С губ директора Хогвартса сорвался добродушный смешок. И если при этом беспритязательность Горация там, где оно казалось признания авторства чудо-наливок, вместе с совершенно не сдерживаемым желанием ими все же похвастаться были Дамблдору более чем известны, то благодушно шутливая пародия на бывшего декана в исполнении Абракаса стала приятным открытием. Сам факт, что Малфой счел допустимым позволить себе подобную вольность в обществе человека по большому счету ему чужого, дарил надежду на то, что и их последующий разговор будет чуть более откровенным, чем привычный, словно залитый крахмалом и от того совершенно не сгибаемый, обмен светскими любезностями или нелюбезностями.
- Надеюсь, ты не откажешь своему старому профессору в этой маленькой шараде и далее, - благодушно промолвил директор. Впрочем, будет ли Малфой подыгрывать Горацию или все же признает, что раскрыл его секрет, едва ли следовало ожидать с этой стороны каких либо бед. В большинстве случаев и при своих вполне даже режущих глаз недостатках, Слагхорн вызывал у своих бывших учеников скорее симпатию. Да, при этом они не брезговали слегка над ним посмеиваться и тем более пользоваться его слабостями, но в целом относились к зельевару более чем уважительно. И в этом никак не делились по факультативному признаку, что можно было более чем засчитать за достижение от кого-то, кто уже столько лет являлся деканом Слизерина.
- Ни в коем случае не откажу, - ответил Дамблдор, протягивая и собственную ладонь, чтобы в свою очередь полакомится ягодами, - Сюда слишком редко забредают те, кто могут в полной мере оценить сад, что было бы грешно упускать подобную возможность, - продолжил волшебник, указывая на тропинку уходящую чуть в право от них, - Пойдем к погребу дальней дорогой.
Небольшой виноградник закончился и на его смену пришли плодовые деревья, вполне себе традициональные вишни и груши, за ними персики и абрикосы, а далее уже совсем не привычные для местного климата мангостин, хлебное дерево, питайя и прочие диковинки, чьи названия то всплывали, то снова терялись в памяти Дамблдора.
- Все отлично, спасибо,  - останавливаясь у очередного невиданного в этих краях дерева, чтобы полакомится плодами, ответил Дамблдор, - Большинство стажеров и преподавателей уже устроились. Правда, случилась небольшая задержка с ремонтом башни на квиддичном стадионе, но и ее должны закончить к первому матчу.
Какие-то проблемы, иногда более мелкие, иногда более крупные возникали буквально всегда. Дамблдор не видел смысла их скрывать, тем более, что Малфой будучи человеком деловым, был более чем способным это понять. Что же касалось преподавателя Защиты, вопрос был более заковыристый, и Дамблдор развел руками, - Профессор Уизерс вышла замуж. - То, что конец предыдущего учебного года, и даже еще середина йюля, когда тогда и правда еще профессор Уизерс, затребовала у него рекомендательное письмо и разрешения на поездку в Нью Йорк на седьмую международную конференцию по практической ритуалистике, а затем зачитала ноту о притеснении прав женщин-ученых в магическом обществе. Особых возражений ни по одному из пунктов, кроме как самого тона Рут Уизерс, Дамблдор не имел, по это дал как письмо, так и разрешение на поездку. Видимо зря, ибо вернулась профессор из далекой Америки не полной вдохновения, а какой-то вдумчиво рассеянной, а потом, буквально десять дней назад, поставила на его стол заявление об уходе, а на его вопрос почему, гордо вздернув свой нос кнопочкой, заявила, что выходит замуж и уезжает в Канаду. Дамблдору не оставалось ничего другого чем пожелать ей счастье и начинать перетряхивать всевозможные списки потенциальных кандидатов на место преподавателя ЗоТИ.