[indent] Все было плохо. В тот славный майский день, когда голубая плошка небесной сферы, казалось, готова была лечь на астрономическую башню, запах конфет из Сладкого Королевства едва ли не доносился сквозь распахнутое окно прямо в факультетскую гостиную, и даже Запретный лес выглядел вполне себе дружелюбно, у Артура все было феноменально, невероятно, невыносимо плохо.
[indent] Если сравнивать “плохость” текущего дня с какими-нибудь другими паршивыми днями в прожитой Артуром жизни, то этот уверенно занимал место дня следующего за тем, когда в его четыре года Билиус утром положил своему младшему брату под нос флоббер-червя, объявив, что сопли во время некоторых подвидов простуды имеют свойства оживать, а вот сам заболевший скорее всего умрет, и Артур разрыдался прямо перед зашедшей в комнату мамой. Текущий день по своей “плохости” потеснил даже тот злополучный четверг два года назад, когда Артур сцепился с Рудольфусом Лестрейнджем, из-за чего их обоих чуть не отчислили, едва не отправив по домам прямо из больничного крыла, не говоря уже о том дне перед рождественскими каникулами, когда отец сказал, что увы, но радиоуправляемый спутник Земли пока не продается в магазинах на Косой аллее.
[indent] Май 1964-го года обещался запомниться Артуру как тягостное время, в которое он завалил контрольную по чарам,что само по себе было бы даже не так и паршиво, если бы это фиаско не повлекло за собой расставание с Молли Пруэтт.
[indent] Как выяснится впоследствии, когда паршивых дней в жизни Артура прибавится до того количества, что неприятный инцидент с флоббер-червем на лице сползет куда-то за третий десяток по значимости, - все они так или иначе будут крутиться вокруг перспективы таких расставаний. Пока до этого было еще далеко, случай, в котором вырисовались настолько удручающие перспективы, был первый, а потому совсем безрадостный.
[indent] Как объяснила сама Молли, когда выяснилось, что табель успеваемости Артура отстал от её собственного аж на целую контрольную - её расстроило, что Уизли не сумел сдать, несмотря на то, что они готовились вместе. Он признавал свою вину в провале целиком и полностью, был абсолютно согласен, что очень всех подвел (в первую очередь - Молли, во вторую - факультет, в третью - себя), но чистосердечное признание не помогало примерно ничем.
[indent] Молли твердо заявила, что простит Артура, только если он пересдаст, причем без её помощи, самостоятельно и, как она выразилась: “Не надо смотреть на меня такими грустными глазами”. Потом она ушла. Ушла куда-то с другими девчонками, обойдя его по широкой дуге, не дав даже обнять себя и оставив запах своих волос только как воспоминание, от которого, как писалось в тех книгах, которые иногда читала мама, “болезненно сжималось сердце”.
[indent] По прошествии времени правда, стало очевидно, что мозг, который усадили корпеть над учебниками способен сжиматься еще болезненнее, точно так же как болезненнее может кривиться спина и затекать плечи. Эти лишения и тяготы Артур правда старался переживать максимально мужественно, как и подобает Гриффиндорцу, прорезая себе дорогу среди терний базовых правил сочетания жестов и артикуляции едва ли не Годриковым мечом. Метафорическим, естественно.
[indent] Когда сто сорок девятая страница учебника вместе с симпатичным изображением движения кисти во время концентрации магии в защитных заклинаниях поползла мимо Артура, он успел сначала подумать, что это у него от натуги начало происходить что-то с глазами. Потом он правда додумался поднять эти самые глаза вверх и убедиться, что нет, с ним все в порядке, а вот у некоторых старшекурсников ощущение личных границ находится в режиме “так себе”.
[indent] - Привет, Бен, - решился назвать свой источник временной неприятности Артур, хватаясь за самый край сто сорок девятой страницы, чтобы учебник с ней не свалился со стола, - Мне надо готовиться к пересдаче по чарам.
[indent] Дальше пошли в ход самый строгий взгляд и самый строгий тон, который водился у младшего из трех братьев в семье Уизли в арсенале и по строгости равнялся примерно одной десятой строгого тона Молли, то есть выглядел не то комично, не то плаксиво.
[indent] - Мне правда надо, Бен…
[indent] Свои сурово (насколько это было возможно для еще округлого веснушчатого лица) брови Артур упрямо морщил на поднятом вверх лице, чтобы взглядом упорно сверлить не пойми зачем навязавшегося старшего товарища, однако любопытство начинало постепенно разгораться изнутри. Ни одного предположения о том, зачем он мог понадобиться Поттеру, у Артура не было, зато каким-то краем переферического зрения он видел и лист, легший на место учебников и чернильные росчерки на нем, и эти росчерки тянули и тянули опустить голову так, будто к ушам приделали грузики.
[indent] Артур посмотрел и тяжело, со стоном выдохнул, потому что, благо, не увидел там ничего особенно нового, и совершенно точно - ничего из того, что позволило бы ему отсрочить или аннулировать свою пересдачу.
[indent] - Давай потом поговорим о велосипедах?

Отредактировано Arthur Weasley (2021-09-20 19:16:01)