Marauders: stay alive |
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Вы здесь » Marauders: stay alive » Завершенные отыгрыши » [27-28.01.1978] Я вас сама в следующий раз убью - и к мантикорам Обет!
Я вас сама в следующий раз убью - и к мантикорам Обет!
Закрытый эпизод
◊ Участники: | ◊ Дата и время: | ◊ Место: |
◊ Сюжет:
Одного отца уже потеряла. Не хватало только второго потерять.
Отредактировано Sandrine Sallow (2020-11-19 20:51:36)
Прирученная саламандра
Январь выдался жарким и насыщенным, но к концу месяца как будто бы начал сбавлять обороты и выдыхаться, словно давно открытое шампанское. Декрет Крауча и чрезвычайное положение всё ещё задавали рамки парадигмы общественной жизни магической Британии, но даже они, казалось, перестали вызывать со всех сторон такой лютый ажиотаж, как в первые пару недель года. К тотальному бюрократическому завалу в Министерстве все уже почти привыкли, не выходить на улицу после восьми вечера тоже худо-бедно научились, а о кровавом Рождестве, конечно, не забыли, но уже не поминали его ежечасно по поводу и без.
Последняя неделя, по меркам Эйдана, и вовсе прошла в относительном затишье. Жизнь текла своим чередом и входила в колею, даже если та несколько деформировалась с учётом последних событий и превратилась в узкоколейку. Дошло до того, что по вечерам у Эйдана начало появляться свободное время — факт совершенно непостижимый и абсолютно невероятный. Именно так дело обстояло и в эту пятницу — до тех пор, пока в его кабинете не появилась молодая женщина с прекрасной фигурой, густыми тёмными волосами и восхитительно голубыми глазами. Ей хватило напористости, чтобы пробиться через кордон помощников и секретарей вплоть до дверей кабинета главы международного департамента, и, оценив внешние данные этой особы, Эйдан пригласил её войти.
Проблема у неё была самая тривиальная. Ребекка Уордсворт — так она представилась — жаждала изыскать способ отправить из страны к родственникам своего сына, которому вот-вот предстояло пойти в школу. В нынешние неспокойные времена Хогвартсу она предпочитала Дурмстранг, однако визовый отдел упорно отказывал её отпрыску в праве на выезд, ссылаясь на чрезвычайное положение, перегруженность запросами и выбранные квоты на международные перемещения. Именно так, насколько было известно Эйдану, они и должны были поступать. Но он, конечно, мог попытаться помочь молодой женщине, вдобавок оказавшейся вдовой (что весьма удачно, согласитесь) с её затруднением — если она согласится поужинать с ним сегодня. Ребекка согласилась. Она, чуть помявшись, не отказалась и тогда, когда Эйдан сообщил ей о том, в какой обстановке будет проходить этот ужин.
Так они оба по окончании рабочего дня очутились в небольшом малоприметном домике в зелёном пригороде Лондона, который Эйвери приобрёл через подставных лиц и использовал в качестве перевалочного пункта и запасного аэродрома, когда это было ему необходимо. Ужином они в конечном итоге пренебрегли, зато выпили вина и переместились в освещённую свечами спальню. Снимая с себя блузку, Бекка стеснения не испытывала. И потом тоже.
Когда что-то тёплое полилось по рёбрам, а в боку поселилась посторонняя тяжесть, сковывавшая движения и мешавшая как следует вздохнуть, Эйдан понял, что слишком рано списал этот январь со счетов.
Ребекка не очень-то торопилась. Всадив ему нож промеж рёбер, она обстоятельно пояснила суть дела. Оказывается, у неё была сестра. Сестру пару лет назад соблазнил один чистокровный волшебник. Она забеременела, не нашла в себе сил избавиться от ребёнка и навлекла позор на всю семью. Эта банальная история заканчивалась тем, что после смерти отца, не пережившего семейного горя, девушка наложила на себя руки, а в предсмертной записке указала имя — его имя. Ребекка, таким образом, выступала в роли отчаянной мстительницы. Эйдан отдавал ей должное: она выбрала удачный способ к нему подобраться.
Но она допустила ошибку: ей следовало убить его сразу. Он сказал ей об этом, когда волшебная палочка уже была у него в руке — её волшебная палочка, потому что дотянуться до своей он не мог. Но убраться через порт-ключ милая Бекки всё же успела вовремя: зелёный луч смертельного проклятья лишь разнёс часть барельефа, обрамлявшего камин.
Эйдан повалился на кровать, корчась от боли и размышляя о том, что был бы не против, если бы однажды в далёком будущем женщина свела его в могилу — но несколько иным, более приятным образом. Ему нужно было позвать кого-то на помощь, но сделать этого Эйдан сейчас не мог: во время короткой схватки с Ребеккой нож сдвинулся в ране, и любое движение провоцировало дичайший приступ рези, от которой мутнело в глазах. Аппарировать сейчас нечего было и думать. Заманчивая идея полежать немного и набраться сил таила в себе опасность окончательно их лишиться. Ситуация вырисовывалась нелепая и безрадостная. И тогда Эйдан вспомнил о Сандрин и о подаренном ей фамильном артефакте. Он подумал о том, что хочет её видеть. Очень. Как можно скорее. Прямо сейчас. С этой мыслью он и отключился.
Утренняя смена Сандрин закончилась еще несколько часов назад, но, как повелось всю последнюю неделю, зависла она там до вечера. Благо, в аврорате найти себе работу несложно. Как минимум, всегда откопается еще какой-нибудь недоделанный отчет. Именно в столь нелюбимую ею бумажную работу девушка и была погружена в тот момент, когда спрятанный под одеждой кулон начал стремительно нагреваться, да так, что уже очень скоро кожу в буквально смысла обжигало.
"А сову прислать не проще ли?" - недовольно подумала она, тихонько прикусив губу, потому что ощущения были совсем не из приятных.
Еще секунд тридцать ушло на обдумывание того, как ей реагировать и насколько быстро. Они с отцом никак не обсуждали, детали работы кулона. Всегда ли он так быстро и сильно нагревается? Или это зависит от того, насколько сильно ее хотят видеть? В общем-то, единственное, что Сандрин знала о кулоне - это то, что он нетемномагический, потому что старательно проверила эту штуку прежде, чем надевать ее на работу, и никаких дополнительных функций действительно не имеет. Тут уже банально помог знакомый артефактолог, который, конечно, поглядел на девушку с любопытством, но лишних вопросов не задал. Далее, пресловутый Обет никак не подразумевал, что она должна срываться по первому зову. И что дальше?
Сандрин аккуратно свернула законченный отчет в трубочку и отложил в сторону. Кулон, тем временем, начал остывать, а затем и вовсе, судя по ощущениям, остыл.
"А это теперь как понимать?" - еще больше озадачилась девушка. - "Хотел видеть и расхотел? Или что-то случилось?"
И куда именно ей являться? Уведомлений о координатах места встречи кулон не рассылал. А жаль.
Впрочем, в любом случае, рабочий день Сандрин уже давно закончился, а потому ничто не мешало - в этот раз - пойти и выяснить, что это вообще такое было. И начинать логично было с поместья Эйвери. Если отец не там, то была надежда, что кто-нибудь посчитает возможным ее просветить. Не то чтобы Сандрин сильно надеялась на то, что Магдалина или Эрлинг кинуться, сбиваясь с ног и перебивая друг друга, просвещать ее о перемещениях отца... Очень может быть, что не только не захотят, но и не смогут. Как-то у Сандрин были сомнения, что Эйдан Эйвери имеет манеру отчитываться от своих перемещениях перед женой и сыном. Но попробовать стоило. Других вариантов у нее все равно не было.
После непрямого перемещения "Министерство-дом-поместье Эйвери" девушка вышла из камина в холле мэнора и буквально тут же натолкнулась на одного из эльфов.
"Фобос? Деймос?"
Попробуй узнай. Она их один раз видела! Вроде бы, это был тот же, который встречал ее в прошлый раз.
- Фобос? Добрый вечер. Хозяин дома? - рискнула она.
Эльф как-то странно на нее посмотрел и замотал головой. Хозяина нет. Как с утра ушел, так и не возвращался.
- Отлично. А где я могу его сейчас найти, ты мне можешь сказать?
Сандрин задумчиво стукнула туфлей о пол. Вот это уже становилось странно. Мэнор - единственное место, о котором она могла бы догадаться без дополнительных инструкций. Ну еще кабинет отца в Министерстве. Но он бы не стал звать Сандрин туда просто так. А если бы случилось что-то экстренное, то уж там бы точно нашлось, кому призвать вместо нее. Девушка прикусила губу, недовольно поглядывая на эльфа, который мотал головой так, что казалось - она вот-вот отвалится.
С домовиками Сандрин общалась крайне редко. Своих не было. К родителям периодически приходила прибираться эльфийка из поместья Монтегю. Собственно, только в обществе родителей матери Сандрин с ними и пересекалась. Как из них информацию-то вытягивать?
- А кто еще может знать? Фобос, - Сандрин вздохнула и присела на один уровень с домовиком. - У хозяина что-то случилось. И он меня ищет. Если ты что-то знаешь, лучше сказать мне об этом по-хорошему.
Девушка еще не решила для себя, как именно будет по-плохому. Но ситуация начинала ее знатно нервировать. Отмахнуться от нее уже не получится. А что-то выяснить, как оказалось, не так-то просто. Хоть "маячок" на этих родственников прицепляй, чтобы быть уверенной в том, что успеешь вовремя, если что-то случится!
Но эльф продолжал отрицательно качать головой, и его уши при этом очень несмешно подпрыгивали. Но, спасибо, позвал Деймоса. Который тоже ничего не мог - или не хотел - сказать. Сандрин зло выдохнула и встала.
- Ну вот что, - ледяным тоном произнесла она. - Я - его дочь. И это приказ. Выкладывайте все, что знаете, о том, где он может быть. Или о стенку полетите прямо сейчас, а не тогда, когда вернется хозяин, если вы его гнева боитесь.
Она не очень представляла, насколько жестоким - или человечным - было обращение с эльфами в этом доме, но надеялась, что Круциатусом их тут каждый день не пытают. Не то угроза уж точно не сработает. Но, кажется, подействовало. Или эльфы просто сжалились над "юной мисс". Впрочем, Фобос и Деймос правда выглядели испуганными. Один из них даже начал биться головой об пол в качестве самонаказания - и Сандрин пришлось срочно его остановить. Но, очевидно, они и правда ничего не знали.
- Мастер Эйдан иногда ночует не дома, а в другом месте, - раздался откуда-то сбоку тоненький голосок, а затем из-за камина высуналась голова эльфийки. - Я могу показать юной мисс, где лежит порт-ключ.
- Показывай. И немедленно, - прошипела Сандрин, но получив искомое, все-таки, поблагодарила Тисси и мгновенно переместилась, держа палочку наготове.
"Другое место" подозрительно навевало подозрения на то, в которое неверные мужья любят водить своих любовниц. Или на какую-нибудь квартиру, где встречаются члены преступных группировок. Но Сандрин искренне надеялась на первое. О втором ей знать точно не стоило. Вот только зачем она могла потребоваться отцу там, куда тот водит своих женщин?
Похоже, она не ошиблась, потому что, едва переместившись, уперлась взглядом в бутылку с вином и два бокала. В гостиной дома, куда она попала, горел свет, но было пусто.
- Здесь кто-то есть? - негромко позвала Сандрин, по привычке выставила щит и пошла дальше.
Пустая кухня. Второй этаж. Толкнув дверь спальни, девушка не сдержала судорожного вздоха. Ну да, определенно, тут развлекались. Доразвлекались, дракллы! В глазах на мгновение даже потемнело, дыхание перехватило. Сандрин моргнула - и уже через секунду оглядывала комнату, чтобы проверить, что тут больше никого нет. Проверила и подошла ближе - убедиться: живой или нет.
Отредактировано Sandrine Sallow (2020-10-21 21:48:17)
Прирученная саламандра
Из состояния блаженного забытья, позволявшего не напрягаться, не думать и почти не чувствовать боли, Эйдана вывели до крайности раздражающие посторонние звуки, выдававшие чужое присутствие поблизости. Это было чертовски неприятно, потому что требовало от него собраться с силами, крепче сжать в руке древко всё ещё чужой волшебной палочки и сделать над собой усилие, чтобы приготовиться к возможной атаке в случае, если его навестили нежелательные гости. Например, очаровашка Ребекка вернулась с подкреплением. Но нет. К счастью, это была не Ребекка.
Даже в полутьме спальни, освещённой дрожащим пламенем свечей, Эйдан понял, что силуэт вошедшей в комнату девушки ему знаком. Салазар её разберёт, как Сандрин удалось его найти — об этом Эйдан подумал только теперь, но, поскольку результат был налицо, этот вопрос его пока не слишком сильно волновал. Как-нибудь потом. Пока что можно было просто порадоваться тому, что призыв сработал: он лично не проверял, как действует отданный дочери кулон из фамильного гарнитура, да и сама Сандрин могла не пожелать явиться к нему, оказаться занята на службе или элементарно не суметь обнаружить его местоположение. Так что начало было, в общем-то, неплохим.
Войдя, дочь-аврор с палочкой наготове быстро и деловито осмотрела помещение. Вид у неё при этом был настороженный и встревоженный. Когда она, наконец, сделала пару шагов к нему, Эйдан, наблюдавший за ней в неподвижности из-под полуопущенных век, счёл момент подходящим для того, чтобы подать признаки жизни.
— Сандрин, — позвал он, заставляя себя открыть глаза, — спасибо, что пришла.
Голос звучал не так твёрдо, как ему хотелось бы, и это немного злило, но всё-таки было объяснимо, с учётом торчавшего из бока ножа.
— Как видишь, я попал в небольшую передрягу. Не будешь ли ты так любезна мне помочь?
Однако шутки шутками, а ощущения и в самом деле оставляли желать лучшего. Общая слабость в сочетании с острой резью и тяжестью в боку добавляли мало радости к его положению, и Эйдан не отказался бы от некоторого содействия. Как там поживают внутренние органы, он доподлинно не знал, но нож им точно не нравился. Правда, верно было и то, что Эйдан считал ниже своего достоинства загибаться от какого-то там одиночного удара промеж рёбер, а потому планировал выжить, с чужой помощью или без неё. Но с помощью было бы, всё-таки, приятнее.
— Авроры же проходят курс колдомедицинской подготовки для оказания первой помощи?
Он знал, что проходят, — просто посчитал необходимым дать Сандрин понять, чем ей придётся заниматься в ближайшие минуты. Потому что отправляться в Мунго был не вариант — что самое удивительное, вовсе не по той причине, которая обычно вынуждала Пожирателей Смерти скрывать свои ранения. На этот раз Эйдан не мог, смешно сказать, рисковать своей репутацией.
Вот. Живая - Слава Мерлину! - иллюстрация того, почему Сандрин не стремилась сближаться с теми из коллег, кто были ей вполне симпатичны. Потому что в экстренной ситуации надо не задыхаться от ужаса и соображать здраво. А она, хотя внешне пока еще держала себя в руках, сейчас была близка к панике. Притом, что родного отца она знала без году неделю и не то чтобы успела прикипеть к нему всей душой.
- Проходят. Но вам в Мунго надо, - коротко возразила Сандрин, зажигая свет и прикидывая, сколько времени прошло между тем, как потеплел кулон, и нынешним моментом.
Достаточно много. Драккловы домовики и их не к месту преданность тайнам хозяина! Крови успело натечь прилично. Но легкие, очевидно, задеты не были. Иначе бы отец так бодро не болтал.
- И палочку отпустите, мистер Эйвери, - сухо добавила она. - Вы меня нервируете.
Мало ли, что ему в голову могло взбрести в голову от боли и кровопотери. А у нее и так в голове порядок необходимых действий путался. Очевидны были только два момента: то, что без оказания первой помощи его перемещать нельзя, и то, что по поводу Мунго он с ней будет препираться до последнего.
- Recognoscero! - продолжила Сандрин, проводя палочкой у места, откуда торчал нож.
Обезболивание. Остановка крови. Извлечение ножа. Заживление. Это все подождет лишние две минуты. Потому что если задеты внутренние органы, она его сейчас просто погрузит в сон и после необходимых манипуляций доставит в Мунго, - и пускай он потом с ней ругается, сколько захочет.
Recognoscero
Диагностирующее заклинание. Над телом пациента необходимо провести палочкой, удерживая заклинание. Цвет и интенсивность свечения укажут характер повреждений в той области, над которой колдомедик держит палочку. Входит в базовый курс подготовки сотрудников силовых структур.
Отредактировано Sandrine Sallow (2020-10-22 19:54:18)
Прирученная саламандра
Когда Сандрин начала говорить, вокруг как-то вдруг образовалось много мельтешения, и Эйдан почувствовал себя уставшим. Возможно, впрочем, что это было связано с вошедшим между рёбер лезвием, которое отвратительно неприятно тянуло бок лишней тяжестью и в целом провоцировало ощущения, далёкие от идеальных.
— В Мунго мне не надо, — поспешил он предостеречь дочь. — И даже нельзя, такой будет скандал… Долго объяснять. Начни, пожалуйста, с обезболивающего, если тебя не затруднит.
Эйдан попытался облизнуть пересохшие губы, но язык оказался не менее сухим. После замечания Сандрин он обнаружил, что и в самом деле всё ещё держит чужую палочку в руке, о чём успел напрочь позабыть.
— Точно. Извини, дорогая, — он разжал пальцы и выпустил палочку из руки. Правда, лежать она осталась рядом, на кровати. О том, как в подобной ситуации должны вести себя нормальные люди, Эйдан особо не задумывался. Ситуация была далека от нормы по всем параметрам, включая не самый распространённый характер связи между отцом и дочерью. Кроме того, его физическое состояние сейчас диктовало свои условия, оказывая довольно забавное влияние на его манеру общения.
— Этот нож так раздражает, — пожаловался Эйдан. — Может, вытащишь? Только надо будет остановить кровь.
Рациональное мышление постепенно прокладывало себе тропинку через стремительно разраставшиеся ростки боли, и Эйвери подумал о том, что всё не так плохо. Возможно, эта дрянная девчонка, оставившая ему нож в боку в качестве прощального подарка, даже оказала ему услугу… Но торопиться с выводами было рано. По крайней мере, пока не станет ясно, как всё это воспримет Сандрин. Сейчас он видел, что дочь, как минимум, встревожена. Впрочем, как раз в этом ничего удивительного не было.
— Чертовка попыталась меня убить, — Эйдан иронично усмехнулся. — А я её даже не заподозрил. Старею, наверное.
"То есть, репутация важнее жизни? Если говорить об Обете", - подумала Сандрин, но промолчала.
Время для дискуссий было неподходящее: либо вести беседы, либо лечебные заклинания накладывать. Одновременно делать и то, и другое девушка умела - но только не в таких экстренных ситуациях.
- Не похоже, что задеты внутренние органы, - оценив свечение палочки, резюмировала она. - Вы - везучий василиск. Или я плоха в колдомедицинских заклинаниях. Но попробуем обойтись без Мунго.
Сандрин, по-прежнему, могла попытаться усыпить отца и доставить в больницу, несмотря на его твердые возражения. Даже рискуя нарушить Обет и плохо из-за этого кончить. Но его палочка лежала слишком близко - и проверять реакцию, пусть и раненого, но весьма сильного мага девушка не хотела. Как и терять драгоценные минуты на споры.
"Но не заслужили вы, со своим упрямством, обезболивание, мистер Эйвери", - подумала она, однако вслух сказала:
- Anestesio! Haemostatio!
Кровь почти остановилась, но, ожидаемо, снова пошла сильнее, когда Сандрин вытащила нож и бросила его рядом на кровать.
"Если вы тащите в постель всех подряд, то это не старость, а просто удача закончилась", - раздраженно подумала она, краем уха слушая слова отца, и повторила кровеостонавливающее заклинание, а потом, буркнув "Tella!", наложила повязку. Рана все равно немного кровила, это было видно даже через только что наложенный бинт. Но как временное решение результат подходил. Должен был подходить. У результата не было выбора.
- Так. Сейчас мы перемещаемся порт-ключом ко мне домой, - сухо продолжила Сандрин. - Без раноочищающего я заживлять ничего не рискну. Сомневаюсь, что ваша любовница стерелизовала нож перед своей смертоносной операцией. А, вообще, если не Мунго, то прикормленный семейный врач вам бы все-таки сейчас пригодился.
Anestesio (греч. "anaistesia" — "без чувства")
Сильное обезболивающее заклинание, может использоваться как для местной, так и для общей анестезии. Входит в базовый курс подготовки сотрудников силовых структур.Haemostatio (лат. haema — "кровь", statio — "стояние, твердое положение")
Останавливает кровотечение. Против сильного кровотечения не будет эффективно, дополнительно потребуется наложение жгута или давящей повязки. Входит в базовый курс подготовки сотрудников силовых структур.Tella (лат. tella — “бинт”)
Заклинание, вызывающее из палочки бинт и накладывающее повязку, корректно. Аналог — Ligamenti. Входит в базовый курс подготовки сотрудников силовых структур.
Отредактировано Sandrine Sallow (2020-10-23 23:52:24)
Прирученная саламандра
Сандрин взялась за дело по-умному — то есть, совершенно не так, как сделал бы он сам, поэтому Эйдан предпочитал называть это действиями «по методичке». Дочь, в первую очередь, провела диагностику. Как будто это что-то меняло. Впрочем, по её логике, возможно, меняло: не просто же так она с порога занудила про Мунго. Сам Эйдан, напротив, туда не собирался, независимо от характера повреждений и ни при каких условиях, кроме самого-самого крайнего случая — того, в котором до больницы он бы всё равно не добрался, потому что к этому моменту уже успел бы склеить ласты. Так что некоторые расхождения в их подходе были объяснимы. А вот отчего Сандрин такая смурная, Эйдан, определённо, не понимал. Он же был в сознании, мог нормально дышать, говорить и уже не очень нормально, но всё-таки двигаться, да и ножичек был всего один, без каких-либо дополнительных повреждений организма. В общем, Эйдан, в его собственных глазах, абсолютно не походил на умирающего, поэтому тяжёлую степень беспокойства о его жизни считал излишней.
Правда, возможно, Сандрин так нервничала по большей части из-за того, что была связана с ним Обетом, поэтому все действия по сохранению его здоровья и репутации на обозримое будущее ложились на её плечи? Что ж, тогда призвать её на помощь было весьма удачным решением, пусть даже другого в запасе на тот момент у него попросту не имелось.
— Везучий кто?
С первой частью определения Эйдан был согласен, но вторая. Он бы рассмеялся, если бы это не было так больно. Но больно было, поэтому вместо смеха получились сдавленные звуки, напоминавшие попытку перебороть приступ кашля. Отношение к василискам у Эйдана было неоднозначное ещё с конца пятого курса. И ведь, между прочим, всё то время, пока та же Сандрин училась в Хогвартсе, гигантский змей продолжал обитать там, в недрах замка, и никто об этом даже не догадывался, включая такого проницательного теперь-уже-директора школы, небезызвестного Альбуса Дамблдора. Какая ирония.
— Вот именно, везучий, — ухмыльнулся Эйдан. — И очень живучий, к твоему сведению. Поэтому не сгущай краски, Сандрин: я не собираюсь умирать в такую чудесную январскую ночь. К тому же, ты уже здесь, и, значит, твоя клятва не будет нарушена.
Звучало, конечно, не очень серьёзно — всё, кроме последней фразы. Но и поводов драматизировать ситуацию Эйдан не видел. Тем более что дочь установила, что внутренние органы вряд ли сильно пострадали. Возможно, удар у Ребекки был поставлен так себе, но нельзя упрекнуть за это бедную девочку — не каждый день приходится всаживать нож в живую человеческую плоть.
После обезболивающего стало заметно легче. К приятному удивлению Эйдана, нож из раны Сандрин выдернула быстро, бесстрастно и хладнокровно. Он почувствовал, как ушла саднящая тяжесть, но вместе с тем на кожу хлынул горячий поток крови, с которым закономерно пришла слабость.
Пока дочь колдовала над раной, Эйдан временно отключился от реальности — не потерял сознание, но воспринимал всё происходящее отстранённо, как будто это происходило не с ним и его не касалось. Не самое худшее состояние, учитывая обстоятельства. На словах о порт-ключе он включился снова. В принципе, памятуя о том, что Ребекка могла и вернуться с подмогой хотя бы для того, чтобы забрать свою волшебную палочку, убраться отсюда было не самой плохой идеей. Был ли он готов к ней физически? Оставался только один способ проверить.
— Ладно, — решил Эйдан. — Есть один колдомедик… Но, возможно, он не понадобится. — Он осторожно попытался сесть на кровати. — Только подай мне мою волшебную палочку, пожалуйста. И захвати мою рубашку и пиджак, будь добра.
Ему ещё домой возвращаться, а своевременно снятая одежда ничуть не пострадала в короткой схватке, поэтому не заслуживала быть брошенной тут на произвол судьбы.
Отредактировано Aedan Avery (2020-10-25 17:03:09)
Приступ кашля, который, как через секунду сообразила Сандрин, был попыткой смеха, заставил сердце девушки заколотиться сильнее. Хотя, казалось, куда уж больше? А если она что-то сделала не так в диагностическом заклинании - и пропустила проколотое легкое? Но нет. С заклинанием все было нормально. При задетом легком отец точно вел бы себя иначе. Уж это она бы заметила раньше. И, собственно, заметила. Времени на панику и сомнения в себе у нее не было. Тем более, если она собиралась последовать его желаниям и не связываться с Мунго.
Тем не менее, самоуверенно-легкомысленные слова отца царапали неприятно и остро. И Сандрин, даже в состоянии между паникой и автопилотом, понимала - почему. И это ей очень не нравилось. Жаль, сил и эмоций еще и на рефлексии по этому поводу сейчас не находилось. Или, может, как раз к счастью.
- Я вас сама сейчас убью, если вы не замолчите. И к мантикорам Обет, - ледяным тоном отрезала Сандрин, одновременно с этими словами выдернув нож.
Не объяснять же, что Обет на ее эмоции и действия влиял сейчас примерно никак. И что в Мунго она отца не тащила только потому, что опасалась, что из-за его упорного сопротивления выйдет хуже, а не потому, что он сам, очевидно, ставил репутацию выше жизни. Мистер Эйдан Эйвери, однозначно, ее пока совершенно не знал, раз так недоумевал из-за ее реакции на ситуацию. Мерлин... Наверное, хорошо, что он, похоже, даже не догадывался: просходящее здесь, как минимум, наполовину имело место не благодаря Обету, а вопреки ему.
- А это, значит, ее палочка, - хмыкнула Сандрин, призывая магией названные отцом вещи, пытаясь представить, как развивались события до ее появления, и понимая, что лучше бы ей в это все не вникать. - Брюки застегните. Если вы и правда так живучи, как утверждаете, то с этим уж должны справиться.
Порт-ключ в карманах служебной мантии нашелся быстро.
- Готовы?
Отредактировано Sandrine Sallow (2020-10-25 21:27:15)
Прирученная саламандра
Обещание убить его звучало грозно, строго… и не очень серьёзно. Вернее, конечно, серьёзно, но не так, чтобы Эйдан мог в него поверить. А вот заподозрить Сандрин в то, что она к нему неравнодушна — мог вполне. Хотя, казалось бы, и когда только она успела к нему проникнуться? Наверняка не последнюю роль в этом сыграли похороны её другого отца. Какая потрясающая ирония.
— Сандрин, — позвал дочь Эйдан, — ты что, беспокоишься обо мне?
Он бы рассмеялся снова, если бы не помнил, как неприятно это было в прошлый раз.
— Не надо, я того не стою.
Такая правильная девочка-аврор тревожится и злится из-за обретённого меньше месяца назад отца, мало того, что выступающего одним из идеологов на другой стороне баррикад, так ещё и не спешащего признать её официально. Бедный ребёнок. Как же ей не повезло.
— Да, — сказал Эйдан. — Эта — той девицы, которая попыталась меня убить. И она мне не любовница, — зачем-то заявил он и хмыкнул. — Хотя могла бы быть. …Извини, милая.
Последнее нисколько не смущённое замечание относилось к расстёгнутой пряжке ремня и пуговице на его брюках. Ничего криминального Эйдан в этом не видел — особенно учитывая, что Сандрин могла застать его тут вообще без одежды. К тому же, когда они с её матерью работали над её созданием, никаких лишних предметов гардероба на них не было.
— Эта особа решила отомстить мне за свою якобы соблазнённую сестру… которой я, честно сказать, даже не сразу вспомнил, — поведал дочери Эйдан. Она же хотела знать? Вот пусть теперь живёт с этим, как ей угодно.
— И, Сандрин, — вспомнил он, — это происшествие относится к числу тайн, о которых не стоит рассказывать.
Готов к перемещению Эйдан был весьма условно, но нож был вытащен из раны, повязка — наложена, и, самое главное, обезболивающее действовало, поэтому он смог подняться на ноги, опереться на Сандрин и вовремя сделать вдох.
Порт-ключ переместил их в скромную маленькую квартирку, которая, в сравнении с Эйвери-мэнором, показалась Эйдану крошечной, почти игрушечной.
— И ты тут живёшь? — уточнил он очевидное, когда внутренности успокоились после резкого скачка в пространстве. Впрочем, вероятно, аврорская служба оставляла Сандрин не так уж много времени на то, чтобы зависать у себя на квартире. Но всё-таки, такая непритязательность в быту была ему не совсем понятна.
— Я думал, наши авроры зарабатывают достаточно, чтобы позволить себе более комфортабельное жильё, — заметил Эйдан, ища взглядом, куда бы приземлиться.
- Конечно, не стоите, - не ответив на вопрос, с готовностью согласилась Сандрин.
"Только это не так работает".
Желание наложить на отца Силенцио, раз угроза убийством вопреки Обету закономерно не подействовала, девушка успешно подавила. Пациент, не способный говорить, хотя мог бы, если бы не взвинченный целитель, - это очень плохо. Мало ли что.
Информацию про девицу-мстительницу Сандрин переварила сравнительно легко: мысль, что отец - невинная жертва какой-то маньячки, ее отчего-то не посетила с самого начала. И, в данном случае, она не могла одобрить ни одну из сторону. Ни отца, которого, очевидно, поруганная честь наивной девочки совершенно не интересовала, ни мстительницу с ножом, ни саму соблазненную девушку. Казалось бы, чего проще - не раздвигать ноги для женатого мужчины? При всем при этом, отца это не особо оправдывало. И Сандрин понимала, что вряд ли у несостоявшейся убийцы существовали какие-то легальные пути, которые бы позволили добиться справедливости. Разве что попытаться привлечь на свою сторону общественное мнение. Но оно в такой ситуации могло сыграть не на руку, а, напротив, перевернуть всю историю так, что пострадавшая сторона окажется виновной в соблазнении почтенного отца семейства. Безумие, конечно, но Сандрин прекрасно понимала, как происходят такие вещи. Но, если уж барышня надумала мстить, могла бы и поумнее все спланировать. Например, с ядом в вине у нее было бы куда больше шансов. Ну или уж била бы в сердце, в горло. А сейчас... Что ж.
- Я очень надеюсь, что девушка сейчас уже на полпути в Африку, хотя при закрытых границах ей будет сложновато это сделать, - только и заметила Сандрин. - А если нет... Окажите любезность: надумаете что-то делать по поводу случившегося, решите проблему так, чтобы результат решения не заинтересовал аврорат. Не испытывайте мои принципы раньше времени. Независимо от Обета.
Конечно, она не знала ни имени, ни внешности этой девушки. Так что, в случае чего, могла бы не узнать ее. Хотя вот палочку вполне можно было бы под шумок и прихватить с собой. А там и до выяснения личности недалеко. Но Сандрин этого делать не стала. Это никому и ничем не поможет. А ее любопытство переживет тяжесть неведения. Придя к этому выводу, девушка активировала порт-ключ, покрепче обхватив отца за пояс с не пострадавшей от ножа стороны.
...В квартире она сразу же почувствовала себя спокойнее. Тут были необходимый базовый набор зелий, комфортная обстановка и ее территория.
Но привыкший к роскоши Эйдан Эйвери не был бы собой, если бы не решил поделиться с ней своим критическим мнением здесь и сейчас.
- А я думаю, что вы пока не в том положении, чтобы жаловаться на аппартаменты, - отрезала Сандрин. - Вам на кровать. Дойдете, живучий человек, или помочь?
Порт-ключ вполне удачно выкинул их в центр спальни. Так что до постели там было, ну, шагов пять, может.
Отредактировано Sandrine Sallow (2020-10-26 18:29:07)
Прирученная саламандра
Ответ Сандрин решила пропустить, из чего Эйдан незамедлительно сделал уверенный вывод, основывавшийся на всем известной аксиоме: молчание — знак согласия. Их непродолжительное общение складывалось на фоне существенной для его внебрачной дочери эмоциональной встряски, и это не могло не откладывать отпечаток на её восприятие. Что ни говори, а Стивен Сэллоу скончался удивительно вовремя, так что мысленно Эйдан от души поблагодарил его за решение не задерживаться на этом свете и поспешить отправиться в мир иной.
Сандрин, между тем, продолжала злиться, но всё-таки помогала ему, и этот вопиющий диссонанс вызывал у Эйдана глубокое чувство умиления, до сих пор проявлявшееся в неуместных замечаниях, явно действовавших дочери на нервы. Поделать с этим он ничего не мог: потеря крови оказывала на него эффект, сходный с опьянением. Впрочем, было сомнительно, что в другом состоянии он вёл бы себя иначе.
— Это не я пытался её убить, а она меня, — напомнил Эйдан, когда Сандрин обратилась к нему со своей занимательной просьбой. Этот пассаж, к слову, заставлял его думать, что принесённый Обет всё-таки оказывал влияние на её образ мышления. Например, она даже не пыталась отговаривать его что-либо предпринимать и не впадала в панику при мысли о том, что он мог захотеть это сделать. По сути, просьба дочери была направлена на одно: дать ей возможность сохранить счастливое неведение, необходимое для того, чтобы не нарушить клятву и иметь шанс продолжать спокойно исполнять свои служебные обязанности. Довольно интересная гибкость мышления. Пожалуй, это говорило о том, что Сандрин не безнадёжна. Поэтому в целом Эйдан был даже доволен тем, что сегодня всё сложилось именно так. Салазар с ней, с раной — заживёт. А другого такого случая, чтобы достичь нового уровня взаимопонимания, им могло не представиться ещё долго.
Так или иначе, о своих планах относительно Ребекки Эйдан решил не распространяться — отчасти и потому, что ещё не успел с ними окончательно определиться. Убивать её пока что не было особого смысла. Для начала, как минимум, стоило выяснить некоторые подробности, но всё это могло и даже должно было подождать до восстановления адекватного физического состояния. А там будет видно.
— Я и не жалуюсь. Просто… удивляюсь, — охотно пояснил Эйдан на очередной строгий комментарий дочери. — И близок к тому, чтобы предложить тебе улучшить жилищные условия… хотя ты всё равно откажешься.
Он ещё раз обвёл взглядом доступное пространство. Сделать это было нетрудно: много времени для этого не требовалось в силу замкнутости помещения.
— Справлюсь, — заверил он Сандрин, начиная свой путь к кровати. — А где будешь спать ты?
Естественно, он собирался остаться на эту ночь у неё, раз уж она потрудилась притащить его к себе, а не в Эйвери-мэнор. К слову, почему не туда? Неужели её остановила парная аппарация с раненным отцом? Эйдан улыбнулся своим мыслям и осторожно опустился на край кровати. Добрался он до неё, разумеется, благополучно — было бы куда добираться.
— Спасибо, что не в Мунго, — хмыкнул Эйдан, принимая позу поудобнее. — Но почему ты перетащила меня сюда, а не сплавила домой?
В конце концов, у него не было ни одной причины избегать этого вопроса.
- И слава Мерлину, что не наоборот. Потому что вы точно не настолько мне нравитесь, чтобы я стала помогать вам закапывать труп, - хмыкнула Сандрин безо всякой иронии и совершенно честно.
Переживать она переживала и нервничала. И начинала к отцу привязываться. Но при этом не жаждала вникать в темную сторону его жизни, о которой могла только догадываться сейчас - и о которой именно что старалась вообще думать поменьше. И Эйдан Эйвери ей действительно не то чтобы нравился. Скорее, даже нет. Но она чувствовала с ним какую-то схожесть, которую не смогла бы описать словами. И не потому, что тогда, в склепе, он так уверенно сказал, что она точно Эйвери и его дочь. Дело было в чем-то другом. Пусть даже словесного обличия для "чего-то другого" не находилось. Но, тем не менее, нет. Этого всего было недостаточно, чтобы откровенно влезать в то, что заведомо противоречило ее принципам.
- Нормальная двухкомнатная квартира над кондитерской, - уже на порядок спокойнее ответила она о жилье, пока отец шел к кровати, - для одного человека. Я сюда, по большей части, только спать прихожу. Деньги интереснее тратить на что-то другое. Так что улучшать условия просто нецелесообразно, но спасибо.
Сандрин любила украшения штучной работы, книги, ингредиенты для зелий, дорогой шоколад... Что же касалось жилья, то для статуса полукровки его размеры не имели особого значения. Не на данном этапе ее жизни. И не в тех кругах, где она проводила больше всего времени. А официальный статус чистокровности зависел не от нее.
- Я? Трансфигурирую диван на кухне или в кабинете, - отмахнулась она.
Вообще, можно было и так лечь, не трансфигурируя. Тем более, что вряд ли она сегодня сможет уснуть. Спасибо, хоть завтра смена не утренняя.
Убедившись, что отец благополучно добрался до постели, Сандрин скрылась в ванной, захлопнула дверь, оперлась руками о раковину и медленно выдохнула. Ее начинало потряхивать, но для этого точно было еще рано. Она несколько секунд смотрела на свое отражение в зеркале, возвращая дыханию размеренность, а затем тщательно вымыла рук с мылом и открыла шкафчик с зельями. Раноочищающее. Экстракт бадьяна. Крововосстанавливающее. Что-то еще? Пока, вроде бы, все.
- Работу надо закончить, - пожав плечами, ответила Сандрин на вопрос, выйдя из ванной. - Если вы не заметили, у вас бинты уже снова все в крови. Тут зашивать надо. В Мэноре я не ориентируюсь, да и препираться с вашими домовиками тоже не в настроении. Одного раза сегодня мне вполне хватило. Не говоря уже о вашей дражайшей супруге, которая, если разговоры в высшем обществе не врут, находится в положении. Не стоит нервировать беременную женщину. Учитывая характер вашей супруги, это может оказаться для меня смертельно опасно. И ваше поведение не дает мне никаких гарантий, что вы все-таки позволите мне позвать вашего колдомедика. А у себя дома я, по крайней мере, знаю, какие у меня зелья есть и где они.
Она выставила на тумбочку у кровати фланкочики и вздернула бровь.
- Если вам станет хуже, все еще может закончиться Мунго. Возможно, это даже не будет нарушением Обета, если я оставлю при себе подробности, - серьезно добавила она, взмахом палочки разрезала бинт, оценила вид раны и щедро полила ее раноочищающим зельем.
Напоминать отцу, что это штука адски жжется, она, конечно, не стала.
- Santino! - сосредоточившись, произнесла она, когда зелье перестало дымиться.
Рана начала затягиваться прямо на глазах Сандрин, но, ожидаемо, полного заживления не случилось. Слишком глубокая. Удивительно, что ничего серьезного внутри не задело. Девушка опять чуть дернулась, анализируя правильно ли провела экспресс-диагностику.
- Я бы все-таки пригласила вашего колдомедика, - снова заметила она, тем не менее, без предупреждения о своих действиях обрабатывая рану экстрактом бадьяна и накладывая бинт.
Она все еще была слишком зла, чтобы сюсюкать и предупреждать "сейчас будет жечь", "а сейчас будет больно". Если уж он с ножом в боку мог иронизировать, то и стандартные зелья как-нибудь потерпит. Тем более, анастезио должно было, по идее, притуплять и болевой эффект от используемых зелий.
Рана больше не кровоточила и повторное диагностическое заклинание показало улучшение ситуации. Но ничто не мешало ране ни воспалиться, ни загноиться в ближайшем будущем, несмотря на предпринятые меры. С ножом отец провалялся достаточно долго. И опытный колдомедик имел в своем арсенале куда больше и опыта, и знаний, а потому и оценивать перспективы мог куда адекватнее, как и назначать необходимое лечение.
- Крововосстанавливающее, - прокомментировала Сандрин последний флакончик, вручая его отцу.
Wound-cleaning potion / Раноочищающее зелье
Действие: Сильный антисептик, используется для дезинфекции ран. Жжется при контакте с раной.
Характеристики, ингредиенты, особенности приготовления: Зелье пурпурного цвета, при контакте с кожей или раной дымится и быстро испаряется.Santino
Заживляет глубокие рваные и резаные раны, сращивает ткани. Входит в базовый курс подготовки сотрудников силовых структур.Essence of Dittany / Экстракт бадьяна
Действие: Сильно ускоряет излечение ран, способствует их зарастанию и образованию новой кожи на поверхности раны. Не оставляет шрамов. Действует быстро, применение болезненно для пациента. В смеси с порошком серебра излечивает раны, нанесенные когтями и клыками оборотня.
Характеристики, ингредиенты, особенности приготовления: При контакте с кожей испускает зеленый дым.*Tella (лат. tella — “бинт”)
Заклинание, вызывающее из палочки бинт и накладывающее повязку, корректно. Аналог — Ligamenti. Входит в базовый курс подготовки сотрудников силовых структур.Recognoscero
Диагностирующее заклинание. Над телом пациента необходимо провести палочкой, удерживая заклинание. Цвет и интенсивность свечения укажут характер повреждений в той области, над которой колдомедик держит палочку. Входит в базовый курс подготовки сотрудников силовых структур.Blood-Replenishing Potion / Крововосстанавливающее зелье
Действие: Ускоряет выработку крови, восполняет часть объема циркулирующей крови. Применяется при кровопотере.
Характеристики, ингредиенты, особенности приготовления: Зелье красного цвета.
Отредактировано Sandrine Sallow (2020-10-27 17:29:03)
Прирученная саламандра
— Если бы было наоборот, твоя помощь мне бы точно не потребовалась, — хмыкнул Эйдан, располагаясь на кровати с максимальным комфортом. Идея закапывания постороннего трупа в компании Сандрин его, впрочем, позабавила, как и сам факт, что нечто подобное в принципе могло прийти ей в голову. Интересно, с чего бы. До сих пор он если и намекал на скелеты в шкафу, то не буквальные, а исключительно фигуральные. Один труп тридцатилетней давности не в счёт. В конце концов, за кого она его принимает?!
Эйдану снова стало смешно — на этот раз потому, что на мгновение он практически сам поверил в собственный вымысел о приличном человеке и волшебнике Эйдане Эйвери аристократического происхождения, не замешанном в более тёмных делах, чем попытки вставлять палки в колёса конкурентам с использованием не самых честных и благородных методов.
— За кого ты меня принимаешь?! — всё-таки «возмутился» он, прежде чем откинуть голову на подушку. Звучало это, разумеется, двусмысленно, зато явно подразумевало шутку.
Информацию о «нормальной двухкомнатной квартире» — над кондитерской! — Эйдан выслушал, глядя в потолок. В таком выборе места проживания он находил нечто безгранично умилительное, но вряд ли это могло бы обрадовать Сандрин, а бедной девочке сегодня и так уже досталось — обойдётся пока без лишних «потрясений».
Причём, по всей видимости, пережитый стресс подталкивал её к повышенной словоохотливости, почти как его самого. По крайней мере, такого развёрнутого ответа на один маленький вопросик Эйдан точно не ожидал. Зато у него появилась новая пища для размышлений.
Судя по словам Сандрин, в попытке его отыскать она сначала наведалась в фамильные владения Эйвери, где успела помотать нервы бедолагам Фобосу и Деймосу, пока в дело не вмешалась Тисифона: он твёрдо помнил, что о местонахождении порт-ключа в его маленький «холостяцкий» домик было известно только одной из трёх домовиков мэнора. Значит, «девочки» всё-таки сумели договориться между собой — что немаловажно, без участия его дорогой супруги, которая, таким образом, ничего не знала о его злоключениях — кроме того, разумеется, что ей рассказали эльфы о визите Сандрин. Повезло, что они с Магдалиной там не столкнулись. Кому именно, Эйдан пока не решил.
— Хорошо, что ты догадалась пообщаться с домовиками и нашла порт-ключ, — отбросив в сторону лишнее, заметил он. — Моя благоверная в последнее время действительно стала несколько более нервной, чем обычно. Я бы сказал, что это гормоны, но нет — у неё просто скверный характер, и он ничуть не улучшается с возрастом.
Насчёт смертельной опасности Сандрин была фантастически права: его бесценная супруга на днях уже вполне убедительно продемонстрировала степень своей воинственности, и душевного спокойствия ей это, в конечном счёте, не прибавило. Так что Сандрин была не так уж далека от истины в своих предположениях.
Потом дочь удалилась на пару минут и вернулась с набором склянок и замечанием о вероятности его попадания в Мунго, если динамика целительского процесса окажется не в его пользу. Эйдан хмыкнул.
— Поговорим об этом, если мне станет хуже, — решил он — и зашипел не хуже щедро вылитого на него очищающего зелья, потому что действие анестезии успело несколько ослабнуть, а предупредить его о своих намерениях Сандрин не удосужилась.
— Это что, месть? — поинтересовался Эйдан, когда снова смог говорить. — Кстати, за что?
Дочь продолжала колдовать над раной самым негуманным образом, но теперь Эйдан был к этому готов и стоически терпел её врачевательные порывы, время от времени заставлявшие его ненадолго умолкнуть. Флакон кровевосстанавливающего из её рук он принял без опаски, отсалютовал им дочери и улыбнулся.
— Твоё здоровье, — Эйдан выпил зелье и отдал опустевший пузырёк Сандрин. — Спасибо, ужасная гадость.
- За того человека, о котором вы говорили мне в склепе, принимаю, - чуть пожав плечами, довольно невозмутимо ответила Сандрин. - И я рада слышать, что труп вы в состоянии закопать без моего участия.
Нет, она совершенно искренне надеялась на то, что вокруг отца трупы штабелями не укладываются. Но при этом она не так мало знала о тонкостях чистокровного мира. Скелеты в шкафах там легко могли оказаться вполне реальными скелетами. И попробуй что-то докажи, даже если ты не связана никаким Непреложным Обетом. Нет, в некоторые вещи лучше реально не лезть и ничего об этом не знать. Пока предположения не стали реальностью, можно спать спокойно. А потом - Сандрин пока не хотела знать, как много сможет выдержать ее совесть.
И нельзя сказать, что она обрадовалась, когда по реакции отца стало ясно, что да - раноочищающее и экстракт бадьяна причиняют ему боль. Скорее даже, она почуствовала себя как-то неуютно. Но он хотя бы молчал почти все это время, а не выводил ее из себя как тогда, когда она только начала оказывать ему помощь. Ради временной тишины можно было и потерпеть собственное чувство вины по поводу его вполне терпимой физической боли.
- Не за что - а вместо, - хмыкнула Сандрин и довольно безжалостно продолжила. - Вместо силенцио, а то ваша легкомысленная болтовня в том доме меня очень отвлекала и нервировала. А так, пока вы шипите от боли, говорить вы особо не можете. Ну и не настолько это больно, бросьте. На фоне ножа-то в боку. И еще не выветрившегося анастезио.
Ее очередную фразу про колдомедика отец проигнорировал, и Сандрин не стала снова поднимать эту тему. Сейчас все выглядело не так плохо, как ей показалось сначала. И, если она все сделала верно, то и позднее не должно стать хуже.
- Дальше, если я еще что-то помню с курсов спецподготовки, можно будет звезднотравным бальзамом мазать. Он обезболивать тоже будет. В отличие от экстракта бадьяна, который ударно лечит, в том числе - ценой анастезии, - заметила она. - Анастезио обновить или не надо?
Одно дело кратковременная боль во время лечения зельями - другое, когда действие заклинания спадет полностью и начнет болеть собственно незажившая еще рана. Оставлять отца всерьез мучаться у Сандрин планов точно не было.
Чуть поколебавшись, она наклонилась вперед, приложила к его лбу тыльную сторону ладони, а потом - для верности - на секунду прижалась губами. Результат ее удовлетворил. Жара, вроде бы, пока не было. Однако после все сегодняшних приключений температура вполне могла и подняться - позже. Но невысокая вряд ли могла стать проблемой. Скорее, она была бы закономерным следствием. А вот если полезет дальше... Тогда это будет значить, что она что-то упустила. Сандрин решила пока об этом не думать. Обойдется - хорошо. Нет - ну, значит, Мунго.
Она отодвинулась и встала, забирая с тумбочки склянки.
- Я принесу вам плед. Ботинки помочь снять? Лучше вам пока не наклоняться.
Прирученная саламандра
Кажется, Сандрин всё ещё продолжала злиться на него. Как будто это он всадил в кого-то нож, а не наоборот! Этих рыжих не поймёшь. Впрочем, Эйдан по этому поводу переживал несильно: нервничала-то ведь его дочь, а не он сам. Он же, напротив, ощущал себе вполне спокойно и в безопасности и, говоря откровенно, успел расслабиться, поддавшись на её резковатую, но заботу.
Сандрин, между тем, признала, что действительно держала за пазухой мотивы мести. Вот же… змейка слизеринская. Без предупреждения поливать рану всей этой лечебной дрянью вместо того, чтобы наложить силенцио, — это была довольно извращённая форма садизма. Вообще говоря, и садизм-то был довольно сомнительный, если учесть, что эти зелья были бы вылиты на него в любом случае, и на уровень болевых ощущений внезапность этого действия повлиять особо не могла.
— Какой-то неравноценный обмен, — заметил Эйдан. — А что, было бы лучше, если бы я лежал молча, изображая покойника? — из чистого любопытства уточнил он. Потому что, по его нескромному мнению, вот тогда-то и следовало бы пугаться по-настоящему. Хотя, о чём это он. Если бы всё было так, Сандрин бы просто сплавила его в Мунго без всяких угрызений совести. А поскольку это совершенно не вписывалось в планы Эйдана, он сделал вывод о том, что избрал абсолютно правильную линию поведения.
Вопрос о новой порции анестезии на этом фоне звучал одновременно умилительно и кощунственно.
— И ты ещё спрашиваешь? — хмыкнул Эйдан. — Обновить, разумеется.
Какой смысл терпеть боль, когда можно её не терпеть? Тем более, что любое заклинание имеет конечное действие, и неприятные ощущения рано или поздно вернутся всё равно. Правда, лучше бы позже, потому что тогда оставался шанс, что все эти заживляющие зелья уже завершат основную часть работы, которая и была самой болезненной.
Зато следующий жест Сандрин Эйдана и в самом деле озадачил. На пару мгновений, пока он не вспомнил о том, что она — его дочь. Она осторожно коснулась его лба тыльной стороной ладони, а потом и губами. Понятно: проверяла температуру. Но она могла бы обойтись и первой частью, однако не остановилась на этом, возвращая ему его же жест трёхнедельной давности, когда он вручил Сандрин кулон из фамильного гарнитура Эйвери. Теперь Эйдан поднял на дочь вдумчивый взгляд. Больше того, случилось чудо: на несколько секунд он даже заткнулся.
— Неси, — согласился он. Пока что Эйдан чувствовал себя относительно нормально, но опыт подсказывал, что что-то тёплое ему в скором времени может очень даже пригодиться.
— Ну, если не брезгуешь, — по сравнению с прежними «выступлениями», насмешливости в его голосе осталась лишь самая малая толика. Эта чёртова рана всё-таки изматывала. Эйдан прикрыл глаза.
- А лежать молча, не изображая при этом покойника? Чем вам такой вариант не мил? - устало спросила Сандрин, качая головой, и обновила заклинание анастезии.
Адреналин постепенно отпускал. Страх практически ушел, а вместе с ним - и злость. Правда, увы, спокойствие их место занять не стремилось. Надо было уходить - куда угодно, пока ее не повело в ненужном направлении. Отец и так сегодня узнал слишком много о ее отношении к нему. Не хватало еще, чтобы он узнал лишнее о ней самой.
- Авроры, конечно, не колдомедики. Но брезгливость - лишнее качество и в нашей работе, - заметила она, когда, принеся плед, сняла с отца ботинки. - Отдыхайте. Зовите, если что. Впрочем, сейчас - я в душ. Поэтому пока лучше не зовите.
После этого Сандрин достала из шкафа в противоположном углу комнаты одно из домашних платьев, скрылась в ванной, захлопнула дверь и прислонилась к ней спиной. Только что не сползла по ней - но сползать тоже было рановато. Для ее эмоций и чувств, вообще, всегда было рановато, поздновато, несвоевременно или неуместно. Увы.
Сняв аврорскую форму, девушка старательно прошлась по ней палочкой, очищая от следов крови и зелий, повесила ее на крючок на двери и включила воду. Погорячее, потому что Сандрин начинало знобить. Не должно была ее так накрывать от этой ситуации. Семь с лишним лет в аврорате - она видела и не такое. А уж бойня в Хогсмиде и на Кингс-Кросс, которую она не единожды наблюдала в чужих воспоминаниях в Омуте памяти, пока копалась в злочастной хронологии... Ну уж с этим и вовсе сравнивать не было смысла. И это все тоже цепляло. Но далеко не так. Возможно, потому что в работе она была к подобному хотя бы примерно готова и заранее отгораживалась. А тут отгородиться почему-то не вышло.
Сандрин забралась в ванную, вдохнула поглубже и резко погрузилась под воду с головой, считая секунды. На тридцатой она резко вынырнула, хватая ртом воздух и отплевываясь.
Не было смысла отрицать то, что стало очевидно теперь: на знакомство с отцом ее толкнули не амбиции и не желание улучшить свой статус, хотя они и сыграли в ее решении не последнюю роль. Хотя бы в том плане, что послужили убедителным объяснением даже для нее самой. Но нет, будь ей так важно признание свой чистокровности, она бы сейчас - сегодня и вообще - вела себя иначе. А она... Она видела, что не так уж ей важно и, возможно, даже не нужно, чтобы окружающий мир узнал, что она - Эйвери. Она шла за другим. Она искала нечто, что поможет ей понять то о себе, чего она раньше не видела, не знала или не понимала. Нашла - и все даже как будто встало на свои места. Но, Мерлин Всемогущий, если ей так больно сейчас, то что ее ждет дальше?! Обет не отменить. И некогда потерянную часть себя уже обратно не вырвешь. Сделать вид, что у тебя нет отца, с которым ты слишком похожа и слишком различна, уже не выйдет. Живи с тем, во что ввязалась. К чему бы оно тебя ни привело. Интуиция подсказывала, что добром это все не кончится, а ведь ничего еще толком не началось.
...Сандрин просидела в воде, глядя перед собой, долго, пока не начала снова мерзнуть, а потом усилием воли встала, привела себя в порядок и, мельком глянув на отца, пошла в кабинет.
Отредактировано Sandrine Sallow (2020-11-01 01:36:44)
Прирученная саламандра
Заклинание анестезии, в целом, подействовало — и, возможно, окончательно добило Сандрин, которой пришлось изрядно повозиться этим вечером, занимаясь не основной профильной дисциплиной в условиях эмоционального напряжения. Теперь она выглядела утомлённой. Пожалуй, это стоило считать знаком: нужно было дать ей как следует отдохнуть и поспать, прежде чем допускать до новых манипуляций с собственным телом, если таковые потребуются. Спрогнозировать развитие событий со всей определённостью Эйдан пока не мог: обезболивающее не позволяло оценивать своё состояние адекватно. К тому же, от всей этой суеты, раны и потери крови его тоже начинало клонить в сон.
— Слишком трудно осуществим, — коротко вынес вердикт Эйдан. — Впрочем, покойник из меня так себе — я же говорил, что я живучий. Настолько, что после смерти стану призраком и буду отравлять существование своим многочисленным потомкам непрерывной болтовнёй, — он крайне довольно улыбнулся.
Избавиться от обуви Сандрин ему всё-таки помогла, и Эйдан в глубине души это оценил. Хотя это можно было бы считать и заботой дочери о её же относительно безбедном утре, потому что после ночи в ботинках скверный характер Эйвери грозил сделаться совершенно невыносимым.
Потом Сандрин надолго ушла в душ. Наверное, решила спрятаться там от раненного родственника и накрывших её чувств. Да, его девочке сегодня изрядно досталось. Его ли? Эйдан видел, что вся прошлая жизнь Сандрин, включая годы службы в аврорате, сделала из неё поборницу порядка и борца со злом, а в упрощённой картине мира, которую практиковали в силовых структурах Министерства, в роли зла выступал он сам. Но так просто всё бывает только для тех, кто ничего не знает. У любой медали есть две стороны — а ещё ребро. Именно на этом ребре сейчас и застыла Сандрин, отчаянно балансируя над пропастью на тонкой грани между светом и тенью.
Чем дольше об этом думал Эйдан, тем больше укреплялся во мнении, что для того, чтобы картина мира дочери стала более выпуклой и объёмной, насыщенной полутонами и пониманием ситуации во всей её сложности и совокупности, Сандрин должна была узнать больше — в том числе о нём самом. Это был единственный путь. Но двигаться по нему следовало с осторожностью и без лишней спешки: торопливость могла с лёгкостью привести к подрыву на мине и уничтожить все его старания, поставив под угрозу жизнь дочери и его свободу. Да, этот путь был непрост, полон явных и скрытых опасностей и подводных камней. Он требовал ювелирной точности и выверенности каждого шага — не совсем та роскошь, на которую можно рассчитывать в условиях, вроде нынешних. И всё-таки стоило сказать Ребекке спасибо: своей травмоопасной выходкой она, как ни крути, поспособствовала его сближению с дочерью. Эйдан подумывал даже оставить её в покое… после того, как выяснит детали о ребёнке, оставшемся без матери. О своих детях, если они вдруг появлялись на горизонте его жизни, он предпочитал знать побольше. На всякий случай.
Вода в ванной продолжала умиротворяюще шуметь, и мысли Эйдана становились всё медлительнее и неповоротливее, пока сознание не отключилось окончательно, уступая место бессознательному: он уснул, не дождавшись, пока Сандрин вернётся из душа.
За ночь Сандрин, конечно, не выспалась, хотя, когда она вышла из ванной, часы еще и полуночи не показывали. Взбудораженное сознание никак не желало успокаиваться, бесконечно прокручивая в голове все события сегодняшнего вечера, попутно захватывая воспоминания о похоронах вырастившего ее отца и щедро сдабливая это все мыслями о матери. Переключиться даже на банальное пересчитывание овец получалось с трудом и ненадолго. Стоило потерять концентрацию на цифрах - и мозг, вместо того, чтобы уснуть, вновь начинал обсасывать неприятные и нервирующие подробности. Сандрин, конечно, и раньше знала, что у нее хорошая память и живое воображение, но этой ночью она саму себя впечатляла. И далеко не в положительном смысле.
Несколько раз она вставала с дивана в кабинете. Дважды проверить состояние отца, один раз - чтобы заварить себе чай. Отец спал крепко, и температура если и поднималась, то точно не достаточно высоко, чтобы возникал повод всерьез тревожиться. В районе пяти утра Сандрин все-таки уснула, накрывшись энциклопедией зельеварения. В пору было бы поражаться тому, какие порой удивительные вещи умею нагнать-таки сон, но дело вряд ли было в книге. Скорее всего, организм просто окончательно вымотался и взял, наконец, свое.
...Ненадолго. В девять утра солнечный свет начал пробиваться сквозь щели в задернутых шторах и вырвал девушку из сна. Пробуждение вышло неприятным, как и сам сон. Беспокойный, полный невнятных, тягучих, напоминавших болото сновидений, которые после пробуждения не можешь толком восстановить в памяти, но от обрывочных воспоминаний от которых бросает в дрожь.
Сандрин несколько минут полежала, глядя в потолок и выбирая между подъемом и попыткой заснуть снова. Обе альтернативы выглядели не очень, но возвращаться в мир тоскливых кошмаров ей хотелось еще меньше, чем весь день ходить разбитой. К тому же, если она бы она провалялась еще, свежую выпечку внизу точно бы раскупили, а позавтрать нормально после вчерашних злоключений очень даже стоило. Заодно и настроение себе поднять должно было получиться. Наверное.
Одеться. Заглянуть в спальню. Дотронуться ладонью до лба отца. Успокоиться, что все нормально. Спуститься вниз. Поболтать со знакомой продавщицей - мило, вежливо, но видя и слыша это все будто со стороны. Вернуться назад. Пройти на кухню. Поставить вариться кофе. Вдохнуть запах кофейных зерен и сдобного теста. Ощутить себя - совсем чуть-чуть - человеком.
Возможно, встать было не таким уж плохим решением.
Прирученная саламандра
Спалось Эйдану неплохо. Он чувствовал себя в безопасности: никто не стал бы искать его в этой тесной маленькой квартирке над кондитерской. К тому же, он успел провалиться в сон раньше, чем обезболивающие чары ослабли, поэтому ночь принесла ему покой и умиротворение. Вдобавок, это была ночь с пятницы на субботу, и на следующий день не было нужды присутствовать в Министерстве или придумывать повод, оправдывающий его отсутствие. Соответственно, и торопиться тоже было некуда — чертовка Ребекка выбрала удачный день для своей неловкой попытки войти в братство ассасинов. По сути, она подарила ему пару суток, чтобы отлежаться и восстановиться после этого треклятого ножа.
Так что Эйдан спал счастливым сном праведника, почти не мучимого телесными болями, и совершенно не страдающего муками совести. Организм будто бы сам сообразил, что от него требуется, и погрузился в режим гибернации на максимально возможный срок с целью восстановления потраченных накануне ресурсов. Бок начал поднывать лишь под утро, когда Эйдан заёрзал во сне, пытаясь сменить позу. Однако окончательному пробуждению способствовал насыщенный аромат кофе. Он-то, в конечном счёте, и заставил Эйдана открыть глаза и с некоторым недоумением уставиться на непривычно — и отчасти даже неприлично — низкий потолок.
Потом он вспомнил. Эйдан хмыкнул и приподнялся, чтобы поглядеть на собственный бок. Ничего сильно интересного он там не увидел, потому что место раны было прикрыто бинтами. Разумеется, он не смог удержаться от того, чтобы хотя бы его не пощупать. Ощущения были вполне сносными, и Эйдан решил, что вполне способен нормально функционировать, если делать всё аккуратно и не совершать резких движений. Сев на кровати, он первым делом дотянулся до своей волшебной палочки и обновил маскировочные чары на левом предплечье, затем стащил со спинки стула свою рубашку и надел её, застегнув на все пуговицы, кроме пары верхних.
Доносившийся с кухни запах кофе сделался к этому моменту ещё более отчётливым. Эйдан осторожно встал, прошёлся по комнате. Терпимо. Он вспомнил, в каком направлении вчера удалилась Сандрин, уходя в душ, и добрёл до ванной, а несколько минут спустя, что было совершенно неминуемо, очутился на кухне, благоухавшей не только кофейными зёрнами, но и свежей сдобой. Дочь, разумеется, тоже была там.
— Доброе утро, — сказал Эйдан, задержавшись на пороге и для устойчивости подперев плечом дверной косяк. Вчера таких дурацких вопросов у него не возникало, но сегодня он был уже не вполне уверен, как следует вести себя с Сандрин после совместно пережитых приключений.
Сандрин, конечно, слышала непривычные шаги кого-то еще в своей квартире и поняла, что отец проснулся. Больше ходить тут было просто некому. Но срываться с места и проверять, как он, девушка не пошла. В том, что он ее позовет, если она ему потребуется, она почему-то не сомневалась. Вчерашняя история явно указывала именно на это.
"Вторую половинку сквозного зеркала ему, что ли, подарить?"
Желание это сделать было так же велико, как и нежелание. Нагревающийся кулон, если смотреть объективно, был более чем достаточным способом экстренной связи при их нынешних отношениях. Зеркала сближали куда сильнее, а еще могли создать лишние сложности, давая отцу слишком легкий и при этом - полноценный - способ связи с Сандрин. Нет, к такому она все-таки не была еще готова. Поэтому отец, в случае необходимости, обойдется совами - или верой в ее аврорские навыки, если кулон останется единственным вариантом.
Пока он бродил по дому, Сандрин успела закончить варить кофе, налила его в чашку и теперь ела круассан, отрывая от него по кусочку, и параллельно с этим читала первую полосу "Ежедневного пророка". Голову она подняла только тогда, когда отец заговорил.
"Доброе утро. И... Все? Никакого ироничного или скептичного замечания про кухню или завтрак? Серьезно?"
- Доброе, - тем не менее, согласилась Сандрин, мимолетно и несколько устало улыбнулась, задумчиво глядя на отца и стараясь оценить его состояние. - Как вы себя чувствуете?
Для человека, который накануне вечером едва не отправился на тот свет, тот выглядел очень даже сносно. Бледность и несколько усталый и слегка потрепаный вид, конечно, имели место. Но тут уж не было ничего удивительного.
Удивительным оказалось другое. Без привычного лоска Эйдан Эйвери выглядел сейчас как-то... по-домашнему. И было в этой картине нечто еще более сюрреалистичное, чем в собственноручном приготовлении тостов и чая в его же исполнении на кухне родителей Сандрин неделю назад. Возможно еще, потому что здесь, в этот конкретный момент, она не видела в его поведении никаких игр и манипуляций. Впрочем, вряд ли стоило ожидать, что это продлится долго.
Отредактировано Sandrine Sallow (2020-11-04 18:27:25)
Прирученная саламандра
К тому моменту, как он добрался до кухни, Сандрин уже села пить кофе, заедая его утренним круассаном. Выглядела она по-прежнему несколько утомлённой, но достаточно собранной. Можно было подумать, что она сегодня вообще не ложилась. Или, к примеру, спала сидя в кресле и не раздеваясь. Кстати, Эйдан вполне допускал такой вариант: уж очень нервно она накануне восприняла его ранение и необходимость нянчиться с ним. Зато справилась неплохо.
— Сносно, — ответил он, когда дочь осведомилась о его самочувствии. — Проходить полосу препятствий пока не рискну, но в целом всё намного лучше, чем было вчера.
Эйдан, наконец, отлепился от дверного косяка, шагнул в маленькую кухню, облюбовал себе местечко на угловом диванчике и сел, для верности оперевшись рукой о стол. Справившись с этим манёвром, который сейчас занял у него, казалось, в два раза больше времени, чем обычно, Эйдан посмотрел на дочь.
Сложно сказать, что она там себе думала в этот момент, потому что вела она себя крайне сдержанно — в отличие от минувшего вечера. То ли кофе и круассан творили чудеса, то ли дочь начинала привыкать к тому, что у неё такой замечательный отец. Эйдан негромко хмыкнул. Правда, тогда не совсем понятно, зачем было до последнего прятаться от него за газетой…
— Спасибо, Сандрин. Извини, что тебе пришлось со всем этим возиться. — Он подумал пару секунд. — Мне повезло, что моя взрослая дочь — аврор. Удивительно, как ты вообще меня нашла: домовики становятся чудовищно бестолковыми в самый неподходящий момент. Чудо, что тебе удалось их разговорить.
После этих слов Эйдан чуть отклонился назад, ища позицию поудобнее, и обвёл кухню изучающим взглядом. Аккуратная и крошечная, как и вся квартирка.
— У тебя найдётся ещё одна порция кофе? — наконец, поинтересовался он. Аромат, исходивший от чашки Сандрин, был дразнящим и довольно соблазнительным. Может, и на вкус тоже окажется терпимо?
За перемещениями отца по кухне Сандрин следила внимательно и чуть напряженно. Осторожные движения, большая неторопливость, чем обычно. Но - закономерно и ожидаемо. Ничего, что вызывало бы излишнюю тревогу. Можно было более-менее расслабиться и просто поговорить.
Однако "просто", конечно, не могло быть. В том, что отец говорил сейчас, девушка практически инстинктивно искала подвох, мысленно гадая и взвешивая все, что слышала.
Вчера он вел себя иначе. Впрочем, как и она. Ничего удивительного. Адреналин спал. Ситуация уже далека от экстренной. Ерничания и неприятного, неуместного, с точки зрения Сандрин, юмора в голосе отца, сейчас не слышалось. Все ровно, спокойно и, кажется, вполне серьезно. Но он действительно так думал и чувствовал? Или лишь говорил то, что она, по его мнению, хотела услышать?
Одновремено с этим подумалось, что для него эта ситуация, должно быть, еще более необычна, чем для нее. К ней крайне редко приходили гости, но она была на своей территории и, при всей нервности процесса, ей было далеко не впервой обрабатывать чьи-то ранения. Хотя, конечно, ей еще не случалось проходить через подобное с близкими родственниками. И все равно - отцу, хоть и державшемуся вчера самоуверенной и почти легкомысленной манеры, в каком-то смысле, сейчас должно было быть несколько неуютнее и непривычнее, чем ей.
Однако однозначного ответа на возникавшие вопросы у Сандрин все равно не было, потому что, будучи опытным человеком, Эйдан Эйвери наверняка умел быстро ориентироваться в новых обстоятельствах. В конечном итоге, девушка решила реагировать так, будто всех этих мысленных сомнений у нее не имелось.
- Пожалуйста. Рада, что смогла помочь. А домовикам я сказала, что я - ваша дочь и что они обязаны мне ответить. Иначе полетят о стенку, - криво усмехнувшись, ответила она. - Но подозреваю, что подействовало не это - и ваша Тисси просто сжалилась надо мной.
В пользу этого говорило хотя бы то, что ей Сандрин поугрожать не успела. Впрочем, испугаться за хозяина или за судьбу собратьев-домовиков Тисси, конечно, тоже могла. Но девушка с трудом представляла, насколько преданы домовики своему хозяину или насколько всерьез они воспринимают ее как члена семьи, так что ни в чем тут не чувствовала уверенности. В общем, разобралась она - и Слава Мерлину. Остальное - детали.
- Да, конечно. - Сандрин отставила чашку и поднялась, чтобы сварить еще одну порцию кофе. - Выпечка тоже в вашем распоряжении. Но вам бы, конечно, поесть нормально. Могу приготовить яичницу с беконом.
Девушка задумчиво хмыкнула и заглянула в холодильник.
- И с помидорами, - заключила она, оценив не особенно богатое содержимое. - Сделать? На этом, правда, мои кульнарные навыки и имеющиеся подукты заканчиваются. За завтраком из десяти перемен вам уж придется к своим домовикам обращаться.
Отредактировано Sandrine Sallow (2020-11-06 15:42:10)
Прирученная саламандра
Взгляд, который на него подняла Сандрин, когда Эйдан появился у неё на кухне, был настороженным и пытливым, но это его не слишком удивляло. Она могла быть обеспокоена по множеству причин. К примеру, волновалась за его физическое состояние, ощущая свою ответственность за процесс лечения, вдобавок подкреплённую тяжестью Непреложного обета. Или была напряжена, потому что не знала, как себя вести в сложившейся ситуации с малознакомым человеком, который неисповедимыми путями судьбы оказался её отцом. Ещё она могла беспокоиться из-за причин этого инцидента в целом и переживать по поводу истории с отчаянной мстительницей и её будущего. Да мало ли что вообще могло заставлять молодую волшебницу ощущать себя скованно на собственной кухне?
Вернее всего, впрочем, было предположить, что такой эффект на неё оказывало родительское присутствие. Да, не самая комфортная ситуация — такое бывает, когда жизнь внезапно подкидывает нетривиальные условия, на которые общество не придумало устоявшихся шаблонов поведения, делающих всё простым и понятным. Двигаться вперёд по накатанным рельсам всегда легче, чем пахать целину. Эйдан, по крайней мере, не ощущал смущения и не тревожился о том, что может сделать что-то «не так». Всё уже было не так. Весь его мир был одно сплошное «не так», если подходить к нему с мерками Сандрин. Вот только для него самого это было нормой.
Выслушав рассказ о приключениях дочери во время его поисков, Эйдан понимающе усмехнулся. Звучало вполне реалистично и убедительно.
— Возможно, твоя угроза всё же подействовала, и Тисифона сжалилась над Фобосом и Деймосом. Они её братья, — сообщил он, наблюдая за тем, как Сандрин поднялась, чтобы поставить на огонь новую порцию кофе. — К тому же, Тисси единственная из наших домовиков, кто в самом деле мог помочь тебе в поисках. Она немного посообразительнее остальных, и я не разрешаю Фобосу и Деймосу соваться в мой кабинет в моё отсутствие.
Кофе и булочки — это было очень мило, однако Эйдан не имел привычки завтракать круассанами и прочей сдобой, поэтому нежданное предложение Сандрин его приятно обрадовало. Правда, он предпочёл бы омлет. Особенно, раз у неё нашёлся бекон и томаты.
— Ты правда думаешь, что я съедаю за завтраком по десятку блюд? — рассмеялся Эйдан. — Я, конечно, сноб, но не до такой же степени. И пока не успел обзавестись чёрной дырой в желудке, которая позволяла бы мне закидывать в себя столько еды без заметных последствий для здоровья.
Он немного развернулся вбок, чтобы лучше видеть Сандрин теперь, когда она стояла между холодильником и плитой. Разумеется, его устроила бы и яичница. Но он вдруг подумал, что этот момент можно использовать.
— У тебя есть молоко?
- Вы удивительно неосмотрительны и самоуверены, - хмыкнула Сандрин, на секунду отворачиваясь от плиты, - если о вашем местоположении вчера могла догадаться только одна домовиха. Миссис Эйвери ведь тоже наверняка не просвещена о факте существовании этого вашего... дома свиданий? Или хотя бы сын или кто-то еще в курсе?
Она очень легко и спокойно называла место, где накануне нашла отца, домом свиданий, хотя подозревала, что использовать его можно было не только для этих целей. Но в этом направлении лучше было не думать - мало ли, что придумается, о чем потом не получится забыть. Ох Мерлин, в самом деле, ей сейчас точно было бы куда проще, если бы она бы она выбрала не аврорат, а дипломатическое попрощие или колдомедицину. Но, увы, последние два направления Сандрин никогда особо не привлекали.
- Нет, тут я, конечно, утрировала, - улыбнулась она, когда прозвучал вопрос о десятке блюде. - Но уверена, что дома выбор еды на завтрак у вас ощутимо богаче.
Она закончила варить кофе, налила его в чашку и поставила перед отцом, а затем на секунду задумалась.
- Молоко? Открытого точно нет. Хм.
Сандрин потянулась к палочке, распахнула дверцу верхней полки и снов хмыкнула.
- Вам в очередной раз повезло, - резюмировала она, левитируя закрытый пакет с молоком на стол, и вопросительно посмотрела на отца. - Молоко в кофе? Или это такой намек на омлет был?
Прирученная саламандра
— Спасибо, — не без иронии хмыкнул Эйдан на замечание дочери, которое точно не могло быть ни комплиментом, ни выражением одобрения. А чем тогда? Попыткой его отругать? Значит, однозначно проявление заботы. Эта мысль заставила Эйдана чуть улыбнуться.
— Само собой, миссис Эйвери не в курсе. То есть, может быть, она и догадывается о существовании этого дома, но в тайну его месторасположения точно не посвящена. В отличие от Эрлинга. Он знает, — спокойно рассказал Эйдан. Смысла скрывать это он не видел — уж явно не после того, как Сандрин побывала в том доме и подлатала ему бок.
На столе перед ним, стараниями дочери, появилась чашка кофе, и Эйдан кивнул, то ли в знак благодарности, то ли отвечая таким образом на её комментарий по поводу разнообразия блюд в рационе британской аристократии магического мира.
— Можно сказать и так, — он подцепил кружку за ручку и сделал осторожный глоток на пробу. Кофе, как ни странно, был вполне сносным. — Неплохо, — похвалил Эйдан и отпил ещё немного — надо было как-то приводить организм в чувство.
— По счастью, я не всегда завтракаю дома, — с улыбкой заметил он, поставил чашку на блюдце и поднялся с места, одновременно с этим заворачивая рукава рубашки. — Угадала. Ставь жариться бекон.
Сам Эйдан тем временем нырнул в холодильник и извлёк оттуда несколько яиц, которые тут же были разбиты в найденную в одном из шкафов миску. Следом, отмерянная на глаз, отправилась порция молока и щепотка соли. На удивление, у Сандрин даже нашёлся венчик. Эйдан смешал им нехитрые ингредиенты вручную, после чего использовал заклинание, чтобы будущий омлет взбился до нужного состояния «сам».
Конечно, можно было обойтись и яичницей, и даже целиком и полностью доверить дочери заботу о нём в это дивное январское утро. Просто Эйдану подумалось, что вот так невзначай, мимоходом дать Сандрин увидеть, что на его предплечьях якобы нет никаких посторонних знаков, может быть не лишне. Так, на всякий случай — для её душевного спокойствия.
- Ну хоть Эрлинг, - по-прежнему, безо всякой одобрительности в тоне проговорила Сандрин.
Потрясающая самоуверенность и неосторожность. Да служба в аврорате по Эйдану Эйвери плачет! И явно много потеряла. Отец в контексте нехватки здравого смысла прекрасно бы вписался в общую обстановку ее рабочей среды. Остальному декору, правда, он бы соответствовал уже куда меньше. Но тут и она не то чтобы полностью гармонировала с общей настройкой элитного подразделения. Так что это уже детали.
- А вы ожидали, что у сотрудника аврората будет плохой кофе? - хмыкнула Сандрин и как-то даже оскорбилась. - Мы же временами на нем живем. Будешь тут пить плохое...
А дальше... А дальше отец решил уже второй раз за неделю продемонстрировать ей свое умение готовить. Девушка едва руками не всплеснула, когда он начал хозяйничать почти так же, как после похорон приемного отца на кухне родителей. И только нежелание разбить яйца, которых было не так чтобы много, не позволило ей вмешаться. Нашел когда выпендриваться! С раной в боку, ага. Нет, на месте он бы, конечно, от избытка активности не умер. Но не хватало только, чтобы опять началось кровотечение. Хватит с нее стрессов, честное слово!
Манипуляции с венчиком и взбивания молока с яйцами Сандрин тоже мужественно вытерпела, тем более, что сама была занята беконом, но на том ее нервы и закончились.
- Меееерлин... - все-таки не выдержала девушка, решительно ткнула отца палочкой в грудь и чуть надавила. - Сядьте уже. Омлет я как-нибудь смогу приготовить самостоятельно. Супругу и домовых эльфов впечатляйте своими кулинарными навыками. И пускай они с вами возятся, если у вас рана раскроется.
Она недовольно покачала головой, а потом внезапно улыбнулась, не убирая палочки.
- И, скажите, почему, когда вы орудуете в моем присутствии на кухне, мне уже вторично чудятся подвох и какая-то тонкая манипуляция, а?
Отредактировано Sandrine Sallow (2020-11-10 20:47:26)
Прирученная саламандра
Судя по тону Сандрин, его ответ её не удовлетворил, но тут Эйдан был бессилен — да и, по правде говоря, не видел смысла упорствовать в этом вопросе. Его дочь (эта, во всяком случае) — девочка взрослая, может самостоятельно выносить оценки и суждения. Хотя бы время от времени. В некоторых аспектах, конечно, пускать дело на самотёк было нельзя, но тут — пусть развлекается.
— Полагаю, в особо напряжённые дни кофе ты пьёшь, в основном, не дома, — заметил Эйдан, продолжая свои манипуляции с яйцами и венчиком. И, поскольку Сандрин сама об этом заговорила, его вдруг посетила неожиданная мысль, что, возможно, как следует выспаться этой ночью удалось ему одному.
— Кстати, что насчёт сегодня? — спросил он, поднимая взгляд на дочь. — Удалось хоть немного поспать? Ты вчера выглядела очень взволнованной, — пояснил Эйдан, почему у него вообще возник такой вопрос. — Я не очень хорошо помню детали вечера, но, боюсь, пациент из меня не самый приятный. Извини, если причинил тебе слишком много хлопот.
Удивительно, как легко ему дались эти слова. Или не удивительно? Надо будет прислать ей нормальный кофе.
Задумавшись на мгновение, Эйдан внезапно обнаружил, что палочка дочери уткнулась ему в грудь. В первую секунду он не понял, потом негромко рассмеялся.
— Со мной всё будет хорошо, Сандрин. Ты вчера здорово постаралась, — заверил он дочь, но кухонные принадлежности всё же послушно оставил в покое и даже вернулся на прежнее место за столом — только чуть подогрел подстывший кофе в чашке с помощью чар.
Тем временем, внезапное и по крайней мере отчасти шутливое замечание дочери заставило его усмехнуться снова. Значит, она подозревает его в манипуляторстве. Но, значит, это не пугает её настолько, чтобы не решаться об этом заговорить.
— Наверное, потому что я со злодейским коварством воспроизвожу атмосферу домашнего уюта, — предположил Эйдан. — На такие хитрые манипуляции способны только самые отъявленные мерзавцы. На твоём месте я был бы со мной как можно осторожнее.
Он поймал взгляд дочери и снова улыбнулся, показывая ей, что это была шутка.
— Сандрин, я не самый хороший человек на этой планете и, вероятно, просто отвратительный отец, но у тебя нет причин меня опасаться, — заверил дочь Эйдан. — И ты не производишь впечатление сентиментальной дурочки, на мнение которой было бы легко повлиять. Это, к слову, был комплимент.
Хотя и сложностей от этого немало.
- В комнате отдыха можно сварить свой кофе, - пожав плечами, ответила Сандрин. - Так что я достаточно часто пью кофе своего приготовления и из своих зерен.
Она задумчиво покосилась на отца, мысленно задаваясь вопросом: а так ли уж "не очень хорошо" он все помнит? Но, по логике если... Сильные болевые ощущения, даже при высоком болевом пороге; приличная потеря крови; потребность максимально держать все происходящее под контролем; адреналин; желание выжить, которое тоже требует держаться до последнего. Да, тут было от чего на утро забыть подробности.
- Относительно, - подумав минуту, не стала врать Сандрин про то, удалось ли ей поспать. - Я вас полночи проверяла. И если - не дай Мерлин! - будет какой-нибудь следующий раз, я точно наложу на вас силенцио. Просто первым делом.
Заодно это не даст отцу возможности преждевременно выдать ей какие-нибудь инструкции по поводу хранения тайн, защиты репутации рода Эйвери и прочих тонкостей соблюдения пресловутого Обета.
- А в остальном... Ну, уверена, пациенты бывают и более приятные, - хмыкнула она. - Но все в порядке. Главное, что вы живы.
По итогу, это и правда было главным. Все остальное на его фоне и правда выглядело весьма второстепенным, хотя вряд ли Сандрин смогла бы о нем забыть. Увы, в отличие от отца, ей прошедшая ночь врезалась в память в мельчайших деталях.
- Так-то лучше, - вполне удовлетворенно резюмировала девушка, когда отец оставил кухонную утварь в покое и сел обратно.
Сама она развернулась к плите, чтобы воссоединить яйца с беконом и закончить, наконец, с омлетом.
- Оооо... - Сандрин мрачновато усмехнулась, призывая к себе с полки тарелки. - Я очень даже осторожна. Не считая, конечно, того, что я вообще с вами связалась.
Действительно, знакомство и заявление о себе еще были вполне оправданны. Но легкое и быстрое согласие на Обет - так себе осторожность, так себе решение, так себе выбор. Сандрин не знала, жалеет ли об этом, но понимала, что, имей она возможность взять маховик времени и все переиграть, ничего не стала бы менять. Обет давал отцу иллюзию некоторых гарантий, несмотря на то, что она прямо сказала ему, что без колебаний нарушит клятву, если от нее потребуется нечто, с чем она не сможет жить. И - как следствие - она получила больше доступа и больше доверия, чем могла бы, не виси над ней этот Обет дамокловым мечом. Забавно было только то, что отец, почти наверняка, получал бы от нее все то же самое и без Обета. И то, что он, очевидно, не полагал подобное возможным, о многом говорило. Но, в любом случае, нет, иного решения в тот день Сандрин бы не приняла, независимо от того, ради чего она произнесла ту клятву. Тем не менее, ее последствия требовали от девушки еще больше осторожности рядом с отцом, чем было бы целесообразно при других вводных данных.
- Ииии... Какой вы отец, я пока не в курсе. А человек вы - опасный. Но вряд ли я сейчас говорю что-то новое, - заметила она, раскладывая омлет по тарелкам и левитируя их на стол. - И спасибо за своеобразный комплимент, да.
Интересно, а думал ли он о том, что она сентиментальная или просто дурочка в тот момент, когда она подошла к нему и рассказала о себе? А тогда, когда она легко и без колебаний согласилась дать Непреложный Обет? Когда поил ее чаем после похорон? В какой именно момент он решил, что манипулировать ею как котенком не получится? И является ли этот комплимент плюсом? И для чего? Для их отношений? Для ее дальнейшей судьбы? И было ли это так уж важно?
Добавив к тарелкам столовые приборы, Сандрин тоже опустилась на диван, секунду поразмышляла, как и над тем, что отвечать о своих ночных бдениях, а затем придвинулась поближе к отцу и обняла его.
- Я правда очень рада, что вы в порядке, - негромко сообщила она, думая о том, что двух отцов подряд хоронить было бы полнейшим издевательством над ней со стороны мироздания.
Отредактировано Sandrine Sallow (2020-11-13 12:40:59)
Прирученная саламандра
Эйдан попытался представить себе будни авроров. Будни авроров в его голове не вязались с традиционными стереотипами об офисном планктоне, потребляющем по десять кружек кофе в день и использующем всякую возможность удалиться в комнату отдыха, чтобы увильнуть от работы. Особенно в последнее время. И что-то подсказывало Эйдану, что в ближайшем будущем времени на распитие бодрящих напитков у авроров станет ещё меньше, а тонизирующие вещества, в них содержащиеся, окажутся и вовсе без нужды. Весьма иронично, что он должен был стать одним из тех, кто обеспечит сотрудникам ДОМП, включая его собственную дочь, резкое ускорение рабочих ритмов, повышенную занятость, внеурочные служебные часы и много лишней головной боли.
Размышляя обо всём этом, Эйдан молчал, и Сандрин, возможно, могла счесть это подозрительным, но невинное объяснение подбрасывала сама ситуация: заткнуться можно было и в попытке в деталях восстановить для себя события минувшего вечера. Всё важное Эйдан, разумеется, помнил: его разум был достаточно натренирован, чтобы не зависеть сверх меры от его физического состояния — в особенности когда дело касалось по-настоящему значимых вещей.
На откровенное признание дочери в том, что нормально поспать он ей этой ночью не дал, Эйдан отреагировал сдержанным кивком. Строго говоря, он не требовал от неё перепрофилироваться в сиделку и караулить его сон и, если Сандрин угодно было этим заниматься, то только по её собственной инициативе. Интересно, правда, вела бы она себя точно так же, будь на его месте кто-нибудь другой? Ответ на этот вопрос Эйдану, однако, узнать было не суждено. Он, собственно, не собирался даже спрашивать. Вывод-то Сандрин сделала, в конечном счёте, абсолютно верный, тут он был с ней полностью согласен: главное, что живой. Умирать в обозримом будущем в его планы не входило.
В принципе, наступил как раз тот момент, когда можно было немного расслабиться и позволить дочери за ним поухаживать. Почему бы нет, в конце концов. В этом было даже что-то действительно милое — как и в их почти откровенном разговоре о сложности ситуации, в которой они оба оказались с этими внезапно всплывшими кровными узами.
— Не переживай, я не собираюсь в ближайшее время повторять подобные опыты, — пообещал Эйдан. Утверждение, конечно, можно было счесть сомнительным в свете планов Тома на масштабные акции устрашения и даже просто сопутствующие им тренировки в стане Пожирателей Смерти, но любое заявление всегда можно уточнить. К примеру, в этот раз Эйдан имел в виду, что не планирует больше попадаться на удочку мстительных девиц и вообще будет проявлять большую разборчивость. Магдалине бы это понравилось. Или нет.
— Да, затея была и впрямь не самая осторожная, — согласился он и сделал глоток кофе. — Я бы даже сказал, рискованная. Такой и остаётся, пока мы недостаточно хорошо знаем друг друга, — с лёгким вздохом закончил Эйдан.
— Значит, я произвожу впечатление опасного? — продолжил он после паузы, негромко хмыкнув. — Вероятно, это хорошо. При моей работе весьма полезно. Впрочем, смотря что ты вкладываешь в это определение, разумеется. Так, для справки — кого ещё ты считаешь опасным?
Надо было поточнее очертить систему координат, чтобы в ней ориентироваться. Одно дело, когда тебя принимают за цивилизованного человека. А ну как она сейчас скажет — Пожирателей Смерти? Печальное будет сравнение… особенно в силу соответствия истине.
Тарелки и приборы заняли своё место на столе, Сандрин присела на кухонный диванчик возле него. Всё было относительно нормально — а потом она вдруг его обняла. Такого поворота Эйдан никак не ожидал, поэтому руку в ответном движении он положил на спину дочери исключительно машинально, ещё пребывая в состоянии глубокого недоумения. Но потом подумал — пусть. Пусть этот жест Сандрин оказался для него непредсказуемым и внезапным. Не собиралась же она всадить нож ему в бок. К тому же, соотнеся её движение с последними прозвучавшими словами, Эйдан пришёл к выводу, что этот порыв вполне мог быть искренним: никогда не знаешь, когда прорвёт эмоциональное напряжение, если оно копится часами и сопровождается общей физической измотанностью. И она же сказала, что рада, что он жив. Значит, боялась, что мог умереть. Значит…
Эйдан увереннее обнял дочь — одной рукой, со стороны здорового бока — и на несколько мгновений коснулся губами рыжей макушки. И даже, для разнообразия, решил промолчать.
Вы здесь » Marauders: stay alive » Завершенные отыгрыши » [27-28.01.1978] Я вас сама в следующий раз убью - и к мантикорам Обет!
