Быт стажёров был весьма разнообразным, но новости действительно разлетались почти мгновенно при том, что большинство будущих колдомедиков закономерно кучковались по интересам, а Шарлотта наоборот старалась куда-нибудь от них сбежать. И вот сегодня это закончилось печально, свое первое ночное дежурство она донесла почти с честью. Ключевое слово - почти. Задремала, когда наконец осталась одна и госпиталь погрузился в первые утренние часы, когда все медленно и спокойно. И никто ведь не знал, что подобно грому среди ясного неба появится мистер Чан, о котором столько всего рассказывали.
Наверное, в каждом коллективе должна быть страшилка для маленьких. Только вот сложно быть тем самым маленьким, когда ты в буквальном смысле чувствуешь, что тобой недовольны. Отец ругался не так, он сердчал редко и довольно быстро отходил. Вывести из себя матушку и вовсе было задачей для самоубийц, а дочь она холила и лелеяла, даже отчитывая лишь с усталостью, но никак не досадой или настоящим недовольством. Это чувство неприятно кольнуло где-то в сердце.
Честно говоря, рассказ выходил таким сбивчивым не только потому, чтобы было жутко стыдно, а потому, что сосредоточиться не получалось. Наедине ей обычно было легко поймать "свою волну" и сконцетрироваться только на своих эмоциях, а здесь... здесь все слуичлось слишком внезапно. И наслаивалось, расшатывая кораблик и без того хрупкого настроения. К тому же, когда ей так прямо укалаи на дверь. Нет, она могла бы уйти вот прямо сейчас из глупого душевного порыва, детской обиды от несправедливости, комком вставшей в горле, но усилием воли погасила этот глупый порыв, напомнив, что это не прихоть - ей нужно сделать собственную жизнь и жизнь других детей легче.
- Извините, мистер Чан, что вам пришлось потратить на меня время, - в очередной раз повинилась девушка, не решаясь поднять взгляд голубых глаз. Ей не хотелось выглядеть совсем уж ребенком или в порыве чувств сказать ну что-нибудь уж очень глупое, а с ней такое случалось, когда язык бежал впереди головы.
Выскользнув в коридор, Шарлотта хотела поскорее пойти домой, дежурство-то закончилось, потому что пара злополучных слез обиды на себя, на такую несправделивость, что еда совсем не вредит, а она всего лишь хотела похаботиться о пациентах, все же скатились по щеке, когда рядом возникла заботливая Тори из её группы. Естественно, новость о том, что её туда не чай пить звали, была им давно известна и бывшие однокурсники не могли оставить товарища в беде, желая, видимо, сказать, что всё это брехня, на всех когда-нибудь впервые ругаются и это того не стоит, чтобы себя изводить.
- Лотта, ты чего плачешь, что ли?- удивленно спросила одногруппница, приобнимая за плечи, девушку, которая внезапно тут же уткнулась ей в плечо, малодушно пытаясь поймать чужое настроение, чтобы заглушить собственное.
Только стало хуже. Вместо ожидаемого спокойствия, там была только жалость, которой у Лотты к самой себе тоже хватало, так что слёзы, которые успели за пару минут подсонуть, хлынули с новой силой, пропитывая всю кофту подруги. Вот уж действительно...почти магия воды. Только очнеь грустной и солёной воды. Стакан обычной был очень кстати, когда Уайт усадили на одну из заботливо расставленных скамеек, на которых обычно сидели пациенты.
Шарлотта благодарно кивнула, делая несколько маленьких глотков и шумно вдыхая пытаясь как можно быстрее прийти внорму. Негоже в двдацать лет реветь как пятилетка. Никто, кроме неё не виноват, ни в том, что она уснула, ни в том, что не умеет держать себя в руках и плачет, как дитя малое, потому её впервые в жизни по-настоящему наругали. Отвратительно чувство, ей так захотелось его смахнуть, уйти куда-нибудь в парк аттракционов, где только радость, а лучше обнять матушку, погружаясь в такое приятное уиротворение. Только вот надо было сначала утереть со щек слёзы, расписаться, что ушла после дежурства, а для этого хоть немного спокойно посидеть, чтобы не ходить с красными глазами.
