Если быть честным с самим собой, Абраксас не ждал от визита в Хогвартс ничего. Артефакты школы не ошибаются, профессора не успокаиваются просто отправив письма, от каждой семьи ждут подтверждения или отказа отправить ребенка на обучение, и до тех пор письма продолжают приходить, а если долгое время нет никакого ответа, может явиться и один из преподавателей лично, как например к Холденам, задержавшимся прошлым летом в поездке по Италии. Он говорил с Дамблдором исключительно ради надежд Кассандры и полчаса после этого разговора провел, меряя шагами знакомые с детства улочки Хогсмида и набираясь решимости эти надежды разрушить. Это было непросто. Пожалуй, сложнее всего, что ему до сих пор доводилось сделать в жизни.
Кассандре достало самообладания не дожидаться его возвращения у дверей, Абраксас нашел супругу в малой гостиной, окна которой выходили в сад, и мельком заметив, что Селестия качается с братом на качелях, усадив Люциуса себе на колени и бережно придерживая, чтобы малыш не упал, Малфой поспешил отвернуться. Невыносимое зрелище. Только не сейчас. - Пойдем поговорим, дорогая, - спокойный тон, бережное прикосновение к плечу, - уже по этим знакам Кассандра наверняка могла понять, о чем пойдет разговор, - домовики присмотрят за детьми.   
В доме как будто не было подходящего места для слов, которые должны быть сказаны, Абраксас не выбирал, просто проводил Кассандру в кабинет, почему-то именно здесь вопрос казался... чуть легче. Более... деловым, таким, которому можно найти приемлемое решение несмотря на тяжелые обстоятельства. - Ее нет в списках, Кэсси. - Вот так, нет смысла отрубать этот хвост по частям, меньше мучений. - Мы знали, что ответ будет именно таким, - жалкая попытка смягчить "приговор" ласковым тоном и выражением сочувствия.

Как такое могло случиться... Если бы маги знали ответ на этот вопрос, подобного бы не случалось, никто из родителей не допустил бы, чтобы его ребенок родился инвалидом, ущербным существом, способным ощущать магию, но неспособным по-настоящему к ней прикоснуться, это в мире, в котором магия означала все. От простого способа найти потерянную вещь до силы и права проникнуть в древние тайны магического искусства и поставить их себе на службу. И случилось это с их дочерью. Селестия, умная талантливая девочка с прекрасным характером, маленькая леди Малфой - ущербный несчастный выродок, станет и останется такой, с момента, когда ее товарищи по играм сядут в Хогвартс-экспресс, и на всю жизнь. Малфоям выскажут сдержанное брезгливое сочувствие. О ней забудут словно ее не существовало, - в лучшем случае, если это притворство поддержит ее семья, в худшем же при попытке все же сохранить за ней подобающее ее происхождению место в обществе при каждом удобном случае станут указывать ей то, которое она по мнению общества заслуживает. Уродец и позор семьи. И от слов "все еще верит" хотелось упасть в кресло и закрыть глаза. И желательно больше вообще не открывать.
- Мы нормальные, Кэсс. - Вместо непозволительного проявления слабости Абраксас обнял жену со спины, - маленький жест утешения и поддержки. - Но у меня нет ответа на этот вопрос. Ни у кого его нет. Возможно это в крови, но Люциус совершенно точно унаследовал дар, ты сама видела, как он оживил твой кулон, - по его мнению золотые бабочки тоже летают, и магия с ним согласилась. Не в первый раз. Дело не в тебе и не во мне, в чем-то еще. И проблема - в том, что делать с последствиями. - Конкретными и зримыми, с тем на что хоть как-то можно повлиять, что не спасет детских надежд Селестии и родительских - Кассандры и его собственных, их остается только похоронить и принять реальность, но варианты... варианты у них должны быть. Какие-то. Абраксас поцеловал супругу в висок и отошел к бару. Два бокала виски, - Кассандра может отказаться выпить, но предложить ей нужно, одна сигарилла, - курил Малфой очень редко, только по серьезным поводам, но сейчас повод был серьезнее некуда. И это всегда помогало думать. И справляться с эмоциями, от которых пользы и помощи сейчас никакой.
- Мы можем в значительной степени компенсировать ее неспособность колдовать артефактами. С учетом того, что необходимости заботиться о быте и безопасности у нее не будет никогда - это приемлемая альтернатива. Можем объявить, что оставляем ее на домашнем обучении. Это не поможет скрыть ее состояния хоть сколько-нибудь долго. Мы можем обеспечить ей спокойную жизнь в достатке и даже возможность посвятить себя увлечениям, не связанным напрямую с магией. Но это будет одинокая жизнь, она не станет ничьей женой и матерью, у нее вряд ли будут друзья, ее не примут не только в нашем кругу, но и в более... низких. И она всегда будет нуждаться в нас. Семья переживет пятно на репутации, это мы сможем со временем компенсировать, тем более у нас есть наследник. Можем подумать о том, чтобы обеспечить ей... приемлемую жизнь в какой-нибудь стране, где к сквибам относятся более либерально.  - Но это не отменит и не компенсирует того, что в магическом сообществе она навсегда останется инвалидом, предметом жалости и пугалом - "смотрите, даже у Малфоев родился сквиб, такое и с вами может случиться". Это понимали оба. Идею, которая начала вырисовываться с четвертой-пятой затяжкой, Абраксас пока не торопился озвучивать. Во-первых для этого она должна стать планом, хотя бы каркасом плана, Кэсс привыкла полагаться на то, что он точно знает, что именно делать, и сейчас особенно в этом нуждается, во-вторых Кассандра могла просто быть к подобному не готова, в принципе, и за ней оставалось право остановиться на уже предложенном.