- Хорошо, - легко согласилась Сандрин.
Кажется, в нынешних условиях ей имело смысл соглашаться на любые его решения - в рамках разумного - и не пытаться настаивать на своем. В конце концов, все, в чем она хотела проявить настойчивость сегодня, она уже успела озвучить более чем детально.
А Вик тем временем... изучал ее. Да, пожалуй, иначе это было не назвать. Будто исследовал нечто незнакомое и удивительное в своих руках. Это было немного необычно, но доставляло удовольствие. Ей были приятны его руки - и в свою очередь нравилось дотрагиваться до его волос и лица, хотя выделить что-то конкретное в его облике она бы не смогла. Сколько Сандрин себя помнила, человек воспринимался ею целиком, в комплекте, и внешность как таковая обычно играла едва ли не последнюю роль в том, кого она находила привлекательным. Зачастую тот, кто нравился ей в статичном положении, терял свою интересность, стоило завязаться разговору. И наоборот. Вик точно не был тем, кто был способен зацепить ее своей внешностью. Мужчина как мужчина. Мало ли таких вокруг? Ей очень нравилось звучание его голоса, но заметила она это только вчера, после того, как они успели пообщаться поближе. Прежде, все восемь лет работы в аврорате, она никогда не обращала на него внимания.
Он снова почти не говорил о себе, но много расспрашивал о ней самой. Сандрин не противилась. Очень может быть, что за эти два дня она узнала о нем больше, чем рассказывал кому бы то ни было за многие годы. Пускай. Она бывала нетерпелива, но сейчас действительно никуда не спешила. Невозможно спешить, когда магия снова спит, на работе тебя точно никто не ждет - и нет никаких дел, которые бы требовали твоего немедленного вмешательства. Поэтому Сандрин поделилась с Виком тем, что всю жизнь бы проходила в разных оттенках синего и фиолетового, пожаловалась, что модистки, особенно - француженки - не разделают ее в кусов и норовят упаковать в красную гамму. Рассказала, что не хочет переезжать жить в теперь уже навсегда свободный дом родителей, потому что там рядом нет такой кондитерской, как под окнами ее съемной квартиры. Призналась в любви к марципанам как вершине кондитерского искусства. Поговорила с Виком еще о каких-то мелочах - а потом поняла, что ведет себя не совсем честно. Недостаточно честно, учитывая его откровенность с ней.
- Я должна кое-что еще тебе рассказать. О себе. Важное. Потому что ты имеешь право знать, - помедлив и чуть отодвинувшись, чтобы лучше видеть его лицо, сказала она. - Оно может не повлиять ни на что, а может всплыть в самый неподходящий момент. И, вообще, напоминает собой сюжет дурного любовного романа в мягкой обложке.
Ну не то чтобы она читала их в большом количестве. Но в школьные годы эта напасать не обошла ее стороной. Надо же было иметь хоть какое-то представление о том, что читаю приличные юные девушки ее возраста, потому что справочники по углубленным заклинаниям и детективы не были широко любимой литературой среди ее сверстниц.
- Когда мама начала сходить с ума из-за проклятья, она стала путаться в реальности и говорила много всякого. Среди прочего, она говорила о том, что я не дочь Стивена Сэллоу. Что в девятнадцать лет она забеременела от чистокровного, который точно не стал бы на ней жениться. Я сначала не поверила, думала, что это часть бреда. Но эту историю она повторяла не один раз, забывая, в каком времени находится, путая меня с бабушкой, но сам рассказ выходил достаточно стройным. Я...
Сандрин пожевала губу. Это было, наверное, почти невозможно объяснить Вику, который, казалось, даже близко не понимал того, насколько важным может быть чистокровное общество для того, кто вырос на его задворках.
- Мне всегда было обидно. Расти рядом с чистокровными, часто быть лучше них - и никогда не быть принятой полноценно в их круг. В какой-то момент мне показалось, что то, что я на самом деле чистокровная - все объясняет. И если об этом все узнают, это что-то изменит. Для меня. Для моего положения в обществе. Я всегда знала свое место - но всегда хотела большего. А потом случились рождественские нападения, когда я была во Франции у бабушки с дедушкой, и, естественно, не смогла вернуться сразу же. И многим это не понравилось. Не всему аврорату, но те, кому да, были достаточно красноречивы. Меня это сильно задело. Я никогда не была душой компании и не водила дружбы с коллегами, но свой долг я всегда исполняла. И упрекать меня за стечение обстоятельств... В общем, я искала, за что зацепиться - и отправилась знакомиться с кровным отцом.
Это было глупо. Но Сандрин даже сейчас не могла назвать то, что произошло тогда, эмоциональным порывом. Она осознавала, что делает. Она была уверена в том, что делала. И никогда бы не подумала, что всего через пару месяцев ее отношение кардинально изменится. А дело уже будет сделано.
- Он принял меня. Ну, насколько это было возможно, учитывая ситуацию. Мы убедились, что я и правда его дочь. Внешнего сходства между нами нет. Лицом я пошла в маму. Характером... Что ж, с характером сложнее. Возможно, что и в него. Но суть не в этом. Он попросил меня принести Непреложный Обет верности его роду, который потенциально мог вступить в противоречие с аврорской присягой. И я согласилась.
Сандрин нахмурилась, посмотрела Вику в глаза, ничего в его взгляде не поняла и продолжила.
- Я, знаешь, никогда не ценила свою жизнь. Никогда не торопилась с ней расстаться, но и не видела ничего особенного. Если умру, значит, умру. Так надо. Поэтому Обет дался легко. Я очень хотела, чтобы кровный отец меня признал. И Обет казался важным шагом в этом направлении. При этом для меня было очевидно, что - окажись противоречие между профессиональным и Обетом непреодолимым - я Обет нарушу. А я знала, что такое - теоретически - возможно. С тех пор, многое изменилось. Я вернула отцу фамильный кулон и пожелала всего хорошего. Я уверена теперь, что он никогда бы меня не признал. К тому было слишком много препятствий. Исчезни одни - появились бы новые. И я успела понять, что не так уж и нужно мне это признание. Но Обет остался. И я не могу гарантировать, что от меня никогда не потребуют чего-то, что я не пожелаю исполнить. И я думаю, что ты должен был об этом узнать сейчас, а не когда-нибудь потом.
- Подпись автора
Прирученная саламандра
