— Где у вас дверь...
— Где надо, там и дверь.
— ... открывается?

- Что?! В смысле не пустите?! – шок, сменяемый злостью и долей ярости, создавал внутри волшебника какой-то, ранее не знакомый, коктейль из эмоций. Это был первый раз, когда его так нагло и без причин просто не пропустили в заведение, практически воткнув носом в закрытую дверь. Не так оделся? Не тот костюм? Не собрал волосы? Что?! Одна мысль за другой заполняли сознание, чтобы найти ответы на вопросы, которые прежде ему себе задавать не приходилось. Как младший наследник Лестрейнджей, Рабастан привык, что двери практически каждого заведения, или дома, для него открыты. И прежде, ему просто не приходилось думать о том, что он может явиться в какой-то клуб и остаться стоять на его пороге. Он видел взгляд владельца заведения, который равнодушно сделал очередную затяжку наполовину скуренной сигареты, и видел это… снисхождение?! в чужих глазах. Если бы не количество народу и популярность бойцовского круга среди чистокровных волшебников – Рабастан бы точно взорвался, даже не пытаясь удерживать в себе огни ярости и желание крепче сжать основание древка, чтобы произнести заклинание.

Понадобилось пара дней, чтобы успокоить собственную злость и желание сжечь «Корону гоблина» до тла, а вместе с ней и порадовать ее владельца простейшим круцио, доведя его до мучительной, но такой вкусной, смерти.
С другой стороны, как он слышал, этот клуб обладал прекрасными перспективами не только для веселья, но и для практики магии различного уровня на «арене». И ведь именно за этим Рабастану и требовалось оказаться внутри.

Чем старше становишься, тем больше тобой овладевает тяга к знаниям. Правда, теперь эти знания уже не кажутся такими далекими и невозможными. Можно найти учителя без ограничений в преподавательском составе или семье, можно найти книги самых редких изданий и можно найти практические занятия, которые будут куда ярче и интересней соревнований волшебников. И именно поэтому разговоры о бойцовском клубе, принадлежащему какому-то русскому, так вдохновляли.

К отказам Рабастан не привык. А потому считал, что выход можно найти из любой ситуации, даже если тебе кажется, что все двери закрыли прямо перед твоим носом. Он нашел способ отпереть упрямый замок или, если угодно, продолбить в стене себе новый проход. И даже если у него не будет много времени на изучение клуба изнутри, он точно получит удовольствие от процесса.

- Вы сделали то, что я просил? – нетерпеливо спросил Лестрейндж, уже готовый сегодня же пробовать новый артефакт и его свойства. Зачем жать, когда можно сэкономить время и сразу все взять в свои руки.

Самый простой способ попасть в клуб – была драка. Убить тихонько охрану, войти, а там уже что-нибудь придумать. Но этот вариант был слишком ярким и привлекал к себе много внимания. Потому, волшебник выбрал другой путь, который показался ему интересным и достаточно загадочным. Еще в школе, он увлекся артефактами и их свойствами. Волшебный вещи, которые обладали невероятными свойствами: ему нравилось читать о них; нравилось изучать; нравилось рассматривать коллекции артефактов в Лестрейндж Холле, которые принадлежали отцу; нравилась сама идея заключения проклятья в те или иные предметы. И вот теперь, был повод не просто попробовать старые игрушки, а создать новую, которую тут же можно было попробовать в действии.

- Я сделал все как вы просили. Но будьте осторожны с ним, —мужчина протянул красный бархатный мешочек, положив его прямо в ладонь блондина. Рабастан широко улыбнулся, сав в пальцах заветную покупку, свойства которой он уже предвкушал, надеясь получить как можно больше удовольствия от скорой встречей с будущей жертвой этой маленькой, но достаточно мощной, игрушки.
- Я говорил, что подобные артефакты незаконны. – в очередной раз решил напомнить мастер, вероятно, не понимая будущее использование подобной вещицы. Порой люди просто переоценивали значимость некоторых предметов. Вероятно, продавцы и матера черного рынка надеятся, что их творения будут иметь более темную цель, а покупатели будут иметь больше власти и амбиций. А ведь порой...покупка это просто покупка, а артефакт это просто очередное развлечение, пусть и приятное.
- Эффект подавления воли будет держаться только по отношению к вам, вам нужно быть поблизости. Как я и говорил, ваша… жертва не будет выполнять каждый ваш приказ, скорее будет прислушиваться и соглашаться, будет чувствовать к вам доверие, если можно так сказать, - продолжил мужчина, не то пытаясь оградить юного волшебника от неудач, не то просто ожидая получить уже свою оплату и исчезнуть. Долго ему ждать не пришлось. заказ был оплачен, сделка закрыта.

Уже через несколько часов, Рабастан стоял у клуба, поглядывая на стрелки часов и нетерпеливо дожидаясь ровной цифры. Официант, которого он подкупил, уже должен был сделать свое дело и подбросить любыми возможными способами во внутренний карман владельца бойцовского клуба, обычную, как могло показаться, монету галлеона. Артефакт должен был начать действовать. Пожалуй, если бы не эта игра, которую Рабастан предвкушал, он бы остановился на доступе в «Корону», но, получив отказ, он решил воспользоваться случаем и получить от Ивана Костлецкого все, что только было возможно пока действует артефакт.

- Добро пожаловать, - и двери были открыты.

[icon]http://forumupload.ru/uploads/001a/c7/fc/87/415891.jpg[/icon]
[status]На колени![/status][sign]Забавно. Пока кто-нибудь не откажется повиноваться, трудно представить, насколько ты привык, чтобы тебе подчинялись.[/sign]

Отредактировано Rabastan Lestrange (2020-10-09 21:29:44)

Подпись автора

"Кровь - она не для того, чтобы ее в жареном виде жрать.
Ее пить надо. Свежую. И только из любимых."

Правила. Его окружали сплошные правила. Для человека, не знающего границ, каждое из очередных запретов, было ни то стимулом, ни то страданием, ни то поводом. Для эмоций, которые били порой через край – ограничения становились лишь очередным препятствием, которое можно с легкостью перепрыгнуть, иногда его даже не заметив. Однако дуэли были прекрасным хобби. Соревнования не только повышали уровень владения магией, но и удовлетворяли периодическую нехватку адреналина. А когда Баст получил звание «члена клуба», интерес в нем проснулся в еще большей степени. С каждой новой дуэлью росли его способности, а вместе с ними росла и агрессия. Турниры для него наполнялись азартом и идеей, а после того, как он поймал слухи о подпольных боях – в них появился дополнительный смысл. Все что требовалось, по его мнению – впечатлить Костелецкого и завладеть его вниманием.
Дуэль прошла бы интересно, если бы его оппонент не сдулся так быстро. Сколько ему хватило? Минута? Две? Он лежал, стонал и не желал подниматься. Юный волшебник подошел к своей жертве ближе, рассматривая чужую грудную клетку, которая так быстро поднималась вверх и тут же проваливалась вниз в неровном дыхании. Ему было плевать на зрителей, которые шептались в ожидании продолжения или же, наоборот, в предвкушении конца. Но у Баста в тот день были большие планы на демонстрацию своей силы, а потому такой простой конец его не удовлетворил. И да, к сожалению, он не сдержался. Вытекший глаз, разбитое лицо соперника, испачканная в крови палочка – это произошло за секунды. Дыхание сбилось от возбуждения, которое наполнило тело, а взгляд в тот же миг поднялся выше, ловя глаза владельца бойцовского клуба: «Достаточно?» - усмехнулся он собственным мыслям. В его понимании он сделал много, чтобы получить приглашение к запретному плоду в виде подпольных боев, но вместо этого в награду получил «черный список» и «лишение чемпионских регалий». 
- Давно я не заходил к вам, не так ли? – усмехнулся Рабастан, рассматривая бледного управляющего и его расширенные зрачки. Тяжелая рука опустилась на мужское плечо, слегка его сжав в дружеском жесте. Этот приятный человек ему всегда нравился, эта тактичность и способность к дипломатии в таком круге людей точно заслуживала похвалы.
- Не переживайте, я его найду сам. Провожать не нужно, - улыбка стала шире, когда парень заметил свою долгожданную цель. Шаг за шагом он становился ближе, рассматривая выражение его лица и его реакции. На последних соревнованиях, узнав о решении Костелецкого, Баст едва смог удержать себя, чтобы не поймать этого высокомерного типа в какой-нибудь подворотне и не сломать ему каждую косточку поочередно. Но решение подождать, принятое им тогда, сыграло на руку. Сегодня юный Лестрейндж был готов к обсуждению повышения своего статуса в клубе. Черные брюки, белая рубашка, черный пиджак и тяжелая темная мантия с едва заметной черной вышивкой по краям рукавов – он пришел в бар победителем и весь его внешний вид кричал об этом.
Рабастан опустился на барный стул, широко улыбаясь своему давнему знакомому.
"Что ты сейчас чувствуешь, Ваня? Ощущаешь ли, как магия проникает в каждую клеточку твоего тела, подчиняя волю мягкими и ласковыми руками, словно бы кутает в теплое, с любовью сотканное, одеяло? Мне нравится, как на тебя это действует."
Так легко галлеон перекатывался с пальца на палец, гипнотизируя своего владельца невидимыми нитями только что созданного артефакта. Теперь Баст точно понимал, что не ошибся с выбором внешней оболочки. Монета не вызывала подозрений и могла затеряться в карманах на долгие годы, что позволяло ему вертеть своим новым другом как он того пожелает.
- Люблю сделки, - усмехнулся Лестрейндж, замерев на одно мгновение, пока монета совершала обороты в воздухе. Будто решающий шаг, благодаря которому, этот маленький предмет навсегда останется в руках Костелецкого. Со свойственным ему звоном, галлеон упал на барную стойку, тут же прячась под широкой ладонью владельца клуба. Нужно было проверить работу мастера и сейчас была прекрасная возможность.
Рабастан кивнул, улыбнувшись шире. Будто в замедленной съемке, чужая рука поднялась, открывая взгляду «орла».
- Удивительно, как вам повезло. Это решка, - убедительно произнес юный волшебник, всматриваясь в глаза своего собеседника. Его зрачки не менялись, обрамленные серой радужкой, которая выглядела слишком темной при тусклом свете подвального помещения.
Не давая искать логику, Рабастан подхватил двумя пальцами монету и, сжав ее большим и указательным, показал Ивану. Фокус – это всегда отвлечение внимания, и не важно на что он направлен – на платок, который в итоге достанут из рукава или на настоящую магию, спрятанную между строк.
- Мне кажется, вы счастливчик. Вам удалось найти счастливую монету, которая принесет вам не мало выигрышей. – его улыбка расползлась по лицу, создавая едва заметные ямочки на щеках, а глаза сияли, демонстрируя не то удовольствие, не то хитрость.
Перевалившись через стойку, легким движением пальцев, парень медленно положил монету во внутренний карман пиджака своего друга, при этом не отрывая от него взгляда.
- Советую вам с ней не расставаться, - очередные слова, больше похожие на приказ, чем на дружеский совет. Это забавляло.
- Я вас угощаю весь вечер, Иван. А мне, тем временем, хочется обговорить с вами наши дела и дальнейшие отношения, - за пару мгновений очаровательная улыбка превратилась в едва заметный оскал, а серо-голубые глаза, отливавшие светом, теперь скорее были похожи на две замерзшие льдины. Рабастан любил играться в игры, любил владеть чужими эмоциями и волей, но еще предпочитал наказывать тех, кто слишком несправедливо, в его понимании этого слова, с ним обошелся.

[icon]http://forumupload.ru/uploads/001a/c7/fc/87/415891.jpg[/icon]
[status]На колени![/status][sign]Забавно. Пока кто-нибудь не откажется повиноваться, трудно представить, насколько ты привык, чтобы тебе подчинялись.[/sign]

Отредактировано Rabastan Lestrange (2020-10-09 21:29:33)

Подпись автора

"Кровь - она не для того, чтобы ее в жареном виде жрать.
Ее пить надо. Свежую. И только из любимых."

Это чувствуют те, кто имеет власть империуса или легилименции? За пару секунд проникать в голову другого человека, подчиняя его воспоминания, эмоции, чувства и, конечно, волю. Так опьяняюще, будто порция виски, которая проникает в горло и обжигает каждую клеточку, доходя до желудка. Проклятье изнутри заполняло приятным теплом тело владельца клуба. Оно приносило ему удовольствие, которое он не понимал, создавало уют, а заодно повышало его желание быть заколдованным этим маленьким галлеоном. Басту казалось, что он сам ощущает как щупальца артефакты прячут в объятьях свою жертву, которая едва ли способна это заметить.
Пожалуй, стоило создать еще один такой артефакт на всякий случай.
Если не умеешь пользоваться империусом – всегда можно найти другой выход и сейчас этот «выход» можно было опробовать по полной.
- Я предпочитаю огневиски, но ради вас готов пойти и на водку. – усмехнулся аристократ и опрокинулся на маленькую спинку барного стула, начиная медленно стучать по столешнице кончиками пальцев. Рабастан был расслаблен в присутствие Ивана как никогда прежде. Улыбка не сходила с его лица, а глаза продолжали сиять, словно он смотрел не на чистокровного волшебника, стоящего перед ним, а на юную обнажённую девицу, которая вот-вот залезет в озеро. Он периодически ухмылялся, ловя взгляд управляющего «Короны». Кажется, мужчина до сих пор стоял удивленным и ожидал от этого разговора либо драки, в лучшем случае, либо убийства; в любом случае этот приятный человек стоял столь напряженным, что портил всю картину этого податливого мира.
- Вы, господин Костелецкий, решили вернуть мне все титулы, который по дикой случайности у меня отняли, - его стальной голос был уверенным и ярким, он отражался в голове Ивана какими-то особенными волнами, проникал в его сознание, создавая там убедительные иллюзии. Это было похоже на приятное тепло, к которому хотелось прижаться и которому просто необходимо было поверить. Баст проверил действие монеты и теперь можно было приступать к делу, отвлекаясь разве что на окружающих и создание идеальной атмосферы для легкого разговора.
Легким движением тонким пальцев, Лестрейндж сжал рюмку и отсалютовал, тут же залпом выпив отвратительный напиток. От неожиданности он закашлял, задыхаясь от горячих ожогов, волной распространившихся в горле, а затем и по всему телу. На лбу даже появились мелкие капли пота, а бледное лицо налилось краской. Как это вообще можно пить?! Голова закружилась, и юный маг привалился грудью к стойке, тяжело дыша и еще пытаясь оправиться после пойла. И ведь, Иван, козлина, ни закуски не поставил, ни ВОДЫ! Зрачки юного алкоголика тут же расширились, уставившись на стоящего перед ним «бармена» как на врага народа. Кажется, это будет еще один повод помучить его полностью и с особой извращенностью фантазий в духе Лестрейнджей.
- Прошу, - хриплым голосом произнес Баст и тут же остановился, сделав еще несколько глубоких вдохов,
- Прошу еще мне поставить воды. И еды. Ваш выбор алкогольного напитка…поразил. – кое как выдавил слова парень, наконец-то приходя в себя, но уже четко чувствуя опьянение. Это был первый раз, когда он попробовал водку и, кажется, последний! Пара глотков воды смогли привести голосовые связки хоть в какое-то подобие нормы и вернуть блондину возможность нормального рассуждать.
- Вы хотели обсудить со мной мой новый доступ к подпольный боям, - голос еще был хрипловатым, но уже сносным, а лицо медленно возвращало себе аристократическую бледность. Правда расширенные зрачки по-прежнему выглядели неестественно и слишком безумно.
- А после, я думал попросить вас о паре уроков темной магии, которую вы изучали в Дермстранге. Ходят слухи, что обучение, которое получают там – особенное. – он улыбнулся безумной от алкоголя, но очень милой улыбкой, рассматривая мужчину перед собой уже не столь высокомерным, но однозначно пьяным взглядом.
- Я надеюсь, вы окажете мне эту честь?

[icon]http://forumupload.ru/uploads/001a/c7/fc/87/415891.jpg[/icon]
[status]На колени![/status][sign]Забавно. Пока кто-нибудь не откажется повиноваться, трудно представить, насколько ты привык, чтобы тебе подчинялись.[/sign]

Отредактировано Rabastan Lestrange (2020-10-09 21:29:22)

Подпись автора

"Кровь - она не для того, чтобы ее в жареном виде жрать.
Ее пить надо. Свежую. И только из любимых."

— Ты теперь мой слуга. Отныне политикой, экономикой и прочим в твоей стране буду заниматься я, тебе останется только подчиняться моим приказам. Есть вопросы?
— Ну... а на обед будет паста?

Рабастан никогда не питал слабость к алкоголю. Или, точнее сказать, питал слабость из-за него. Его организм всячески отрицал эти забродившие продукты и напитки на спиртовой основе, вызывая не то желание заснуть, не то убивать, не то заблевать ближайшие просторы – тут уж зависело от настроения. В любом случае – все эти напитки, которые должны были вызывать веселье, раскрепощенность и азарт вызывали в нем абсолютно другое – сосредоточенность, смелость и желание причинять боль. Впрочем, сейчас часть из этого была бы полезна.
«Вам стоит настроиться, чтобы артефакт почувствовал ваши требования. Нужно быть уверенным в своих желаниях и ваши требования должны быть достаточно жесткими, чтобы у вашей…жертвы, не было выбора» - говорил мастер, который создал это чудо-чудесное. Он так переживал, рассказывая о своем творении, словно это было новорожденное дитя, которое он оторвал от собственной груди слишком рано, отдавая на попечение какому-то чужому человеку, не знавшему его дар и не знающего основы воспитания.
«Настойчивость и приказы – вот чему не сможет противостоять тот, у кого будет эта монета. Чем больше приказов он будет получать – тем дальше на дно подчинения его будет тащить артефакт. Выполняя новый приказ – он будет больше путаться в сетях, и он будет желать в них запутаться. А дальше он просто сам не захочет расставаться с этим магическим предметом. Он будет ему необходим, чтобы чувствовать себя в своей тарелке» - рассказывал мужчина и Рабастан отчетливо запоминал каждое слово, наслаждаясь фантазиями о том, что его будет ждать и к чему он сможет в итоге прийти.

Младший Лестрейндж пропустил мимо ушей большинство слов русского, решив сосредоточиться на единственно важном – своих требованиях. Он не знал как долго артефакту нужно «прижиться», но точно знал, что стоит больше подчинять, утаскивая Костелецкого к свой темный омут. Прежде Лестрейндж не рассуждал на темы артефактов, полагаясь только на свои силы и способности, но сейчас, в этот момент, он жаждал вытащить из ЛХ парочку интересных магических предметов и подарить их самому себе. Вряд ли отец мог заметить пропажу из своей коллекции.
- Вы вернете мне титулы, мистер Костелецкий, и допустите к подпольным боям - жестко произнес Баст, внимательно смотря в глаза своего собеседника. Он был готов пронзить его своим уверенным взглядом, внушая тому не только свою силу, но и свои требования, которые в этот раз сформулированы были жестче.
- Ваши закуски это что-то удивительное, - засмеялся он уже мягче, пробуя икру и буквально прикрывая глаза от удовольствия. Все эти русские блюда, закуски и традиции были ему чужды, но он видел в них какую-то притягательную магию. Будто познаешь новый мир, через вкусы и пристрастия другого народа, и совсем не обязательно мучить себя пребывания в ледяной Москве, когда можно впитать в себя самого Ивана и прочувствовать этот вкус русской безнадежности.
- Вы так противитесь обучению, словно я прошу вас делать мне минет заплетать мне косички пока я лежу в своей ванне и рассматриваю со своего этажа просторы Лондона, - засмеялся он вновь, расслабляясь и давая возможность расслабиться своему будущему учителю. Баст любил знания и имел к ним талант, впитывая новые книги, способности, силу и новую, не знакомую многим, магию. И сейчас он осознал, как сильно жаждет получить образование, которое было дано Ивану в Дурмстранге. То ли это было действие артефакта, то ли желание самого Рабастана, но он отчетливо и жестко понял важность собственных требований. Он должен был подчинять не так как прежде, силой, ему нужно было подчинять словами и эмоциями, чувствуя борьбу своей новой жертвы и будто питаясь чужой невозможностью отказать.

«На колени» - буквально выглядело все это. Пара слов, которые отражали всю эту картину, набиравшую обороты и планирующую разогнаться до опасной скорости.
- Я не пьян, как вы видите, - произнес он, глотая очередную рюмку водки и тут же засовывая себе в рот ложку, наполненную икрой с горкой. Его зрачки расширились сильнее, практически убирая из виду необычного, ледового цвета радужки глаз.
- Я уважительно отношусь к магии и обычаям других учебных заведений. Я много читал и слышал о Дурмстранге и обучении в его стенах. Если вы обучите меня, поверьте, это не пройдет даром. Возможно, я не смогу изменить мир, но смогу познать его суть, не так ли? Я жажду силы не больше, чем вы, но порой приходится ее ублажать, давая новые возможности и энергию. То, что вы видели на арене – лишь пепел от огня, который я порой ощущаю внутри себя, и я полагаю, что ваше обучение, ваши знания помогут мне удовлетворить пожар, который порой пытается вырваться наружу. Поверьте, мне не нужны знания для того, чтобы уничтожать деревни, они мне нужны, ради собственной безопасности и спасения мира, чтобы это ни значило. Мои намерения обусловлены скорее ученым, нежели воином. – Баст говорил искренне и не пытался обмануть, полагая, что любые знания требуют должного уважения. Он понимал сомнения Ивана и понимал его сопротивление, однако знал, что тот не имеет выбора.
- Вы будете учить меня магии, в том числе темной, знания о которой вы получили в Дурмстранге. – опять вернулся приказной тон и глаза, подобные темному омуту, - мы начнем с завтрашнего дня, на рассвете. Где вам удобно будет начать наши занятия? – и он одарил свою маленькую жертву очаровательной улыбкой, так резко контрастирующей со словами.
- И я полагаю, подобного рода обучение будет выгодно и вам. Вам нужны деньги, нужна прибыль, нужно зрелище. И я могу вам его дать. Вы получите выручку еще больше, а ваши клиенты будет желать отдавать вам все. Я буду бойцом в вашем клубе, который приносит денег столько, сколько не приносят остальные, мистер Костелецкий. - он улыбнулся мягко, склонив голову в бок и ощутив как зеки наливаются алым румянцем от проникающего в кровь спирта. - Это честная сделка, выгодная каждому из нас.- Баст говорил медленно, пытаясь не просто убедить Ивана и приказать ему, он делал все аккуратно, создавая идея в голову своей жертвы, и создавал основу для этой идеи.

[icon]http://forumupload.ru/uploads/001a/c7/fc/87/415891.jpg[/icon]
[status]На колени![/status][sign]"Забавно. Пока кто-нибудь не откажется повиноваться, трудно представить, насколько ты привык, чтобы тебе подчинялись."[/sign]

Отредактировано Rabastan Lestrange (2020-10-09 22:11:14)

Подпись автора

"Кровь - она не для того, чтобы ее в жареном виде жрать.
Ее пить надо. Свежую. И только из любимых."

Магия вообще удивительна по своей сути и именно поэтому Рабастан так тянулся к ней. Темная, как врата ада магия отца и светлая, словно лучи дневного солнца – магия матери. Он жил в осознания того, на сколько каждая из них удивительна. Империус мог спасать так же, как защищать. Интересно, а Рудо использует империус в Мунго? Баст на секунду задумался, зависнув на глазах своего собеседника. Он задумался о том, что хотел бы встретиться с этим человеком на ринге…или же в стенах своих «подвалов». Вероятно, его тело способно вынести чуть больше, чем тела юных белоснежных девиц. Слова Костелецкого дошли до сознания чуть позже, чем следовало. Это все водка виновата. Проклятое пойло обезьян. Он поморщился, вспоминая вкус спирта и тут же почувствовал рвотный рефлекс. Все-таки его органы не были приспособлены к подобному роду алкоголя. Лестрейндж так хотел попасть в бойцовский клуб, что не обедал сегодня, не ужинал, а на завтрак успел выпить только сладкий чай на веранде в ЛХ. И вспомнил он об этом только сейчас, когда алкоголь уже начал уничтожать нежный желудок аристократа и проникать своим ядом, расшатывая сознание.
- Я рад, что мы пришли к соглашению, - все-таки приличным, хоть и пошатывающимся, тоном произнес блондин, подавшись чуть вперед, чтобы облокотиться о барную стойку. Определенно, в этом что-то было. Даже под действием алкоголя, Рабастан четко осознавал собственные эмоции и чувства: возбуждение, страсть, энергия, вдохновение, интрига, сила, власть. Каждое чувство превращалось в коктейль, создавая нечто удивительно прекрасное, то, что зажигало ледяные глаза особым пламенем. Он улыбнулся.
- Империус, темная магия, правила вашей школы, контроль, сила. Вы еще не знаете меня, но может быть позже… Каждый выбирает свой путь решения проблем. Кто-то придумал заклинание, чтобы спасать, а кто-то решил, что его можно использовать глубже, сильнее, проникая в сознание и забирая волю если не ради «умирающего», то ради чего-то большего. Вам ли не знать, что многие люди – овцы. Они порой просто не способны идти. Вы можете использовать империус, чтобы дать им цель, или, пойти сложнее – начать выпускать газеты и желтую прессу. – Рабастан начал говорить серьезно, а закончил все шуткой, в итоге засмеявшись как подросток, решивший что его юмор кто-то способен понять.
- Я жажду знаний, господин Костелецкий. Знаний о вашей «религии», если так угодно, которую в вас вложили в вашей школе, - уже спокойно и серьезно произнес мужчина, склонив голову в бок. Тяжелые локоны тут же рухнули, превращая вроде бы серьезный жест в какой-то фарс.
Младший Лестрейндж никогда не пытался стать алкоголиком, а видимо зря. Следовало за год готовиться к встрече с русским. Он покачал головой, прогоняя из своего мозга все эти капризные мысли и положил в рот еще одну огромную ложку икры. Кажется, следовало просить ее больше. И он был бы готов к тому, чтобы сожрать все запасы Костелецкого, если бы тот нагло не оторвал аристократа от своей трапезы. Сколько он успел выпить рюмок за это время? Кажется, была еще третья? Или четвертая? Или было только две? Лишней же была уже первая.

- Конечно! – радостно засмеялся пьяный, но важный Он, чуть качнувшись. С чем ему повезло – так это с метаболизмом. Раз два и все должно было исчезнуть. Он дернулся и усмехнулся, рассмотрев плывущий мир. Еще секунда и желудок выплюнул из себя все это содержимое, решив не усложнять себе жизнь и не переваривать это пойло. А Баст, по инерции, притянул к себе вазу, где-то стоящую, наполнив ее, кажется, до середины.
Надо будет попросить у Рудо зелье, чтобы не пьянеть, - подумал он и выдохнул, понимая что стало легче не только идти, но и дышать.

Как они дошли до залы? А. Не важно.
-Концентрация, Защиты, рассеивание, - повторил Лестрейндж и кивнул, рассматривая руны. То единственное, от чего Ивану стоило держаться подальше. Почему он сам не использовал прежде руны? Древняя, как мир магия.
Баст умел видеть красоту там, где ее могли не замечать – например, в чужой силе и в движениях рук волшебника, которые рисовали нечто удивительное. Он когда-то уже видел подобную работу, но сейчас, отходя от головокружений, он наслаждался еще сильнее, будто проникая в чужое искусство до основания своего внутреннего художника.
- Это любопытно, - озвучил он мысли вслух и кивнул.
- Что ж. Мы будем играть в игры или вы будете объяснять? - усмехнулся он, но все-таки направил палочку на волшебника напротив. Его это забавляло, и тем не менее, он жаждал большего. Еще пятнадцать минут и алкоголь должен был расствориться, вернув нормальное сознание. Дыхание уже медленно выравнивалось, напоминая телу о возвращении в трезвый мир.
Использовать темную магию сейчас было бы самоубийством, зато можно было в кои то веки попрактиковать нечто простое.
- Flipendo, - едва слышно произнес он, освещая помещения желтой вспышкой, которая направилась прямиком в русскую тушку.

[icon]http://forumupload.ru/uploads/001a/c7/fc/87/415891.jpg[/icon]
[status]На колени![/status][sign]"Забавно. Пока кто-нибудь не откажется повиноваться, трудно представить, насколько ты привык, чтобы тебе подчинялись."[/sign]

Отредактировано Rabastan Lestrange (2020-10-16 00:17:50)

Подпись автора

"Кровь - она не для того, чтобы ее в жареном виде жрать.
Ее пить надо. Свежую. И только из любимых."

«Надо торопиться» - единственно умная мысль, которая пробежала в голове Рабастана после того как он почистил свой нежный желудок, не принимающий русской отравы. А ведь с братом он мог с легкостью выпить пару бутылок огневиски, так что же сейчас? Почему один напиток входит так легко, а второй не уживается вообще. Баст поморщился, все еще ощущая внутри себя эти рвотные порывы, которые смешались с чувством отвратительного голода. «Где там икра?» - хотелось обиженно пробубнить, но локация сменилась, как и настроение полупьяного аристократа. Все-таки удивительная вещь алкоголь. Не нужны никакие камины и телепорты. Раз, и ты уже где хочешь. Или тут дело именно в русской водке?
Рабастан всегда отличался своим характером. Удивительно как из послушного, сдерживающего все свое детство эмоции, мальчишки появилась бомба замедленного действия во всех смыслах этого слова. Вероятно, только его брату довелось в должной мере знать и понимать Баста таким, каков он был, с характерными ему импульсивностью, эмоциональностью, агрессивностью и внутренними демонами. А вот Иван пока этого не знал, видя лишь его «садистские» наклонности на ринге и улыбку маньяка. Возможно, Иван еще заметил его вспыльчивость, которая не всегда приходилось ему на руку, возможно мог лишь предчувствовать. И именно это, чужая эмпатия и осторожность, из-за которой Костелецкий так опрометчиво обидел Лестрейнджа, лишив того всех титулов и возможности учувствовать в соревнования, возбуждали волшебника как ничто, заводя его с пол оборота и вынуждая нестись на огромной скорости без тормозов. Его улыбка, освещавшая казалось своей хитростью весь зал, сияла ярче любого люмуса в самом темном подвале. Он вдохновился ударом Ивана о стенку так, как дети обычно радуются новой игрушке.
- Поаккуратнее? Вы разве такой нежный, господин Костелецкий? – практически промурлыкал волшебник, делая к нему шаг вперед. Ему хотелось подойти, чтобы ощутить вкус его боли, подойти, чтобы выпустить из своей палочки еще одно заклинание. Но в итоге, Рабастан ощутил в груди лишь разочарование.
Иван не выдал на своем лице той боли, которую должен был показать. Он удивился, потерялся, но не более того. «Что? Почему?» - дыхание сбилось от недовольства и злости. Заклинание было простым, но действенным, и оно точно сработало. Тогда почему удар о стену и разбитый затылок не вызвал в мужчине…ничего. Это раздражало.
И как всегда, владелец клуба решил начать с истории. Пожалуй, стоило попросить волшебную монету заткнуть его предисловия и научить его говорить «по делу». Лестрейндж сощурился, внимательно рассматривая своего собеседника, его лицо, его скулы, мимику, его брови и глаза. Он смотрел в ожидании ответов на своего нового учителя, а получал лишь легенды, отчего в груди появлялась злость. Он ощущал, как обладает властью над этим человеком и при этом ощущал острое желание продолжать его себе подчинять. Возможно, в глубине души, Иван понимал, что находится под заклятьем, а значит, он мог выкручиваться, давая аристократу лишь мелочь, которая могла быть приятна разве что на допросах в аврорате.
Он жаждал сильной магии, а получил от нее лишь страницу. Этого было недостаточно. Слишком мало для того, кто предпочитает владеть всей силой. Но он слышал, запоминая не только легенды, но и умение. Даже если это было мелочью – все равно стоило взять.
Рабастан повторил все в точности. Движения рукой, вызывая наружу древнюю, из сказок, магию. Он ощущал эту силу, ее капли, и это вызывало в нем улыбку. Печать уже через несколько секунд неприятно приклеилась к шее, словно была там всю его жизнь. Он задумался, пытаясь понять собственные ощущения, но, казалось, ничего не изменилось. Он был собой, а не голодным зверем.
- Мне любопытна ваша любовь к истории, Иван. Возможно, мы сможем с вами стать чуть ближе. – Вдруг подумал он, делая несколько шагов и подходя к владельцу клуба практически вплотную.
- Ваш опыт ценен для меня. Ваши знания будут сродни золоту, если вы ими поделитесь. А пока я чувствую, что вы жадничаете, - улыбнулся он шире своим оскалом, которым обычно делиться со своими юными жертвами. В его глазах горело пламя, а опьянения словно и не было. Его энергия, уже бушевавшая внутри, разжигало тело подобно огню. Даже заклятье будто не помогало Ивану принять свою ситуацию и просто подчиниться.
«Расслабься, Ваня. Расслабься и получай удовольствие от тем, как я владею тобой. Мягко и аккуратно, а не так как мог бы» - шептал далекий внутренний голос, пока Рабастан освещал помещения своей искренней улыбкой, в которой точно скрывались намерения дьявола.
- Вы любите истории, не так ли? – вдруг продолжил он, делая глубокий вдох.
В какой-то момент Лестрейндж понял, что слишком мало взял и сейчас было самое время, чтобы просить больше. В голове появилась идея, а руки уже готовы были создать шалость. Ему нравился факт того, что он может просить что угодно. Любые тайны, секреты, истории. Сладкое чувство, подобно наркотику. Хотелось больше.
Раздеть Костелецкого, унизить, подшутить на ним, помучить, - каждое действие манило и притягивало, но если отбросить шутки в сторону, он понимал что ему действительно было нужно.
- Я хочу услышать истории о вас. Ваши тайны. – он улыбался искренне, внимательно смотря в глаза Костелецкому.
«Давай же. Посмотрим, как глубоко в тебя теперь зайдет магия моей монеты.» - думал он, предвкушая следующую речь.
- Расскажите мне одну самую важную тайну о вашей жене, а вторую – о вашем клубе. То, что вы действительно считаете важным и пытаетесь скрыть от чужих глаз. Расскажите мне. Сейчас. Откройте свою душу. – он посылал нужный импульс и давал себе право приказывать. Артефакт это чувствовал, а Баст ощущал свой посыл так отчетливо, как следовало. Он выбрал правильный путь, решив, что этим в последствии сможет не только подчинить русского, но и возможно, сдружиться с ним. Для парня одно другому точно не мешало.
- А потом мы продолжим. Вы покажете мне самое страшное заклинание, выученное в Дурмстранге. И научите меня. – оскал на его лице стал отчетливей, а демон в глазах пробудился.

Отредактировано Rabastan Lestrange (2020-10-20 18:42:08)

Подпись автора

"Кровь - она не для того, чтобы ее в жареном виде жрать.
Ее пить надо. Свежую. И только из любимых."

Рабастан никогда не видел в себе дуэлянта, ровно как не видел в себе бойца. Просто считал, что у него неплохо получается убивать. Потому он находил искреннее и настоящее удовольствие от изучения заклятий и получения новых возможностей для своей магии, которая, по его внутренним ощущениям, бурлила и росла с каждым годом. Пожалуй, он никогда не выбрал бы себе в учителя владельца какого-то там клуба, но сейчас, ощущая чужую энергию, он жалел, что не нашел более опытного артефактолога и не заказал долгосрочное проклятье. Можно ведь было потерпеть еще пару недель и прийти с другим планом, но увы, ожидание и терпение не были в его характере от слова совсем. Импульсивность, горячесть, азарт – вот что ему двигало несколько дней сейчас и двигало до сих пор. Он только шире улыбнулся, рассматривая вызов в чужом взгляде и это высокомерие, свойственное каждому взрослому, который судил о юной Лестрейндже по его статусу и числам лет.
С детства обученный магии, с подросткового периода практикующий и изучающий темную магию, он осознавал реакцию людей на собственную силу. «Слишком юн», «неконтролируем», «агрессивен», «не собран». Возможно. Но он точно знал, что даже со свойственной себе неадекватностью, он способен структурировать бой, найти слабые места противника, защититься и, конечно, выиграть. Даже если для этого понадобиться проткнуть какому-нибудь выскочке глаз палочкой…или даже пальцем. Это не имело значения.
Уверенно Рабастан сделал шаг вперед, готовый принять новую порцию знаний, умений и опыта Костелецкого. Его будоражил сам факт того, каким образом ему удавалось подчинять волю такого, непреступного, как казалось, прежде, человека.
- Сколько действует это заклятье? – спросил он, игнорируя все эти «ушки» и другие уменьшительно-ласкательные попытки русского. Удивительно как одна монета может изменить не просто отношение человека к другому, но и поведение, реакции, вероятно еще и мысли. Улыбка не сходила с лица Лестрейнджа до тех пор, пока Иван не оказался слишком близко, нарушая не только границы личного пространства, которые, к слову, в Британии были святыми, но и касаясь руки.
Ему не понравилась ощущение палочки на своей ладони и еще больше не понравилось проклятье. Он хотел было дернуться, но завис, рассматривая как черные лепестки прогнившей плоти расползаются дальше. Это было красиво вначале, пока проклятье не начало переползать на кисть как жадный и голодный паразит, поедающий чужое тело.
В своем возрасте он уже знал достаточно о природе магии и уже тем более о природе темное магии. Отец все-таки постарался научить своих отпрыском если не использовать каждое заклятье, то знать их. Мало ли где может пригодиться. Да и к тому же, даже если оно у тебя пока не выходит – не значит, что не выйдет потом. Рабастан прочитал множество книг и изучил приличную коллекцию в библиотеке Лестрейндж Холла, он практиковался каждый свободный час, пытаясь овладеть искусством магии в полном размере. И даже если не выходило – ему не было свойственно останавливаться.
"Вот как оно работает", - пронеслась в голове мысль скорее заинтересованного ученого (или ученика, если угодно, который пишет курсовую). Где-то в его пассивной памяти было описание «гниющей плоти», а еще было какое-то заклинание, способное это остановить.
Он тяжелее задышал.
"Мне ведь должно быть больно".
- Я смотрю вы беспокоитесь о красоте моего тела и о том, как мой отец будет рассматривать в гробу своего сына? Не переживайте, думаю, он даже не соизволит прийти. – Баст усмехнулся, скрывая свое беспокойство и неуверенность.
- Я думаю, из нас может выйти отличная команда. Если вы возьметесь учить меня на долгосрочной перспективе. Я слышал, вы хороший дуэлянт. – он говорил мягко, всматриваясь в глаза мужчины. Мысли метались из стороны в сторону, забывая о желании подчинить и настройке на артефакт. Но свои вопросы он задал и помнил о них, внимательно наблюдая за реакцией своего нового «друга по принуждению».
Рабастан сделал шаг назад, забывая о своей проклятой руке и возвращая все внимание к магу.
"Интересно".
Удивительно как иногда можно попасть палкой в небо, тут же получив не просто большие секреты, а страшные тайны.
"Этот рычаг давление выглядел куда интересней, чем любой артефакт".
Рабастан выбрал эти вопросы практически наугад, лишь смутно помню пару случайных слухов и разговоров в клубе и около него. Пара случайных перешептываний, случайно услышанные фразы, а сразу такая победа в эту лотерею. Он улыбнулся и очень добродушно склонил голову в бок, роняя копну тяжелых волос на свое плечо.
- Вот она, приятная откровенность, - он улыбнулся широко и подошел еще ближе, сокращая расстояние на нет и подхватывая гнилыми пальцами чужой подбородок. О руке можно было не думать так быстро, еще было достаточно времени чтобы поиграть, а уж потом приказать этому русскому вернуть все как было.
- А теперь. Расскажи подробнее. – жестко и уверенно произнес он, всматриваясь в чужие глаза и ожидая ответа.
- Ты ведь знаешь, чем тебе это грозит? – уже мягче уточнил он.

Отредактировано Rabastan Lestrange (2020-11-03 16:25:57)

Подпись автора

"Кровь - она не для того, чтобы ее в жареном виде жрать.
Ее пить надо. Свежую. И только из любимых."

Рабастан любил секреты. С самого детства ему казалось интересно разгадывать тайны, находить слабости, видеть уязвимые места. Может поэтому в итоге он вышел неплохим дуэлянтом и неплохим убийцей – просто знал куда следует ударить. Он слушал внимательно, запоминая каждую деталь. Он будто записывал каждое слово себе в мозг, чтобы можно было этим воспользоваться в подходящий момент. И к тому же, эти очаровательные секреты помогли ему помочь самого русского. Властный, не очень богатый, раз уж ему пришлось жениться на такой даме, не очень уверенный, спекулянт, шантажист, мошенник.
Все как я люблю.
- Делаю что? – похлопал он ресницами словно школьница, которую только что поймали на флирте. Его улыбка растянулась шире, разукрашивая обаятельное лицо едва заметным румянцем. Он будто ждал этого вопроса и сейчас, наконец-то, смог получить от него удовольствие. Возможно, в своей голове, Рабастан создал для Костелецкого лабиринт и наблюдал за ним как наблюдал бы за любой подопытной крысой, которая то и дело пробует пройти в те или иные двери, лишь бы в итоге добраться до сыра, запах которого ощущает на задней подкорке своего небольшого мозга. Бегает и бегает в поисках нужного выхода, в поисках правильного шага, в поисках верного слова. Баст словно смотрел со стороны, рассуждая о верном или неверно ходе мысли своего маленького и очаровательного грызуна. Он был бы рад, если бы Иван добрался до сути. Только сейчас Лестрейндж начал осознавать, что эта ситуация разгорается в нем очередным азартом и он хотел, чтобы его раскрыли так же, как хотел бы, чтобы кто-то оценил его искусные убийства. Было жаль пропадать таким картинках в разуме только одного человека, а многие просто не поняли бы этих фантазий, этой реальности и той красоты, которую видел в этом юный маг. Ему хотелось открыть карты, распахнуть чужую мантию и достать монету. Хотелось покрутить ее в ладонь, будто то был мировой кубок по квидичу. Хотелось похвастаться, но он выжидал. Нужно было дождаться, когда маленький грызун сам найдет выход. Что это будет и какие эмоции? Злость, страх, уязвимость, паника. Или это будет чистая случайность? В любом исходе Баст видел для себя победу. А все потому, что ощущал контроль.
- У тебя своя темная магия, Mon amie, а у меня своя. У нас ведь взаимное обучение, не так ли? – он не мог сдержать своего детского восторга, наслаждаясь чужой реакцией и действиями. Это было то, что его заводило. И абсолютно не важно какого пола человек и какие его глаза – важнее эмоции, реакции, чувства, которые бурлят в генерирующей жизнь мышце. Он мог часами наслаждаться этими людьми, мог часами наблюдать за ними; вот что его привлекало и побуждало порой на необдуманные поступки – страсть. Этот горящий огонь опьянял его куда сильнее, заставляя забыть не только о чувстве собственного сохранения, но и о своей жизни, о своих манерах и принципах. Все было не так важно в сравнении с этой музой.
Чем больше Иван сопротивлялся – тем агрессивней начинал работать артефакт и если прежде он действовал медленно, осторожно, мягко, словно тень, стоявшая за спиной и державшая его за плечо; то теперь эта магия становилась гуще, овладевая чужим сознанием не руками, не щупальцами, а лапами и когтями. Казалось, оно способно разорвать любые сомнения опытного волшебника, любые сопротивления его несчастной воли.
- Ты живешь в Британии, ты находишься сейчас в Британии, а значит тебе так же, как и мне запрещено использовать темную магию. Полагаю, не в твоих интересах связываться с моими родственниками и тем более вызывать в свой, незаконно приобретенный, построенный на мошенничестве и лжи, бар, авроров и колдомедиков, дабы засвидетельствовать смерть или потащить меня в Мунго. Или я не прав? – он не отстранился, полностью игнорируя факт распространения гнили на своей коже. Он не ощущал уже пальцев, но благодаря печати не чувствовал боли, пожалуй, это помогало сохранять ему здравый рассудок и не поддаваться панике. К тому же, это был прекрасный опыт изучения данного заклинания на собственной шкуре.
Его губы сжались, стоило Костелецкому затронуть тему семьи. Он мог бы еще поежиться от пробежавших по спине мурашек – но не ощущал их сейчас в должной мере.
Рабастан не терпел прикосновения к своей семье кого бы то ни было. И не важно, это касаниями пальцами или словами. Он не был уверен в отношении своего отца к себе, не был уверен в его любви, в его терпении и в его планах на себя. Стэн никогда не думал об этом, не имея никаких притязаний ни на место своего брата-наследника, ни на само наследство. Видно, в отличие от самого Ивана. Младший Лестрейндж был предан семье несмотря на свои периодически действия, которые могли слегка запятнать ее репутацию. Он был предан отцу, а еще больше был предан брату. Его никогда не интересовали чувства главы семейства, на которые, скорее всего, он просто был не способен; его не интересовала гордость отца или разочарование. Куда больше он беспокоился об отношениях отца к Рудольфусу, о его любви к нему и гордости. В любой из ситуаций, он бы, пожалуй, спасал репутацию своего брата, нежели свою. Потому что он наследник и он достоин. Он только коротко хмыкнул, не отрывая своего холодного теперь взгляда от глаз нового друга.
- Разве это так важно? Гордиться мной отец или нет? – он начал, но вовремя замолчал, додумав продолжение фразы в своей голове: «У меня есть брат, и куда важнее его отношение и гордость».
- Разве важно, кто приходит на твои похороны? Разве это не пустая трата времени и денег? Закопать кости, чтобы их сожрали отвратительные белые черви? – волшебник говорил спокойно, действительно не имея эмоций и реакций на этот счет. Он действительно не понимал важность этого процесса, не понимал желание людей добиваться от своих родителей признания и любви, будто голодные младенцы, которые не способны выжить без мамкиного соска.
- Не думаю, что это похоже на секрет. Мой отец справедлив и строг. А эмоции, отношения – думаю, это должно быть важно для юных леди, а не для нас, Иван. – Рабастан усмехнулся, протягивая ему свою сгнившую руку.
- Снимай проклятье, - строго и жестко произнес он, возвращая внимание к артефакту. Он помнил: «Чем больше приказов – тем больше влияние магии на разум».

Подпись автора

"Кровь - она не для того, чтобы ее в жареном виде жрать.
Ее пить надо. Свежую. И только из любимых."

Все начиналось с легкой мести или даже скорее с обиды, которая в итоге была прикрыта вуалью резвой шалости. Рабастан не принимал отказов, не любил их и не мирился с ними. Он считал несправедливым ход Ивана в его сторону: лишение наград, запрет на вход в клуб, унижение перед соперниками. Он не оставил бы это просто так, даже если бы эти бои ему были не интересны. Но также, он не предполагал, что идея с артефактом вызовет в нем столько азарта, что ему не захочется останавливаться.
Конечно, он запомнил всю лекцию Костелецкого о рунах. Сложно было не запомнить, учитывая каким тоном он вещал: будто учить собрался не опытного волшебника, а четырехлетнего ребенка, первый раз встретившегося с магией. Однако, пользоваться этими могущественными «артефактами» и снимать с себя проклятье он не торопился. Этот метод был не так любопытен, как воздействие монеты на разум владельца «Короны». А если еще взять во внимание реакции Ивана на новые приказы, которые, как теперь очевидно, натягивали тонкую нить между продолжением этой тихой шутки и раскрытием всех карт все сильнее и сильнее – то выбор был очевиден. И даже предполагая последствия, зная, что противовес этой лопнувшей тонкой нити будет неприятным – юный маг не останавливался, желая дойти до конца и полностью насладиться процессом.
Словно снимая с себя маски, Костелецкий менялся прямо на глазах. Его аристократическая внешность внезапно испарилась. Исчез человек, который выглядел в костюме как принц Букингемского дворца. Наконец-то теперь Рабастан мог насладиться тем русским, который подделал завещания и так изящно создал элитное заведение и вышел из своего брака. Наконец-то хмурые брови, темные взгляд и напряженные губы обрели своего хозяина и встали на свое законное место. Лестрейндж широко улыбнулся, даже не пошевелившись. Он не хотел пропускать и секунды картины, которые сейчас перед ним разворачивалась. Баст пристально смотрел в глаза человека, который наконец-то понял воздействие чужой воли на свое сознание, вот он наконец-то осознал влияние одной маленькой монеты на его решения и, возможно, на последствия от этих решений.
Интересно, как долго ты хранил свои секреты, и кто еще о них знает, - думал волшебник, внимательно наблюдая за мужскими пальцами, наконец-то освободившими маленький галеон от плена кармана.
- Ты превзошел мои ожидания. Я полагал, что ты раскроешь меня куда быстрее, но был не прав. Полагаю, тебе самому захотелось подчиниться и рассказать мне свои секреты, - спокойно произнес парень, забыв на мгновение о своей руке. Когда-нибудь его умение вовлекаться в ситуации сыграет с ним злую шутку, а пока он мог наслаждаться прекрасными эмоциями и яркой злостью русского, полностью забывая об огромной волне, которая сейчас неслась прямо на него, планируя стереть блондина в порошок. Он успел поймать чужой взгляд, прежде чем его сдернули с места, удивив не столько желанием придушить, сколько методам. Полагалось, что именно Костелецкий и ему подобные, редко прибегают к использованию своих нежных рук для подобных дел. Ведь куда эффективней направить палочку, чем тратить свои физические силы на лишние действия.
- Я слышал, сегодня праздник. Вам понравился мой подарок, господин Костелецкий? – прошипел Рабастан, даже не дернувшись от хватки. И если бы не чужая горячая ладонь, накрывшая шею как плотный зимний шарф, он бы и не подумал сопротивляться, решив, что разговор можно продолжить и в таком положении. Но воздуха становилось меньше, как и времени. Отсутствие кислорода очень быстро напомнило о минутах, которые забирали ткани на руке с жадностью голодного зверя. Он сделал глубокий вдох, быстро соображая, пока русский что-то там шептал на ухо.
«Ага, конечно. Брось палочку, а потом что? Перепиши завещание?!».
Осознав, что приказы больше выполняться не будут, Лестрейндж дотронулся свободной рукой до рун, надеясь снять с себя все эти попытки «обучения», и тут же застонал, едва удерживаясь на ногах. Если бы не это заклятье берсерка, возможно, он бы не ощутил такую агонию боли, которая сейчас взрывалась в руке и волной проходила по всему телу, возможно он бы не ощутил так ярко. Дыхание тут же сбилось, как и его пыл.
- Crucio, - едва слышно прохрипел волшебник, уже чувствуя, как голова кружится, а маленькие белые капли света готовятся захватить его сознание от нехватки воздуха.

Подпись автора

"Кровь - она не для того, чтобы ее в жареном виде жрать.
Ее пить надо. Свежую. И только из любимых."

Рабастан имел несколько любимых заклинаний, которые никак не коррелировали с его силой в тот или иной момент. Он любил вспышки, которые палочка создает, кастуя их; любил ощущение на кончиках пальцев, которое будоражило все тело и зарождало в нем самом новую силу; любил реакции жертв, которые вызывали эти проклятья. Одним из них был как раз «crucio». Боль, которая отражалась в теле противника и возбуждала взгляд. Боль, которая пропорционально отдавалась удовольствием в теле волшебника. Подобные заклинания – это наркотик для каждого мага. Каждое новое слово, следующее с губ - требует повторения. Может как раз в этом и проблема темной магии? Она не просто лишает тебя возможности владеть светлой, она овладевает тобой, поглощая твое сознание. Может поэтому темные волшебники напоминают сумасшедших? Их идеи слишком глобальны и жестоки, их мысли слишком хаотичны, их действия коварны и непредсказуемы. Потому что магия, которую они выбрали, подобно опиуму, тянет их в свои сети. Сначала кажется, что это только ради самозащиты, потом ты осознаешь, что ради удовольствия, а в итоге просто без смысла, просто ради того, чтобы «crucio» касался твоих же губ, а силы вырывалась наружу, уничтожая противника и заставляя того прятаться в позе эмбриона, вспоминая свое начало и используя свои жалкие попытки защититься и спрятаться.
Рабастан улыбнулся, осознав, что палочка сработала, и закашлял, стоило чужой руке ослабить хватку на горле. Жадно хватая воздух, краем глазом Лестрейндж успел уловить эту волну чужого смятения, чужой секундной агонии, и получить от нее заряд для собственного извращенного разума. Он успел сделать несколько глубоких вздохов, успел прийти в себя, осмотреть руку, которой очень скоро требовалась медицинская помощь.
И вот надо было тебе проделать такое. Кто, по-твоему, меня будет от этого лечить?! – прорычал он сквозь зубы, уставившись в еще мутный взгляд русского. Он спешно пытался вспомнить через сколько может наступить заражение крови; через сколько минут или часов воспаление начнется, и температура тела повысится, пытаясь побороть эту заразу. Он уже ощущал в себе слабость, но вместе с тем горящий азарт, который теперь наконец-то получил свою искру, чтобы разгореться как следует. Жаль только Ваня не издал должных звуков. Не крикнул, не застонал как следует. Мужчины. Все им лишь бы потерпеть да «не показывать». То ли дело, когда в жертву берешь очередную блондинку, способную выдавать эмоции подобно вулкану. Сплошные звуки, просьбы, мольбы.
«Ничего, я и из вас звуки вытяну, господин Костелецкий» - подумал он и успел улыбнуться прежде, чем хозяин «Короны» озверел. Очевидно, тот был не большим любителем подарков и сюрпризов. Баст решил, что когда-нибудь обязательно научит его шалостям, дабы у русского появилось чувство юмора.
Лестрейндж зарычал и дернулся, стоило чужим пальцам забраться в пряди волос и так бесцеремонно их сжать. Больше всего на свете он ненавидел этот прием, не понимая почему у джентльменов может возникнуть желание взять кого-то за волосы, даже если дело близиться к дуэли.
- Дери тебя кентавры во все дыры, Костелецкий! – оскалился юный маг и успел опереться руками в стену, не позволяя боксеру себя так некрасиво по стене размазать. Благо, тот был ослаблен. А вот следующий удар пришелся достаточно сильно, если не выбивая несчастный орган, то оставляя заметный след на коже, который уже через несколько минут начнет краснеть и синеть из-за лопнувших сосудов. Дыхание замерло на пару мгновений, а вместе с очередным выдохом, вырвалась и злость. Если удар по лицу и почкам он мог принять спокойно, то факт того, что его дергали за волосы – раздражал!
Ничего не говоря, просто не успевая, Баст развернулся рывком к своему сопернику на этот вечер и с размаху вломил ему по лицу здоровой рукой хук, разукрашивая не то его скулу, не то ломая нос. Лестрейндж сам простонал тихонько от адской боли в костяшках и поджал губы, прежде чем быстро произнести очередное Flipendo, чтобы дать себе время передохнуть. Но сразу после желтой вспышки, палочка обожгла руку и вылетела в сторону, обжигая ладонь паутиной, подобной той, которая проявляется, когда тебя бьет сильным разрядом тока.
Проклятье. Только не сейчас, - проскулил он про себя и прижался спиной к стене, делая несколько глубоких вдохов, чтобы вернуть себе контроль и концентрацию.

Подпись автора

"Кровь - она не для того, чтобы ее в жареном виде жрать.
Ее пить надо. Свежую. И только из любимых."

Дуэли отличались тем, что в самый приятный момент требовалось остановиться. Таковы правила, не так ли? Не убивай, не прокалывай палочкой глаза, не души и т.д. Поэтому с особой любовью он подходил к дракам, который имели лишь одного зрителя – соперника. Подобие иммерсионного театра, когда этот самый зритель попадает в гущу событий, чувствует собственной кожей прикосновения актеров, входит в идею и ловит смысл и глубину спектакля благодаря тому, что находится в его гуще. Рабастан всегда считал эту игру занимательной. Он сам наполнял ее азартом, своей страстью и своими же эмоциями, а Костелецкий, в отличие от многих других «жертв», создавал любопытную интригу в действиях: «не знаешь, что будет в конце». На такую постановку следует покупать билеты заранее, потому что к премьере уже не остается мест.
- Я даю тебе фору, а то еще немного и ты вырубишься как собственный ученик, разве нет? – так же едко ответил волшебник и поднялся на ноги, всматриваясь в глаза мужчины сверху вниз.
- Тебе нужен врач с таким количеством крови. Или хочешь, я сам тебе помогу? – Рабастан решил не останавливаться в своих высказываниях. Казалось, что он действительно хотел помочь, учитывая его голос, который был слишком нежным и мягким, как свежий зефир. А вот глаза, как обычно, сияли только угрозой, опасностью и надменностью.
Рабастан на минуту замялся, восстанавливая дыхание и рассматривая разбитое лицо своего дорогого собеседника. Романтичное зрелище, если не считать досадным испорченную одежду. Пожалуй, в другой ситуации он бы высказал свое недовольство на этот счет, но сейчас был слишком занят внутренними ощущениями, которые не сулили ничего хорошего. Он хотел злиться на Костелецкого, а вместо этого заводился, надеясь продолжить эту игру. Причем не важен был победитель и не важна была готовность умереть. В данном случае его интересовал процесс. Он часто видел этого человека на трибунах, видел людей, которые, вероятно, были его учениками, однако, никогда прежде он не чувствовал его силу в действии.
И словно в ответ на мысли юного волшебника, наконец-то русский начал работать палочкой, а не руками (невздумайпошлить), наконец-то он решил показать на что способен. Или же просто выдохся?
Баст еле сдержался, чтобы не открыть рот, уставившись на возникшее зрелище с особым удовольствием. Вот чему он хотел, чтобы его научили! Вот этому, а не каким-то стандартным темным проклятьям, которые ему теперь еще придется сводить в мунго! Его улыбка стала шире и непроизвольно Лестрейндж сделал шаг вперед, пока плохо понимая, что планирует сделать Костелецкий – выставить щит в виде этой снежной бури…или?
- Ах ты проклят… - дальше Баст продолжить не успел, закрыв лицо локтем и делая еще пару шагов против «ветра», но уже в сторону своей палочки, пытаясь увидеть ее где-то под ногами. Он даже не заметил льдины, летящие на него со всех сторон, успев среагировать на них в последний момент. Одна хорошенько пришлась ему по руке, оцарапав плечо и порвав тяжелую ткань мантии, вторая приложилась по ноге, сбивая его с ног одновременно с третьей, которая влетела в лопатку. Сказать, что ему прилетело – ничего не сказать. Тело заныло, голова закружилась, зато палочка удачно оказалась прямо там, куда его принесли эти летающие сугробы. Невероятная удача.
Кое как сжав, дрожащими от холода пальцами, древко, Баст тут же развернулся, кастуя одно заклинание за другим.
- Expelliarmus, - то ли от возникшего в груди страха, то ли от медленно поднимающейся температуры – он ощутил резкий прилив энергии, которая сейчас требовала выхода.
Ну ничего, Иван, мы сейчас потушим ваш пыл!
- Strangulare, - он не пытался в этот раз убить своего соперника. Как бы это удивительно не звучало, он теперь хотел, чтобы Костелецкий помучался, прежде чем поймет кого он решил позлить. Не просто мага, не просто его ученика, а Лестрейнджа. Следовало преподать этому русскому урок.
Все тело саднило, лицо щипало от мелких царапин и щекотно стекающих по скулам капелек крови. Он буквально ощущал лед под своей кожей, который теперь медленно таял как первые снежинки в декабре, которые неохотно опускаются в ладошки.
- Нравится? – голос все еще дрожал от холода, а пальцы никак не могли согреться. Баст подошел ближе к русскому и посмотрел в его глаза, зрачки которых расширились из-за нехватки кислорода и паники, рождавшейся в организме.
Продолжай, Ваня. Страдай. Задыхайся. Тебе понравится.

Отредактировано Rabastan Lestrange (2020-11-30 21:19:59)

Подпись автора

"Кровь - она не для того, чтобы ее в жареном виде жрать.
Ее пить надо. Свежую. И только из любимых."

Пожалуй, каждый чистокровный волшебник живет всю свою жизнь на ринге. И совсем не важно учувствует он в дуэлях или нет. Если ты хочешь выжить в обществе 28 – тебе следует не просто быть стратегом и уметь убивать, тебе следует с самого детства учить непростительные, лелея в себе жажду власти. Баст не был исключением. Все его воспитание – было сплошной дуэлью. Отец учил строго, но эффективно, а сам он никогда не давал себе поблажки, продолжая тренироваться в темных коридорах и тренировочных комнатах Лестрейндж Холла. Ему так и не удалось понять дзена стратегии, но удалось получить силу от темных проклятий, наполняя магией себя до самых краев. Ему еще не удалось унять бурю собственного эгоизма, но удалось осознать способности, которые росли в нем с каждым новым годом. Это возбуждало не просто дух авантюризма, но и азарт, желание ходить по лезвию ножа, пробуя на вкус кровь жертв и свою собственную.
Баст ощущал всю злость своего противника, но не был уверен в полной мере что испытывает страх. Этот человек априори должен быть сильнее, но пока молодой волшебник ощущал свою силу опасней, чем силу русского мага. Это будоражило его чувство собственного достоинства, напрочь лишая инстинкта самосохранения. Он использовал проклятья, пытаясь показать Костелецкому на что способен, толи ради принятия в клуб, толи ради удовлетворения. Это было не важно, если учесть какое удовольствие ему приносили страдания чистокровного волшебника. Иван мог целый день раскладывать свои шахматы, но ему все-таки следовало осознать, что играют они не в эту игру, а правила меняются с каждым новым ударом.
- Неплохо, - произнес он, словно сегодня выполнял роль тренера и сейчас оценил способности своего маленького ученика, который теперь лежал на полу, задыхаясь и пытаясь вернуть в свой мир кислород.
Рабастан так увлёкся наблюдениями, что даже не заметил, как под ногами пол превратился в нечто удивительное. Ему следовало запереть Костелецкого в ЛХ как один из интересных артефактов и наставить этого мужчину учить трансфигурации каждого, кто будет проходить мимо. Потому что такие способности не стоит держать в голове одного человека. Слишком эгоистично.
- Проклятые русские! – прорычал Рабастан, выставив щит сразу же, стоило льду под ногами треснуть. Он даже не успел подумать о том, как спрятаться и разломить эти льдины. Он успевал только дышать, задыхаясь от внезапно рухнувшего на него страха. Никогда он не любил замкнутые пространства, не любил клетки, слишком узкие комнаты и коридоры. Несколько раз сквозь губы он проклял Костелецкого, прежде чем застонать от слишком сильного давления в грудную клетку. Ему пришлось хорошенько напрячься, чтобы не дернуться и уберечь свои несчастные косточки от переломов. Края льдин были слишком быстро, острыми лезвиями глубоко царапая кожу. Он успел сделать вдох, прежде чем воткнуться в стену, удар по которой разорвал льдины на мелкие кусочки, вынудив волшебника рухнуть на пол у противоположной от русского стены.
Руками он уперся в пол, замечая, как осколки льдин проткнули ладони и как зрение начинает его подводить, не фокусируясь на нужных деталях.
Кажется, он потерялся во времени, сбившись со счета минут, которые следовало учесть из-за распространения заражения. Тело горело, очевидно начиная бороться с заразой. Глупая иммунная система порой способна уничтожить организм не хуже любого проклятья и сейчас Рабастан ощущал это на себе.
- Ты думаешь какие-то льдины помогут тебе меня убить? Этого ведь ты хочешь? – усмехнулся парень, направляя палочку в сторону мужчины.
- Expelliarmus, - попытка в очередной раз лишить противника главного оружия. Все-таки Рабастан надеялся на оставшиеся силы, которые, очевидно, начинали заканчиваться.
- Cru…Cantis, - он пошатнулся, произнося заклинание и спутал слова, отправив вместо красной вспышки нечто иное. Баст едва ли помнил, что произнес, вытащив из воспоминаний забытое проклятье. Это должно было дать ему немного времени, чтобы прийти в себя и восстановить дыхание.
Рука болела так сильно, что он чувствовал эти импульсы в каждом сантиметре своего теле, уже понимая, что не стоит стоять на ногах. В принципе, на несколько заклинаний ему должно было хватить еще сил.

Подпись автора

"Кровь - она не для того, чтобы ее в жареном виде жрать.
Ее пить надо. Свежую. И только из любимых."

Рабастана никогда не тянуло к власти, очевидно именно поэтому в их семье не было братских сражений за «престол» и наследство. Парень предпочитал главенству другие привилегии, которые уж точно были недоступны старшему в роду. Он предпочитал разбивать чужие лица, не пытаясь договориться, предпочитал видеть перед собой чужую кровь, а не маску, подобную тем, что так популярны в Венеции. В отличие от Ивана, Рабастан бы не опустился до того, чтобы подделывать чужое завещание, найдя другие способы для того, чтобы заиметь деньги. Он бы играл в открытую, приструнив собственную жену, даже будь она королевой Англии. Во всяком случае, до сих пор парень был в этом уверен.
Пусть Рабастан и был продуктом нового поколения и представителем семьи Лестрейдж, он никогда не считал себя избалованным ребенком, учитывая, что даже «последние новшества» его интересовали редко, а уже тем более метлы в день их презентации, у него не было привилегий в семье, не было безопасности, которую прикладывают к чистокровным семьям, не было спокойствия и беззаботности, о которой все так часто говорят. Он не пытался казаться лучше или сильнее, осознавая, что это не его дорога, не его стиль, не его характер. Он выглядит достаточно неплохо для своего статуса и имел воспитание достойное своей фамилии. Однако, в действительности его мало интересовало чужое мнение так же, как и не интересовали чужие впечатления. Его мировоззрение не позволяло подлизываться, улыбаться и развлекать. Он плохо воспринимал красноречивые речи и лесть, плохо вписывался в атмосферу приемов, где каждый, подобно шуту, развлекает все общество, создавая эту атмосферу бесконечной деградации. Он предпочитал пропускать все, что не требовало действительной необходимости. И тем не менее, Лестрейндж прекрасно осознавал каков он есть в глазах других людей из высшего общества (да и не только в их), к которым, пока что, он относил и Ивана, зная о его чистокровности. Его не трогала, а забавляла идея того, что каждый видел в нем предмет инфантильного мира, который едва ли сам способен справиться с тем, чтобы застегнуть на себе мантию. Это заставляло его улыбаться, открывая еще больше границ и возможностей. Ведь если от тебя ничего не ждут, не воспринимают, не видят, можно немного расслабиться, не пытаясь оправдать бесполезные ожидания; можно ходить в подобные заведения, не беспокоясь о собственной репутации; можно убивать, не заботясь о том, что на тебя подумают. Ему нравилась игра, в которую он сам же себя затянул, нравилась роль, которую видели все, кроме него самого. Это забавляло, но до тех пор, пока он продолжал ощущать себя победителем. А ведь в данный момент, он точно им не являлся.
Прислонившись спиной к стене, он опустил взгляд в пол, чувствуя, как дыхание становится тяжелее. Он уже даже не пытался поднять руку, пошевелить ей, прикоснуться, надеясь только на то, что Рудо будет способен справиться с подобным повреждением и это в итоге не лишит его дорогой конечности. Осталось только найти способ выбраться и явиться к нему, застать его дома, чтобы не было лишних свидетелей. Лестрейндж сделал глубокий вдох, пытаясь вернуть собственное сознание в реальность, которая его до сих пор окружала, и не вырубиться в самый неподходящий момент.
- Когда мы встретимся на ринге, таких ошибок у меня больше не будет, - прорычал он под нос, убеждая в этом не то самого себе, не то своего соперника. И даже если его голос был достаточно тихим, взгляд сейчас кричал куда эмоциональней обычного.
Баст направил палочку на русского, уже точно уверенный в том, что не ограничиться Круцио или чем-то «мучительным». Ощущая себя слишком ослабленным, он знал, что теперь стоит использовать не просто непростительные, а смертельные проклятья. Он сейчас уже не был способен думать наперед, отвлекаясь на быстро распространяющуюся по телу гниль. Нужно было это заканчивать, иначе даже лекарь не будет способен вытащить его из того болота, в которое его тянет это заклинание.
Еще один выдох чтобы сконцентрироваться, вдох, чтобы удержать палочку в руках и…
Левитация. Сон.
Ноги тут же согнулись, а тело, превратившись в бесчувственную вату, рухнуло на пол с соответствующим грохотом, распространяя по помещению легкое эхо. Сознание, которое провалилось за долю секунды в сон, закутывало в глубокую и черную бездну сновидений, где сейчас не было ни одной картинки, ни одного намека или вспоминания. Усыпляющее заклинание заплеталось в слишком поврежденное тело, погружая Лестрейнджа еще глубже.

Подпись автора

"Кровь - она не для того, чтобы ее в жареном виде жрать.
Ее пить надо. Свежую. И только из любимых."

Рабастан редко оказывался в подобной ситуации, предпочитая просто вовремя свалить. Остается большой вопрос, даже для него, почему он этого не сделал и почему вовремя не трансгрессировал в Лестрейндж Холл, где, пусть и было бы наказание, к которому блондин бы был равнодушен, но зато была бы и безопасность. Рудо бы точно справился с любым его ранением, вылечил бы каждый синяк и уложил спать, возможно, даже помог бы скрыть от отца все это недоразумение.
Несмотря на свою любовь ходить по лезвию ножа, младший Лестрейндж предпочитал при этом оставаться в тени, где было комфортно, тихо и его жизни ничего не угрожало. Но теперь, даже вылезая со дна собственного сознания, он ощущал беспокойство. Это чувство было слишком знакомо, но уставший мозг не позволял ему сложить весь пазл в правильный узор.
Единственное, что он смог уловить из своей головы – это яркое Dйjа Vu, которое проявилось не в физическом теле, в котором он оказался, сколько в его эмоциональном состоянии. Он уже ощущал когда-то, как не мог поймать воспоминания, которые крутились где-то на краю сознания. Словно он проснулся и забыл самый важный сон на свете или будто он обсудил важное решение, которое должно было перевернуть его жизнь. Он ощущал этот привкус на кончике своего языка, ощущал дрожь в теле от едва различимого страха и какую-то странную грусть от зря вырванной из блокнота и случайно потерянной странице. Ему не так важно было сейчас найти этот забытый сон, куда важнее казалось отыскать причину такого похожего ощущения в своем прошлом. Но ничего не получалось. И с каждой секундой пробуждения все эти мысли, а вместе с ними и Dйjа Vu просто растворялись как растворяется рафинад в горячей кружке чая и как растворяются капли дождя в огромной глади океана.
Голова кружилась, когда тяжелые ресницы приподнялись вверх и тут же опустились обратно, пытаясь спрятать зрачки от слишком яркого света. Требовалось время, чтобы привыкнуть к окружающим раздражителям, а заодно вспомнить, где он находится, как здесь оказался и почему все тело так болит.
Уши услышали чужой голос прежде, чем глаза смогли сфокусироваться на мигающей лампе, ужасном источнике местного света. Он сделал глубокий вдох, рассматривая огоньки и только после этого смог перевести взгляд на сидящего напротив мужчину. Пристальным взглядом, который то и дело грозил стать мутным, парень оценил внешность обладателя разочарованного голоса, и попытался соединить куски памяти вместе.
Выходило сложно, потому первые минуты он выглядел как напряженный, злой, но очень потерянный котенок.
Не меньше минуты Рабастан пытался узнать в этом человеке, побитом и опухшем, словно его покусал рой пчел (или младший Лестрейндж) того самого владельца бойцовского клуба.
Лицо тут же украсила едва заметная улыбка, а взгляд опять помутнел, вынуждая волшебника пока сидеть и не дергаться. Ему нравилась мысль о том, что он так красиво разукрасил русского. Все-таки воспоминания о себе он для него точно оставил, а уже даже этим можно было гордиться.
- Мне нравится ваша новая…татуировка на шее, господин Костелецкий, - спокойно произнес парень, вспоминая заодно как звучит его собственный голос. Сложно было скрыть дозу напряжения и усталости, которая обволакивала язык и не позволяла тому резво шевелиться, чтобы звуки выходили достаточно уверенными и четкими.
Прежде он не оказывался в состоянии, когда даже после лечения, а оно очевидно было, его тело отказывалось нормально функционировать. Интересно, дело было в плохом докторе, который не смог сделать все идеально и вернуть ему и силы, и здоровую руку, или действительно проблема была в том, что он слишком долго оттягивал снятие этого проклятья.
- Ваш доктор работает так плохо. – он поморщился, временно игнорируя поздравления с днем рождением. Рука по-прежнему казалась неподвижной, а это пугало. Следовало направиться к брату, как только получится встать из этого кресла. Сейчас подобный подвиг казался невозможным.
Мысли сбила монета, которая красиво взлетела вверх, оставив на противоположной стене едва заметный солнечный зайчик, который растворился в чужой ладони вместе с рухнувшим обратно кругом.
- Вы несправедливо лишили меня наград и возможности иметь пропуск к дуэлям, которые вы называете подпольными. Из-за собственных проблем вы приняли решение на основе нерационального. Вы думали я послушно оставлю это? – он поднял бровь, рассматривая своего собеседника. Баст говорил спокойно и без тени эмоций, отличаясь от того мальчишки, который резво влетел в клуб несколько часов назад.
- Я считаю, что моя техника достаточно хороша для вашего клуба. – продолжил он, не дожидаясь чужой реакции и чужих эмоций. Это было не важно. Хотя продолжить бой и сломать русскому еще пару ребер – по-прежнему хотелось.
-  Согласитесь, это была интересная идея. И вы, даже имея такой опыт, попались в мою маленькую ловушку. Кстати. Как вам? Как ощущения? – в голосе тут же послышался интерес и любопытство, хотя Баст по-прежнему не переваливал за рамки дозволенного, стараясь быть достаточно сдержанным.
- Мне хотелось сделать это в ваш день рождения, ну и в мой новый, судя по всему. Чтобы вам запомнилось, чтобы красиво отпраздновать, так сказать. – сказал он вслух, а подумал про кризис среднего возраста. Но такое уже произносить не стоило.
- И да. Где моя палочка? – задал он вопрос уже серьезней.

Отредактировано Rabastan Lestrange (2021-01-27 09:25:20)

Подпись автора

"Кровь - она не для того, чтобы ее в жареном виде жрать.
Ее пить надо. Свежую. И только из любимых."