Времени на доклад ушло не так уж и много. Нервов – не в пример больше. После зашивания раны по живому Эйдан уже чувствовал себя выжатым, как лимон, и это тоже было одной из причин, по которым он не спешил явиться в Ставку. Ему необходимо было хоть немного прийти в себя, чтобы сохранить привычную выдержку в неприятных обстоятельствах. С этим он справился. Удалось даже отделаться малой кровью, объяснить частичную неудачу слишком ретивым явлением авроров (с чем, к слову, тоже не мешало бы разобраться) и обойтись без упоминаний о собственном стремительном исчезновении с поля боя. Всё-таки не заложили. Эйвери оценил «заботу» своей команды, но расслабляться было нельзя, это он прекрасно понимал. И по ушам всё же получил, хотя и не так чувствительно, как мог бы.

Так или иначе, ему посчастливилось довольно быстро убраться восвояси. Время позволяло заняться ещё одним делом, которое он не хотел откладывать в долгий ящик. На данный момент эта проблема казалась одной из наиболее неприятных, но Эйдан пообещал себе не делать никаких выводов, пока не выяснит всё сам. В конце концов, маггловский район ещё ничего не означал в плане чистоты крови самой гадалки: у отпрысков богатых семей свои причуды. Хотя избранный этой особой род деятельности прозрачно намекал, что надеяться особенно не на что.

Подходящий костюм, чтобы не привлекать к себе излишнего внимания, у Эйдана имелся. Не маггловский, конечно, и сшитый по заказу специально для него, но он не должен был выглядеть так вопиюще броско, как обычная для волшебников мантия. Аппарировав в квартиру сына, Эйдан убедился, что Эрлинг ещё спит, тихо вышел и прошёлся по улице до того самого магического салона, адрес которого был указан в брошюре. Перед дверью он ненадолго остановился, подняв взгляд на вывеску. Определённо, ничего хорошего.

Внутри обнаружилась стойка, за которой стояла девушка, ничуть не похожая на волшебницу. Подавив вздох и с трудом сдержавшись от того, чтобы не поморщиться, Эйвери подошёл ближе.

– Мне нужна Медея Медичи, – затребовал он, намеренно пропустив «прорицательницу».
– Вы по записи? – тут же уточнила девушка, с затаённым любопытством рассматривая вошедшего.
Эйдан не удостоил её ответом, решив, что одного снисходительного взгляда будет достаточно.
– У нас сначала вносят предоплату, – не унималась девица.
Какая ирония.
Эйвери извлёк из кармана пару галлеонов – что было, разумеется, чересчур щедро, но взять с собой мелочь он не озаботился, а прикасаться к маггловским деньгам посчитал ниже своего достоинства – и положил их на стойку.
– Что это? – удивилась надоедливая девица.
– Монеты, – невозмутимо пояснил Эйдан. – Волшебные. У вас же магический салон.

Нормальные деньги девчонка явно видела впервые. Моргнув, она быстро расплылась в любезной улыбке и защебетала какую-то ерунду, в которую Эйвери уже не вслушивался. Достаточно было и того, что она юркнула за портьеру, а через несколько секунд появилась оттуда снова и пригласила его проходить. Эйдан не заставил себя упрашивать.

Медея Медичи была молода и выглядела миленько. Было достаточно одного взгляда, чтобы понять: его сыну она категорически не подходит.

– Значит, вы и есть та самая Медея, – с нажимом произнёс Эйдан, выдавил из себя стандартную дипломатическую полуулыбку и обвёл взглядом доступное пространство. Зря он не порол сына в детстве.

Ведьма смотрела на него с настороженной любезностью. Должно быть, интуиция подсказывала ей… что-то. Принимая правила игры, Эйвери последовал приглашению гадалки и сел на предложенное ею место. Сел, с холодным любопытством оглядел рабочий стол «прорицательницы», хрустальный шар и колоду карт, и под занавес снова уставился на Медичи таким взглядом, будто надеялся глазами просверлить ей дырочку в мозгу. Насквозь.

– Зовите меня Эдриан, – наконец, произнёс Эйдан, когда пауза уже, казалось, начинала затягиваться. На миг его посетила мысль представиться Эрлингом и посмотреть на её реакцию, но это было бы уже чересчур очевидно и недостаточно тонко для настоящей игры. У его сына было не самое распространённое в здешних широтах имя.

– Не нравится, – спокойно подтвердил он высказанную девушкой догадку, никак не отреагировав на её улыбку. Эйдан мог бы сказать, что привык к другому, но это было бы уже не совсем правдой. В его жизни всегда присутствовали две стороны – парадная аристократическая и грязная теневая. Он здорово подозревал, что это было неизбежностью независимо от наличия или отсутствия Лорда Волдеморта в этом мире. – Предпочитаю классический стиль.

Зачем же он пришёл? Посмотреть на ведьму, захомутавшую его сына. Оценить масштабы трагедии. Намекнуть, что кое-кому пора паковать вещи и убираться из Лондона как можно скорее. Может быть, так?

– Меня привела к вам суровая жизненная необходимость, – с лёгкой иронической усмешкой ответил Эйдан, и это тоже было абсолютной правдой. – Понимаете ли, Медея, всё никогда не было просто, но в последнее время в моей жизни появилось слишком много проблем.

И вы, милочка, одна из них.

Правда, заявлять об этом напрямую в планы Эйвери пока не входило. Сначала ему хотелось присмотреться к ней получше. Не столько для того, чтобы выяснить, что она из себя представляет, сколько из элементарного человеческого любопытства. Он хотел понять, что его сын мог найти в этой девице, кроме смазливой мордашки. Может быть, это дало бы ему подсказку в ответе на другой животрепещущий вопрос – чего его дражайшему наследнику не хватало?

Держалась она, в общем-то, неплохо. Правда, эта Медичи, конечно, не могла знать, с кем именно имеет дело. Но уж наверняка она догадывалась о том, что её посетитель в мире магглов – явление того же порядка естественности, как василиск в детской песочнице. А следовательно, она должна была понимать, что к ней в салон он пришёл не случайно и точно не просто так.

Эйдан рассматривал её без всякого стеснения и пользовался любой возможностью поймать её взгляд. Он всегда находил увлекательным следить за глазами людей и наблюдать, как в них отражаются всплески скрываемых эмоций. Смотреть, как в них вспыхивает недоверие, растерянность или страх, как осознание безвыходности ситуации начинает накрывать их разум чёрной волной панического ужаса… Да, ему это нравилось – нравилось быть охотником и контролировать ситуацию.

«Простите», – сказала Медея.

– Прощаю, – с непогрешимой серьёзностью откликнулся Эйдан и с запозданием улыбнулся, словно это была шутка. – Вы всё расслышали правильно, я действительно так сказал. Но вы это и так знали, – прибавил он под конец, продолжая буравить лицо ведьмы спокойным и внимательным взглядом дружелюбного удава, гипнотизирующего свою добычу.

Парочку вариантов решения своих проблем Эйдан прекрасно знал и сам, поэтому заверения гадалки звучали для него довольно забавно – со скидкой на то, что ему было совершенно не смешно. Впрочем, почему бы не послушать, как много она сможет, захочет или рискнёт ему рассказать? Чем лучше они друг друга в итоге поймут, тем больше шансов, что в конечном счёте дороги Медичи и семьи Эйвери разойдутся без лишних жертв и скандалов, ко всеобщему удовольствию.

– Не сомневаюсь, что можете. Иначе я бы к вам не пришёл, – заметил Эйдан. Вряд ли он производил впечатление человека, привыкшего тратить время на бесполезные действия и пустые прихоти.

– В услугах психолога не нуждаюсь, благодарю. С этим для меня уже слишком поздно, – на этот раз усмешка была вполне естественной: Эйден был искренне убеждён, что любой психолог сбежал бы от него в ужасе. Или, как вариант, мог получить Аваду в лоб.

– Раскладывайте ваши карты, Медея, – это звучало, как вежливое уточнение, что он не собирается сбегать от неё к другому специалисту, – но, возможно, и как приказ, потому что тон Эйдана говорил одно, глаза – другое.

Пока что он не находил в этой шарлатанке ничего интересного, и это было замечательно. Медичи уедет, сын быстро забудет про неё, проблема решена.

Может быть, она и называла себя гадалкой, но о том, с кем именно ей не посчастливилось иметь дело, догадывалась едва ли. Одного понимания его принадлежности к магическому миру тут было явно недостаточно. Впрочем, Эйдан никуда не торопился. Вряд ли его присутствие было приятно для Медичи, но девушка старалась ничем этого не показывать, и это ей неплохо удавалось. Кажется, она даже в самом деле любила избранный род занятий. Возможно, ей нравилась возможность одним глазком заглянуть в жизнь других людей, подпитать своё любопытство и распрощаться с ними, не вступая в слишком тесный контакт. Забавно, но Эйдан мог бы сказать, что в своей практике зачастую делает то же самое: заглядывает в чужие дома и чужие дела, иногда беседуя с новыми «знакомыми», а после прощается с ними, не оставляя шанса на продолжение общения. С того света чаще всего не возвращаются.

Но прорицательница из неё была так себе. Медея двигалась вперёд с неискоренимым оптимизмом и любопытством маленького дружелюбного зверька, никогда не сталкивавшегося с человеческой жестокостью. Эйвери смотрел, как она тасует на столе и раскладывает карты, и видел увлечённость, близкую к азарту, и всё ту же неисправимую доброжелательность, которая была бы такой непонятной и неуместной, если бы милая девочка знала, кто находится перед ней. Картина, в некотором смысле, почти трогательная.

Эйдан подыграл ей, сдвинул колоду, когда она попросила, терпеливо дождался завершения расклада, поглядывая на изображённые на картах символы и знаки.

– Это будущее должно меня бояться, – миролюбиво заметил он прежде, чем Медичи начала говорить. Вот тогда-то его губы поневоле исказились в улыбке, куда больше напоминавшей усмешку. С точки зрения Эйвери, прогноз гадалки был не более чем случайным набором обтекаемых фраз, которые мало соответствовали действительности. Ирония заключалась в том, что эти фразы с лёгкостью можно было бы трактовать как предсказание падения Лорда Волдеморта и сочувствующей ему партии. Им Эйдан тоже не поверил, и это было к лучшему для всех, включая Медею.

– Это всё? – уточнил он. – А как же рассказ о моих проблемах с родственниками, неприятностях на работе и не доводящих до добра попытках жить двойной жизнью?

Вообще-то, он ожидал чего-то в этом роде, но раз уж они обошлись без этого…

– Тогда давайте теперь вам погадаю я, – сказал Эйдан и начал собирать разложенные на столе карты – вполне мог обойтись без инвентаря, но сделал это нарочно, чтобы настойчиво вторгнуться в личное пространство Медеи. – Не возражаете? Думаю, я оставил вам достаточную плату для этого.

Ответ его, конечно же, не интересовал – ведь Эйвери уже делал то, о чём спрашивал. Он одну за другой положил на стол три карты. Какими они были, значения не имело вовсе. Ещё одна выпала из колоды следом сама. Решение. Не Смерть, конечно, но тоже сгодится. Эйдан отложил остальные карты в сторону и снова поднял взгляд на Медею.

– Недавно в вашей жизни появился человек, который вызывает у вас смешанные чувства. Вы знаете, что вам с ним не по пути, но он притягивает вас. Близость с этим человеком принесёт вам много боли, разочарования и несчастий. Однако вы сможете найти в себе силы разорвать этот заколдованный круг, уехать и начать всё сначала.

Эйдан закончил говорить, но продолжил пристально смотреть на гадалку – и его глаза досказывали то, о чём он умолчал.

Отредактировано Aedan Avery (2020-07-28 21:43:46)

– Вы этого тоже знать не можете, – осадил гадалку Эйдан. Потому что всё потерять он мог, это правда. Но вот в возможность «вздохнуть свободнее» ещё при жизни ему верилось слабо: во-первых, Лорд собрался жить вечно, а при нём полной грудью не надышишься. Во-вторых, если бы вдруг с ним всё-таки что-то случилось, его ближайших сторонников ожидала бы либо смерть, либо Азкабан, третьего не дано. В четырёх стенах и в окружении дементоров со свободой, как поговаривают, тоже напряг. С этой точки зрения, возможно, он был бы даже рад, если бы предсказание Медеи однажды исполнилось, однако находил это совершенно невероятным.

Замечание о бесцеремонности стало первым отступлением молодой ведьмы от канонов гостеприимства и дружелюбия. Наконец-то. Но всё-таки она держала себя в руках и сдерживала эмоции до тех пор, пока он не начал говорить. Эйдан заметил промелькнувшую в её взгляде искру понимания и последовавший за ней секундный испуг – который, однако, оказался не настолько сильным, чтобы девушка не пошла в контратаку. Вместо того чтобы отпрянуть, она подалась вперёд и не побоялась ему ответить. Какое фантастическое бесстрашие.

Поведение Медеи отчасти забавляло Эйвери своей детской наивностью, отчасти вызывало раздражение, а хуже всего было то, что он начинал инстинктивно понимать, как она могла приглянуться его сыну. До сих пор он не находил в ней решительно ничего, что могло бы зацепить Эрлинга. Теперь у него появился намёк. И ещё: она назвала его по имени. Сколько они были знакомы с его сыном – пару недель? Месяц? А Эрлинг уже рассказал ей про отца… Лестно, конечно, было узнать, что он занимает в жизни наследника так много места. В то же время, у Эйдана возникло стойкое желание расспросить сына, как много он успел рассказать этой наглой полукровной девчонке. Но, по меньшей мере, теперь он точно знал, что его предположение было верным, а Медея Медичи, как это ни печально, уже не просто случайная знакомая Эрлинга.

Эйвери задержался в своём нынешнем положении, не сокращая расстояния до гадалки, но и не увеличивая дистанцию. Утверждать, что его сын больше счастлив в этой дыре с без году неделя знакомой ему девицей было непростительным нахальством.

– Смело, – оценил он поведение Медичи. Его взгляд в этот момент был холоднее света далёких звёзд в бесконечной пустоте космоса. – И весьма безрассудно. Впрочем, понимаю: вами движет бесстрашие молодости.

Эйдан внезапно наклонился ещё чуть ближе к Медее, чтобы в упор заглянуть ей в глаза и понизить голос, спускаясь до особенно вкрадчивого, доверительного тона.

– Я боли не чувствую. А вы?

Если бы она знала, кто он и что он такое, она была бы напугана сильнее – это Эйдан уже понял. По счастью, Эрлингу хватило ума не разбалтывать все семейные секреты первой встречной шарлатанке с приглянувшимся ему личиком. Эйвери лёгким кивком обозначил, о чём пойдёт речь.

– Это карта выбора. Мой уже сделан, его – тоже. Вы в своих решениях пока ещё свободны. Не тяните слишком долго, иначе этот выбор могут сделать за вас, и я не гарантирую, что вам понравится результат.

На миг Эйдан ощутил укол сожаления по поводу того, что Медичи не знает. Это в определённом смысле развязало бы ему руки. Хорошими манерами и Авадой всегда можно добиться большего.

Эйвери наконец отпустил взгляд гадалки и с достоинством поднялся с места.

– Считайте это отцовским советом, – сказал он, не пытаясь удержаться от едва заметной улыбки, не обещавшей Медее ничего хорошего. – И загляните к нему сегодня. Ему нужна ваша помощь.

Непоследовательно и непорядочно сначала угрожать, а потом требовать содействия? Чушь. Бесстыдно – может быть, смущения Эйдан и в самом деле не чувствовал. Осмелилась разбрасываться громкими словами – пусть теперь сделает хоть что-то полезное. Не зря же он потратил на неё столько терпения.

– Прощайте, Медея, – бросил Эйвери напоследок, прежде чем развернуться и покинуть салон.

Хотелось верить, что больше он никогда её не увидит.