёт пора. А люди.. Мне слишком безразлично все то, что могло статься с ними. Едва ли стоит тратить силы на беспочвенные догадки о том, что не имеет практического выхода ни в одну из плоскостей будущего. Тупиковая ветвь развития, которую нужно и можно использовать как приемлемый ресурс.
Беллатрикс оценит рабочий материал, а Фенрир.. Пора и ему познать всю ничтожность собственного существа перед лицом настоящей Магии, что струится по жилам избранных волшебников. Эта сила, во власти которой теплится сама жизнь, едва ли сравнима с теми смехотворными попытками Министерства оказать влияние на ситуацию - слишком поздно. Теперь, когда с каждым днём все чётче вырисовывается линия обороны, а грань между принятой обществом моралью и ее первыми аморальными плодами планомерно стирается, наступает лучшее время для создания нового мира, лишенного полумеров и уродства.
Я оборачиваюсь на слабый сигнал - чужое присутствие на моей территории ощущается привычно остро, хоть эти двое, точнее одна, и облагорожены доступом в поместье. Грейбеку нечего делать в древних покоях Ставки - звериной сути куда милее небесный бархат да лунный свет, не ограниченный викторианской оконной рамой. Две фигуры стремительно приближаются, несмотря на ночь: женщина ослаблена. Не видя ее из-за деревьев, я чувствую истощённую натуру Беллатрикс - такой она бывала после наших занятий: жадной до любого источника, неспособной даже на мало-мальски серьезный выпад, но дьявольски довольной. Ее удовлетворение словно выбивает остатки собственной Магической силы, лишая возможности привычно чеканить шаг, плетясь бледной тенью по парку Эссекса. Однако, Блэк верна себе: идущий рядом оборотень поглядывает на темпераментную ведьму то ли с восхищением, то ли с усмешкой - непросто признавать, что эта леди и в полуобморочном состоянии способна заживо спустить шкуру с доброй половины стаи, прежде чем издохнуть под волчьими клыками.
Холодный люмос прилетает им под ноги, слепя вспышкой и освещая дорогу ко мне.
- Полагаю, проблем не возникло? - мой голос по обыкновению тихий, его уносит с собой ночной ветер, что привык гулять меж деревьев, - я вас слушаю, - январский мороз и ледяная сырость близкого взморья ничуть не смущают - к холоду все естество относится с гораздо большим пиететом, чем к псевдо-уютному каминному удушью, выжигающему палящим жаром весь кислород вокруг. Выросшая под сводами старого поместья Белла как никто должна ценить все преимущества прохладных залов и выстуженных гостиных, а Фенрир..что до оборотня, так у него и шкура есть и палочка. Впрочем, у данной конкретной особи - еще и голова. Я ухожу вглубь парка, не дожидаясь ночной дуэт, и останавливаюсь под одним из деревьев, в темноте января кажущимся серым. Удивительная игра света: исчезать без остатка в лучах солнца и возвращаться вновь, едва ночь сравняет краски. Релятивизм и пошлость социальных рамок. Избирательность людского ума способна оправдать любое из самых гнусных преступлений. Так за чем же дело стало?
Мой спутник делает попытку развить наши рабочие отношения чем-то наподобие сельского флирта, но я пропускаю мимо ушей это его "хм". Я увидела всё то, что хотела, и даже если бы пришлось оставить оборотня навечно охранять вход в пещеру, то волшебный мир бы точно не потерял сверх талантливого мага, война Милорда. Там, где можно было бы сегодня сколдовать, Фенрир не сделал ничего - он дрожал от холода, когда можно было бы наложить на себя согревающие чары, - которые, к примеру, и спасли меня от бешеной джиги зубами, - щерился на метель, мыл руки холодной водой, когда для этого достаточно простого Aquamenti, и... феерично плохо держался на метле, будто бы сам был сделан из деревца. Право, пару раз промелькнула мысль, что он соскользнет и потащит меня вниз.
Невозможный неуч.
Или это ликантропия атрофирует все магические навыки?
Не хочу, чтобы мне отдавали его в обучение, и так хватает зеленого молодняка. Но как знать, как знать... Волю Милорда не угадаешь, а пути нашего крестового похода неисповедимы.
Однако, как бы там ни было...
- Я справлюсь, поверь. Это мелочи. - просто бросаю я, освободившись от его тисков аппарации. Над ухом холодит и ноет, кажется лопнули сосуды. Дрянь, опять не выдерживают. Глубины сердца оборотня не ведомы мне, но догадаться несложно, что даже если гипотетически ученые избавят оборотня от его проклятья, то не избавят его от желания убивать, и как и раньше будут осуждать ту мотивацию, что толкает хищника на преступление. Однако в каком бы состоянии я ни была, на одну Аваду меня точно хватит. На последнюю - ту, что свершается любой ценой.
В этом месте я чувствую себя очень спокойно, это сродни дому, в который хочется возвращаться каждый раз, чтобы убедиться, что здесь все по-прежнему. Парой взмахов палочки, на ходу, я привожу себя в порядок, после чего уже поднимаю палочковую руку вверх, обозначая себя уже официально.
Заклинание Милорда дает мне знак вести диалог здесь, на улице, поэтому я следую за ним вглубь парка, отвечая на вопрос сперва введением...
- Проблем не возникло, мой Лорд. Деревня маггловская, численность до ста пятидесяти человек, относительно удалена от соседей, ландшафт ровный, каменистый, обозреваемость хорошая, дороги грунтовые. Мистер Грейбек помог мне сориентироваться на местности в считанные минуты.
Мистер Грейбек... как тебе такое обращение, хм?
На два шага назад на мягких лапах или под маской светскости всё же вперед?
Поравнявшись с Темным Лордом и припав на одно колено я раскрываю нашу историю дальше. Милорду достаточно одного взмаха палочкой, чтобы увидеть всё самому, и я могла бы сдать воспоминание в стеклянный фиал, однако вербально мы можем поведать друг другу куда больше. Наши лучшие слова - это интонации, и мои уже наполнены предвкушением. Меня не зря выбрали на это задание, и я догадываюсь, какое будет следующее.
- Особое внимание привлек ближайший к деревне берег с высокой пещерой внутри, по типу грота. Я уверена, что в полноводье пеший доступ к ней будет полностью залит водой.
I'm falling. In all the good times I find myself longing... ...for change. And in the bad times I fear myself.
Белла говорит четко и по делу, за что я благодарен ей: многословие губительно, особенно в присутствии едва разделившего наши идеи оборотня. Фенрир выглядит потаскано. Ты что, катала его на метле? Положительно блэковская манера ведения диалога на своих условиях - у Грейбека не было и шанса. Наверное, со временем они оба найдут верный градиент своего тандема, при котором обе стороны, пусть и ложно, но равны.
Потому как если нет..
- В расход пойдут все, - я говорю неторопливо: мне есть, о чем поразмыслить - добытая ими информация достаточно гладко укладывается в будущую задумку. Мне давно пора озадачиться вопросами собственной безопасности, причём, на гораздо более личном уровне, нежели спрятанная за семью замками Ставка. Даже моим верным рыцарям необходимо признать, что есть те уровни Магии, которых каждому из них достичь просто не дано. Это тонкое искусство далеко от значимости фамилии на весах общества, оно передаётся лишь с кровью того, кто стоит у истоков всего Магического Мира, в котором большинству дано лишь гостевое право существовать. А кому-то - творить историю. Прикрываю глаза и вижу обрывки далекого прошлого, кажется, даже и не моего вовсе: сказанное Беллой - точная копия двумерных иллюзий, нет необходимости заглядывать в ее голову. Я досконально знаю каждый дюйм той пещеры, включая кристальную чистоту ледяной воды. Пара гостей из чужого детства как-то заглядывали на мой праздник жизни, да так и остались насовсем.
- Добро пожаловать в Ставку, мистер Грейбэк, - улыбаюсь, открыв глаза, но не глядя на Фенрира - я и без того знаю, что ему без надобности громкие речи и триумфальные фанфары, которыми избалована английская аристократия, - мои угодья придутся тебе по вкусу, - морской ветер продирается сквозь вековые деревья, по-январски колко кусая кожу - приятное чувство бодрости духа, - вы оба - свободны.
Мне больше нечего им сказать, а потому и продолжать терять время нет смысла - ухожу в тень, растворяясь в ночи, откуда меня уже не вернуть обратно.
Слышала бы мамочка, да был бы жив папочка, чтобы проникнуться, как благородные, едва не ножкой шаркая, произносят это “мистер”. Это тебе не то дерьмо кентаврье, которое едва не кислотой плевалось на твою породу и не желало ничего, кроме как сдохнуть, за что, в целом, и поплатилось достойно.
Но эти-то! Эти стелют так, что не поймешь, не то ухмыляются, не то реально уважают. В таком обращении чувствуется порода, чувствуется выучка и дрессировка, и на мгновение, среди прочих ответов на весь вечер мучивший вопрос: “Зачем я здесь?”, - мне хочется, чтобы вся правда состояла в том, что весь я - голая свобода.
Ни правил, ни приличий.
Ни поклониться вовремя, ни разговор начать уместно, но пока, сдается мне, не время выкладывать эту карту, и лучше помалкивать, пока Белла говорит, гладко и грамотно, слово за словом рассказывая о нашем путешествии, будто школьница отвечает параграф из учебника. Острые края в нашей с ней уже истории она огибает, точно волна у берега зазубрины скал, - рассказ не касается ни убиенных магглов, ни их восставших трупов.
Впрочем, Лорд выглядит до того спокойно и всепонимающе, будто бы сам все знает.
Будто бы сам все подстроил.
Будто бы сам все создал.
Наше скромное, изящное божество.
Идол в черных одеждах.
Его запах вплетается в запах Беллы, чуть притупляя порывы и страсти. Думать о её белых костях, раззявленных ранах и теплой крови и хочется, и не получается. Возле Лорда, будь я на сто процентов из псовых, вообще бы ничего не хотелось кроме как, поджав хвост, скулить в углу, но пока терпимо, даже не ощущая, как подле стоит три десятка родственных душ, получается держаться с ровной спиной от приветствия и до прощания.
Наплевать на всю их магию и зимний ветер.
Наплевать на пиететы и снобское дозволение уйти, я считаю себя свободным всегда, не по указке, и пока еще верю в пакт, а не рабство. Обидно только видеть какие-то сполохи в глазах Беллы, когда она смотрит Ему в спину.
Ведь и сейчас я бы мог резко провернуть ей шею, вырвать язык, забраться под мантию, кожу, ребра, в теплое нутро руками.
Когда Лорд уходит, я делаю шаг вперед, вставая от неё по левую руку.
- Что, домой не проводить?
Я облизал бы заодно еще раз свернувшуюся вдоль кромки волос кровь, но, разумеется, у Беллатрикс есть портключ.
У всех, у кого есть дом - есть и портключ от дома. Такое вот еще одно правило, которым я не скован, когда остаюсь в одиночестве среди лысых вязов и похожих на зазубрины пилы черных елей.
“Мистер Грейбек помог…”, “Добро пожаловать, мистер…”
И дурно, и весело представлять, как эти бледные люди, с тонкими шеями и ароматами дорогого парфюма , говорят это “мистер” не только мне. Как они уважительно кого-то величают, прежде чем послать ему непростительное, наколдовывая веревки и разрезая плоть, даже не приближаясь, одним только взмахом палочки.
Когда я остаюсь один среди деревьев, когда тают запахи и Лорда, и Беллы, в гонимой с моря соли мне чуется, что она сильно похожа на кровь, которая скоро потечет по холмам и равнинам матушки-Британии.
Так, на вопрос: “Зачем я им, этим благородным”, - постепенно рождается еще один ответ.
Потому что пока они будут отмывать свои перепачканные руки мылом, чтобы достойно блистать на светских раутах в кружевах и драгоценностях, им нужен будет кто-то, кто умоется багровым буквально.
Что ж, до полнолуния ждать осталось недолго, но его лучше встречать со своими, со стаей.
А этим глухим краям куда больше идет пустынное одиночество.
- Apparate.
Сыночка вообще космос, конечно!
Вы здесь » Marauders: stay alive » Завершенные отыгрыши » [18.01.1978] fresh blood
