Ошеломляющие трагические новости, градом посыпавшиеся в Рождество, оказались самым неприятным подарком к этому празднику. О том, что произошло в поезде и в Хогсмиде, в первую очередь, рассказали авроры, давние друзья родителей, а потом уже начали писать газеты... Родители Джеймса радовались, что так вовремя забрали сына из замка с помощью порт-ключа, ведущего прямиком в родовое поместье, однако сам Джеймс был, мягко сказать, совсем не рад - и очень, очень взволнован. С замиранием сердца он ждал писем от друзей, надеясь на то, что с ними всё в порядке и они живы-здоровы. Во всяком случае, в списке жертв их не было - и это единственное, что помогало ему не сходить с ума в состоянии ожидания. Ведь как известно, ждать и надеяться - верный способ скоропостижно рехнуться.
Первым порывом, когда Поттер только-только узнал о произошедшем, было кинуться в замок - трансгрессировать (хотя это и невозможно), лететь на метле или с помощью Летучего пороха - да как угодно, только бы оказаться рядом с друзьями и помочь им по мере сил. Однако родители были настроены решительно - теперь, особенно. Будь на то воля матери - он бы из дому не выходил, хотя Джеймсу было невыносимо ощущать себя непричастным. И не потому, что он хотел оказаться в этих ужасных событиях и пострадать как остальные - а потому, что должен был защитить друзей, иначе он просто не мог.
В итоге его продержали дома все рождественские каникулы и с большой неохотой отпустили обратно в замок, только когда получили полные заверения о том, что в самом Хогвартсе Джеймс будет в безопасности. И взяли с него слово, что он не покинет замок без серьёзной необходимости. Это отчасти раздражало - родители считали его совсем ребёнком, тогда как он умел и мог за себя постоять, и уже чувствовал себя вполне себе взрослым волшебником. Всего полгода отделяют его от того, чтобы перестать быть школьником и стать тем, кто будет защищать других по-настоящему.
Конечно же, уже несколько лет Джеймс грезил о том, чтобы стать аврором. Ведь это не только почётно, но и опасно, и интересно - именно та профессия, которая, по его мнению, подходила ему на все сто. Конечно, получение этой профессии также влекло за собой немалый труд - Джим был наслышан о трудностях школы авроров, но полагал, что как-нибудь уж справится, а куда деваться? В конце концов, магическим талантом он не обделён (как бы самоуверенно это ни звучало). А родители до сих пор опекают его так, словно он не может принимать решения самостоятельно! В общем, из родительского дома Джеймс уезжал в злом и напряжённом состоянии, хотя в письмах друзья пытались заверить его, что всё более-менее в порядке. Но вот только в каком?
Хогвартс встретил его неприветливо - да иного Джеймс уже не ждал. Хотя и прошло некоторое время с тех событий, но память о них была ещё свежа. Об этом велось большинство разговоров, все были какие-то хмурые и неприветливые. Оно и не удивительно - но настроение это всё наводило самое гнетущее. В первую очередь он, конечно, собирался как следует пытать друзей на тему произошедшего - письма это одно, а вот расспросить как следует обязательно нужно. Да и по тону письма не всегда поймёшь, что на душе у человека, а вот заглянув в его глаза...
Поговорить как следует сразу не удалось, у всех были какие-то дела, заботы, да и не горел никто особо откровенничать на эту тему. Вовсе неудивительно, в глубине души Джим понимал - как тяжело, должно быть, переживать всё по-новой. С замиранием сердца Джеймс отметил потускневший взгляд Лили и поникший вид, который, кажется, никогда раньше не видел у подруги, хотя знакомы-то они были... ого-го. Всегда боевая и активная староста Гриффиндора постоянно заряжала окружающих своей энергией, а сейчас... как бы хотелось верить, что всё это - только временное явление.
- Лили! - Джеймс приветственно обнял девушку, чувствуя некоторое облегчение от такого простого дружеского физического взаимодействия. Выпуская её из объятий, он слегка взволнованно заглянул в её глаза: - Ну как ты? Я получил твои письма, но не стал писать ответ - всё равно прилетели бы вместе. Расскажи, что произошло? В Хогсмиде были оборотни? - он слегка понизил тон и добавил: - А Ремус?..
Были вещи, о которых лучше лишний раз не писать в письмах, Джеймс это понимал. В первую очередь он как и всегда волновался за друзей, но и в большей степени чувствовал себя предателем - что для Джеймса Поттера было совсем уж невыносимо. Пока его друзья сражались и спасали друг другу жизни, а однокурсники погибали, он сам был где-то далеко, под родительским крылом, можно сказать. Если б он знал, чем всё обернётся... но, конечно, знать он не мог - да и никто не мог. Даже Дамблдор. Однако Джеймс вовсе не считал это хоть сколько-нибудь серьёзным оправданием. Он должен был быть с ними, вот и всё. А так выходит, что он - всего лишь трус, отсидевшийся за спинами других.
- Мне так жаль, что меня не было здесь с вами, - тяжело выдохнул он, понурив голову. Поделиться этим казалось важным, хотя история и не терпит сослагательного наклонения.
Он внимательно разглядывал девушку сквозь стёкла очков. Лили была сама не своя - да это и неудивительно. Такое пережить и вынести не каждому взрослому человеку под силу, не говоря уже о семнадцатилетней хрупкой девушке. Хотя Джеймс отнюдь её хрупкой не считал - это, скорее, внешняя характеристика. Лили была одной из талантливейших волшебниц, кого он знал, и она была невероятно сильна духом. Возможно, даже сильнее, чем он сам, и при том очень храброй. Тем больнее было видеть опустошение и горечь в её глазах. Джеймс мог только представить, что творится в её душе, хотя и представлять было страшно. В такие нелёгкие времена школьникам пришлось слишком быстро повзрослеть...
Ему захотелось утешить Лили, сказать что-то одобряющее - но что он мог? В голову не лезло ничего путного или уместного. К тому же обида (на себя?) за то, что его не оказалось рядом именно в тот момент, когда он был нужен и когда должен был, не давала ему покоя.
Отредактировано James Potter (2021-05-05 00:40:45)
