- Это становится невыносимым, Альбус!

За спиной у Минервы закрылась дверь, и осталось все то расстояние, которое разделяло её текущее положение в пространстве и непосредственную цель визита.

Позади был крючковатый каменный нос общительной гаргульи, переменчивые в своем положении лестницы, покрытый пока задержавшимся здесь, на севере страны, инеем внутренний двор замка и, конечно, тот разговор, который ей пришлось уже дослушивать вместе с Горацием и Помоной, прежде чем строго разводить в стороны участников так называемой дискуссии. Отсекая себя ото всего случившегося дверью директорского кабинета, она будто бы дистанцировалась от проблемы, хотя на самом деле, конечно же, притащила её с собой внутрь. На своем пятом уже десятке лет, Минерва хорошо понимала, что ничто и никогда не может пройти бесследно, и груз событий, преследовавших каждого, лишь копится и копится, как пресловутый снежный ком.   

- Третий курс, Вы представляете? Всего лишь третий курс. Едва начавшуюся драку, конечно, вовремя предотвратил староста Хаффлпафа, но какова была риторика! “Вы во всем виноваты! Папа в Министерстве. Там все так считают”...

Чуть повысив голос, чтобы изобразить высокий детский голос, Минерва опустилась в кресло напротив директорского стола и только сейчас почувствовала, что ноги её почти не держат. Что все то, с чем она притащилась в этот кабинет, она пронесла лишь на какой-то сверхчеловеческой воле, чьи запасы в ней становились все скуднее и скуднее.

Шутка ли - когда в школе с пугающей достоверностью отражаются события, происходящие за её стенами, избавиться от ощущения, что на плечи навалили не то всю страну, не то весь мир, практически невозможно. И если официальная позиция Министерства уже начала оглашаться со всей серьезностью тринадцатилетками, то что должны были делать преподаватели? Вершить судьбы по принципу Суда Небесного из отцовской Библии? Не непосильная ли ответственность для всего лишь людей?

- Мои, конечно же, ввязались. Когда чистокровный слизеринец нападает с обвинениями на магглорожденного с Хаффлпафа, Гриффиндор, разумеется, не будет стоять в стороне. Не могу сказать, что в этом есть что-то неправильное, директор, но третий курс! Они же совсем дети! Клянусь, это отвратительное слово на “Г”* - было самым “слабым” из того, что звучало в их диалоге.

Потянув с голову остроконечную шляпу, Минерва положила её себе на колени, поверх как-то столь же безвольно, как и она сама осевшей на плечах изумрудной ткани мантии с тисненым орнаментом из листьев чертополоха, который, казалось, готов был вот-вот завянуть. Пару выбившихся из пучка прядей волос она по инерции заправило за ухо, и куда с большим умыслом вернула, поправив за край, съехавшие ниже очки, будто за их стеклами можно было скрыть эту поселившуюся в последнее время в глазах безграничную усталость последнего времени.

- Конечно, мы с профессором Спраут и профессором Слагхорном отправили на отработки всех участников. Конфликты на территории школы все еще запрещены, и студенты должны учиться их избегать, но эта маггловская история в опере, очевидно, не проходит для нас безболезненно. В отличие от правительства мы не можем просто отгородиться от магглов. У нас учатся их дети. Хорошие дети хороших людей.

Подпись автора

sanctum andromeda

Огневиски у профессора был местный и до того остро пах торфом на верхних, идущих вместе с парами спирта нотках, что запах Минерва почувствовала, едва приняла свой бокал. Шляпу с колен пришлось подвинуть чуть в сторону, чтобы было где разместить напиток - по привычке, оставаясь с бывшим наставником и давним другом один на один, нынешний декан целого факультета позволяла себе побыть чуть-чуть менее строгой, самую малость более женственной, и демонстрировать если не слабость, то хотя бы намек на то, что и её прочный, практический стальной скелет имеет свойство ржаветь и изнашиваться.

- Если попечительский совет узнает, они это вряд ли одобрят.

Для друга не жалко было откровенности и в эмоциях, и с саркастичной ухмылкой вздернув бровь и отсалютовав бокалом, Минерва сделала маленький глоток. Нёбо и горло быстро потеплело, аналогичная теплота скоро разлилась в груди, будто распускаясь вдоль ребер цветком, и легче от нее, разумеется, не стало, но стало чуточку спокойнее, хотя в жженных, дымных ароматах и чудилось легкое пораженчество, как на отгремевшем канонадой взрывов, покрытом пеплом и только временно притихшем поле боя. Впрочем, примерно так оно и было. Разведенные в стороны и против воли отправленные на одну отработку дети вряд ли бы за время неё успели пересмотреть свои взгляды. Молодые умы, насколько Минерва успела усвоить за годы и годы своей педагогической практики, были восприимчивы к идеям, но и не менее упрямы.

Не стоило заблуждаться и сомневаться в правоте Альбуса - и даже в этом упрямстве дети действительно играли во взрослых, которые легко и податливо предавались безумию, которое быстрее вируса заражало их гибкий, охочий до трагедий мир. Иногда, правда, Минерве самой казалось, что это она сходит с ума - до того убедительно иные заявляли о своей правоте, но наваждение быстро отпускало, покуда у неё находились единомышленники. Жаль только, что вместе с ним никогда не уходила грусть, имевшая, напротив, свойство только крепнуть и крепнуть. После ярких эмоций именно она оставалась последним послевкусием, подобно тому, как шотландский огневиски по итогу оставлял привкус сухих яблок и меда.

Минерва вздохнула, когда одно совпало с другим и сжатое оцепенение от возмущения, натянувшихся едва не до боли нервов и горечи немного ушло. Наступало время не то рефлексировать над произошедшим, не то уже решать, что с этим делать дальше.

Алкоголь, как никак, мог чуть-чуть притупить острые углы, но не снимал ответственности, а её на тех, кто отвечал за воспитание без малого, будущего Магической Британии, априори накладывалось много.

- Знаете, директор, если честно, я уже запуталась в том, кто кому подражает. В этих извечных противостояниях магов с магглами, а чистокровных со всеми остальными, мне видится слишком много подростковых комплексов и борьбы за место в песочнице. Такое чувство, что наш мир патологически не желает взрослеть.

Начала Минерва с рефлексий. Не от большого желания и не то, чтобы очень осознанно, - скорее потому, что ей было нужно еще немного выговориться или, вскрывая некий болезненный нарыв, подойти к нему обстоятельно, проанализировав причины его появления. Она сделала еще один маленький глоток. Теперь не то по инерции, не то чтобы смочить горло перед долгим разговором.

- Хотя я не исключаю, что это уже профессиональная деформация - во всех наблюдать непрекращающийся переходный возраст. Но это ведь никого не оправдывает?

Она не то, чтобы ждала от Альбуса четкого ответа, но он, в своей почти вековой мягкости и спокойствии, казался ей достаточно надежной опорой даже в самое неспокойное время. Вероятно, это было до крайности эгоистично с её стороны.

Подпись автора

sanctum andromeda

Кроме крайнего эгоизма, который Минерва, безусловно, проявила, прибежав в непростое время в директорский кабинет, ей двигал еще и тот определенный прагматизм, который можно позволить себе только с друзьями, а еще вернее, с сообщниками. Орден Феникса, некогда с подачи все того же Альбуса, поместивший их обоих под сенью своих крыльев, заставлял смотреть на возникающие в школьной жизни проблемы, чуть шире, чем просто на педагогические и докапываться до их причин чуть глубже, чем позволяла стандартная школьная практика.

Все переплеталось где-то рядом - Рождество, День Святого Валентина - и даже если принять официальную позицию Министерства касательно последнего, все равно становилась какой-то удручающе занятной приверженность драматических событий в Магической Британии совершаться по праздникам, или накануне оных. Общество расшатывалось и давилось буквально со всех сторон, и именно тогда, когда больше всего было настроено радоваться, и даже при слепой вере в случайности, нельзя было не учитывать, что общая нервозность населения, вызываемая диссонансом трагедий, не скажется на школе.

Осознание всего этого мало помогало Минерве, как педагогу, но как одной из Ордена Феникса, ей становилось очевидным, что кто бы не зажигал раз за разом в небе череп со змеей - сейчас он добился многого. Страх прочно поселился между людьми и теперь влиял на них всех - от мала до велика. И об этом она, пожалуй, могла в стенах школы переговорить только с директором - с этим вдумчивым и обманчиво мягким человеком, который, как ей уже который год к ряду казалось, всегда успевал увидеть чуть дальше прочих.

Ему и сейчас удавалось, несмотря на все её, вытянутое в стальной канат приличий, но все же достаточно явное негодование (проходившее по самой границе с паникой, если быть честной), указывать ей на перспективы и на былые достижения, которые на фоне всего плохого имели свойство забываться удручающе легко и быстро и, как бы сказал отец, грешным делом даже ей самой. Под давлением его мягкой улыбки, Минерва слегка убавила градус собственного возмущения, хотя так и не смогла принять оптимизм профессора, пусть даже грустный и сдержанный, целиком.

Вероятно, до него она еще попросту не доросла и пока еще слишком привыкла если не щетиниться по-подростковому бравадой, то точно в любой неприятной ситуации демонстрировать немного грустную иронию.

- Есть плюсы в долгой жизни, не так ли? Успеваешь увидеть что-то хорошее, - впрочем, Минерва улыбнулась. Блэк на её факультете, при всех проблемах с ним в некотором смысле, действительно был неким знаком перемен. Другое дело, что все эти перемены свершались так удручающе медленно, в сравнении с последствиями катастроф, что виски в бокале временами пах не просто дымом, а пеплом поражений, которые, может, и не хотелось бы, но все равно получалось воспринимать как личные.

- Но события прошлого, и даже успевший случиться прогресс, увы, не отменяют наших текущих проблем, - Минерва сделала еще маленький глоток и совсем устало прислонила холодный край бокала ко лбу, прикрыв глаза, - Надо что-то делать с этим эхом гражданской войны в школе, Альбус. Не говоря уже о том, что надо что-то делать с самой войной, раз уж наше министерство постаралось сделать все, чтобы именно в неё все и превратилось.

Подпись автора

sanctum andromeda