...Маргарет, вообще-то, не должна была уходить, дождаться Эшлинг в "Драконе" , раз уж так приспичило проверить паб прямо с утра. За своё единственное наследство у Вэйн болели и сердце, и душа, и голова, и порой даже селезёнка. Вместо того, чтобы отдохнуть от  суетливых будней школы на каникулах, девчонка судорожно искала персонал, не желая, чтобы аврорский паб простаивал. Не желая, чтобы то единственное, связанное у нее с чудесными воспоминаниями, кануло в Лету.
Разумнее всего было бы заведение закрыть, еще разумнее- продать, а деньги положить на счет, чтобы к выпуску проценты превратились в более-менее приличную сумму, а там уж и о будущем подумать. Но Маргарет Вэйн не терпела простоя, не сидела спокойно и минуты и ожидание для нее было смерти подобно. И еще ее то и дело дергало мыслью о том, что Эдвард Вэйн не хотел бы этого- забросить паб в долгий ящик. Он с самого начала не был рад идее избавиться от "Дракона", но был готов пойти на крайние меры, а теперь...Теперь все самое непоправимое случилось. Мэг взаправду считала, что участи хуже смерти родителей быть просто не может. За себя девчонка то ли в силу возраста, то ли в силу потрясения так и не научилась бояться. Даже за Финна, если быть честной. Торндайк для нее почему-то существовал в той категории, которая способна и горы свернуть, и вражеское заклятье отразить, Вэйн верила ему безоговорочно, и пожалуй, скажи он ей спрыгнуть с крыши – она бы спрыгнула. Она верила в него. Потому что мир ее. Треснувший как старое хрупкое зеркало, нуждался в якоре и силе, которую можно взять на веру.
И еще чуть-чуть – в Гарета Брина. В отца, которого язык пока не поворачивался так звать, а сердце не знало, нужно ли вообще? Как же так получилось, что двое оставшихся в ее жизни близких людей – хит-визарды? Карма, не иначе.
О, и еще была Эш. Старший аврор О’Флаэрти, если быть точной. Будучи там, по другую сторону барной стойки, Маргарет никогда, нет, НИКОГДА не могла бы представить, что эта женщина окажется ей кем-то вроде…родни? Не кровной, разумеется, но..Мачеха. Или как там называют женщину отца, которого не знала 17 лет? Даже думать об этом было неловко. И вот, сегодня они идут по магазинам, прикупить мантий, обновить сорочный гардероб, восполнить утраты при переезде с Тюдор-Кресент. «Рагу из баранины в темном ирландском и  сладкий стаут»,- если день был хорош. « Ростбиф по-девонширски хорошей прожарки и стакан огневиски»,- если ни в какие ворота. Но ходить по магазинам, обсуждать мантии, погоду, учебу? Нет, это точно был какой-то сюр.
Маргарет заметила, как Эшлинг подходит к пабу и окликает ее. Без особого старания, но  даже машет рукой, чтобы аврор подошла к ней, гуляющей к витрине Твилфитт и Таттинг и обратно в который раз. Однако, у О’Флаэрти чутье, будто у борзой. А может, женщина хотела перекусить перед прогулкой? Надо же с чего-то начинать налаживать отношения.
- Я этого не вынесу, совершенно точно, не вынесу!,- думает в панике девушка и тяжело вздыхает, пока Эш не подошла достаточно близко, чтобы уловить ее расхлябанное настроение.
…А ведь она лишь сегодня, на второй день, написала Финну. О том, что приехала в Лондон, о том, что будет сегодня в городе, но скорее всего- занята. Одну ее не отпускают пока, вернее, отпускают, но крайне подробно расспрашивают с кем, зачем, куда, когда…И хотя Гарет уже все знает, Мэг все равно каждый раз неприятно делиться столь личным. Она доверяет мистеру Брину. Но не настолько, чтобы обсуждать то, что для нее- вопрос решенный. Или слушать наставления. Их страшится больше всего, чтобы ненароком не задеть, не обидеть, не разбить хрупкое перемирием нового родства. Вэйн кажется, что она страшно неуклюжа в разговорах с родным отцом. И ловит себя на неприятной, неожиданной мысли о том, что ее расстроит, если Гарет решит с ней не общаться во избежание. С этого ракурса, прогулка с Эш – сущий пустяк.
- Добрый день, мисс…Эшлинг,- поправилась девчонка, памятуя, что они больше не в пабе,- Я нервирую новых сотрудников, так что решила подождать тут, на солнышке,- ну какая ты дура, ты еще скажи «чудесная погода сегодня, не правда ли?»