Среда.
Он готов был стонать от этой мысли.
Была только чертова среда. И до полнолуния еще почти целый месяц.
Шла последняя неделя перед экзаменами. Студенты активно повторяли пройденный за год материал, в библиотеке было просто не протолкнуться, словно весь замок вдруг решил посетить тихий уголок мадам Пинс.
Хотя тихим его теперь язык не поворачивался назвать.
Ученики дописывали несданные эссе. Одни что-то конспектировали, другие заучивали длинные формулы заклинаний, третьи лихорадочно пытались запомнить даты восстания гоблинов.
Сириус очень быстро надоела эта какофония звуков и он, захлопнув учебник, отправился в гостиную Гриффиндора.
Подальше от взглядов, что кидала на него стайка девчонок с младших курсов.
Сегодня это почему-то раздражало.
Как и все остальное.
Вообще все.
Настолько, что он даже повернул не туда, когда шел к башне.
Он знал Хогвартс, как свои пять пальцев и повернул в неверном направлении. Идти назад три этажа совершенно не хотелось, поэтому Блэк воровато посмотрев по сторонам, обернулся псом и засеменил в тайному году, за рыцарскими доспехами, зажав в зубах книгу.
Наверное, встреться кому-нибудь в коридорах огромный черный пес, что почти сливался с темнотой, несший в зубах учебник до заклинаниям – слухов и пересудов было бы не избежать.
Но Бродяга заведомо выбирал малоиспользуемые коридоры и известные благодаря Питеру тропы, что вели туда, куда ему было нужно.
Только на последнем повороте ему встретилась кошка Филча, она, увидев пса, выгнула спину дугой и пронзительно зашипела.
Блэк не мог упустить такого шанса. Он терпеть не мог эту кошку и в человеческом обличие, а уж животные инстинкты просто не могли противиться желанию разума.
Пес аккуратно опустил свою ношу на пол и громко рыкнул, кошка подпрыгнула и пронзительно заверещала.
Сзади послышались шаркающие шаги, но пса и книги уже след простыл.
Когда Филч таки добрался до своей кошки Блэк уже уютно расположился около камина и с совершенно довольным видом листал книгу, не обращая ни на кого внимания.
Потом он вспомнил, что должен был встретиться с Люпином по пути из библиотеке и не сделал этого. Они хотели все вчетвером пойти в выручай-комнату, но у Джима появились неотложные дела и все Мародеры знали даже, как эти самые дела зовут.
Поттер себе не изменял. Ему крайне нравилась Эванс, но он всегда был не прочь поухлестывать за другой
рыжеволосой красавицей.
Кажется, у него на этот счет был пунктик.
Сириус даже в шутку составил список всех рыжеволосых девчонок в Хогвартсе, начиная с четвертого курса и долго смеялся, когда Поттер изучал его с внимательной скрупулезностью.
Правда, не успел он подойти к портрету, как тот отъехал, пропуская кого-то в гостиную и в Блэка на всем ходу врезалась Эванс.
Книга, что она держала в руках сделала удивительный кульбит, ударила Сириуса по голове и упала за его спиной пока он придерживал едва не упавшую старосту.
Как только она обрела равновесие он убрал руки и с деланной серьезность потер пострадавшую голову.
Должного эффекта это не возымело, Лилс в извинениях не рассыпалась. Даже наоборот, зеленые глаза сверкали молнии, готовые обрушить на него весь небесный гнев.
Девушки, конечно, и раньше встречали его подобными восклицаниями, правда, затем они не принимались орать на него на всю гостиную.
Сидевшие в креслах у камина гриффиндорцы без зазрения совести поворачивали на них головы.
Одна девочка, курса с пятого с длинной светлой косой очень громко произнесла.
- Я слышала, как Поттер заявил, что если Эванс не хочет идти с ним на свидание – он найдет другую.
- И, кажется, нашел. – Подтвердила другая.
- Мы вас прекрасно слышим. – Отозвался Блэк, не поворачивая головы, смотря куда-то в сторону.
Они хором ойкнули и тут же замолчали.
Бродяга перевел взгляд на Эванс, она тяжело дышала, но молчала.
В ее глазах все еще плескался гнев, она встретилась с его глазами, темными, похожими на грозовое небо.
- Мерлин, Эванс, держи язык за зубами. – Голос Блэка просел на несколько октав.
Он взял ее за руку, чуть выше запястья и не обращая внимания на удивленные взгляды, потащил наверх, подняв по дороге ее книгу и сунув ей в руки.

Когда дверь спальни за ними затворилась он указал ей рукой на кровать в широком жесте.
Мол, садись, выбирай любую. А сам остался стоять.
Он пожевал губу, затем прошелся назад-вперед по спальне, что была ему домом долгие годы и посмотрел на Лили, тихонечко присевшую на край его кровати.
-Ты хочешь, чтобы весь замок завтра обсуждал, что Джеймс обжимается в коридорах с Боунс, тупой идиот, говорил я ему, а ты орешь на меня в гостиной? – Он выпалил это на одном дыхание и снова зашагал.
А потом опустился на кровать Джима, подумал немного и завалился на нее, смотря в потолок и сцепив руки за головой.
Все это было довольно привычно, кроме Эванс сидящей на его кровати.
Он провел рукой по лицу и повернул голову к девушке.
-Лилс, ты же не думала, что можно отказывать ему вечно? – Немного устало спросил Блэк, смотря на отсветы на ее волосах. Кажется, он начинал понимать почему Поттеру нравятся рыженькие.
Он вдруг подумал интересно какие у Эванс волосы на ощупь и тут же сел ровно, смотря ей в глаза.
-Джим влюблен в тебя, но он не монах.
Невесело усмехнулся Сириус, огонь в его глазах погас, она приобрели привычный спокойный оттенок.

Подпись автора

-

Сириус издал непонятный звук, вроде как хмыкнул, но получилось слегка презрительно.
На его лице появилось привычное скучающее выражение, что он напускал на себя при любом удобном случае. Это было у него вроде как дежурной улыбкой.
Дежурное выражение.
Когда хочешь скрыть свои истинные чувства или вроде того.
С Эванс он обычно не применял данного приема, но сейчас был немного другой случай.
Скользкий случай.
Блэк вступил на территорию, на которую заходить ему вроде как не полагалось. Точнее затрагивать такие темы, как например, что Поттер без зазрения совести обжимается в коридорах с Боунс.
В коридорах, Мерлин.
Когда в распоряжении куча пустых кабинетов, спальня мальчиков и выручай-комната.
Неизменный спонсор свиданий Блэка.
Просто идеальнейшее место из всех возможных, известное так немногим.
Но Джеймс был как всегда в своем репертуаре и теперь Сириусу приходилось отвечать пока он там явно не ограничился одними поцелуями.
- Я не выгораживаю его, Лилс. Понимаю, но не выгораживаю.
Ее вопрос заставил его нахмурится, на высоком лбе пролегла морщинка, но затем он улыбнулся. Немного грустно.
-Не верю, что говорю это, но не всегда все сводится к банальному сексу.
Он смотрел на нее, но избегал глаз, почти не глядя в эти потемневшие зеленые глаза.
Конечно, нечего было и признавать. Лили была очень привлекательной девушкой.
Даже красивой.
Даже слишком.
У нее была стройная гибкая фигура, которую они обсудили с Поттером вдоль и поперек. Гармоны в них бушевали порой слишком сильно.
Джеймс частенько говорил про бедра девушки и Бродяге невольно приходилось обращать на них внимание. Он старался быть объективным.
Куда там.
Да, признаться, Эванс была привлекательной.
И замечали это не только Блэк и Поттер. Другие парни тоже обсуждали ее в коридорах, когда она проходила мимо, откидывая за спину волосы, что переливались в лучах весеннего солнца.
У Поттера была приличная конкуренция.
На Лили было приятно смотреть, как на котенка, что занят своими очень важными делами и совершенно не подозревает, что на него кто-то смотрит.
Эстетическое удовольствие.
-Он влюблен тебя, с чего ты решила, что это не так?
Бродяга пожал плечами, для него это было просто и понятно.
Одно не исключало другое, но, кажется, Эванс нужно было разъяснение.
На ум ничего нормального не приходило.
Он провел ладонью по лицу.
- Хорошо, давай так. Попробуем, например... – Предупредил он. – Я люблю шоколадное мороженное с крошкой. Ну что ты так смотришь, действительно люблю. Но и мятное мне тоже очень нравится.
Он замолчал и усмехнулся.
- Ладно, неудачный пример.
Согласился Сириус, поднимая руки и задумался.
-Короче, Эванс. Одно другому не мешает. У парней все не так сложно, пойми.
Он чувствовал себя очень глупо, особенно когда Эванс придвинулась ближе. Кажется, их с Поттером кровати стояли слишком близко.
- Ты не трофей, но твоя неуступчивость добавляет интерес. – Очень аккуратно проговорил Сириус, думая о другом.
По хорошему, он вообще не должен был копаться в этом грязном белье. И сказать по-правде, такой исход событий был ему на руку. Ему уже чертовски надоело обсуждать Эванс со всех сторон.
Блэку и самому порой казалось, что он влюблен в девушку, что сейчас сидела на его кровати, слишком уж часто ему приходилось думать о ней.
Естественно, он так не думал. Более того, Сириус прекрасно знал кому она отказывала.
О Лили говорили не меньше, чем о нем или Поттере. Не так грязно, конечно, но иногда проскакивали и не слишком приятнее вещи.
Всем было понятно, что такие слухи распускают те, кому Эванс отказала. Иногда они с Джеймсом имели с этими ребятами интересные беседы. Чаще беседовал он один, все же их с Эванс можно было назвать друзьями.
Бродяге было неприятно слушать про нее подобное.
Она говорила это так, что улыбаться совершенно не хотелось, он сжал губы и внимательно смотрел на нее.
- Я знаю. Но подумай, Эванс, если тебе так неприятно, что ты отомстить хочешь, значит он тебе точно не безразличен.
Она вдруг замолкла и посмотрела на него очень серьезно.
-Неправда. – Негромко сказал он, хотя стопроцентной уверенности у него не было.
Все же чужая душа потемки, пусть это и душа лучшего друга. Да, Джеймс был не таким. И Сириус был уверен, что Лили нравилась ему абсолютно всерьез, иначе бы не говорил ней, не убеждал.
Не выгораживал, как она выразилась.
-Не думаю, что это случится.
Он действительно не думал, надеялся, что намерения Джеймса настолько же серьезны, как и его убеждённость.
Ее фраза заставила его застыть и неуютно поерзать на кровати, а к тому же подумать, что они в спальне совершенно одни. И судя по всему, надолго.
Бродяга поднялся и отошел к окну, открыв его и впуская в комнату майскую прохладу. Он поставил лицо ветерку, что ворвался в комнату, принося с собой близость лета и его звуки, такие чистые и знакомые.
Впервые в жизни Сириус не собирался возвращаться домой на летние каникулы, да и вообще никогда.
Они обсуждали с Джимом, что он поживет немного в их доме пока не найдет что-то более подходящего. Это немного пугало, но и окрыляло одновременно.
Наконец, после долгого молчания он обернулся к Лили.
-Мы с тобой друзья. – Он повел плечами, словно рубашка вдруг стала ему тесна. – К тому же ты для меня недоступна, Эванс.
Сириус усмехнулся, прекрасно понимая, как это звучит.

Подпись автора

-

Это разговор принимал совершенно не тот оборот, на который Сириус рассчитывал.
Ее вопросы были неудобными, слишком искренними и он просто не мог кривить душой, отвечая на них.
Он вообще не привык обманывать Эванс, как будто у него внутри все протестовало только о мысли о подобном.
Приходилось говорить правду, пусть она была и не самой приятной.
Лили была заинтересована, он это видел и почему-то это ему совершенно не нравилось.
Какого черта, Блэк?
Да, Поттер не слишком-то спрашивал, когда делал его советчиком в своих амурных делах, но коли уж Бродяга влез во все это нужно было засучить рукава и идти до конца.
Сириус было не слишком ясно что Джим хотел от Боунс, точнее это-то как раз было весьма прозрачно, но что он хотел относительно Лили.
Вызвать ее гнев и ревность?
У него вышло. И просто отлично, девушка буквально закипала, хоть и пыталась это отрицать.
-Я надеюсь, что он не стал бы просто использовать ее лишь для того, чтобы заставить тебя ревновать.
Честно ответил Сириус, кривя губы. Да, это было немного не тактично по отношению к Амелии, но они не общались почти, а Лили была его другом. И он блюл ее интересы.
-Лилс, прошу… - Он остановил девушку усталым жестом. – Ты правда хочешь обсуждать Поттера, что зажимает Боунс во всех углах?
Ему на секунду показалось, что она сказала первое, что пришло в голову – уж слишком неубедительно звучали ее доводы.
Он закусил губу, улыбнулся.
Суть она поняла.
-В целом да. Никто не говорил, что мы с Поттером святые.
Он развел руками, вроде как прося прощение и за него и за себя. Да, парни в этом плане не желали усложнять себе жизнь.
Поэтому одержимость Сохатого Лили со временем начинала напрягать, признаться, Блэк думал, что она откажет ему три раза, ну пять и парень успокоится, найдет другую и будет с ней счастливо до поры до времени.
Потом следующую и как обычно.
Нет, ему нужна Эванс, год за годом, без остановки.
А Лили продолжала отказывать и не только ему, а всем остальным тоже.
Кажется, это уже стало для Поттера делом чести.
Словно он намеривался добиться ее во чтобы это не стало.
-Добавляет, поверь. – Медленно произнес он, смотря в окно. – Ты отказываешь всем. Не только ему. Для большинства парней нет большего интереса, чем недоступная девушка. Ты же сама знаешь.
Он усмехнулся. Это были древние природные инстинкты, те против которых ничего нельзя сделать, они так сильно впечатаны в кору головного мозга.
Это почти как охота.
Впрочем, это охота и есть.
Только итог в ней не убийство.
Лили вдруг замолчала, он обернулся и встретил ее взгляд, заложив руки в карманы своих форменных брюк. Его рубашка, как обычно была навыпуск, кажется, уже даже МакГонагалл смирилась с этим фактом, галстук, которые он просто терпеть не мог свободно болтался на шее.
Он потянулся и сдернул его, убирая в карман, когда Эванс тихо начала говорить.
Взгляд ее не сулил ему ничего хорошего, он прекрасно его знал, этим чертятам в ее глазах могли позавидовать разом все Мародеры.
Лили взгляда не отводила, а Блэку вдруг стало не уютно, но он просто не мог позволить себе устремить глаза в пол. Он зарылся пятерней в волосы, приводя их в полнейший беспорядок.
Черт возьми, Эванс!
Сириус был уверен, что этот их разговор не кончится ничем хорошим с самого начала.
Этот день и так был просто хреновей некуда и уж Бродяга никак не мог подумать, что придется отвечать на такие вопросы.
Конечно, он мог бы солгать.
С лёгкостью и она бы поверила.
Еще как.
Лгать Сириус умел просто непревзойденно, спасибо огромное его милой и доброй семейки, где он впитал эту суровую и сложную науку с молоком матери.
Вальбурга была просто золотым чемпионом в этом искусстве.
Но лгать Эванс он не хотел, хотя все было намного проще солги он.
Сказать, что ничего бы не было. В озере еще полно рыбы.
Сегодня, кажется, был день идиотских сравнений.
Но вместо этого он выдохнул, облизнул губы и произнес:
-Ты очень красива, Лилс, тебе это прекрасно известно. Сама говорила Бут, Гловер, список можно продолжать.
Он улыбнулся и развел руками.
-Ты же знаешь, монахом меня тоже не назовешь. Конечно, не будь мой лучший друг так очарован тобой – я бы тоже попытал счастье.
Сириус смотрел Эванс в глаза, в них было что-то, что заставляло всерьез задуматься об этом «если».
Блэк поймал себя на том, что слишком долго смотрит на ее губы и поднял взгляд, встретившись с ее взглядом, тоже слишком заинтересованным.

Подпись автора

-

От него не укрылся ее взгляд и тот факт, что она ему, кажется, не совсем поверила. Хоть и сказала обратное.
Блэк был не мастак разговаривать о таких тонких материях, как чувства.
Особенно других людей.
Он не знал, что делал бы на месте Поттера, если бы кто-то отказывал ему годами напролет.
Но он и не был на месте Поттера.
Это вообще было бы не его делом, если бы не Лили.
Так уж вышло, что не смотря на посягательства Джима и их вечные шалости, которые обходились Гриффиндору порой очень дорого и частенько самой Лили приходилось снимать с собственного факультета баллы. Даже не смотря на историю, что случилась в прошлом году, когда Сохатому пришлось оттаскивать Нюнчика от ивы, чтобы его не разорвал в клочья уже превратившийся Люпин.
Не взирая на все это они с Эванс дружили.
Сириус подкалывал ее каждый раз, когда она отказывала Поттеру, хоть и радел за друга.
Просто не мог себе отказать в этом удовольствие.
Уж слишком хорошо Лили выходила из себя, особенно, когда ее гнев был направлен не на него. В гневе Эванс была прекрасна.
Даже, когда она орала на него в гостиной, на глазах всего факультета – она была прекрасна.
Кстати, на голове собиралась вырасти приличных размеров шишка.
Блэк потер место удара, продолжая следить за ее взглядом, она рассматривала их кровами, глаза девушки при этом сверкали.
Кажется, он догадывался о чем она думала, это было не слишком сложно. Они же, в конце концов, не были виноваты, что спальни в замке были зачарованы подобным образом.
Конечно, решалось это довольно просто. Частенько можно было наблюдать картину, когда уставшие гриффиндорцы спали на диванах и креслах в гостиной, уступая мальчишечьи спальни очередной парочке.
Конечно, была еще куча пустых кабинетов, ванная старост, Выручай-комната и еще пару-тройку интересных мест, типа Астрономической башни. Однако, спальни были предпочтительнее и идти никуда не нужно было, а если что друзья внизу оповестят об опасности.
Но преподаватели в гостиных появлялись не так часто, что нельзя было сказать о коридорах. Никому не хотелось лишать факультет с трудом заработанных баллов, ну почти никому.
Он наблюдал за ней, внимательно. От него не укрылось, как она помотала головой, словно отгоняя от себя неправильные мысли.
Интересно, о чем ты думаешь, Эванс?
-Что если? – Спросил он раньше, чем успел подумать.
Она смотрела на него.
Их взгляды пересеклись, встретились и Бродяге зачем-то захотелось подойти ближе. Уйти от этой прохлады, что веяла с улице, сесть рядом с ней.
Желание было сильное, даже слишком.
Именно поэтому он ничего не сделал, остался стоять на месте.
Она только вздохнула на его слова, заставив его улыбнулся. Ему нравились уверенные в себе девушки, Эванс была как раз такой.
Уверенной и смелой.
Он не жалел о том, что произнес вслух.
Сириус вообще был не из тех, кто жалеет о своих словах или действиях, так бы у него вся жизнь ушла на одни сожаления. Он предпочитал этого не делать.
Зачем?
Сожаления ему были не к чему, они только портили жизнь. А Блэку очень не нравилось все то, что портило ему жизнь.
Лили смотрела на него пристально.
А он снова и снова возвращался к ее губам.
Ее глаза скользили по его лицу, он тоже смотрел не отрываясь.
Это было лишнее, не стоило вот так смотреть на друга, которого знаешь уже слишком много лет. Это было не к чему.
Все из-за Поттера.
Сказал он себе и был готов в это поверить. Она, как и любая девушка злилась в такой ситуации, увидев с другой парня, которого считала своим.
Ведь, наверняка, считала.
Он добивался ее методично и настойчиво. Возможно, иногда даже слишком настойчиво, не замечая этого.
Или не желая замечать.
Эванс смотрела на него так, как совсем не должна была смотреть. Возможно, впервые в жизни Бродяга понятия не имел, что ему надо сделать.
Ведь если бы Эванс не увидела, как Джим целует Боунс в коридоре этого разговора бы не было, а стало быть и не было неудобных взглядов, что они кидали друг на друга через всю комнату.
И да, пусть Блэку хотелось стоять ближе, он оставался на месте.
Так было правильно вроде как.
Сохатый был в нее влюблен, Сириус это знал точно, как то, что на востоке встает солнце. И да, он нашел утешение в Боунс, но они же все понимали, что это не то.
Пусть обе были рыжеволосые, даже имели некоторое сходство, это была всего лишь замена.
Кто бы что не говорил.
Боунс окажется крайней и скорее всего с разбитым сердцем.
Это всего лишь ревность, Блэк, не сходи с ума.
Он почти убедил себя в этом, когда Лилс задала свой вопрос.
Голос звучал иначе, как будто она сама не до конца поняла что именно спрашивала.
Парень нахмурился, а затем привел волосы в порядок и улыбнулся.
Он решил подыграть ей.
Зачем одному Мерлину известно.
Может, он думал, что подыгрывает ей, принимая желаемое за действительное.
-Да, Эванс, почему бы и нет. Поттер нашел себе Боунс и целуется с ней у всех на виду, может мне тоже попытать удачу? Вдруг ты решишь забыться в моих объятьях?
Он сам не до конца понимал, где заканчивалась его шутка.

Отредактировано Sirius Black (2020-07-30 09:38:19)

Подпись автора

-

Они же шутили. Это все было самой обычно ничего не значащей шуткой.
Просто шуткой.
Тогда почему ради Мерлина ты так смотришь, Эванс?
Она смотрела словно видела его впервые в жизни или вдруг прозрела и увидела впервые.
Ее глаза цвета насыщенной зелени и лета неотрывно следили за его движениями и от этого взгляда становилось жарко где-то внутри.
Лили была красива, кто бы спорил. Она выделялась на фоне остальных девчонок, лишь некоторые из них могли сравниться с ней. Блэк заметил это не сегодня и даже не месяц назад. Ее волосы пламенели как закат и не обратить на них внимание было невозможно.
К тому же она была смелой. Не просто как представительница львиного факультета, а действительно смелой, она никогда не боялась и это подкупало.
А еще Лили Эванс была умной, наверное, она была самой умной волшебницей из всех кого Сириус знал. А он по бремени рождения имел даже слишком много знакомств. Все чистокровные волшебники Великобритании и ближайших стран помимо ребят, с которыми он был знаком в Хогвартсе.
Слишком много.
Но все они в большинстве были лишь чванливыми павлинами, которым посчастливилось, как они считали родиться с золотой ложкой во рту.
Бродяга считал иначе, а они искренне удивлялись по какой такой причине он не хочет быть наследником рода, которым его растили и после смерти Ориона становится его главой.
Ведь Блэки были кем-то вроде королей.
Им можно было то, чего нельзя было остальным.
Все.
Огромная власть, подпитанная огромным же богатством. И всем этим ему пришлось бы когда-то управлять.
Он не хотел такой жизни, женится на девушке, с которой у него не было ничего общего, кроме нескольких ничего не значащих разговоров на приемах и дальних родственников.
Все чистокровные семьи так или иначе состоят в родстве.
Блэк не хотел жить по указке, делать то, что от него ждут и становится тем, кем не хочет становится.
Заключать помолвку после окончания школы или даже на последнем курсе, проходить обучение на континенте, чтобы в двадцать принести своему чистокровнейшему и древнейшему роду наследника или двух.
Учитывая все эти обстоятельства, он был знаком со всеми подходящими кандидатками и естественно, не имел ни малейшего понятия кого ему пророчили в жены. С кем союз для Блэков оказался бы наиболее выгодным.
Проблема заключалась в том, что почти все наследницы чистокровных семейств были поразительно пустоголовы.
Лили была не такой. Ее не интересовало то, что вбивали в голову этим дурочкам. Она была свободна, как ветер. Так, как всегда хотел быть свободен он.
Поттер выбрал объектом своего обожания отличную кандидатуру, с этим нельзя было не согласиться.
Но сейчас Эванс была здесь, сидела на его кровати и смотрела на него совсем не так, как должна была бы смотреть.
Но беда была не в этом, а в том, что Сириус отвечал ей точно таким же взглядом.
Заинтересованным.
В какой-то момент они просто начали общаться, он даже сам не заметил когда. Просто Эванс вдруг стала важна для него, из вечно надоедливой старосты она прекратилась в девчонку, с чьим мнением он считался.
Таким кроме Мародеров в его жизни было совсем немного.
Перестань на нее смотреть.
Строго сказал сам себе Сириус, но даже не попытался отвести взгляд.
Это было похоже на помешательство.
Она сидящая на кровати и он застывший у окна.
Ее волосы рассыпались по плечам и Бродяга наблюдал за ними в тусклом свете свечей и камина. В замке всегда было немного холодно, эти камни хранили вековую историю.
Все на что хватало Блэка это стоять на месте и размышлять как же случилось так, что их разговор зашел совсем не в то русло.
Он почти был уверен, что там внизу, в гостиной все это время шло живое обсуждение чем же Блэк может заниматься с Эванс в пустой спальне мальчиков. В которой по счастливому стечению обстоятельств побывало большое количество девчонок.
Этого основатели замка не учли, что в семнадцать думать о чем-то другом довольно трудно.
Сириус старался. Об учебе и датах, которые он еще не выучил, о движениях кистью и невербальных заклинаниях.
Но все это то час же вылетело из головы, стоило лишь Эванс подняться.
Она была небольшого роста, хотя для Бродяги это относилось почти ко всем девушкам, но часто носила каблуки, удлиняя свои и без того длинные ноги. Так что рядом с ней не приходилось сгибаться в три погибели, чтобы что-то ей сказать.
Конечно, ей все равно приходилось задирать голову, но хотя бы ее макушка была выше его груди.
Почему-то сейчас это вдруг показалось важным.
Он внимательно наблюдал как она делает шаг к нему, другой, сокращает расстояние между ними.
Сминая его, прекращая в пустоту.
Он пытался отгородится, а она за каких-то несколько шагов свела все попытки на нет.
Его губы тронула улыбка.
Она была так близко.
Сириус учуял ее аромат. Такой нежный и свежий, немного мятный и лишь слегка цветочный.
Это вдруг тоже стало очень важным. После того, как они обрели анимагическую форму на пятом курсе жизнь неуловимо изменилась, и не только потому что они теперь в полнолуние бродили по окрестностям замка с оборотнем. Хоть это и была самая важная часть.
Лично для Блэка открытием стали запахи, стачала в анимагической сущности, а затем обрушились на него и в человеческой.
Он ощущал то, что раньше и представить себе не мог, со временем привык, конечно, но их было так много, они были настолько разными тонкими, что голова болела намного чаще, чем за все его пятнадцать лет.
Запах Эванс ему нравился, он навевал мысли о холодном море и горячем солнце. Объяснить кому-либо это было трудно, поэтому он и не пытался.
Бродяга повел носом, а затем вдохнул его полной грудью, позволяя наполнить легкие до отказа.
Она была так близко.
Слишком близко.
Лукавые блики играли в ее глазах, как маленькие чертята. Он смотрел на нее не отрываясь.
Какого черта, Эванс?
Словно в замедленной съемке он наблюдал, как Лили поднялась на носочки, ее губы пахли малиной и летом. Она коснулась его губ мимолетно, словно это были крылья бабочек.
Невесомые.
Она уже почти оторвалась от него, когда в мозгу Сириуса что-то щелкнуло, его рука взметнулась наверх, ложась на затылок девушки и привлекая ее обратно.
Еще ближе.
Его губы врезались в ее губы.
Вторая рука притянула ее к себе за талию.
Еще ближе.
Разбивая миллиметры между ними. Не оставляя ничего.
Пальцы запутались в ее волосах.
Пальцы сминали ткань ее рубашки.
Он целовал ее, жадно, позабыв обо всем на свете.
А затем так же резко отстранился, тяжело дыша, руки его опустились, он отошел назад, насколько это было возможным.
Сириус Блэк пятился назад от девчонки, что только что сама поцеловала его. Первой.
-Лилс, не нужно. – Пробормотал он и голос его просел, выдавая возбуждение.
Так некстати.

Отредактировано Sirius Black (2020-08-01 08:11:18)

Подпись автора

-

Твой тихий голос
Во тьме тревожит,
Лед сильных рук
Обжигает меня
Один лишь взгляд,
И я во власти грез,
В вихре желаний
Я сама не своя

Он поддался искушению , просто притянул ее к себе и смял ее губы в требовательном поцелуе.
Намного менее невинным, чем собирался. Думал на самом деле проучить ее, чтобы Лилс наконец поняла, что ошибается и нет между ними ничего кроме крепкой доверительной дружбы. И что все потому, что она увидела Поттера, уставшего бороться за ее внимание тискавшего Боунс в коридоре, ведущем к гостиной Гриффиндора, где Эванс просто не могла не увидеть их.
Конечно, со стороны Джима это было низко, но ведь подействовало же.
Она была зла, очень даже зла, когда орала на него в гостиной, говоря, чтобы он больше не доставал ее с Поттером и молчал про то, что он влюблен в нее без памяти.
Ведь Лили твердо верила где-то глубоко внутри, что он будет и дальше добиваться ее и в один прекрасный миг добьется, крепость падет и все останутся в плюсе. Как и любая девушка, уверенная, что парень в ее руках.
Он собирался лишь доказать ей, что все это глупости. Что между ним и ей быть ничего не может и это тоже самое, что целовать сестру.
Но вместо этого от него волнами исходил жар, словно намереваясь спалить их обоих.
Но Лили…
Она отвечала ему, прижимаясь доверчиво к его телу.
От этого было хуже. Или лучше.
Черт.
Она должна была оттолкнуть его. Должна была сказать, что все это неправильно и они не должны делать ничего подобного.
Что им не стоит делать ничего из того, что они делали.
Эванс была такая горячая.
Он даже на секунду опешил, не ожидая, что она откликнется с такой необузданной решимостью.
Ей приходилось чуть становится на носочки, а ему наклоняться.
И они тянулись друг другу, как будто это обоим было жизненно важно.
Нужно.
Она отвечала ему самозабвенно, сжимая ткань рубашки на его предплечьях. Он держал ее за талию, так же сжимая пальцы. 
Боялся потерять этот мир свободы.
А ведь он был свободен в ее объятьях.
Именно так, как всегда этого желал.
Безраздельно.
Все закончилось так же быстро, как и началось.
Титаническими усилиями Сириус сделал шаг назад, ноги будто свинцом налились и слушаться совершенно не желали.
Лили смотрела на него растерянно и непонимающе, губы ее были приоткрыты, грудь часто вздымалась, а приоткрытые губы припухли.
На щеках девушки проступила легкая краснота от его щетины. Бродяга не задумываясь провел рукой по щеке. Пальцы кололо.
Он нее ничего не могло укрыться. И особенно голос, которым предательски подвел его, просев.
Блэк подавил в себе желание прочистить горло, лгать себе он не любил, ей не собирался. К тому же она и так догадалась обо всем, что он даже не пытался скрыть.
Она тоже сделала шаг назад и Сириусу показалось, что брешь в стене, которой он ограждался от эмоций снова встает на место, кирпичик за кирпичиком.
Он смотрел на нее, обводил быстрым взглядом вздернутый подбородок, поджатые губы и глаза, что были цвета темных морских глубин.
Бесконечными.
Завораживающими.
И почему он раньше не замечал этого так остро?
Ее голос звучал набатом в звенящей тишине комнаты, все звуки куда-то исчезли, ни шума за окном, что всегда доносит звуки ветра в деревьях запретного леса, ни голосов в гостиной, что как всегда обсуждают Поттера, Блэка да и вообще все, что только можно обсуждать.
А он смотрит на нее. Невозможно долго.
Ее слова.
Ох, она знает о чем говорит.
Бродяга закусывает губу. Либо он был с ним слишком откровенным, либо она его слишком хорошо знает.
Либо и то, и другое.
Ее слова бьют, режут, ломают. Именно так, как она и рассчитывает.
-Лили…
В его голосе строгость. Он знает ее, пожалуй, тоже слишком хорошо. В ней нет жестокости. Не такой.
Она знает о чем говорит, черт побери, она прекрасно это знает.
Не хуже самого Сириуса, а возможно, и лучше.
Он бросает на нее быстрый взгляд.
Зверь в клетке.
-Ты же знаешь. – Медленно произносит он, аристократически растягивая слова. Лицо его при этом заостряется, таким бы он мог быть, если был чуть более зол на весь мир.
Восковая маска исполненная талантливым скульптором.
Но взгляд его теплеет, Блэк улыбается. Вновь становясь самим собой.
-Мне не положено выбирать кого любить и чем заниматься. А еще иметь собственное мнение. По праву рождения.
На лице его усмешка. Вот только она немного горькая, эта горечь проскальзывает во взгляд. Он не понаслышке знает, что такое разочаровывать своих близких и не оправдывать их чаяний.
Глаза Эванс блестели, выдавая ее с головой.
А он смотрел на нее слишком долго, желая преодолеть этот шаг и послать все к черту.
К черту свою семью с их догмами, что он не разделял. К черту друзей, что точно осудят его за этот порыв. Какие они тогда друзья?
Какой тогда он друг?
Он и так делал все в жизни не так, как должно. Не желал становится наследником богатейшей и древнейшей семьи волшебников. Не хотел углубляться в активы семьи, во вложения средств, переговоры и счета, хоть Орион и пытался. Даже очень.
Он просто хотел сделать шаг к ней и ощутить то, что почувствовал целуя ее.
Свободу.
Но шаг сделала она.
Крохотный шажок и в нос ударил нежный аромат ее духов, смешанный в запахом волос. Сердце предательски пропустило удар.
-Как велит тебе сердце?
Пробормотал он, смотря в ее глубокие глаза, на ее лицо и задерживая взгляд на губах.
Делать этого точно не стоило.
Совершенно точно.
Они были слишком близко, нужно было лишь наклониться, чтобы вновь насладиться их сладостью.
Да, вероятно, она злилась на Поттера.
Да, она, вероятно, не совсем понимала, что делает.
Да, вероятно, она полагалась на его здравомыслие.
Но какого черта?
Она смотрела ему прямо в глаза и пускай он сильно пожалеет об этом, но Бродяга протянул руку и пальцы его легли на ее затылок, притягивая, заставляя ее приподняться на носочки.
Он поцеловал ее.

Лишь дотронься рукой
И нарушь мой покой
Тайной страсти
Замкнулся круг.
Что случилось со мной,
Я теряю контроль,
Словно липкий туман вокруг
Этот грех без лица
Этот путь без конца
В танце чувств мы вдвоем
Ты играешь с огнем...

Подпись автора

-

Он поцеловал ее.
Снова.
Чего делать совершенно не собирался. Ну или думал три минуты назад, что не собирается.
А на самом деле… на самом деле все в нем кричало и требовало, чтобы он снова коснулся ее губ, что произносили такие важные слова с таким жаром.
Потому что просто не мог не поцеловать девушку, которая понимала его в точности.
Это поражало, удивляло и немного выбивало из колеи.
Как могла Эванс так четко и правильно подбирать такие нужные ему слова?
Как он мог говорить то, что ей было важно услышать?
Он видел это по глазам, что каждый раз загорались загадочным блеском понимания и такого-то внутреннего удовлетворения.
Сириус всегда старался держаться от нее на расстояние, избегать прикосновений. Словно знал, случись они и обратно дороги уже не будет.
Ее и не было.
Сейчас и навсегда.
Как будто всю свою недолгую жизнь он шел именно к этой отправной точке.
Он целовал ее. Пальцы Лили сжимались не его плечах, поцелуй сначала был несмелым, смазанным, почти робким.
Кто бы мог подумать, это у него, чья репутация опережает его на несколько этажей.
Словно он пробывал ее на вкус, изучал.
Она отвечала ему, потянувшись к нему всем телом. Так неожиданно доверчиво.
А затем что-то щелкнуло, словно в мозгу разорвалась бомба, смешав ко всем чертям все мысли и чувства.
Он подался к ней с негромким утробным рыком, обхватывая ее рукой поперек талии и приподнимая. Ее ноги оказались в воздухе , а лица как раз были на одном уровне.он оторвался всего на секунду, чтобы посмотреть на нее долгим и жадным взглядом, откинуть назад ее огненно-рыжие волосы и снова прижаться к ней губами, сминая их.
С жаром, который удивительно не пугал ее. Эванс не пыталась отстраниться, лишь ее пальцы сильнее сжали его плечи.
Так правильно.
Идеально.
Он прервал поцелуй с неохотой. На короткое время удерживая ее, прежде чем отпустить.
Блэк усмехнулся и сделал шаг назад, рассматривая ее с ног до головы.
Девушка выглядела возбуждающе-развратно с этими запутанными волосами (и когда он только успел?), припухшими от поцелуя губами и глазами, что метали зеленые молнии.
Его взгляд блуждал по ее лицу, он подошел снова и коснулся пальцами ее щеки.
-Я хочу знать, что это была не месть Поттеру.
Как-то очень спокойно сказал он, перебирая ее волосы и пропуская их через пальцы.
Ее взгляд задумчиво блуждал где-то чуть выше ее головы, направленный на закрытую дверь, за которой, наверняка творилось черт знает что.
Он слышал отдаленный шум голосов, но даже думать не хотел о чем они говорят. Точно ничего хорошего.
Джеймс и Сириус были чуть ли не любимой темой обсуждения в школе. У всех факультетов и поговаривали, что даже преподаватели судачат о них периодически.
Это обычно забавляло Блэка, но не сейчас.
Ему бы не хотелось, чтобы эти разговоры затрагивали Эванс.
Что было фактически нереально, учитывая тот факт, что многие, кто направлялся к башне Гриффиндора могли воочию полюбоваться прелюбодеяниями Поттера в коридоре.
Бродяга в сотый раз мысленно обругал друга.
Да, Эванс их увидела, а вместе с ней еще пару десятков человек. Завтра эта новость облетит школу еще до конца завтрака, Сохатого ждет минимум отработка, а максимум одной профессору МакГонагалл известно.
А за ней еще одна, про то, как Лили Эванс кричала в гостиной факультета на Сириуса Блэка, после чего он утащил ее в спальни мальчиков, где они пробыли добрых полтора часа.
Стоит говорить, что всем будет известно чем же они там занимались? Даже бы если и нет.
Сириус прищурился и перевел взгляд из пустоты на девушку, что тихонько стояла рядом, словно чувствуя его мысли.
Он улыбнулся, поглаживая пальцами ее затылок и шею, чувствуя, как у нее мурашки бегут.
-Ты же понимаешь, что сейчас предлагала мне отказаться от моих обязанностей семье и роду?
Он говорил это шуткой, но глаза его оставались холодными, словно две льдинки. Она даже представить себе не могла как отзывались ее слова в его черной душе. Как часто он обдумывал то, что она ему предлагала. Бросить все к черту и просто жить, не о чем не думать и наслаждаться моментом.
Не ждать с давно затаенной обидой писем из дома или читать две строчки обращённые к нему в длинном письме, что получал Регулус.
Регулус.
Слишком часто он думал об этом и слишком часто думал о нем. Это не ему нужно было родиться первым, наследником рода Блэков, а Регулусу с его характером и пониманием долга.
Младший братец всегда знал, что и когда ему нужно делать. Был маминым любимцем и папиной гордостью, и так с самого детства. Когда-то это почти не имело значения, когда они были еще детьми. До того, как распределяющая шляпа не крикнула «Гриффиндор», едва коснувшись его волос.
Только Регулус, его Регулус тогда не понимал почему мать ходит чернее тучи и бросает на Сириуса испепеляющие взгляды.
Теперь все иначе.
Теперь они больше не части жизни друг друга.
И уже довольно давно.
Не важно, что Бродяга каждый раз в Большом зале ищет его точенный профиль за столом Слизерина.
Больше не важно.
-Мы обсуждали с Джимом, что я смогу пожить у него до моего совершеннолетия.
Блэк говорил это без эмоций, он уже давно все решил, оставалась всего лишь малая часть. Реализовать задуманное, вернуться в родовое гнездо в последний раз, чтобы сообщить, что он больше не собирается быть частью этой семьи.
Регулус не знал.
Никто не знал.
Даже Ремус и Питер. Он не хотел говорить, это не то, что следует обсуждать с друзьями за сливочным пивом во время прогулки в Хогсмиде. Сириус плохо себе представлял как обычно говорят друзьям подобные новости, между одной кружкой пива и другой. Это было лишнее. Ненужное.
Ремус будет желать помочь, возможно отговорить, что было Бродяге совершенно не нужно. Питер же просто будет смотрел большими глазами и все повторять что-то типа: а ты точно уверен?
Конечно же, нет.
Он был не уверен, понятия не имел что будет делать целых полгода пока не получит наследство, что лежало в его личном сейфе, а следовательно Вальбурга не имела к нему никакого отношения.
Он не знал что будет есть.
Где будет жить эти летние месяцы пока не отправится в Хогвартс. Все их разговоры с Сохатым казались ему сейчас такими наивными и даже глупыми немного, они были слишком наивны и самонадеянны.

Подпись автора

-

Ее глаза пылали словно самые драгоценные в мире камни, поцелуй все еще горел на его губах.
Ему хотелось еще. Ощущать ее пальцы, что сжимали его плечи, сминая форменную рубашку. Ее губы, что раскрывали его напору, она не пугалась его и не пыталась отстраниться.
И это ему чертовски нравилось.
Лили была другая, не такая, как большинство девушек. Яркая, горячая.
И эти ее сверкающие глаза вкупе с огненными волосами.
Пламя. Настоящее пламя.
Особенно сейчас, когда ее губы были так развратно припухшими, это чертовски возбуждало.
Черт, он даже подумать не мог, что его до одури будет возбуждать девушка с растрепанными волосами просто стоявшая в его спальне.
Если бы взглядом можно было убивать, то он валялся бы мертвым на полу прямо сейчас.
И эта ее усмешка.
Он запрокинул голову и захохотал.
-Теперь вижу, что нет, Лилс. Но такая возможность всегда имелась, вдруг ты была тайно всю жизнь влюблена в Поттера, а никто и не знал.
Конечно, он шутил, обретая свою привычную насмешливость.
А его руки. Он просто не был в силах опустить их и перестать касаться ее волос.
Как он и думал, волосы Эванс были восхитительно мягкими и шелковистыми, он пропускал их через пальцы, кажется, запутывая еще больше.
-Надеюсь, ты знаешь заклинание, чтобы привести их в порядок.
Хмыкнул Блэк, не отрываясь от своего занятия.
Она говорила так горячо, так уверенно, откуда-то зная, что именно он чувствует, думая о своем будущем. Да, он был связан семейным долгом. Привилегиями, как считали другие, что были даны ему по праву рождения. Мало того, он был рожден старшим сыном, словно в насмешку над Вальбургой, которая год от года все лучше понимала, что Сириус хуже всех годиться на роль главы рода.
Он был упрям до безумия, никогда не желал делать, что ему велели и хотел быть свободным. Как ветер, что путешествует по всему свету, видя города, людей, страны. Бесконечно, неограниченно.
Сириус хотел этого, убежать так далеко, как только возможно, насколько хватит сил. Посмотреть как живут люди в других странах, не обязательно волшебники, посетить места и города. Просто жить.
А не существовать.
Он всю свою жизнь пытался доказать, что желает иного, а ему раз за разом говорили, что он должен.
Он был много должен, сидеть на длинных скучных обедах рядом с каким-нибудь стариком, что является очень дальним родственником и даже взглядом не показать, как ему скучно. Для неугомонного Сириуса это была настоящая пытка.
Вести речи о поставках драгоценных камней из Индии, что станут очередным шедевром гоблинов и скорее всего сломают кому-то жизнь.
Слушать, как Регулус часами музицирует на рояле, отчего его пальцы разгибаются с большим трудом и даже не делать попыток помочь брату. Ведь Бродяга так долго выстраивал легенду, что у него совершенно нет никакого музыкального слуха, что очень непросто, когда обладаешь очень тонким.
Кажется, Регулус об этом догадывался, потому что Сириус хмурил брови каждый раз, когда он фальшивит и оба знали, что делает он это специально.
Но больше всего Блэк не любил эти ужасные смотрины, что Вальбурга стала устраивать некоторое время назад. Словно он не понимал.
В доме на всех приёмах было слишком много молодых девушек приблизительно его возраста, и их матерей, что бросали на него заинтересованные взгляды.
Это невероятно раздражало, Сириус чувствовал себя так, что сразу возникало желание помыться. И теперь кожу так, чтобы отскрести все эти липкие и противные взгляды.
Он даже после одного такого вечера со злостью высказал своего негодование Вальбурге, она лишь пожала плечами и ответила, что пришло время для брака.
В тот вечер, если бы на доме не стояло заглушающее заклинание, то все соседи-магглы могли узнать не только о существование волшебников, но и то, что сын с матерью думают друг о друге.
Удивительно, как девушка далекая до всей этой чистокровной глупости так тонко могла понимать его чувства.
-Насколько я что?
Он усмехнулся, но она была права. Так чертовски права. Словно слышала то, что он говорил собственной матери несколько месяцев назад.
Он старался ни с кем не обсуждать свою семью, она была далека от идеала и не от идеала тоже, но даже Джиму Бродяга не говорил и половины.
Поттер знал, что Блэки не понимают его, что он белая ворона среди них, что от него ждут свершений, к которым у него не лежит душа, но и только.
Остальное Сириус не упоминал, а с Лили и вообще старался не слишком распространяться, хотя был уверен, что он поймет. И примет, как данность.
Некоторые вещи просто не стоит произносить вслух.
-Я не вижу другого выхода.
Пробормотал он, все еще задумчиво перебирая ее волосы.
Этот разговор был слишком сложным и не должен был происходить, не сейчас. Не так.
Сириус кивнул и усмехнулся, встряхиваясь, словно пес и смотря на Лили уже иначе, без затаенной грусти в глазах, которую он старался никому не показывать, даже Мародерам, что были ему ближе семьи.
Она говорила, что без них ему будет лучше. И он верил ей пусть это немного пугало.
Остаться совершенно одному в этом мире, без людей, которые поддерживали бы его.
Хотя к его семьи это никак не относилось.
-Звучит отлично. – На его лице появилась лукавая улыбка. Он притянул ее к себе ближе, смотря ей в глаза. - Хотелось бы узнать как именно ты у меня есть?
Ей пришлось запрокинуть голову, его ладонь переместилась на ее шею, он слегка сжимал пальцы. И облизнул губы.
От прежнего задумчивого Сириуса не осталось и следа, он снова стал самим собой.
Однако, сделать то, что он хотел пришлось отложить потому что внизу было какое-то оживление. Говорило сразу много голосов.
Среди этой какофонии звуков был явственно слышен голос Поттера. Судя по интонациям, он был весьма недоволен. Блэк не мог разобрать слов, но говорил Сохатый весьма недовольно.
-Надо узнать в чем дело.
Не дав ей ответить он схватил девушку за руку и потянул ее за собой вниз по ступенькам в гостиную.
Посреди которой стоял Джеймс, а рядом с ним застыла Боунс, немного смущенно прижимаясь к плечу говорившего.
Поттер был на коне, его глаза ярко горели, волосы были в живописном беспорядке, очки норовили сползти на нос, а он даже не замечал этого.
-Представляете, староста Слизерна, напыщенный индюк, и говорит, что вы делаете здесь после отбоя… а прошла-то всего минута или две.
Ему отвечали согласные гриффиндорцы. Но, кажется, Джиму это было и не слишком нужно. Он был в центре всеобщего внимания, что были самым важным. Кажется, он даже забыл о Боунс.
Сириус остановился у подножья лестницы и прислонился к стене плечом, все еще сжимая руку Лили в своей руке.

Отредактировано Sirius Black (2020-08-23 13:33:30)

Подпись автора

-

Это Поттер любил больше всего – внимание, чтобы на него были направлены множество взглядов и все смотрели ему в рот, ожидая следующие слова, а он бы специально выжидал трагическую паузу.
Сейчас все звезды сошлись идеально. А гостиной было достаточно народа, чтобы удовлетворить взыскательные желания Джима и он был в своей стихии. Рассказывал о коварстве и гнусности Слизеринцев, выставляя их старосту деспотом.
Да, большую часть времени так и было. Коварство считалось основной чертой зеленого факультета, но, кажется, не сегодня. Он должен был быть рад, что его встретил в коридоре никто-то из преподавателей, которые точно бы сняли баллы с факультета и не только за опоздание, а еще и за отсутствие нравственности. Которой иногда страдал и Блэк, но после нескольких штрафов перестал. В замке было огромное количество уютных уголков, а лишние глаза Сириусу были не нужны.
Иногда, ему бы казалось, что Джеймс бы с радостью поменялся с ним местами. Став будущем главой рода, тем, кто должен был поддерживать разговор, блистать в центре внимания весь вечер и легко говорить о политике, литературе и бизнесе.
Сохатому бы отлично подошла такая роль, Блэку же она претила, ему все это было не нужно.
Он хотел свободы и отсутствия обязательств, возможности самому выбирать свою жизнь, а не быть марионеткой в чьих-то руках.
Родители Джима были совершенно не такими, как его собственные, хотя тоже были чистокровными волшебниками и имели внушительные средства к существованию, большой и светлый дом и радость к жизни.
Они не участвовали во всех этих раздражающих приемах, где за кулисами в перерывах между танцами и возлияния горячительных напитков, решались судьбы мира.
Поттер пришелся бы в это общества как нельзя кстати.
А вот Блэк был там явно лишним. Он терпеть не мог костюмы и смокинги, он даже галстуки не переносил, о чем всем прекрасно было известно, потому что даже на экзамены парень являлся с галстуком перекинутым свободно через шею или просто запихнутым в карман. А про мантии даже и разговора не шло, ровно с того момента, как Сириус научился выражать свое недовольство по любому поводу – мантии были закинуты в дальний угол шкафа и не доставались оттуда. Конечно, он каждый год до третьего курса позволял Вальбурге покупать для него мантии глубокого бутылочного цвета, но никогда их не носил. Затем ему это надоело, они очередной раз повздорили и с тех пор примерки в магазинчике Мадам Малкин приходилось терпеть исключительно Регулусу. Он сносил их с неподражаемым достоинством.
Так что Джеймс отлично бы вписался в эту чистокровную компанию и по праву бы всегда находился в центре внимания, наслаждаясь этим, а не прячась в кабинете с бутылкой огневиски вдали от любопытных глаз.
Гриффиндорцы внимали своему вождю, рядом протиснулся вечный Питер, встал от Поттера по правую руку и согласно кивал на все его заявления.
Сириус бы не удивился, если бы красно-золотые стройными рядами пошли на баррикады. Это было бы даже забавно.
Он так и стоял в тени, сжимая в ладошку Эванс в своей руке, ему не хотелось бежать вперед, рваться в борьбу со Слизеринцами, которые посмели прогнать Джеймса Поттера из коридора, где он обжимался с Боунс.
И судя по внешнему виду девушки, очень в этом преуспел.
Блэк бросил быстрый взгляд на Эванс, она выглядела не сильно лучше, ее волосы были растерзаны и лежали спутанной копной, она так и не успела применить нужного заклинания. Его рубашка наверняка была измята.
Бродяга усмехнулся, задачка выходила с целыми четырьмя неизвестными.
Питер как раз выкрикивал о том, что змеи окончательно распоясались, рука друга на его плече придавала ему храбрости. Он бросал быстрые взгляды на Джеймса и в ответ получал одобрительные кивки, а Боунс явно понимала, что в центре этого тайфуна явно не место, и, вероятно, что Сохатый воспользуется ей, как щитом, когда придет время.
Она осматривалась по сторонам и явно хотела быстрее уйти в спальню и привести себя в порядок, одергивая измятую юбку.
Он не ожидал, что Эванс выступит вперед из-за его плеча, перетягивая на себя все внимание, которое только что нераздельно принадлежало Сохатому. Все стали поворачивать головы, пытаясь понять откуда она говорит, Лили пришлось выступить вперед из полумрака, а за ней на свет шагнул и Блэк.
Их руки до сих пор были сцеплены в замок из пальцев.
Девушка вскинула подбородок, ее честной порой очень дорого обходилась Мародерам и самому Сириусу в частности. Она снимала с него баллы нещадно, даже не смотря на их дружбу и собственный факультет, поэтому все прекрасно понимали, что ее слова не были пустым звуком.
Боунс окончательно стушевалась, но все же произнесла:
-Он снял баллы. Пятнадцать.
Кто-то негромко застонал, со Слизерином у них был почти равный счет и потеря баллов сейчас означало, что зеленые в очередной раз имеют все шансы вырваться в борьбе между факультетов. Уже который год подряд. И времени почти не оставалось, чтобы исправить ситуацию.
Эванс со своей угрозой была практически божьей карой.
Поттер, поняв, что почти потерял внимание Гриффиндорцев вскинул руки:
-У нас еще остался последний матч за кубок школы по квиддичу, если мы выцарапаем победу у Слизерина, то победа наша.
Матч был через несколько дней, в понедельник, они уже поделили поле между собой и каждая команда пыталась выцепить дополнительное время, чтобы провести тренировку.
Гостиная одобрительно загудела, Поттер же повернулся к старосте девочек.
-Ты не желаешь победы своему факультету, Эванс?
Спросил он, кидая выразительный взгляд на стоящего рядом Блэка.
Оттуда-то появился Люпин, протиснувшись через толпу, встал сзади Джима, положив руку ему на плечо, внимательно следя на сцепленные руки Эванс и Блэка.
-Угомонись, Сохатый, конечно, она желает победы Гриффиндору, как и мы все.
Все одобрительно загудели, Боунс, пользуясь случаем проскочила на лестницу и исчезла в спальне девочек.
-А ты что считаешь, Блэк?
Джим смотрел на друга не слишком радушно, его глаза из-за стекл очков метали гневные молнии.
-Я считаю, что тебе стоит перестать заводить народ пока здесь не появилась МакГонагалл и не лишила факультет еще десятка баллов. – Сириус коротко улыбнулся и обратился в студентам. – Представление окончено, расходитесь.
Голос его был таков, что никто и не подумал возражать.
Он демонстративно отошел с прохода, позволяя пройти мальчишкам, что потянулись к лестнице, вскоре в гостиной остались только Мародеры и Лили.
Ремус выглядел слегка напряженным, он всматривался в лицо Сириуса, надеясь там что-то увидеть, а потом перевел взгляд на Джима.
-Вам бы тоже стоило пойти спать. Завтра с утра тренировка, если вы не забыли.
Петтигрю тут же кивнул, тронув Сохатого за плечо, Джеймс им дернул, скидывая его руку.
-Идите. Я сейчас.
Сириус утянул Эванс к камину.
-Будешь прощаться с возлюбленной? – Ядовито спросил Джим, глядя лишь на одну Лили.
-У тебя какие-то проблемы с этим, Сохатый?
Теперь уже разозлился Сириус, выступая вперед и толкая девушку себя за спину, подальше от направленных на нее взглядов.
-Да, Блэк! У меня проблемы, потому что лучший друг увел у меня девушку!
-Твоя девушка Боунс, как все успели заметить.
-Это тебя не касается!
-Вот как.
Они стояли лицом к лицу, Поттер уступал Блэку ростом всего несколько сантиметров, так что ничего не мешало им сверлить друг друга взгядами.,

Отредактировано Sirius Black (2020-08-25 08:03:05)

Подпись автора

-

Поттер был настроен решительно, спускать все на тормозах он явно не хотел.
У него буквально внутри все горело, Сириус видел по глазам, по тому, как Джеймс сверлил его взглядом.
Он был в бешенстве, еще бы. Несколько минут назад он думал, что на коне, что внимание принадлежит полностью и безраздельно ему, а затем вдруг Эванс, которая решила лишить Гриффиндор еще пяти баллов для ровного счета, как она выразилась.
Любой бы был в бешенстве, если бы с ним такое провернула девчонка. Уточнение, девчонка, которая ему очень нравилась.
Еще одно уточнение, и эта девчонка сжимала ладонь его лучшего друга.
Ничего странного, что Сохатый был в бешенстве.
В центре всеобщего внимания тут же оказались Лили и Блэк, словно на них направили софиты. Такое молчание в гостиной редко бывало, но здесь случилось, когда все заметили их сцепленные руки.
Но на Блэка почти никто не смотрел, впервые, пожалуй, он оказался просто буфером, что оказался рядом в нужную минуту.
А потом волосы Эванс, что пребывали в живописном беспорядке и она даже не делала попыток их уложить, что делало ей честь. Староста девочек стояла с гордо поднятой головой, когда на нее смотрели все и сжимала руку Блэка.
И даже когда все ушли выражение ее глаз ничуть не изменилось.
Амазонка, как в маггловских легендах.
Ее глаза сверкали. И глаза Джеймса тоже. И им это не сулили ничего хорошего.
Такие сцены были им не впервой, часто можно было застать их вот так гневно глядящими друг на друга, но обычно причина была иная.
Сириусу не оставалось ничего другого, как встать перед ней, он чувствовал ее дыхание на своей шее. Чтобы Джим сверлил глазами его, а не ее.
Но это же была Эванс, наивно было предполагать, что она послушно останется в стороне.
Так и вышло. Она обошла Бродягу и встала между ними, скорее даже втиснулась, ей пришло упереться обоим в грудь, чтобы дать себе хоть немного свободного пространства.
Сириус сделал крохотный шаг назад, кривя губы и едва заметно качая головой, Поттер же продолжал напирать.
-Лучше не лезь в это, Лилс.
Но она смотрела лишь на Джеймса, который удосужился перевести на девушку взгляд и даже послушать ее не перебивая. Что уже было чем-то существенным.
Да, она явно не была овечкой. Какой там. До овечки этой девчонке было так же далеко, как до Луны.
К тому же она еще и умудрилась угрожать и так взбешенному Поттеру.
-Смотрю твои объятья прошли не менее горячо. – Только и нашелся, что вставить Джеймс сверкая взглядом на Сириуса.
Тот ответил ему полным презрения взглядом.
Конечно, Джим просто бесился и доказательств своих слов у него не было, ни одного. Одежда Лили была в полном порядке, Бродяга не касался ее, даже пальцем не тронул там, где ей бы показалось некорректным.
В отличие от Боунс, которая стояла красная как рак, постоянно одергивая свою мятую юбку. Блэк заметил и она знала, что заметил, от этого смутилась еще больше.
Сохатый словно на ней свое клеймо поставил с этой ее юбкой и своей растерзанной на груди рубашкой.
-Я хотя бы не делаю этого в коридорах, у всех на виду.
Логичнее и правильнее было бы замолчать, но Сириус никогда не был тем, кто мог закрыть рот вовремя. С самого детства, не смотря на все свое великосветское воспитание и прочую мишуру.
Кажется, это было последней каплей. Джеймс легко толкнул Эванс в бок, но она отлетела на добрых два метра, если бы не Петтигрю, который аккуратно подхватил девушку, не давая ей упасть, и ринулся на Блэка.
Гнев застилал ему глаза, Сириус тоже теперь был взбешен.
Он не стал доставать палочку, не хотел причинить другу вред, мало ли какие заклинания могли придти ему на ум, все же он был Блэком и рос там, где темной магией никого было не удивить.
Не успел Поттер впечатать в его скулу кулак, как намеревался, как они оба отлетели в разные стороны гостиной. При этом Сириус ощутимо приложился плечом о стену, а Джеймс хребтом о спинку высокого кресла, которое обычно занимал Бродяга и очень его любил.
Оба как по команде перевели взгляд на Люпина, что стоял с вздымающейся грудью и поднятой палочкой.
-Простите, я не хотел так сильно. – Запинаясь немного пробормотал Ремус, все еще не опуская палочку.
-Лунатик, не мешай!
Рявкнул Поттер, рывков выпрямляясь и снова делая шаг в сторону Блэка.
-Уведи ее. – Попросил Сириус Хвоста, потирая ушибленное плечо, и поведя ими, словно рубашка вдруг стала ему жать. - Лили, прошу…
-С каких пор ты стал таким слюнтяем, Бродяга? – Ядовито спросил Поттер, усмехаясь.
-С тех пор, как ты перестал думать о своей чести и своей спутницы, задирая ей юбку где попало. - Джеймс стушевался и Бродяга недобро улыбнулся ему. – Да, Джим, все заметили.
-Заткнитесь оба. Иначе я сниму с факультета еще баллы.
Вдруг взревел Лунатик, водя палочкой с одного на другого, он был зол, глаза его метали молнии, что случалось очень не часто.
Ремус вообще был довольно спокойным парнем, в связях порочащих никогда не был замечен, с девушками общался мало. Был довольно стеснительным и обычно тихим. Он редко вмешивался в проделки, которые с такой охотой реализовали Сириус и Джеймс. Они все считали, что Дамблдор назначил Люпина старостой неспроста, а именно для того, чтобы усмирять своих отчаянных друзей. Правда, обычно он отмалчивался.
Но сегодня, кажется, был не тот день.
Оба спорящих тут же закрыли рты, внимательно уставившись на друга, на лицах их выражалось полное недоумение.
-Давай лучше сразу пойдем к МакГонагалл и станцуем голыми на ее столе, чтобы у нас вообще не было шансов победить Слизерин в этом году.
Выдал Сириус после длительной паузы, все замолкли, потом парни посмотрели друг на друга и начали хохотать.
В их смехе было что-то истерическое, но казалось, что хотя бы на эту минуту они забыли о своих разногласиях и о Лили, которую все еще держал в своих руках Питер.

Подпись автора

-

Казалось взбешенный Джеймс будет буйствовать вечно, его характер был таким, что заведясь один раз он с большим трудом мог успокоится.
Он и сам знал об этом и очень часто это ему мешало. Особенно с Эванс, он решил брать девушку измором, словно древнюю крепость, стоявшую веками и не пускавшую чужаков за свои стены.
Каждый ее отказ, каждое саркастическое слово в его адрес распаляли Поттера еще больше. Он злился, что она снова отшила его у всех на виду, но на следующий день все повторялось заново.
В Большом зале, в коридорах, на уроке травологии, в подземельях, когда они спешивали ингредиенты для зелий. Иногда это было даже опасно, например, когда Сохатый положил в котел не тот ингредиент и весь кабинет заволокло едким зеленым дымом. Ремусу пришлось исправлять положение, потому что профессор Слизнорт при первой удобной возможности выскочил за дверь, заявив, что семикурсники должны справляться с подобными ситуациями. А Сириусу и Питеру пришлось выводить кашляющих учеников, в том числе и наглотавшуюся дымом Эванс, за дверь. Поттер вышел последний с поддержкой внимательного Люпина, но судя по всему ситуация его ничуть не озадачила. Он был как обычно весьма собой доволен и смотрел на старосту девочек взглядом победителя, словно она должна была восхвались Мерлина или еще кого и тут же бросится к нему на шею, осыпая лицо зачинщика беспорядка быстрыми поцелуями. Как и полагается, Лили взмахнула огненными волосами и гордо удалилась.
Буквально на следующий день он завел разговор о Хогсмиде, в который все собирались пойти в ближайшие выходные, напрочь забыв о саламандре, которую должен был изучать вместе с Питером. Хорошо Хвост успел поймать ее до того, как она сделала что-то совсем неприятное.
Лили это раздражало, это было заметно, но при этом казалось, что его внимание ей льстит. Да, Поттер был весьма настойчивым и даже назойливым, но при этом постоянным. Он приглашал ее каждый день, по сто раз на дню вот уже два или три года. Не пропуская ни одного, не считая каникул, но и тогда написывал ей длинные письма, на которые не получал ответа, но его это не останавливало.
Сириус, как и остальные смотрел на это через пальцы, которыми закрывал глаза при очередном фиаско друга. Они случались так часто, что стали уже нормой.
К тому же Блэк был тем, кого Сохатый решил сделать наперсником в своих делах, конечно, мнением Бродяги не поинтересовавшись. И Сириус, как настоящий друг стал проводить с Эванс увлекательные разговоры на тему: почему тебе стоит обратить внимание на Джеймса Поттера и чем же он так хорош.
Он даже не заметил, как они сблизились,  достаточно, чтобы считаться друзьями и перекидываться малозначащими фразами в коридорах и в Большом зале. Иметь долгие разговоры в гостиной и чувствовать себя с ней наедине очень легко и просто.
До сегодняшнего дня.
Ведь по факту ничего особенного не произошло, Поттер облапал ничего не имеющую против Боунс в коридоре и получил за это штрафные баллы. Обычно дело.
Они с Блэком получали таких сотни в течение года. При более удачном – за неделю.
Но в этот раз их заметила Лили и разозлилась. Взбесилась.
Называйте как пожелаете.
Ей под руку попался Сириус, что утащил ее наверх, в спальни мальчиков.
А вот теперь самое интересное, то, что жгло ему грудь в районе сердца, когда он смотрел на нее.
Поцелуй.
Да не просто случайный смазанный поцелуй, что вышел сам собой и тут же забылся.
А вполне осознанный. Взрослый.
Бродяга ощутил странное шевеление там, где всегда была просто пустота и темнота. И теперь задавался вопросом: ощущали ли Эванс тоже самое или это была просто случайность. Да и ее слова, значили ли они доя не тоже, что и для него.
Сириус не мог сказать про себя, что был когда-то влюблен, Белла не считается. Это блэковское, такое чёрное, что разбираться здесь даже не стоит. Да и не влюбленность вовсе, а скорее нужда или помешательство. Другое совсем.
Она бросала его еще в большую тьму, где он барахтался и не мог найти выхода.
С Эванс все было иначе, она толкала его к свету, к которому он так старательно тянулся все это время. Все годы, проведенные в замке. Доставала этот свет из самых глубоких мест его души, которых он и не догадывался вовсе.
С ней было легко, непринужденно.
Правильно.
Вот это хорошее слово.
Ему с Эванс было правильно, словно все так и должно было быть. И его пальцы в ее волосах, и ее руки на его запястьях.
Правильно.
Они не говорили, что будет, кроме призывов следовать своему сердцу, как Бродяга и поступил – больше ничего сказало не было.
А потом все это.
Поттер со своей насмешливостью и растерзанной на груди рубашкой, Боунс со своей смятой юбкой и ладонь Лили в его руке, что она сжимала время от времени.
Конечно, все это видели, ни от кого не укрылись их сцепленные руки и, возможно, припухшие губы.
Ремус со своим заклинанием, что Джим аж через кресло перелетел и поднялся с недовольным видом, пока Сириус свое плечо потирал.
И Питер, милый Питер, что как настоящий джентельмен удержал девушку в последний момент.
Блэку так хотелось сказать, что Джеймс идиот полнейший, который просто не видит дальше своего носа, но он промолчал под взглядом Эванс.
Так на него не похоже.
Правда, это произнесла она, назвав их идиотами. Бродяга даже почувствовал себя уязвленным, наблюдая за девушкой, что приводила гостиную в порядок, а затем направилась в спальни.
Обернувшись уже у лестницы. Мельком взглянула на Ремуса и Петтигрю, задержала свой взгляд на Поттере, а затем их взгляды встретились.
Повисла пауза, было слышно как тикают часы над камином. Наверное, сейчас бы они услышали и муху, пролетевшую в конце гостиной.
Потом она ушла. Люпин посмотрел на них долгим взглядом и тоже отправился наверх, за ним побрел Питер, а потом и Сохатый, бросив на Блэка еще один долгий взгляд.

Небо готово было разразиться дождем, тяжелые тучи нависали над полем для квиддича, вдали громыхали раскаты грома. Где-то на горизонте сверкнул всполох молнии, разрезав свинцовое небо на две половины.
Команды застыли друг напротив друга, пальцы крепко сжимали древо метел, капитаны вылетели вперед, чтобы разыграть квоффл.
-Я надеюсь на чистую игру. – Голос мадам Хуч заглушил очередной раскат грома.
Судя по звукам грозовой фронт был уже совсем близко.
-А я надеюсь на быструю игру. – Пробормотал Сириусу второй загонщик их команды.
Блэк только кивнул, взвешивая в руке увесистую биту и перевел глаза на Поттера, что был сегодня чрезвычайно сосредоточен.
Раздался свисток, выпустили бланджеры и команды взмыли в небо.
Игра началась.

Подпись автора

-

Дождь так и не начинался. Гром гремел все ближе, зарницы молний на несколько секунд превращали стадион в белое марево, ослепляя.
Сириусу даже хотелось, чтобы он пошел, застучал по крыше замка и козырькам на трибунах, вмиг намочил намочил волосы и метла игроков.
Тогда бы мадам Хуч не оставалось ничего другого как прекратить игру и отправить мокрые команды в раздевалку принимать душ, а потом к мадам Помфри за зельем от простуды.
Нет, Сириус любил квиддич. Всей душой, он помогал ощутить свободу, радость победы, азарт соревнований. Ощущение единства, когда вся команда работала слаженно, как одно целое.
Даже когда играть приходилось с собственным братом, это мало меняло отношение парня к квиддичу. Ему нравилось ощущение полета и ветер в волосах, что на несколько часов он мог почувствовать себя по-настоящему свободным. Без условностей. Без оглядки.
Бродяге нравился рев трибун, свисты и подбадривания, ликования от забитого гола. Не смотря на то, что он не участвовал непосредственно в получение очков своей команды, это доставляло приятные ощущения.
Но не сейчас.
Не смотря на теплую погоду и нужду оставаться в небе, чтобы набрать очки для своего факультета Сириусу просто невероятно хотелось коснуться ногами земли, зашагать в сторону замка, подняться в башню Гриффиндора и просто уснуть, раскинувшись звездочкой на кровати. Как он это делал обычно или уткнуться лицом в подушку и забыть обо всем до утра.
Сегодняшняя ночь была для него удивительно плохой за долгое время. Обычно Бродяга славился замечательным умением засыпать всегда и везде. Он мог делать это даже сидя. Даже стоя при желании.
Иногда ему снились неприятные сны, связанные с его семейкой по большей части и он просыпался посреди ночи, хватая ртом воздух. Но это случалось нечасто или же наутро он просто не помнил об этом.
Сегодняшняя ночь после вчерашнего разговора была для него отвратительной. Как и предполагалось Джим не смог перестать кипеть, в этом была его натура, он был отличным парнем и хорошим другом, но все знали, что коли Сохатый начинает злиться, то стоит проявить недюжинное терпение.
Доставалось всем, даже скромному Питеру, который казалось бы не может сделать ничего, чтобы разгневать своего кумира.
Оказалось может, правда, Сириус никак не мог припомнить что именно это было.
Теперь гнев Джеймса был обращен на него. Он искренне считал, что Блэк украл то, что принадлежало ему, не обращая внимания на слова Эванс. Забыв напрочь про Боунс.
Бродяга тоже начинал злиться. Правда, его злость была похоже на тайфун, готовый стереть с лица земли все на своем пути, но при этом он довольно быстро остывал, стоило лишь перевести его внимание на что-то другое.
Они поднялись в спальню в гнетущем молчании, при том Люпин шел сразу за Блэком, словно защищая его спину от нападения. Для подстраховки вслед за ним шел Хвост и замыкал странную процессию Поттер.
-Ты со мной и спать собрался? – Спросил Сириус, обернувшись, а когда Ремус должным образом стушевался, то добавил. – Прости, милый, но ты не в моем вкусе.
-А кто в твоем вкусе? – Раздался сзади голос Поттера. – Старосты факультета Гриффиндор?
-Только рыженькие. – В тон вопросу отозвался Бродяга и еще один взгляд в сторону Ремуса, сопровождаемый кривоватой улыбкой. – Ничего личного, Лунатик.
Люпин криво усмехнулся, а Джим сзади чертыхнулся и готовый оттолкнуть Питера, взлетел на три ступеньки разом.
-Ради Мерлина, Сохатый, успокойся уже. – Устало произнес Сириус, останавливаясь перед дверью в их спальню. – Кажется, Эванс явно дала понять, что ты не слишком-то ее интересуешь.
-Ты зарываешься, Блэк.
-Вовсе нет. Но если ты так считаешь, то не стану тебе мешать в бесплодных попытках доказать мне обратное.
-Ты хочешь на нее поспорить?
Кажется, Поттеру сама это идея показалась не столько оскорбительной, сколько абсурдной.
-За кого ты меня принимаешь, Сохатый? – Сириус брезгливо поморщился, удивительным образом копируя выражение лица собственной матери, о чем, конечно, не думал. – Лили не вещь, чтобы спорить на нее.
Выражение лица Джеймса, наверняка стало крайне взбешенным, но Блэк этого уже не видел, толкая дверь и заходя внутрь.
Комната встретила его привычной тишиной. Все было точно так же, как и утром, вещи лежали на своих местах, нетронутые.
На кровати Ремуса валялась открытая книга, которую он читал перед сном.
У Питера на тумбочке стояла привычная микстура от простуды. Он, как и Регулус всегда был болезненным мальчиком.
Все было точно так же, но удивительным образом изменилось.
Словно присутствие Эванс перевернуло все с ног на голову.
Поттер хмыкнул, ложась на свою кровать и скрещивая ноги в щиколотках, он смотрел на Блэка зло, но с каплей удивления.
-Странно, что кровать не в клочья. – Протянул он. – Я думал ты уже успел ее оприходовать.
Сириус оказался рядом в два счета, его палочка уперлась Сохатому в нос и он с бешенством откинул ее от своего лица.
-Я не посмотрю на то, что ты мой друг, Джим. Еще раз услышу про нее что-то подобное и тебя мать родная не знает. Это всех касается.
Бродяга обвел комнату быстрым взглядом. Конечно, он не думал, что Петтигрю или Люпин будут говорить что-то подобное про Эванс или кого-то еще. Но предупредить стоило. Он не собирался терпеть оскорблений в адрес Эванс или кого-либо. Конечно, он понимал, что Поттер ничего такого не думает, это в нем говорит гнев и разочарование.
Но Сириус злился. Пожалуй, слишком, но бесило его самого.
Он убрал палочку в карман, привычно одернул рубашку и закрыв полог, завалился на кровать.
Сон не шел, парень проворочался до рассвета, а затем через пару часов прозвенел будильник.
Теперь Блэк летал над полем с одной только мыслью, чтобы это все поскорее закончилось, но увы, его желанию явно было не суждено сбыться.
Дождь так и не начался, а игра шла из рук вон плохо.
Голос комментатора раз за разом сообщал об очках не в пользу Гриффиндора. Команда играла ужасно именно в тот момент, когда им так отчаянно нужна была победа.
МакДугалл, их ловец кружил над полем, высматривая снитч, но судя по его удрученному лицу золотой мячик было нигде не видно.
Плохо. Просто очень плохо.
Нужно было ловить снитч пока команда Гриффиндора не загнала себя в еще большую задницу, чем они уже были.
Поттер попросил тайм аут и гриффиндорцы вдохнули с облегчением, рассчитывая, что капитан сейчас придумает какой-нибудь сногсшибательный план, что позволит вывести команду на победу.
Вместо этого Сохатый подлетел к трибуне с болельщиками, где сидела Эванс.
Блэк не слышал их разговора, держась поблизости, но судя по взглядам, что кидала на него Лилс все было не так радужно, как хотелось бы охотнику.
Команда застыла в недоумении, смотря на своего капитана, активно флиртующего вместо того, чтобы вести их к победе.
Бродяга поймал быстрый взгляд Лили из-за спины своего капитана и друга по совместительству, но не понял что он означает, после вчерашнего они не виделись. Из спальни он отправился сразу на поле, минуя Большой зал и завтрак, никто не произнес ничего, не обменялся даже взглядом, чтобы понять что они оба чувствуют после вчерашнего поцелуя и сцены в гостиной.
Но здесь Поттер вытворил штуку, от которой трибуны пришли в ликование, точнее красно-золотая часть трибун, он резко развернул метлу и затормозил, удерживаясь чудом от паления быстро поцеловал Эванс в приоткрытые губы. И был таков, на всей скорости улетев прочь явно крайне довольный собой.
Сириус не мог видеть выражение своего лица, но в эту секунду он был Блэком больше, чем когда-либо. На его лице застыла восковая маска, полная презрения и безразличия. Если бы не слегка трепетавшие крылья носа и чересчур прямая спина, то уличить его в злости было бы попросту невозможно. Но на таком расстояние Лили точно бы не смогла этого сделать, учитывая, что она на него больше не смотрела и прятала взгляд.
Он развернул метлу и больше на старосту не смотрел.
Когда мадам Хуч дала свисток к продолжению у команды по-прежнему не было ни плана, ни желания играть. А смотря на ухмыляющегося Джеймса хотелось свалить его с метлы.
В этом момент наконец-то пошел дождь и на краю поля появилась золотая искорка, которую увидели все.
-На поле появился золотой снитч, напоминаю любителям квиддича, что он приносит команде целых сто пятьдесят очков. Если ловец сборной Гриффиндора поймает его, то… - голос комментатора заглушил очередной раскат грома. Но и так всем было понятно, что у Гриффиндора появился крошечный шанс одержать победу.
Поттер поймал квоффл и устремился к воротам соперника, когда его резко повело в сторону. Он потерял управление метлой и сам полетел на бланджер, что послал в него Бутт, загонщик Слизерина.
Сириус рванулся вперед и если бы опоздал на секунду, то неуправляемый мяч врезался бы точно Джеймсу у голову, вместо этого он отбил его в ловца Слизерина. И оглянулся на трибуны, видя рыжие волосы сквозь пелену дождя.
Джим все еще мотал головой, приходя в себя. Бродяга подлетел к нему ближе.
-В следующий раз я позволю ему разбить твою дурную голову, если еще раз позволишь себе подобное, Сохатый. – В голосе Блэка явно не было ни капли шутки.
-А если она сама меня попросит.
Бродяга сверкнул глаза, взвешивая на руке тяжелую биту.
-Это мы посмотрим.
Поттер хотел уже что-то ответить, но в этот момент трибуны разразились ревом, сквозь гром были слышен голос комментатора.
-…не могу поверить… нереально… ловец сборной Гриффиндора все же поймал снитч…
А дальше Сириуса и Джеймса буквально сшибли члены их команды, они многорукой и многоногой кучей приземлились и кричали, прыгая по образовавшимся лужам. Топали ногами и кидались друг в друга комками мокрой земли.
Гриффиндор выиграл кубок по квиддичу в этом году. На поле выбежали болельщики, которые тоже стали вмиг грязными и мокрыми, ликование продолжалось до тех пор пока мадам Хуч не погнала всех в раздевалку, напутствуя принять горячий душ, если нет желания проводить всю следующую неделю в Больничном крыле.
Так они и поступили, Сириус по крайней мере, он закинул метлу на плечо и зашагал к раздевалкам, капли пусть и теплого дождя стекали по волосам и неприятно стекали под форму.
Он даже не стал смотреть на спустившихся болельщиков и не стал принимать участия во всеобщем ликовании. Даже не предложил вылазку в Хогсмид, чтобы купить огневиски и устроить вечеринку в гостиной факультета.

Подпись автора

-

Горячие капли стекали вниз, скользя по его плечам и в водостоке прячась. Голоса смолкли уже давно, все ушли, оставив его одного.
Он стоял, руку о кафель уперев и смотрел в пустоту.
Странное состояние для того, чья команда только что кубок школы выиграла. Триумфа не было, радости тоже.
Ничего не было.
Привычная звенящая пустота, что друзья обычно заполняли. Сейчас не было и ее. Вообще ничего.
Даже желания напиться.
На поле было, сильное. Страстное.
Он думал, что ногами земли коснется и пойдет к бутылке. Веселиться будет, кричать со всеми, из палочки искры выпускать, чтобы веселее было.
Ярче.
Чем громче кричишь – тем больше пустоту внутри заглушаешь. Звенящую.
Коснулся земли и ничего.
Ни радости, ни желания. Ушел, чтобы своей кислой миной другим радость не портить. Особенно Джиму, что в обожании купался и радостно подоспевшую Боунс обнимал. Ей все равно было кого там Джеймс целует и Мерлин с ней.
Сириус об этом не думал. Он вообще думать не хотел, мысли в его голове с трудом ворочались, тяжелые. Как камни.
Он воду включил и позволил струям на плечи капать, грязь и мысли с себя смывать. Чтобы только пустота и осталась, а после нее ничего.
Чтобы не помнить Люпина взгляд не понимающий, Питера осуждающий. Словно Бродяга всем должен был чего-то только потому что аристократом родился и воспитывали его иначе.
Глупости же.
Он головы не повернул, когда команда в душевую ввалилась со смехом и улюлюканьем, довольные собой до дрожи в коленках. Хорошо хоть девчонок в душ собой не пригласили, а ведь могли бы. Он сам мог. И делал порой.
Почему нет?
В Хогвартсе достаточно девчонок, что любят в мужские раздевалки ходить. Им много не нужно, он них много и не ждут.
Сейчас это казалось неправильным.
-Эй, Блэк.
Коверс, загонщик Гриффиндора, обычно они хорошо общались. Годами вместе приходилось работать, сообща, но сейчас Сириус только хмыкнул, руку к мылу протягивая.
-Ты же всегда огневиски достать можешь. Много надо. Давай?
-Нет, не сегодня.
-Но…
Что было дальше Бродяга не следил, его оставили в покое и славно.
Он простоял так еще долго. Слишком, возможно, он не считал.
Потом просто протянул руку и выключил воду, обмотал полотенце вокруг бедер, взял еще одно и стал вытирать им волосы, желая отсюда убраться пока кому-нибудь не пришлось в голову здесь вечеринку устроить.
Он вышел из душевых и остановился.
Посреди раздевалки стояла Эванс.
Мать твою, Эванс.
Он неспешным движением полотенце на плечо закинул и сделал шаг вперёд, босыми ногами по полу шлепая.
Она тоже была мокрой, с волос на пол текла вода и по луже судить, стояла она здесь уже какое-то время.
На поздравление он не ответил, только кивнул, радости от победы по-прежнему не испытывая. Он внимательно ей в лицо смотрел, понять пытаясь для чего она пришла. Вряд ли, чтобы увидеть его без футболки. К тому же она и до этого его частенько полуобнажённым видела, когда он в гостиную после очередного свидания заваливался в расстёгнутой рубашке или вовсе без нее.
Но Лили не уходила, вместо этого глаза опустила спрятала. Блэк нахмурился, ничего хорошего обычно это не предвещало. Эванс скромницей не была и за словом в карман обычно не лезла.
А теперь глаза в пол и голос тихий.
Сириус непроизвольно шаг к ней делает, а затем брови вскидывает.
-Зачем?
Быстро спросил он, почему-то очень желая получить ответ. Она молчала.
А потом…
Эванс, какого черта?
Было видно, что слова ей тяжело давались, вот только почему он понять не мог.
Но хотел.
Очень.
Она пожала плечами, завершая этим движением свою фразу. Точка.
Бродяга почти против воли расплылся в улыбке. От чего и сам не до конца понимал, но услышать это оказалось как-то слишком важно.
И смущение ее было важно. И мокрые волосы. Все вокруг вдруг стало важным, как будто переключателем щелкнули и свет зажгли. Мир окрасился красками снова, превращаясь из блеклого в яркий.
Он улыбнулся шире, наблюдая как ее глаза жадно его изучают, останавливаясь не на лице совсем.
Ему нравилось.
К наготе Блэк спокойно относился, ему обычно плевать было в какой мере оголено его тело, он был в себе слишком уверен, чтобы переживать о подобных мелочах. Отличные исходные данные благодаря усиленным тренировкам по квиддичу стали еще лучше с годами.
Не просто так Блэк на себе постоянно жадные взгляды ловил. Да и в раздевалку постоянно девчонки заглядывали, случайно вроде как.
Эванс здесь была неслучайно, но смотрела с нескрываемым интересом.
Ему это нравилось.
Сириус ближе подошел, словно от этого ее лучше слышно было. От его разгоряченного тела шел волнами жар.
Кроме них никого не было, даже голоса, что громко переговаривалось за дверью исчезли. Гриффиндорцы пошли праздновать в гостиную. Сегодня там явно будет не до разговоров.
Он был близко, но не достаточно. Хотя полной грудью вдыхал аромат ее волос, что от дождя еще сильнее стал.
Он открыл было рот, но она заговорила первой. Спокойно так, без дрожи или оправданий. Даже без обвинений, что обычно Бродяга в свою сторону слышал.
Это было постоянно. Любая девчонка считала, что если он поцеловал ее накануне, то они обязательно встречать теперь начать должны и чуть не женится уже завтра.
Обычно потом ему давали пощечину и обзывали «кобелем» или что похуже, на сколько фантазии хватало.
Он облизал губы, перехватил ее взгляд и улыбнулся.
-Что с тобой впервые? – Его глаза смотрели насмешливо, но не зло. На губах была улыбка. Он ее подразнивал. – В спальни к мальчикам никогда не поднималась до вчерашнего дня?
Усмешка его была почти ласковая, он смотрел на нее долго, промокшую и слегка дрожащую.
Странно, дождь теплым был.
Она в глаза ему смотреть избегала, а он ее лицо изучал, жадно, еще один шаг ближе делая.
-Что именно?
Поинтересовался он, руки на груди складывая и наконец-то ее прямой взгляд встречая.
Упрямая.
Подбородок высоко вздернут, глаза зелёным огнем горят.
А ладони в кулаки сжаты.
Смешная. И смотрит на него, словно слов от него каких-то ждет и боится.
А он молчит, не говорит ничего.
Между ними шага три, не больше.
Он их в минуту преодолевает, расстояние между ними без ножа разрезая. Пальцы его по ее щеке скользят и на затылок ложатся, к себе притягивая.
А губы шепчут:
-Просто замолчи, Эванс.
Он наклоняется и жадно сминает ее губы.

Подпись автора

-

Все думали, что это ненадолго. Зная-то Блэка, у него всегда все ненадолго.
Поэтому, когда они появились с Эванс вместе в гостиной, крепко держась за руки, то народ стал переговариваться. На них смотрели, некоторые более смелые или более пьяные, а может, попросту глупые, показывали пальцем и говорили громким шепотом.
-Уверяли, что они друзья.
-Не думал, что Блэк так поступит с Поттером…
-А еще друг называется.
Вчерашнее еще не забыло, а потом из портрета появился Бродяга, а за ним староста Гриффиндора, все смотрели странно, словно у Сириуса хвост остался после превращения и теперь выглядывал из брюк.
Он такую реакцию ожидал, как и кислое лицо Поттера, что сидел в высоком кресле с Боунс на коленях, Блэк мог поклясться, что рука Джима гуляла у нее под юбкой, а все дружно делали вид, что ничего не замечали. Может, и правда, не замечали. Большая часть уже была достаточно пьяна, чтобы не замечать очевидного и отмечать то, что было почти незаметно.
Как рука Лили в ладони Сириуса.
В конце концов они кубок по квиддичу выиграли и баллов вполне должно было хватить, чтобы одержать победу в состязании факультетов. Если, конечно, ничего не случится. Все надеялись, что не случится, поэтому из гостиной не отлучались и вели себя максимально тихо, как может вести себя пьяная полусотня гриффиндорцев.
Амелия поерзала на коленях у Поттера под пристальным взглядом Сириуса и выпрямилась, улыбаясь и прядь рыжих волос за ухо заправляя. Ему показалось, что ее высокие скулы покраснели, так же как и кончики ее ушей, что выглядывали из-за прически.
-А они хорошо смотрятся вместе. – Протянула она негромко, пальчиков проводя под расстёгнутым воротом рубашки Сохатого.
Тот дернулся и ответил ей что-то резкое, отчего Боунс губы надула и бедра свела, не давая больше Джеймсу возможности запустить свою руку ей трусы при всех.
На самом деле, через полчаса всем бы уже было наплевать, на руку Поттера и сейчас особо внимания не обращали. На столике у камина стояло несколько початых бутылок огневиски, остальные ходили по рукам, Сириус бросил быстрый взгляд на Люпина и тот лишь пожал плечами.
Сам он не пил и довольно скромно сидел в уголке, наблюдая за собравшимися и держа в руках книгу. В этом был весь Ремус, он коротко улыбнулся Лилс и вновь уткнулся взглядом в книгу. Вроде бы и не осуждая, но и не одобряя, соблюдая строгий нейтралитет, где-то Блэк был ему даже благодарен.
Питер сидел недалеко от Джеймса с видом победителя, словно победу друга он мог приписать и себе, необязательно в квиддиче. Рядом с ним сидела какая-то темноволосая девчонка, имени которой Бродяга, конечно, не знал, наклонившись к нему так близко, что глубокий вырез ее кофты открывал обзор до самого пупка. Вырез стоило признать был весьма недурен.
Хвост при этом смотрелся победителем, а его спутница бросала быстрые взгляды на хмурого Джеймса. Такое случалось довольно часто, девчонки пытались подобраться к Джиму или Сириусу через друзей. И если Лунатик им подобной возможности не давал, как он признался однажды, он был безответственно и от того безповоротно влюблен в одну девушку, имя которой держал в секрете, то Петтигрю пользовался этим беззастенчиво. И был крайне доволен подобным обстоятельством.
Сириусу подобные маневры никогда не нравились, он ценил смелость и открытость. К нему было легче подойти и сказать все в лицо, а главное не ожидать любви до гроба, пышной свадьбы и много детишек.
Джим же…
Впрочем, это было его дело. Бродяга с советами никогда не лез, вообще не считал, что в подобных вещах актуальны советы. Там где начинались отношения между двумя людьми посторонним было не место. 
Он утянул Эванс за собой, в пустующую спальню мальчиков под летящую в спину насмешку от Поттера и чей-то смешок, но совершенно не обратив на это внимания. Какое ему было дело, он знал, что никогда не станет делать то, что Лили не захочет и очень надеялся, что она тоже об этом знает.

Был последний день экзаменов, второкурсники сдавали Защиту от Темных искусств, пятикурсников мучали датам восстания гоблинов, а шестикурсников зельями.
Все работали поодиночке, что было только плюсом. Поттер продолжал делать вид, что Бродяга не больше, чем навозная муха, что постоянно садилась ему на лоб в теплицах, где они пересаживали мандрагоры. Ремус был слишком взвинчен предстоящим полнолунием, а Питер сидел тихо, как мышка и пытался повторить со своим котлом то, что делал Джеймс. Делал это Джеймс из рук вон плохо, несколько раз Сириус ненавязчиво пытался пододвинуть другу тот или иной ингредиент, который он все норовил забыть, но встречал такой взгляд, что оставил попытки.
Вместо этого кинул быстрый взгляд на Эванс, что сидела впереди него, она как раз перекинула через плечо рыжую копну, оголяя трогательную шею и несколько нежных завитков на затылке.
На нее смотрел не один Блэк, естественно.
Нюнчик, как и обычно проводил каждое движение Лили долгим и очень внимательным взглядом, даже о зелье забывал порой. Правда, это было бессмысленно, потому что как бы Сириус не хотел признаваться в этом, но у сальноволосого явно был талант.
Хоть где-то природа не обделила. Поймав взгляд Бродяги слизеринец снова уткнулся в свой котел, делая пометки прямо на полях своего учебника по зельеварению.
Джеймс же глаз не ответ, наоборот вскинул упрямо подбородок и смотрел на Сириуса взглядом: что ты сделаешь?
Будь он в другом расположение духа, но сейчас все было очень неплохо.
За завтраком Лили сидела рядом с ним, перелистывая страницы учебника и сама не замечая, что держит руку на его бедре, наверное, не до конца до сих пор подозревая какой эффект это производит на парня, что старательно пытался думать о зельях, а не о пальчиках старосты на своей ноге.
Он был третим, кто завершил экзамен и поплелся вслед за Лили, намеренно не нагоняя ее и привычным движением расслабляя галстук, профессор МакГонагалл убедительно просила их выглядеть подобающим образом на экзаменах и при этом выразительно смотрела на Сириуса, чей галстук в тот момент ярко торчал из кармана.
Эванс знала, что он следует за ней, намеренно не сбавляя шага, направлялась она в гостиную, где сейчас было совершенно пусто. Те кто не писал экзамены предпочитали проводить время на свежем воздухе, например, около черного озера. Некоторые даже купались в теплых прибрежных водах и играли с гигантским кальмаром, что выплывал погреться на поверхность.
Бродягу эти подробности мало волновали, он смотрел только на Лилс в ее коротенькой юбке, что давала просто бешенный простор для его буйной фантазии.
Он нагнал ее возле портрета и развернув к себе, впился в горячие губы поцелуем, пока не раздалось раздраженное покашливание полной дамы, что была свидетелем этой картины.
-Корень Мандрагоры.
В звенящей тишине гриффиндорской гостиной он увлек Эванс на один из диванов, не прекращая ее жадно целовать.
С тех самых пор в раздевалке, когда его полотенце чудом держалась отнюдь не на бедрах, у них было много подобных моментов. Порой, как сейчас ее трусики оказывались в кармане его форменных брюк, а пальцы его самозабвенно ласкали ее под юбкой, но больше ничего не было.
Джеймс, когда нисходил до разговора с Блэком обычно был уверен, что он успел трахнуть Эванс на всех поверхностях в Хогвартсе, горизонтальных и вертикальных. Вот бы было его удивление, узнай он, что Сириус этого ни разу не сделал.

Подпись автора

-