Когда Квинтус выбирался в обычные лондонские кварталы, его было сложно отличить от магла. Ничем непримечательная потрёпанная одежда - подвёрнутые узкие джинсы, армейские высокие ботинки, синий вязаный джемпер и старый кожаный плащ. Его можно было принять за сельского жителя, что приехал по делам в столицу. По крупному счёту – если не вдаваться в нюансы - так оно и было. Только вот от простого фермера Уоррингтона отличал взгляд – внимательный, сосредоточенный и цепкий. Такой взгляд сразу готов выхватить из толпы того, кто может нести потенциальную угрозу. А выхватив – уничтожить. Это взгляд хищника – прямой, уверенный и расчётливый. Волк никогда не отводил глаза, если кто-то по глупости начинал придирчиво его изучать. Он улыбался в ответ – и большинство предпочитало поскорее пройти мимо.
Овцы… Именно так  Уоррингтон воспринимал окружающих. Овцы – стричь которых он не собирался. Только резать, чтобы забрать всё – и шерсть, и мясо. И жизнь.
Что ни говорите, отнимая чужую жизнь – пусть даже это жизнь магла – нельзя не испытывать яркого злого удовольствия, что растворяется в крови терпким азартом.
Хотя бы потому, что этим ты вновь и вновь доказываешь свою власть. Доказываешь, что имеешь полное право называться зверем даже тогда, когда полная луна не поднимается над горизонтом…
Квинтус не понимал оборотней, что готовы были лечь под ублюдочные законы Министерства, отказаться от своей сущности и вымаливать подачки у тех, кто ничего, кроме презрения, к ним не испытывает.
Зачем вообще нужна жизнь, которая не приносит тебе удовольствия?
Впрочем, вопрос являлся риторическим. Ответ для волка был однозначным – не нужна. Лучше сдохнуть, уходя от погони. Или – что ещё приятнее – нападая на жертву.
    …Не зря говорят, что деньги не пахнут. Конечно, золотые галеоны были вне конкуренции, но, в принципе, магловские наличные тоже можно было бы спустить с удовольствием. Ну, а доставать их не в пример легче. Причём порой даже не было нужно хвататься за волшебную палочку.
Какие проблемы – попросту свернуть шею намеченной жертве, вытащить бумажник, снять золото. На выпивку-то уж точно хватит. А закуска… закуска сама бегает, только лови. И уж ловить добычу Квинтус научился неплохо.
…Подняв повыше воротник плаща, Уоррингтон шёл по улице. С неба падали крупные снежинки, и время от времени приходилось стряхивать их с головы. Тёмные волосы спадавшие почти до плеч – оборотень уже и забыл, когда подстригал их в последний раз – уже намокли от снега. Но Квинтус не придавал этому совершенно никакого  значения.
Сегодня был первый день после Полнолуния, когда он чувствовал себя не так паршиво. Точнее говоря, почти хорошо. Обращения всегда отнимали много сил. Это стало уже привычным, не пугало, даже не удивляло. И если в первые месяцы – когда только-только стал волком – он определённо думал, что сдохнет после того, как полная луна скрывалась за горизонтом, а небо на востоке потихоньку начинало светлеть, то сейчас Уоррингтон не сомневался, что следует просто немного подождать – и силы восстановятся, жизнь войдёт в привычную колею. Так, собственно говоря, всегда и случалось. Так случилось и на этот раз…
   …Квинтус сунул руки в карманы плаща, толкнул плечом какого-то магла, что остановился под снегом прямо на середине улице, пытаясь, судя по всему, отыскать нужный дом. Совершенно не обратил внимания на возмущённый крик парня, который, поскользнувшись, едва не упал на асфальт.   
Плюнул на землю, не обернувшись, вновь смахнул снег с головы и, подняв взгляд, неожиданно увидел вывеску магловского магического салона. Впору рассмеяться, честное слово.
Оборотень и впрямь усмехнулся – усмешка получилась не сильно весёлой и не очень доброй. Бросил взгляд через плечо – не потому что кого-то опасался, а исключительно благодаря привычке контролировать окружающее пространство. А затем поднялся по ступеням и толкнул дверь заведения.
Прошёл в пустой холл, остановился, пытаясь определить, есть ли здесь охрана.
Впрочем, Квинтус не ощущал тут опасности. Да и какая опасность могла ему угрожать среди маглов? В крайнем случае, положит их всех, заберёт, что плохо лежит. И просто аппарирует, куда подальше.
Должно же здесь быть что-то ценное, верно?
Ну, и к тому же будет весьма забавно увидеть, как эти выродки перед смертью отреагируют на настоящее волшебство.
- Эй, есть кто-нибудь? – волк прошёлся по холлу с таким видом, словно и это помещение, и всё здание, да и сам город по праву принадлежат ему. В подобные моменты он и впрямь чувствовал себя хозяином жизни.

Отредактировано Quintus Warrington (2020-08-01 17:11:29)

- И, тем не менее, я сомневаюсь.
Здесь Квинтус не врал. Любой преступник не уверен в будущем. Нарушая закон, ты всегда, условно говоря, подбрасываешь монету, не зная, какой стороной она упадёт. Всегда ходишь по острой, как бритва, грани, рискуя в любой момент оступиться.
Один Мерлин знает, на кого ты нарвёшься за поворотом – на охотников, на хитов? Чья кровь сегодня прольётся?
А оборотни рисковали вдвойне. Да, мало кто осмелился бы один на один встретиться со зверем – Хогсмид тому наглядное подтверждение. И, признаться, Квинтус не мог сдержать злого, но такого упоительного веселья, когда слушал новости, когда различал плохо скрытый страх в голосах волшебников, говоривших о той резне. И когда видел слёзы тех, кто вспоминал о случившемся с их близкими четыре дня назад. 
Как обычно, Уоррингтон не помнил, что происходило в Полнолуние. Его воспоминания всегда заканчивались на сумасшедшем вихре разрывающей тело боли и властном серебристо-холодном блеске ночного светила, что требовал подчиниться его воле. Однако Квинтус был уверен, что в душе всегда оставался хищником. Тем, кто, даже будучи с виду человеком, изо дня в день загонял добычу. Он легко мог представить себе отчаянные крики людей, метавшихся по улице в поисках спасения, резкий, бьющий по нервам запах свежей, ещё теплой крови. И завесу ужаса, которая отделяла деревню от остального мира…
Но при этом в период обращения все оборотни бывали – пусть на несколько минут – совершенно беззащитны. Это был дополнительный риск. И это была их плата за ту звериную силу, которая так пугала остальных волшебников. За возможность убивать – в прыжке ударяя клыками замешкавшихся прохожих и не прибегая к магии. 
Так что… О какой уверенности в будущем можно было говорить?
Но, конечно, Квинтус и в мыслях не держал, что маглы предскажут ему судьбу. Он забавлялся.
Уоррингтон рассматривал девушку – беззастенчиво, откровенно. Примерно так  волк изучал шлюх в недорогих борделях Лютного переулка, прежде, чем сделать окончательный выбор. Взгляд голубых глаз скользнул по волосам собеседницы, спустился ниже, коснулся груди и плавно перешёл к бёдрам. То, что волк увидел, ему понравилось. Как говорится, приятный бонус.
Обычно, имея дело с женщинами, он предпочитал с ними сначала немного поиграть, потянуть время.
- Рад нашему знакомству, Медея. Меня зовут Элберт. И я буду рад, если вы предскажете мне судьбу. Вы же можете это сделать?
Нет. Охранника тут явно не было. Да и других сотрудников не наблюдалось.
Квинтус отвернулся – сделано это было совершенно спокойно, без тени неловкости – и оглядел холл ещё раз. Впрочем, особенно ценного ничего не заметил. Волка это даже не расстроило – кто, скажите на милость, хранит ценности неподалёку от входной двери? Где-нибудь, наверное, должен быть сейф. А в сейфе какое-никакое содержимое. Хоть на выпивку хватит к празднику. Рождество Квинтус уже отметил… Осталось загулять в Новый год – так, чтобы дух захватило от количества выпитого. И от вкуса почти живого, мягкого человеческого мяса.
Волк, наконец, опустил воротник плаща – волшебная палочка, как обычно, находилась во внутреннем кармане – и смахнул ладонью со лба намокшие от снега волосы. Случайно заметил на запястье засохшее пятно крови – поди, разберись чьей – но не придал этому особенного значения. Ну, может, допрашивал кого-то на неделе. Не станешь же мыться каждый день, верно? А эти запекшиеся брызги со стороны можно легко принять за обычную ссадину.
- Я слышал, сейчас самое удачное время для предсказаний, - оборотень улыбнулся, потёр переносицу и вновь шагнул к Медее. – Мне не терпится узнать, что меня ожидает.
По-хорошему следовало бы запечатать дверь заклятием – чтобы сюда не вошёл кто-нибудь посторонний в самый ответственный момент. Но хвататься за палочку Уоррингтон не спешил. Ему хотелось ещё немного повеселиться, не выдавая себя, не вызывая у этой красотки панического страха. Нет, конечно, Квинтус любил, когда его боялись. Но это потом. Пока можно позволить себе чуть-чуть развлечься.
- Вы же мне поможете, мисс?
Снег, налипший на ботинки, таял и растекался по полу прозрачными лужицами.
Метель за окном усиливалась – крупные белые хлопья падали всё чаще и чаще, липли к оконному стеклу.
Даже здесь, в магловском квартале, в воздухе растворялось предвкушение волшебства.
Предвкушение сказки.
Правда, волк поставил бы на то, что сказка эта будет страшной.

Обычно, когда он грабил маглов, действовал по отработанной схеме – что ни говорите, эти выродки предсказуемы. Заходил в магазинчик, переворачивал табличку на двери, так, чтобы все желающие войти следом видели, что заведение закрыто. Для верности или просто запирал замок – у большинства подобных дверей лишь достаточно повернуть щеколду, ключ для этого не требуется – или уж бросал необходимое заклинание. 
А потом попросту убивал всех, брал своё и аппарировал куда подальше. Благо защитных барьеров они при всём желании не могли бы поставить.
И всё – никаких свидетелей, никаких показаний.
Доставляло удовольствие – что уж скрывать – следить с каким ужасом маглы в последние мгновения жизни за ним наблюдали. Так, словно ожили их самые жуткие детские кошмары. Волшебники хотя бы понимали, что происходит. А эти ублюдки буквально цепенели от страха, что оказывалось весьма вдохновляющим моментом. Правда, единственным, если не считать того, что встретить настоящий отпор тут было практически невозможно. Именно поэтому Уоррингтон не спешил порой прибегать к магии.   Ему хотелось до конца прочувствовать, пережить происходящее, окунуться в чужую боль и изумление.
Далеко не все выпускники Хогвартса понимают, насколько приятно просто бить, чувствовать, как сдирается твоя кожа и кровоточат костяшки пальцев, видеть, каким безвольным становится тело противника, когда из него уходят последние силы… И порой волк считал, что по-настоящему на обочине жизни остались остальные – не те, кого против воли превратили в зверей. Ведь всем прочим не постигнуть чистой, не замутнённой никакими условностями свободы.
Подобные мысли накатывали на него не так часто – всё-таки чистокровный волшебник не мог не оглядываться назад и не понимать, что он потерял.
Но сегодня был как раз подобный случай – когда происходящее казалось забавной игрой, ставкой в которой была жизнь этой молодой красотки. Ну, а, может, ещё чья-то. Оборотень решил внести в происходящее лёгкий элемент неожиданности. Если войдёт кто-то – значит, так тому и быть. Жертв станет больше.
Кстати, отчего бы потом не утащить кого-нибудь в лагерь? Ужин, как ни крутите. Конечно, волшебники вкуснее. Но не всегда же жрать изысканные блюда. Иногда надо просто ощутить чувство сытости и завалиться спать. Хотя перед сном неплохо было бы увести ненадолго в подлесок какую-нибудь девку. И плевать на холод – согревающие заклинания всем известны.
   …Уоррингтон неторопливо прошёл в скрытое портьерой помещение. Остановился, окинув быстрым, но цепким взглядом пространство. Пронаблюдал за тем, как Медея сгребла со стола весь этот праздничный мусор – коробку, цветную блестящую бумагу, какие-то ленточки, какими обычно перевязывают подарки -  и на миг отвернулся, вновь откинув портьеру.
Ложная тревога. По улице всего лишь пронеслась на большой скорости магловская машина.
- На троне Соединённого Королевства, говорите? Было бы очень забавно, но я бы не отказался, - Квинтус приблизился к столу. Пнул ногой стул – это вышло почти нежно. Стул чуть качнулся, но всё-таки не перевернулся, отодвинулся так, что на него можно было присесть. Волк взялся за его спинку, развернул и уселся верхом. Положил на спинку руки.– Мне кажется, из меня вышел бы неплохой король, Медея. Вы так не считаете?
Он не спешил снимать плащ. Задумчиво почесал переносицу, кашлянул, вовремя удержавшись от того, чтобы привычно плюнуть на пол. Раз забава продолжалась, пока что следовало держать себя в руках. Глубоко вздохнул, втягивая в себя запахи – и самым первым, самым главным был запах женщины, что находилась не так далеко от оборотня. От этого запаха слегка начинала кружиться голова, мысли немного разбегались, становились не упорядоченными и логичными, а обрывистыми, чуть сумбурными. Что лишь ещё усиливало праздничное настроение – как будто ты уже выпил бутылку виски.
- Давайте шар, - Уоррингтон не задумывался над выбором. Сказал наугад. Какая ему разница, на чём станет предсказывать его судьбу эта красотка?
Квинтус был уверен, что сам с лёгкостью предсказал бы то, как сложится остаток её жизни, который – у него не было ни одной причины, чтобы сомневаться в этом – исчислялся минутами. Но чем дольше волк смотрел на неё, тем яснее понимал, что не отказался бы и поразвлечься с ней прямо на этом столе. Тогда минут значительно прибавится.

Отредактировано Quintus Warrington (2020-08-08 01:49:29)

Боль? Да что они все вообще знают о боли? Зажравшиеся министерские чиновники, ублюдки авроры, тупые обыватели, смысл жизни которых просматривать колдографии в «Ежедневном Пророке», маглы, не имеющие в принципе представления о том, какой должна быть настоящая жизнь? Кто из них хотя бы отдалённо сумел вообразить всё то, через что Квинтусу приходилось проходить каждое Полнолуние, когда по воле Ночного Светила тело его менялось за считанные минуты, обрастая звериной шерстью? Кто из них пусть на миг постарался бы понять, каково это, когда всё – и кости, и мышцы, и сознание – становится иным, проходя через кровавый туман мучений, вряд ли доступных тем, кто никогда не следовал зову Луны.
Этот зов обещал первозданную волю, не ограниченную никакими барьерами, никакими условностями. Но ещё он обещал и боль, о которой только что заговорила Медея, понятия не имея, что это такое.
   …Может быть, поэтому Квинтусу и нравилось пытать пленных – доставляло удовольствие смотреть, как до них, наконец, доходит, что мир куда шире, чем прогулки по Косому переулку, поступление в Хогвартс или праздники за семейным столом.
В этом мире ещё есть кровь. И грязь.
И невозможность приподняться с холодной земли под вспышками тёмных режущих заклинаний.
И да – в этом мире, на той его стороне, куда судьба закинула Уоррингтона – есть ещё и страшная боль.
Впрочем, оборотень не скрывал от себя и того, что видеть страдания других ему попросту нравилось. Повышало собственную самооценку. Возбуждало. Волк не прятался от собственных чувств, не пытался как-то оправдаться перед самим собой. Но всё-таки иногда было забавно придумывать объяснения своим странностям.
Вот он и придумывал.
И объяснения эти стали настолько привычными, что именно они первыми и пришли в голову, после того, как он услышал слова девушки.
Следом за этим накатила привычная злость. Она не была неконтролируемой, скорее просто напоминала глухое раздражение. Будь Квинтус в обличии волка, он бы глухо зарычал, слегка приподняв верхнюю губу и обнажая клыки.
Но сейчас он, молча, смотрел на Медею, не в силах не отметить, что испуганная и покрасневшая она выглядит даже ещё более хорошенькой, чем прежде.
Вот так взял бы и откусил немножко – только чтобы почувствовать привкус ароматной крови.
И в этот момент пришёл вопрос – а что такого могла увидеть в шаре обманщица из этой магловской забегаловки, чтобы так отреагировать? Почему она вообще заговорила о чужой боли в его прошлом?
Если бы Уоррингтон пришёл к какой-нибудь предсказательнице в Лютном, что обещала бы рассказать о его судьбе, он, пожалуй, даже не удивился бы подобному. Но здесь – как это могло произойти?
Ответа не было – волк в жизни не поверил бы, что в подобных заведениях кто-то мог обладать хоть какой-то магией, хоть как-то разбираться в тех вещах, о которых маглы в принципе не имели представления.
А Квинтуса всегда бесило, когда он чего-то не понимал.
- Тихо, милая, не дёргайся. Ты же обещала сделать мне предсказание, помнишь? – оборотень медленно поднялся. Даже мысли не было тянуться за волшебной палочкой.
Зачем?
Они тут одни.
Пройти мимо него к выходу красотка не сможет, это уж точно.
Ну, а если начнёт орать, заткнуть её будет не так уж сложно - удар кулаком в живот, короткий поцелуй, чтобы не дать сорваться крику с губ и насладиться запахом страха, который заводил сильнее всего, когда принадлежал молодым женщинам. Но это всё потом, не сейчас. Ему хотелось поиграть с жертвой ещё немного.
Сделав пару шагов, волк остановился около стола, коснулся ладонью блестящей поверхности шара, в который только что смотрела Медея. А затем снова сунул руки в карманы брюк.
- Вообще, я пришёл за деньгами. Сейчас ты достанешь мне всю наличность, какая есть в вашей конторе. И положишь на стол. Сделаешь это без лишних разговоров. Договорились? Потому что лишние разговоры утомляют.
Уоррингтон понимал, что сам много болтает. Но ничего не мог поделать – обычно не слишком многословный, он порой любил потрепаться с красивыми девками, потянуть немного время,  наслаждаясь остротой момента.
- А сейчас сядь на место. Быстро. – На последнем слове оборотень слегка повысил голос. – И скажи мне, что ты там такого увидела. Потому что ты меня, мать твою, заинтриговала.

Отредактировано Quintus Warrington (2020-08-12 00:36:01)

Находиться рядом с ней было приятно. Но всё-таки оборотень, чуть помедлив, вновь отошёл к своему стулу. Садиться не стал – так и остался стоять напротив, глядя на Медею сверху вниз.
Ощущение неправильности происходящего его не покидало. Всё было бы ясным и логичным, если бы он услышал о скорой свадьбе, прибавлении зарплаты или рождении ребёнка. Одним словом, любую дурацкую историю, какую только сможет придумать собеседница, чтобы случайно зашедший посетитель покинул салон довольным и оставил щедрые чаевые. Люди, по крупному счёту, весьма предсказуемы. Большинство мечтает о счастливой и спокойной жизни. Тут и волшебники ушли недалеко от маглов. Примерно в этом ключе и следовало бы фантазировать. Но говорить в лицо незнакомцу о том, что он, вероятно, замешан в убийствах или хотя бы в издевательствах над ближними?..
Это могло бы напомнить неудачную шутку – если бы только девушка не оказалась права.
Пару мгновений Уоррингтион выжидательно изучал её. Будто ждал, что Медея произнесёт что-то ещё – что-то такое, благодаря чему Квинтус сможет во всём разобраться.
Хотя… зачем было разбираться? Всё равно ведь волк намеревался по своему обыкновению её убить, чтобы не оставлять свидетелей. Именно благодаря тому, что большинство жертв не могли сообщить о нём ни хит-визардам, ни магловским стражам порядка, он столько времени оставался на свободе… Те, кого ты прикончил, обычно доставляют минимум проблем – в отличие от тех, кто имеет возможность вывести преследователей на твой след.
С этим, как ни крутите, трудно поспорить.
- Мне не нужны пирожные, - наконец произнёс оборотень. – Виски есть?
Того, что ему подмешают в выпивку какую-нибудь гадость, он не опасался. Вряд ли эту контору грабят через день. И вряд ли тут станут держать бутылку специально на этот случай. Да ещё и пытаться напоить налётчиков, что в любом другом случае было бы весьма непросто.
Следовало свернуть ей шею – или попросту придушить – затем взять деньги и исчезнуть. Всё так. Только вот волк-то хотел немного развлечься сегодня, доставить себе удовольствие – ну, и разжиться какой-никакой наличностью, само собой. Совместить, как говорится, приятное с полезным. Если он убьёт девушку, то никогда и не получит ответа на главный вопрос – что тут вообще происходит? Как подобное в принципе возможно? Волшебник, выросший с убеждением, что способности к магии определяются преимущественно чистотой крови, не мог смириться с тем, что обычная магловская девица – путь очень даже привлекательная – может заглянуть в его прошлое, всего лишь сосредоточившись на образах, подкинутых стеклянным шаром.
Он вновь шагнул к Медее.  Присел на край стола. Наклонился к ней, сокращая расстояние почти до минимума. Даже глаза на миг закрыл, пытаясь разобраться в её запахе, не столько понять, как это надеялся бы сделать человек, разложив всё в собственной голове по полочкам, сколько ощутить подоплёку происходящего. Пропустить этот момент сквозь себя, коснуться его сознанием – примерно так же действует зверь, что осторожно идёт по следу, стараясь не потерять направление и предугадать поведение жертвы.
Обоняние тут подчас помогает куда лучше логики.
- Твой шар показал тебе правду. Ты же не хочешь стать одной из тех, чьи страдания и боль тебе удалось почувствовать? – волк прошептал это едва слышно, почти прислоняясь  губами к её виску. Даже чуть заметно улыбнулся.
Отодвинулся. Помолчал немного.
Проблема состояла в том, что рядом с красивыми женщинами Квинтусу в принципе плохо думалось. Вот и теперь он вдыхал запах Медеи, но в первую очередь отмечал лишь то, что перед ним сидит молодая здоровая девушка, которая, в общем-то, находится полностью в его власти.
И как тут рассуждать о чём-то ещё, строить какие-то предположения, пытаться делать выводы?
- Положи все имеющиеся деньги на стол. И принеси выпить. А потом мы, возможно, ещё поговорим. Быть может, ты расскажешь мне о будущем, которое меня ждёт. Или я расскажу тебе о твоём будущем… Как такой вариант? Ты поверишь моему предсказанию?
Тут впору было подумать, что распалившееся от этой близости воображение подводит волка. Но всё-таки он был почти уверен, что обычная девка, за несколько фунтов пудрившая мозги маглам, не может иметь такой притягательный яркий аромат, который вновь и вновь заставляет мечтать о том, чтобы прокусить её кожу и насладиться привкусом крови, как знатоки порой наслаждаются букетом выдержанного вина.
Уоррингтон всё-таки сунул руку во внутренний карман плаща. Медленно, почти лениво достал волшебную палочку.  Только что он пытался убедить самого себя, что необходимости ни в чём подобном нет. Так что зачем Квинтус это делал, и сам точно не сформулировал бы. Дело было в едва осознанном желании произвести впечатление и окончательно отбить охоту играть словами? Или всё-таки оборотень не мог отделаться от смутного ощущения, что тут, рядом с Медеей, присутствует настоящая  магия?
Нагретое его телом красное дерево прикоснулось к шее собеседницы, скользнуло чуть ниже, дотронувшись до груди. А в следующий момент он вскинул руку:
- Visum  incarnatio.
Картинка, появившаяся в воздухе, была почти реальной. Признаться, у волка не хватало опыта для подобных заклинаний, но всё-таки в зыбком мареве без труда можно было угадать окровавленные останки истерзанного человеческого тела, что раскинулось на снегу. Кровь, заливавшая этот снег, была свежей, густой и тёмной…
Быть может, иллюзия получилась немного размытой и продержалась в воздухе недолго, но она вышла красочной и – оборотень не сомневался – вполне правдоподобной.
- Такая судьба тебя устроит?

Отредактировано Quintus Warrington (2020-09-04 18:53:38)