Это воскресенье Кира провела в гостях у Шарлотты. Для кого-то 14 февраля — День Влюблённых, а для кого-то — День Разбитых Сердец, которые после этого необходимо залечивать в компании лучшей подруги, заедая горе шоколадными конфетами с вишнёвым ликёром и обильно заливая его слезами и сливочным пивом. Последнему Кира уделила исключительно символическое внимание, потому что воскресенье — это день накануне понедельника, а отрубиться и продрыхнуть до утра у Лотти было никак нельзя: форму она с собой не захватила, только значок отныне всегда был при ней как объект повышенной важности и гордости, любимая игрушка и средство связи на экстренный случай. Кира, можно сказать, прикипела к нему всей душой и нигде с ним не расставалась.
Отсутствие повышенной концентрации алкоголя в крови ничуть не мешало ей по пятому кругу выслушивать, какой мерзавец этот Ричард (да, она терпеть не могла переливания из пустого в порожнее, но ради друзей можно иногда побыть снисходительной), а после в рамках оказания моральной поддержки декламировать с приподнятой в руке вишней в шоколаде маггловские стихи: «Я скажу тебе с последней прямотой, всё лишь бредни, шерри-бренди, ангел мой». Шарлотта вообще должна бы радоваться, что Ричард пригласил в оперу не её, учитывая, как там всё кончилось. Кира, естественно, не преминула прочитать подруге лекцию на эту тему и в итоге убедила её в том, что ей очень повезло. А вот самой Кире, как она считала, повезло не очень, потому что к месту взрыва её не подпустили. Хотя… может, и к лучшему. Хорошего там точно было мало.
За разговорами Кира не заметила, как пролетело время. Они явно засиделись, но перед возвращением домой ей всё равно захотелось выйти на воздух, чтобы хоть немного проветриться. В Годрикову впадину Лотти с семьёй переехала совсем недавно, в начале этого года, и, выкатываясь на свежий воздух, Кира по привычке ожидала очутиться на хорошо знакомых ей улицах Хогсмида. Не тут-то было. Это её, разумеется, не смутило: одна деревня или другая — ничто не мешало ей пройтись до конца улицы и аппарировать к дому. То есть, Кира думала, что ничто не мешало — до тех пор, пока тишину февральского вечера не разрушил громыхнувший совсем рядом взрыв, сотрясший стоявший чуть на отшибе дом, до которого она не успела дойти с десяток шагов.
— Да вы меня разыгрываете!
Взрывы в жилых кварталах — это не нормально, после Оперы так особенно. В первый миг Кира подумала о папе, но из всех средств связи у неё был при себе только её хитовский значок. Послание, которое Кира отправила наставнику, было максимально коротким: «Взрыв в жилом доме, Годрикова впадина». У Брина, конечно, изредка тоже случались выходные, но его всё равно сдёрнут. Наверное. В любом случае, он должен был знать, что творит его стажёр.
Следующим движением Кира направила кончик палочки вверх и выпустила в воздух две красных вспышки — вызов хит-визардов, наблюдательные посты должны были среагировать на сигнальные чары. Но группе так или иначе понадобится пара минут, а Кира была прямо тут, на месте. Устоять было просто невозможно.
Она рванула вперёд, добежала до входной двери, которая оказалась не заперта, и проскользнула внутрь. Дверь за ней захлопнулась. Сама. И, когда Кира попыталась её подёргать, с места уже не шелохнулась.
— Ага, — пробормотала Харт себе под нос. — Чудненько.
В то же мгновение откуда-то сверху донёсся крик боли, и Кира, держа палочку наготове, метнулась к ближайшей двери. Правда, очутилась она, почему-то, в ванной. У хозяев дома, очевидно, были весьма своеобразные представления об идеальной планировке. Что самое впечатляющее, судя по окошку, ванная комната находилась на втором этаже. «Что за чертовщина», — подумала Кира и осторожно приложила ухо к двери. Ей показалось, или она услышала чей-то голос? Этого она наверняка сказать не могла. Зато стук капель воды позади неё точно был настоящим и молниеносно превратился из весёлой капели в задорный водопад, а поток воды стремительно хлынул через край ванной. Finite, на которое Кира возлагала большие надежды, не помогло. Дверь не поддавалась, вода прибывала. Запрыгнув на унитаз, потому что жидкости на полу было уже по щиколотку, Харт сморщила носик, лихорадочно перебирая в уме заклинания. И нашла. Transfegio подействовало: вода застыла, превращаясь в лёд, и перестала течь. Кира осторожно спустилась на скользкий пол и вернулась к двери. Чудо! Теперь она была открыта.
Из ванной Кира попала на кухню, и это тоже было странно. Хозяева дома по-прежнему не показывались, зато в одной из стен красовалась живописная дыра. Однако подойти к проёму, явно образовавшемуся в результате того самого взрыва, чем бы он ни был вызван, Кире было не суждено. Сначала её отвлёк тихий металлический звон, а через секунду кухонная утварь пришла в движение: половники, шумовки, поварёшки посрывались с рейлингов, шкафы захлопали дверцами, вилки, ложки и ножи выскользнули из ящиков, в которых хранились, и дружным роем устремились на неё. Отбрасывая их от себя и отбиваясь всеми защитными заклинаниями, какие приходили ей на ум, Кира бросилась вглубь помещения в поисках укрытия, споткнулась обо что-то, чуть не полетела на перевёрнутый стул и в падении выкатилась в соседнюю комнату, с облегчением выдохнув по итогу, потому что очередная дверь оказалась не заперта.
Захлопнув её за собой, Кира осмотрелась и пришла к выводу, что была здесь не в первый раз: она стояла посреди того же небольшого холла, через который вошла в дом. И дверь из него, не считая входной, вела только одна — та, через которую она только что ввалилась сюда, спасаясь бегством от озверевших поварёшек. А вот что она боковым зрением зацепила там, в кухне… Что это было, неужели человек? И вряд ли живой. Уж точно не в сознании.
Делать было нечего. Кира подождала несколько секунд в попытке унять сердцебиение, наложила на себя защитные чары и толкнула дверь ногой, тут же отшатнувшись в сторону. Ничего особенного не произошло — если не считать того, что теперь за дверью виднелась гостиная. Кира сделала глубокий вдох и шагнула через порог… но снова обнаружила себя во всё том же холле.
— Да вы издеваетесь.
Она начинала чувствовать себя кэрролловской Алисой. А ещё заподозрила, что взрыв был последствием Бомбарды со стороны кого-то, застрявшего в доме, как и она, и просто пытавшегося найти выход из этого проклятого лабиринта. Кира снова быстро подошла к двери, толкнула её и сделала шаг. Опять ванная, но уже другая, поменьше. Ну сколько можно?! Осторожно, стараясь ничего случайно не коснуться, Кира двинулась через комнату к другой двери, ожидая подвоха с любой стороны… но не того, что пол провалится под её ногами, и она полетит вниз.
Падение, впрочем, было недолгим, хотя приземление — не очень мягким: Кира с грохотом рухнула на ворсистый ковёр, набив себе синяков и шишек, заработав парочку растяжений и только чудом ничего не сломав.
— А-а-а, годриков гиппогриф! — с чувством заявила Кира по этому поводу, зашевелилась, чтобы привести себя в относительно вертикальное состояние, встала на четвереньки — и только тут заметила, что в комнате она не одна. К своему удивлению, Харт обнаружила, что даже знает мага, которому едва не свалилась на голову в самом буквальном смысле.
— Мистер Руквуд?! А вы что здесь делаете?.. — она вскочила на ноги, потирая ушибленный бок. А ведь с невыразимцем тоже что-то было не в порядке. — Что с вами? Что вообще здесь происходит? Этот дом как будто играет в кошки-мышки. Должна сказать, чувство юмора у хозяев специфическое. Вы их, кстати, не видели?
Вопросов у Киры накопилось множество, а живой человек в зоне досягаемости был только один, поэтому всё досталось ему.
Хождения по мукам))
Вошла через холл 8, по кубикам попала в ванную 7, затем кухня-столовая 5, затем снова 8 и ещё раз 8 (меня закоротило, хэлп))), дальше другая ванная 4. И всё, не вынесла душа поэта, свалилась Руквуду как снег на голову.
Кубики
[dice=9680-3872-26]
[dice=1936-7744-26]
[dice=5808-9680-26]
[dice=9680-5808-26]
[dice=1936-5808-26]
Отредактировано Kira Hart (2020-10-06 11:47:26)
- Подпись автора
