Полнолуние было совсем близко. Квинтус мог точно это определить, даже не глядя на небо, где лунный диск уже готовился принять форму правильного круга, чей серебристый свет буквально сводил с ума, заставляя без оглядки отдаваться азарту охоты и думать лишь о том, как утолить звериный голод.
Перед полнолунием Уоррингтон – как, пожалуй, и каждый оборотень – почти не спал. Он без остатка отдавался терпкому, болезненному предвкушению. И если прежде, когда он только пытался примириться со своей сущностью, предвкушение это  было сродни страху, то теперь оно больше напоминало восторг, что постепенно, час за часом наполнял его.
Ему нравилось быть зверем, ощущать запах крови и сладость сырого тёплого мяса. Впитывать в себя ужас жертв и наслаждаться собственной силой. И потому теперь мысли слегка путались, а в теле копилась мутная истома, словно само это тело уже требовало возможности измениться.
Впрочем, походка Квинтуса, когда он двигался по безлюдной улице, была, как обычно, неторопливой и уверенной. Все движения – хорошо рассчитанными и почти бесшумными.
Длинный, видавший виды, кожаный плащ, спадавшие на лицо пряди волос, потёртые джинсы и высокие кожаные ботинки – фигура выглядела тёмной, сливаясь с серовато-синими тонами зимней ночи.
   …Стае всегда требуется пополнение. Говоря откровенно, Квинтус считал, что куда проще кусать взрослых магов. Они уже имеют жизненный опыт, их не стоит учить самым простейшим заклинаниям, и они сразу становятся полноценными оборотнями. Да, детей легче воспитать, заставить их смотреть на мир под правильным углом, считая натуру хищника не проклятием, а даром. Но, если вдуматься-то, взрослым тоже ничего не останется, кроме как присоединиться к остальным волкам и действовать на благо стаи – ну, или пресмыкаться перед министерскими чиновниками и доказывать свою законопослушность каждому встречному. Впрочем, всё это не суть важно… Во время грядущего полнолуния у них появится новая самка – здоровая и вроде бы смышлёная девочка.
Уоррингтону нравилось обращать именно девочек. Пожалуй, в этом было что-то от тёмного, едва осознанного влечения. Но сам Квинтус объяснял это тем, что совсем скоро они вырастут. А красивые и здоровые девки в стае полезны, с какой стороны ни посмотреть – и жизнь обустроят, и развлечься с ними можно, не думая о том, чтобы ненароком не выдать себя…
   Эту девчонку – ей было лет десять-двенадцать – он приметил пару недель назад. Когда все окрестные дома затихали, когда огни начинали гаснуть, она частенько выходила на улицу и смотрела на звёзды. Чему-то улыбалась, куталась в старую шаль, выдыхала облачка белёсого пара, шепча что-то. Он уже несколько раз наблюдал за ней – молчаливая тень, которую вряд ли можно было бы различить среди серых каменных стен.
Но сегодня оборотень не собирался оставаться безмолвным наблюдателем, он появился с вполне ясной целью – схватить девчонку, пока её никчёмные родители спали или предавались любовным утехам, и аппарировать с ней к деревне Тайнхем, что не так давно стала им домом. Продержать взаперти пару дней,  а уж потом, под утро, наевшись до отвала и опьянев от крови, слегка рвануть зубами гладкую кожу, не оставляя шанса вернуться к прежней жизни.
   Квинтус глубоко вздохнул, отгоняя непрошенное головокружение. Досчитал про себя до десяти.
Короткий взмах волшебной палочки.
-Molles pedes! – и когда девчонка начала падать, ему оставалось только убрать палочку во внутренний карман, перепрыгнуть через невысокое ограждение и схватить добычу, зажимая ладонью в перчатке рот.
Она была тёплой, упругой и от неё пахло страхом. Этот запах казался почти осязаемым, густым и одуряюще реальным. Поэтому он потерял пару мгновений, стараясь справиться с собой и привести мысли в порядок.  А затем он закинул девочку на плечо. Но в последний момент всё-таки не удержался – слегка прикусил её за руку повыше локтя. Шаль упала, и на жертве оставалось лишь тонкое платье.
Ладонь с её лица пришлось убрать, и девчонка пронзительно вскрикнула. Но почти сразу же вновь затихла, парализованная ужасом.
Квинутс сбежал с крыльца и на миг закрыл глаза, стараясь представить себе заброшенную деревню. Он готов был аппарировать в любой момент – плевать, если кто-то увидит. Только вот полностью сосредоточиться  никак не выходило.

Отредактировано Quintus Warrington (2020-06-26 00:46:02)

Мысли рассыпались на мелкие осколки – не собрать, не принять решения. Он услышал об Аврорате и на самом краю сознания успел понять, что нужно уходить – и причём уходить незамедлительно. Но предпринять что-то Квинтус не был способен. Он попросту не понимал, как именно должен поступить, хоть и чувствовал, что мгновения утекают, словно вода между пальцами.
Сердце бешено стучало,  а тёмная улица кружилась перед глазами, словно гигантская карусель. Аппарировать в нужное место представлялось теперь попросту невозможным, как и определить, куда следует убегать, чтобы оторваться от погони…
- Да что б тебя единорог отодрал!
Кому конкретно относилось пожелание, оборотень не ответил бы. Слова вырвались сами по себе. Но тут девчонка, видимо понимая, что похитителя пытаются остановить, начала дёргаться. Сначала она мотнула головой, затем застонала, а потом постаралась ударить Уоррингтона кулаком по спине. Боли от удара он, разумеется, не почувствовал. Но постепенно – пусть, как ему казалось, и слишком медленно – начал приходить в себя.
Как можно было так глупо попасться? Он ведь заранее всё продумал, рассчитал до мелочей, выбрал время – и вот теперь рядом с ним стоит аврор, и любой неосторожный шаг, любое движение могут спровоцировать новую атаку.
Во всём была виновата луна – именно она поднялась теперь над городом, но если бы даже её уже почти полный, почти идеальный диск и прятался за облаками, она бы всё равно не давала Квинтусу покоя, заставляя думать лишь о том, как совсем скоро он побежит по лесу, отдаваясь на волю первозданных звериных инстинктов.
И что он будет делать, очутившись вместо этого в камере Азкабана?
Лезть на стены от бессильной ярости? Мечтать о глотке тёплой живой человеческой крови – и биться о холодные камни, чтобы боль хоть на время заставила переключиться на себя и отвлекла от мучительной злой тоски, что станет разрывать и душу, и разум?
Говорят, там, под присмотром дементоров,  многие сходят с ума…
Именно эта неожиданно отчётливая мысль и заставила собраться, кое-как борясь с наваждением, и попробовать оценить обстановку.
Женщина. Кажется, молодая. И, судя по всему, эта женщина была здесь совершенно одна. Выходит, это не слежка – если бы охотники вышли на оборотней, то наверняка здесь была бы целая группа преследователей.
Выходит, случайная встреча?
Уоррингтон улыбнулся. Нет… Он не пойдёт в Азкабан. Во всяком случае, не сейчас. Сейчас, как ни странно, его всё ещё переполнял  восторг, пропитанный привкусом крови и нетерпеливым ожиданием погони. И ему не могло не повезти. Это было ощущение – здесь не присутствовало ни расчётов, ни логики, но оборотень не сомневался в том, что твердили ему обострившиеся чувства – охота уже почти началась, и хищник точно не может поменяться местами с добычей.
Девчонка – она, мать её, оказалась не самой лёгкой и всё ещё безуспешно пыталась вырваться, но пока не решалась кричать – была перекинута через левое плечо.
Если бы служащая аврората не сомневалась, что перед ней преступник, она ударила бы по нему заклятием посильнее. Наверное. Выходит, уверенности и у неё нет? Впрочем, как бы там ни было, придётся рисковать. Правой рукой Квинтус выхватил палочку, стараясь понять, сколько времени он простоял, как полный идиот, в надежде определить, где он находится и куда должен бежать. Выходило так, что совсем недолго. Иначе эта маленькая тварь, чего доброго, успела бы освободиться, а терпение аврора наверняка истекло бы.
И он вполне отчётливо успел осознать, что бежать сегодня не будет.
- А если нет, то - что?
Улыбка так и не сходила с его лица. Она была не столько вызывающей, сколько весёлой.
Ему намеревались помешать? Что ж, никто не заставлял эту красотку вставать у него на пути – она сама решила рискнуть, хоть и могла бы пройти мимо.
Палочка упиралась в бок девочки.
- Давай узнаем, кто из нас быстрее? Ты отправишь меня к праотцам, или я убью её? Ну, что, готова? А если нет, слушай меня и не делай глупостей. Договорились?

Отредактировано Quintus Warrington (2020-06-27 02:51:27)

Вот честно, на месте этой красотки – мимоходом, привычно, как оценивал погодные условия или наличие прохожих на улице, Квинтус отметил про себя и то, что аврор очень даже ничего – он бы врезал заклинанием посильнее и поставил бы точку. Но им же нельзя так делать, хотя кто заметил бы, кто рассказал бы потом? Может, они просто боятся брать на себя ответственность и потом жить с осознанием того, что сделали? Вот Уоррингтона последнее никогда не пугало. Ведь самое главное – выжить. И с чего бы ему ставить чью-то жизнь выше, чем собственную? О нём самом-то кто так заботился?
Улыбка всё ещё  не сходила с его лица. Пусть голова пока немного кружилась, пусть сосредоточиться даже теперь было непросто, но окружающее пространство перестало напоминать безумную карусель. И он, наконец, понял, как должен действовать дальше. 
Здесь ведь действительно больше никого не было – выходит, он не ошибся, за ним не следили. У девушки был шанс просто сделать вид, что она ничего не заметила, и пойти по своим делам – готовиться к Рождеству, например. До него осталось-то всего несколько дней… Но нет, она решила впутаться не в своё дело. Что ж, её выбор.
   Казалось, запахи и звуки становились куда более отчётливыми и резкими. Девчонка ненадолго снова затихла, и Квинтус не мог вновь не отметить про себя, как сладко она пахнет – ужасом, потом, молодостью. На какой-то момент он даже перестал замечать её вес, хоть стоять с похищенным ребёнком посреди улицы ему до безумия надоело.
- Молодец. А теперь положи палочку и отойди на два шага назад. Быстро. Или будешь по частям её по всей улице собирать. Я не шучу.
Оборотень и правда не шутил.
Если аврор примется упираться и спорить, если хотя бы начнёт раздумывать, он просто избавится от добычи. Тогда Квинтус и сам станет мишенью, верно. Но вот только он был уверен, что сумеет выиграть несколько мгновений. Постепенно мысли приходили в порядок. Палочку он держал в руке. Небольшое замешательство у рыжеволосой девушки – и у него будет неплохой шанс выкрутиться.
А, может быть, стоило бы прикончить девчонку, не дожидаясь ответа? Жалко, конечно, потраченного времени. Как жалко и того, что через пару дней в стае не появится новая волчица. Но своя-то жизнь – опять же – дороже. Вот сейчас сотрудница Аврората наверняка думает, что Квинтус готов с ней говорить, готов выдвигать условия и что-то требовать. Что она почувствует, когда её обольёт кровью заложницы, а тело девчонки и впрямь разлетится на куски? Когда не будет ни долгих бесед, ни требований?
При мысли о крови Уоррингтон невольно облизнул губы. До сих пор – за все эти годы – он так и не смог понять, являются ли обострившиеся чувства перед полнолунием всего лишь иллюзией, или правда его скрытая волчья сущность настойчиво рвётся наружу, заставляя видеть мир немного иным – более резким, более контрастным, наполненным бесчисленным количеством ароматов и полутонов, шорохами и неразличимыми прежде звуками? Хотя… Какая разница-то? В любом случае нервы были натянуты до предела, и Уоррингтон постоянно возвращался мыслями к тому, что хочет тёплого кровавого мяса, чтобы утолить свой голод. А ещё он хочет женщину, чтобы сбросить напряжение. Совсем недавно он рассчитывал, что вот-вот вернётся к стае и, разобравшись с добычей, возьмёт первую попавшуюся волчицу. Те ведь тоже сходят с ума в предчувствии обращения. Всё просто. Звериная суть требовала еды и продолжения рода. Самые главные, сильные инстинкты, которые пробуждала луна, мешая думать о чём-то другом и заставляя совершать ошибки. Но нет. На сегодня ошибок больше не будет.
- Я отпущу девчонку. Поменяю её на тебя. Договорились, аврор? Одна жизнь в обмен на другую.
Добыча что-то испуганно залепетала, снова обдавая Квинтуса жаром дыхания и терпким ароматом безумия. Вновь мелькнула мысль о том, что прикончить её будет настоящим удовольствием, но оборотень всё-таки решил подождать. Недолго. Пару мгновений. Чтобы увидеть реакцию молодой женщины, что решилась помешать ему. Он привык доверять интуиции, тому самому чутью, что безошибочно ведёт по следу и позволяет срезать путь, не упуская жертву. Он почти не сомневался, что ещё немного времени у него есть. А значит, была и возможность обойтись без особого риска.

Вот теперь следовало убить аврора. Квинтус даже немного удивился, когда всё вышло так просто. Неужели эта рыжеволосая красотка не понимает, что если он хочет похитить ребёнка, то логичнее всего устранить неожиданную помеху и побыстрее исчезнуть отсюда? На что она надеется?
Говоря откровенно, оборотень уже представлял себе, как яркая зелёная вспышка сорвётся с конца его волшебной палочки, которую теперь ничего не мешало направить в сторону служащей Аврората.
Ещё в юности Уоррингтон искал любые книги, любые записи в которых можно было прочитать о тёмных заклятиях, считающихся непростительными. Он изучал их сам, и изучение это не было таким уж лёгким. Зато потом, оказавшись в стае, Квинтус имел неплохую возможность отработать их на практике, нападая и на маглов, и на волшебников. Он ведь предпочитал не оставлять свидетелей, чтобы не навести на свой след охотников. Так что теперь ничуть не сомневался, что уничтожить аврора у него получилось бы.
Пожалуй, в любую другую ночь он именно так и сделал бы. Но вот сегодняшняя стала исключением из правил – полнолуние было слишком близко. И хоть оборотень поклялся, что больше не совершит ошибок, он не мог не поддаваться эмоциям, не идти на поводу у своих желаний. Разум пока не отключался, он ещё мог контролировать пробуждающиеся инстинкты хищника. Да и действие заклятия, что помешало ему аппарировать в заброшенную деревню, не так давно ставшую домом для стаи Грейбека, уже ослабевало. Но всё-таки именно сейчас было так просто подчиниться чувствам, наплевав на доводы рассудка.
Она захотела остановить Уоррингтона? Что ж, пусть встретиться с последствиями лицом к лицу. Что ни говорите, очень приятно показать аврору, кто сильнее. Не всегда же охотникам загонять волков, не всегда же волшебникам свысока смотреть на оборотней, верно? Так что быстро и безболезненно убивать её Квинтусу не хотелось. Это было бы слишком милосердно.
-Silencio! – он выдохнул заклинание, а в следующий момент бросил девчонку на мостовую, совершенно не заботясь о том, что та может удариться. Всё равно ведь не заорёт. А страх, скорее всего, помешает  убежать.
И в следующий момент Квинтус шагнул к рыжеволосой девушке. Пусть она находилась здесь одна, пусть рядом не наблюдалось других авроров, все чувства буквально кричали, что дольше на этой улочке оставаться нельзя. Он почти физически ощущал, как утекали мгновения, заставляя балансировать на острой грани бытия. Потому что любое неверное движение, любое необоснованное промедление могли подписать оборотню приговор.
- Смелый поступок.
Она была совсем молодой – должно быть, примерно в этом же возрасте Квинтус пережил своё первое обращение.
Запах страха ни с чем не спутаешь. Уоррингтон мог поспорить, что аврор его боится, но вот животного ужаса – того, к которому он привык, который будоражил воображение и заставлял окружающий мир выглядеть почти нестерпимо-ярким - оборотень не чувствовал. Впрочем, и не удивительно. Аврор ведь ещё не знает, с кем столкнулась.
- Но договор есть договор, правда? – он подошёл ещё ближе. Хрипловатый голос звучал совсем тихо, почти на грани шёпота. – Придётся тебе пойти со мной.
Нет, только не в Тайнхем. Аврор – не обычная девчонка. Аврора станут искать. И Квинтус хотел окончательно запутать следы, сбить с толку возможную погоню. Ведь они наверняка будут землю рыть, чтобы обнаружить её. Обидно же потерять такую красотку.
Теперь их разделяло расстояние чуть больше фута. Можно легко протянуть руку и дотронуться. Что Квинтус и сделал – резко схватил рыжеволосую за запястье и почти до боли сжал его, жалея лишь о том, что кожаная перчатка мешает ощутить тепло её кожи.
Такие правильные чистые девочки начинают с уважением смотреть на оборотней лишь в подобных случаях – когда некому прийти к ним на помощь, когда ночь подступает слишком близко, а безысходность мешает сделать следующий вздох.
- Ты красивая, это хорошо.
Пару мгновений голубые глаза Уоррингтона не отрывались от лица незнакомки.
Взгляд был тяжёлым, пристальным, уверенным. От Квинтуса пахло походной жизнью – дымом, хвоей, сыростью.
- Petrificus Totalus! – стремительно, едва обернувшись, он взмахнул палочкой, что до сих пор смотрела точно на аврора, в сторону девчонки, которая, судя по звукам, всё же сумела встать на ноги и попыталась кое-как направиться в сторону дома.

Отредактировано Quintus Warrington (2020-06-28 20:21:53)

Вот что значит поддаться внезапному и неожиданно острому влечению, заранее не сомневаться в победе и позволить себе забыться, рассматривая незнакомую, но такую притягательно-красивую девушку. Квинтус отвлёкся лишь на миг, когда пытался остановить девчонку, которая могла теперь привлечь ненужное внимание…
   …Уоррингтон лишь заметил краем глаза голубую вспышку, а в следующий момент понял, что падает на мостовую. Он пытался понять, как это получилось, ведь палочка аврора лежала на земле, и не находил ответа. Но факт оставался фактом – он упал, не в силах пошевелиться.
- Вот дерьмо! – в последний момент оборотень всё-таки заставил себя понизить голос. Нет уж, вопли здесь ему точно не были нужны.
Он понял это, хоть разумно оценивать обстановку было практически невозможно. Тело перестало его слушаться, а боль от падения была такой резкой, что на миг улица перед глазами погрузилась во тьму, и зажжённый фонарь показался лишь тусклым размытым пятном.
Видимо, Квинтус ударился затылком. В какой-то момент он ощутил запах собственной крови, и, как ни странно, этот запах и привёл в чувство. Рука, как и прежде, крепко сжимала палочку. И нужно было лишь приложить усилие, чтобы подняться, лишь сфокусировать на авроре взгляд, чтобы потом заставить её за всё заплатить.
Только вот подняться не удавалось.
Зимнее небо выглядело на удивление близким – иссиня-чёрный бархат с рассыпанными по нему искрами звёзд. И на этом небе царила луна – почти полная, настойчиво, властно зовущая с головой окунуться в свой серебристо-белый свет. Пожалуй, именно этот зов – ну, ещё и боль – заставили его пошевелиться. Поначалу это получалось нелегко – тело почти не слушалось, но бешеная звериная злоба заставляла пробовать снова и снова, пока, наконец, ему не удалось встать на колени, а затем, оттолкнувшись левой ладонью от ледяной земли, кое-как подняться на ноги.
Именно в этот момент аврор отпустила девчонку и направила на Уоррингтона палочку.
Слепяще-белая вспышка лишь обожгла взгляд – и ударилась в нескольких дюймах от оборотня о холодные плитки, которыми была вымощена дорога.
Уходить надо было срочно. Эти вспышки не могли остаться незамеченными – наверняка её приятели-авроры вот-вот будут здесь. Квинтус это понимал. Но страшно ему не было – так всегда бывает в бою, страх приходит потом, когда, уже пытаясь отдышаться, оглядываешься назад и понимаешь, что в очередной раз обманул судьбу и выжил там, где по всем законам в живых не остаются. А вот сейчас оборотень испытывал лишь бешеное жгучие желание победить – любой ценой, не взирая на последствия. Никто не смеет стоять у него на пути и забирать его добычу. Квинтус всегда руководствовался именно этим принципом, неважно, кто находился рядом – враги или члены его же стаи. Если думаешь по-другому, то ты уже не волк…
Медлить – значило упускать инициативу. Эта рыжая девица, которая сумела неплохо приложить его и без палочки, оказалась на редкость прыткой.  Впрочем, не удивительно, в Аврорат, что ни говорите, не берут всех подряд.
-Incarcerous! – яростно выплюнул он заклинание, взмахнув палочкой и предвкушая, как прочные полупрозрачные воздушные верёвки крепко скрутят противницу. Инстинктивно провёл ладонью по спутанным волосам, заметив в отблесках фонаря, что на перчатке действительно осталась кровь. Однако боль Квинтус уже не замечал.  Быть может, потом она тоже вернётся – вместе со страхом и поглощающей все прочие ощущения бесконечной усталостью.
Быть может.
Потом.
Но в подобные моменты никогда не следует думать о завтрашнем дне – иначе этот день никогда не наступит. Надо полностью погружаться в настоящее, забывая о логике и длинных расчётах и руководствуясь по большей части чутьём. Не удержавшись, он слизнул кровь с перчатки – даже своя собственная она казалась солоноватой и одурения пьянящей – и, даже не осознав ещё, насколько удачно атаковал, направился к аврору. Настолько быстро, насколько мог после падения и пары угодивших в него заклинаний, от которых Уоррингтон ещё не до конца отошёл. В любом случае, здесь надо заканчивать. А убивать её, не посмотрев в глаза, на расстоянии, и затем трусливо убегать, Квинтусу совсем не хотелось.

Воздушные путы, от которых аврору очень трудно было бы освободиться, цели своей не достигли. Квинтус видел, как заклинание разбивается о щит. Мгновения текли, казалось, всё стремительнее. Сердце отсчитывало их, гулкими ударами отдаваясь в висках.
Мысль о возможном бегстве даже не приходила в голову. Сейчас он уже должен был бы находиться в Тайнхеме вместе со своей жертвой. Но служащая Аврората захотела оставить его ни с чем. И Уоррингтон не собирался признавать собственное поражение. Слишком часто её дружки пытались загнать его примерно так же, как загоняют диких лесных хищников – и он всегда выходил сухим из воды. А сейчас, в преддверье  той заветной ночи, жадное ожидание которой знакомо любому оборотню, ему просто не может не повезти.
   …Дорога под ногами внезапно стала скользкой – такой идеально-ровный, похожий на стекло, лёд появляется порой на поверхности лесных озёр в морозные безветренные дни. Будь Квинтус в обличии зверя – в своём естественном обличии, как он считал уже многие годы – это, наверное, не слишком бы ему помешало. Волк в пару прыжков преодолел бы то расстояние, что разделяло его с противницей. Но теперь Уоррингтон вынужден был на миг остановиться и инстинктивно схватиться за столб фонаря, чтобы не упасть вновь.
Он лишь выдохнул очередное ругательство и постарался сойти с дороги на стылую, припорошённую снегом, но не такую скользкую землю.
Получилось, хоть и не столь быстро, как оборотень стремился.
Уоррингтон успел заметить, что девчонка исчезла. Её следовало убить, если уж не удалось унести с собой – это без вариантов. Вряд ли та успела хорошо рассмотреть Квинтуса, но всё-таки что-то запомнить могла. А ему совсем не хотелось, чтобы его колдографии с пометкой «разыскивается» смотрели на прохожих со стен каждого дома. Он старался никогда не оставлять свидетелей. Это было тем правилом, которое помогало выживать не хуже, чем умение пользоваться боевыми заклинаниями… Но теперь уж делать было нечего – момент оказался упущен. Пока оборотень пытался сохранить равновесие на обледеневшей дороге, рыжеволосая красотка отвлеклась на ребёнка, и оборотню всё-таки удалось подойти ближе.
Прядь волос упала на лицо, он тряхнул головой, стараясь её сбросить, чтобы видеть происходящее как можно более отчётливо.
Убить аврора прямо сейчас?
Искушение было. Но Квинтус неожиданно ясно осознал, что не хочет этого делать. Тогда всё закончилось бы слишком уж быстро и просто для девушки, столь бесцеремонно нарушившей его планы.
- Брось палочку, и я дам тебе шанс выжить. Обещаю.
И к тому же она и впрямь была красивой. Таких глупо убивать сразу – пусть даже они и по-настоящему опасны. Нет, оборотню хотелось увидеть, как в её взгляде начнёт плескаться настоящий ужас, как глаза наполнятся слезами. Хотелось услышать, как она станет просить не убивать её. А ещё хотелось снова до неё дотронуться, почувствовать запах, проверить, так ли она хороша на самом деле на ощупь, как кажется со стороны.
Странно, но сейчас это тёмное жаркое желание, плотным дурманом окутавшее мысли, не мешало сосредоточиться. Может быть, потому, что Квинтус , наконец, полностью отбросил все попытки как-то осмыслить ситуацию и придумать наилучший выход. Сейчас он просто действовал.
- Strangulare! – нужное заклинание отыскалось само, не требовалось даже задумываться.
Он поглубже вдохнул холодный воздух, не опуская направленную на аврора палочку красного дерева и внутренне готовясь к тому, чтобы отразить любую новую атаку.
…Квинтус не собирался её душить – не так сильно, чтобы она потеряла сознание. Эта красотка должна всё понимать и всё чувствовать. Иначе удовольствие будет неполным.
А сегодня, как бы там ни было, Уоррингтон заслужил награду.
Ещё несколько шагов. Рифлёные подошвы высоких кожаных ботинок, в которых так удобно передвигаться по бездорожью, почти перестали скользить, стоило лишь выбраться с мощёной дорожки. Оборотень знал, что чем ближе он подходит к аврору, тем ей проще попасть в него. Но ему было плевать. Да и разве вспомнишь об осторожности, когда в крови гуляет будоражащий хищный восторг, рождённый этой неожиданной схваткой и  ярким лунным блеском?

Отредактировано Quintus Warrington (2020-06-30 00:06:40)

- Protego!
Квинтус привычно поставил щит, даже не пытаясь понять, какую именно магию использовала против него девушка. Подобные щиты изучали в школе. А уж то, что ему преподавали в Хогвартсе, Уоррингтон знал отлично.  Сложнее пришлось потом, когда бродил в одиночестве по лесам и окрестностям городов, стремясь отыскать жертву – не только в полнолуние, кстати. Оборотням надо чем-то питаться и в остальные дни. Поэтому вопрос кого ограбить – и убить, само собой, чтобы на него тут же не донесли – стоял особенно остро. В то время точно было не до того, чтобы осваивать новые заклятия. Да и потом, когда Квинтус прибился к стае, мало что изменилось – волки старались выживать, и именно этому были подчинены их мысли. Но всё-таки он находил время, чтобы упражняться в новых заклинаниях. Порой оборотень слышал их от магов, что становились их добычей и в последний момент пытались отбиться. Порой находил книги в тех домах, что грабил. И тогда частенько проводил за этими книгами бессонные ночи. А освоив что-то сам, иногда и обучал молодняк. Многие ведь и близко не подходили к Хогвартсу, оказавшись среди оборотней ещё детьми.
Квинтус делился с ними знаниями их не из-за сочувствия – хотя некоторые девочки его вызывали, и оборотень не стеснялся показывать на деле, как сильно он им сопереживает – а по той простой причине, что в стае все зависят друг от друга. И куда лучше, когда твою спину прикрывает сильный волшебник…
Впрочем, сам он был не слишком силён в защите – Уоррингтон всегда любил нападать. Но вот сегодня… сегодня он знал, что просто не может проиграть. Это была уверенность, замешанная за запахе собственной крови, на кураже и, конечно же, на приближающемся полнолунии. Серебряный свет, лившийся на землю, пронизывал всё тело, заставляя тревожно ждать того момента, когда волчья сущность, наконец, сможет взять верх. И ожидание, поначалу путавшее мысли и туманящее разум, сейчас, во время схватки, как ни странно, обостряло инстинкты и заставляло поступать – даже вопреки рассудку и логике – так, как требуется для выживания…
   …Он видел, что аврор поднимается с земли. Она была смелой – Квинтус отметил это про себя в очередной раз. Ему в принципе нравилось, когда женщины сопротивляются, когда они несут в себе опасность. И теперь он снова ощутил – не подумал, именно ощутил, потому что время для связных мыслей ещё не настало – что не хочет так быстро её убивать.
Уоррингтон успел бы ударить её любым заклинанием. Мог бы уничтожить быстро – или не очень. Он это понимал. Но всё-таки медлил. Мгновение-два-три… Смотрел, как она встаёт на ноги, ловил каждое движение, готовясь отразить любой выпад. И при этом не мог не замечать, что незнакомка пробуждает в нём и отчаянную, обжигающую злость – ведь из-за неё оборотень до сих пор рисковал стать трофеем охотников - и тёмное жгучее желание, вызванное, быть может, не столько её красотой и юностью, сколько его стремлением настоять на своём, наслаждаясь чужой болью.
Впрочем, он не анализировал, не пытался осознать и разложить по полочкам. Он жил в лихорадке этого, пока незавершившегося, боя. Он существовал здесь и сейчас – собственно, именно так и  существуют звери, без оглядки на прошлое, без надежд на будущее.
- Вот и всё.
Он находился совсем близко. Палочка  красного дерева была направлена прямо на девушку. Их разделяла от силы пара шагов.
- Не дёргайся и не ори. И держи руки на виду.
Улыбка оборотня стала чуть шире. А в голубых глазах плясал огонёк интереса. Впрочем, несмотря на это, взгляд оставался сосредоточенным и цепким – такой взгляд подметит любое движение в тот момент, когда идея пошевелиться лишь придёт собеседнику в голову.
По его виску стекала красновато-бурая дорожка крови, пачкая пряди спутанных волос, что спадали почти до плеч,  холодный ветер забирался под расстёгнутый плащ, а пальцы почти онемели – так крепко они сжимали палочку.
Но, несмотря на это, Квинтус пока что не чувствовал усталости.
- Не давай мне повода тебя убить. При необходимости я сам его найду.

Отредактировано Quintus Warrington (2020-07-01 02:40:12)

- Аccio!
Не сводя глаз с девушки – Квинтус ведь уже понял, что она способна преподносить сюрпризы – он протянул левую руку за палочкой, почти не сомневаясь, что аврор не посмеет её удерживать.
- Попробуешь ещё раз напасть на меня, и я тебя убью, - он произнёс это почти ласково. Смысл сказанного резко противоречил интонациям голоса, точно так же, как и улыбка совершенно не соответствовала пристальному лихорадочно-блестящему взгляду. Уоррингтон ещё не отошёл от схватки, сердце всё также бешено стучало, порой заглушая прочие звуки. Но в душе постепенно нарастало чувство сродни ликованию – он всё-таки успел. Осталось лишь побыстрее убраться отсюда, и можно будет даже забыть о том, что сегодняшней ночью всё пошло совсем не так, как он рассчитывал с самого начала. Ну, да,  ему не удалось притащить в стаю ту девчонку. Но ведь служащая Аврората – ничуть не хуже. Если её разговорить, то, пожалуй, можно будет выяснить много интересного. А уж развязывать языки Квинтус мог и волшебникам, и маглам. Порой он даже ловил себя на том, что сам процесс ему доставляет куда больше удовольствия, чем получение результата.
Оборотень убрал волшебную палочку, что ещё хранила тепло пальцев рыжеволосой красотки, во внутренний карман кожаного плаща, туда же, где обычно носил и свою.
- Попробуешь убежать, и я тебя убью, - всё так же вкрадчиво продолжил он. – А если не получится, зайду в ближайший дом и убью всех в нём. Как тебе такой поворот?
Дыхание постепенно успокаивалось – оно становилось уже не таким глубоким и частым, да и мысли кое-как прояснялись, делались почти упорядоченными и даже логичными, пытаясь потеснить эмоции, которые только что взяли верх над всеми рассуждениями.
- Попробуешь помешать мне сейчас и… Ну, в общем, ты знаешь, что тогда будет, правда?
Следовало перестать болтать. У Квинтуса будет ещё полно времени для этого. Но остановиться было слишком уж трудно. Он объяснял себе всё тем, что ему требуется, как можно более доходчиво объяснить аврору правила поведения, чтобы не ожидать от неё новых фокусов. Однако на самом деле ему попросту было сложно остановиться. Хотелось в полной мере насладиться тем моментом, когда до противника впервые доходит, что дальше сопротивляться бесполезно.
И, пожалуй, только мысль о том, что авроры вот-вот будут здесь, заставила Уоррингтона замолчать.  Он подался вперёд, вновь сокращая расстояние между собой и девушкой, и оказался почти вплотную. Красное дерево волшебной палочки касалось её щеки.
Это было мимолётное, но безумно приятное ощущение – находиться так близко, что при желании можно даже уловить тепло её дыхания, срывавшегося с губ облачками пара.
И Квинтус неожиданно понял, что, по крупному счёту, ему повезло сегодня. На месте этой красотки мог оказаться какой-нибудь старый и совершенно бесполезный охотник, который доставил бы оборотню удовольствие только одним способом – медленно отправившись к праотцам.
- Пошли? – едва слышно прошептал он, стараясь сконцентрироваться и представить себе старый двухэтажный покосившийся дом, а затем вновь сжал ладонь девушки…

   …Они очутились на опушке леса. Под ясным зимним небом в лунном свете нетрудно было различить молчаливые кроны вековых деревьев, заснеженную поляну и невысокое каменное строение с покатой крышей. Ни отблеска огня, ни запаха дыма, ни посторонних звуков. Когда затихли негромкие хлопки аппарации, ничего не нарушало первозданную тишину. Могло сложиться впечатление, что на многие мили вокруг не отыскать живой души – кроме, само собой, зверей, что наверняка в избытке водились в округе.
- Милости прошу, - Квинтус мгновение-другое оставался на месте, в упор глядя на спутницу. Волшебная палочка вновь была направлена на неё, разве что отклонилась от лица аврора на пару дюймов. – К слову. Можешь кричать, всё равно никто не услышит.  А кричать ты у меня будешь, если не станешь вести себя так, как надо… - С явной неохотой Уоррингтон отошёл на несколько шагов, не выпуская её из вида. Поставил ногу на нижнюю ступеньку и толкнул незапертую дверь. – Проходи. Хозяев этого дома я убил в начале осени. У них ещё был проявитель врагов, - оборотень издал короткий смешок. – Правда, помог он мне, а не им. Его удалось продать довольно дорого… 
Он глубоко вздохнул, с трудом веря, что на сегодня всё закончилось – он в безопасности и даже сумел получить весьма неплохой приз в  той игре, где ставкой была его жизнь.

В доме было холодно. Затхлый воздух пропитался  запахами плесени, давным-давно остывшего пепла и прогорклого масла. А ещё сюда примешивался едва ощутимый, но сладковато-приторный запах когда-то пролитой крови.
    Квинтус вошёл следом за девушкой. Он неплохо ориентировался в темноте. И мог легко различить тёмный силуэт спутницы на фоне серых стен. Пожалуй, из неё вышла бы хорошая волчица – смелая, способная удивлять и имеющая все шансы возвращаться с ценной добычей. Рыжая волчица, за которую дрались бы многие оборотни.
Но об этом ещё будет время подумать.
- Insendio! – он направил палочку в сторону камина. Языки пламени взвились над старыми углями, озаряя комнату – разбросанные вещи на полу, перевёрнутый стул, смятую постель с темными пятнами на простыне. Впрочем, трупов нигде видно не было.
- Будешь слушаться? Что ж, тогда тебе придётся рассказать мне о том, почему мы встретились. Ты за мной следила?
Голос звучал всё так же тихо. Он мог бы показаться почти бесцветным, если бы не звенящее в нём скрытое нетерпение. 
- Но об этом можно поговорить и чуть позже.
Уоррингтон схватил её за плечо, разворачивая лицом к себе и с силой толкая спиной к стене. Левая ладонь уверенно легла девушке на шею, словно оборотень боялся, что она всё-таки каким-то образом сможет вырваться. А в следующий момент прижался к её губам поцелуем – он вышел жадным и требовательным, в нём не чувствовалось ни капли нежности, разве что настойчивое, жаркое стремление к обладанию. Оборотню требовалось выпустить пар, привести в порядок и мысли, и чувства после этой слишком длинной, слишком непредсказуемой ночи. И лучшего варианта, на его взгляд, попросту не было. Взять женщину – хоть по доброй воле, хоть силой, не суть – было самым действенным способом привести мироощущение в порядок. Потом, после всплеска наслаждения и вихря эмоций всё само по себе становится по местам, не надо даже прикладывать усилий.
Квинтус слегка прикусил её губу – не до крови, но уже болезненно – слишком явно представляя себе, какой вкус он сможет почувствовать, если надавить чуть сильнее, но пока всё-таки сдерживая себя.
При этом палочку он всё ещё крепко сжимал в руке – сейчас она опустилась чуть ниже, на уровень груди аврора.
Затем Уорринтон внезапно отступил на шаг. Снял плащ и, почти не глядя, бросил его на валявшийся кверху ножками сломанный стул. Прошёлся по комнате, мимоходом отметив, как хрустят осколки от разбитой посуды под толстыми подошвами ботинок. Кое-как смахнул уже начавшую запекаться кровь, лишь размазав её по небритой щеке. На какой-то момент могло показаться, что он вообще забыл о пленнице, но впечатление это было весьма обманчивым.
- Variare virgis! - Квинтус почти лениво взмахнул палочкой, направляя удар на бедро своей жертвы. И иронично приподнял бровь. – На всякий случай, чтобы не забывалась.
После чего шагнул к кровати и уселся на край, словно его совершенно не смущало скомканное грязное бельё, сваленное у изголовья.
- Давай, иди сюда. Как, кстати, тебя зовут?
Оборотень положил палочку рядом с собой на выцветший матрас, сел поудобнее и принялся расстёгивать рубашку защитного цвета – медленно, пуговицу за пуговицей, всем своим видом показывая, что спешить ему некуда. Потом вдруг наклонился, пошарил рукой под кроватью и вытащил наполовину полную пыльную бутылку, в которой плескалась жидкость, казавшаяся золотистой в отблесках огня.
- Надо же, совсем забыл… - почти миролюбиво пояснил он, открутил крышку и сделал несколько долгих глотков из горлышка.
Виски Уоррингтон оставил здесь примерно месяц назад, когда приходил в себя после не самой удачной встречи с охотниками. Тогда оборотню удалось скрыться – никто, судя по всему, его не запомнил и не опознал, но денёк-другой он решил не высовываться и вовремя вспомнил об этом заброшенном местечке…
Напускное спокойствие давалось Квинтусу совсем нелегко. Лунный свет всё также проникал в окна, но даже если бы он задёрнул занавески, это, разумеется, ничего не изменило бы. Он чувствовал, как растёт луна, как она поднимается всё выше, ощущал это всей кожей, всеми мышцами, уже готовясь к тому, как совсем скоро – осталось уже меньше двух суток – тело его начнёт меняться, принимая звериный облик. Но даже предчувствие боли не пугало – ведь эта боль приносила упоительную, первозданную свободу. 

Отредактировано Quintus Warrington (2020-07-02 13:21:09)

Он коротко хмыкнул, когда девушка спросила его имя. Интересно, она уже смирилась со своей судьбой и всего лишь хочет выглядеть покладистой и стремится хоть как-то наладить контакт? Или, может быть, всё ещё надеется выбраться, а потом свести с ним счёты? Что ж, такое упорство было достойно настоящего аврора. Правда теперь, когда Квинтус пристально и беззастенчиво рассматривал сидевшую рядом с ним на кровати пленницу, он не мог не заметить, что она выглядит слишком уж молодой для Аврората. Хотя… что за смысл ей врать? Да и в бою красотка вела себя совсем неплохо – менее опытный волшебник на месте оборотня вполне мог уже оказаться под присмотром дементоров…
- Сделаю вид, что я тебе поверил, Лин. – Ещё несколько глотков из горлышка бутылки – чтобы окончательно успокоиться, чтобы полностью поверить, что на сегодня всё закончилось. – Видишь, со мной можно договориться.
Он мог бы оставить её в стае – почему нет? Ещё один хорошо обученный волшебник им точно не помещает. Даже если она и будет сопротивляться, цепляясь за старую жизнь, против своей сущности идти слишком сложно. Очень немногим это удаётся. Однако был шанс, что даже став его жертвой в полнолуние, девушка не примкнёт к ним полностью, постарается связаться со своими бывшими друзьями. Поэтому имя своё Квинтус называть не стал. Если она переживёт сегодняшнюю ночь – ведь звериные фантазии посещали Уоррингтона не только в обличии волка – и если он окончательно решит, что ей стоит жить и дальше, то к чему лишний риск? А выдумывать что-то и называться чужим именем он не хотел - зачем? Он же диктует условия.
- Есть даже шанс, что я тебя не убью. Только придётся постараться, Лин…
Он отпил ещё немного. Что ни говорите, выпивка помогала переживать эти долгие ночи, что предшествовали полнолунию. Она притупляла глухую тоску от невозможности последовать зову ночного светила прямо сейчас, от необходимости ждать и метаться из угла в угол, чувствуя, как всё существо стремится навстречу холодным серебристым отсветам.
- И что ты сидишь? Раздевайся. К слову, я не знаю, как ты это сделала на улице, но если повторишь  свой фокус, жалеть станешь очень долго. – Его слова не звучали, как угроза. Сказанное было всего лишь констатацией факта, и в голосе ощущалось только осознание собственной силы. Впрочем, в подтверждение своих слов Уоррингтон словно бы нехотя поднял палочку красного дерева, дотронулся её кончиком до лица пленницы, опустил чуть ниже, касаясь шеи. А потом вновь бросил палочку на прежнее место.
Его рубашка уже была расстёгнута, оборотень снял её и, не оборачиваясь, отправил к изголовью, в кучу грязного заплесневевшего белья. По этому жесту – слишком уж  нетерпеливому - была возможность понять, что ждать он больше не хочет. И, пожалуй, не может.
Квинтус даже не дал возможности девушке выполнить его распоряжение. Подвинулся ближе,  привлёк к себе, вновь накрывая её губы томительно-долгим поцелуем, в котором явственно чувствовались отголоски боли. Оборотень и впрямь её хотел – до дрожи в руках, до безудержного стремления впиться зубами в шею, там, где отчаянно бился пульс. Впрочем, пока что оттягивал этот момент. Взялся за пряжку своего ремня, но в последний момент решил, что для начала надо всё-таки разобраться с одеждой аврора. Резко толкнул её на постель и попытался расстегнуть пальто, прижимая пленницу к матрасу своим весом. Но выходило плохо – Уоррингтон делал это так поспешно, что пуговицы попросту его не слушались, выскальзывая из пальцев. А хвататься вновь за волшебную палочку ему не хотелось. Поэтому оборотень сжал тёплую ткань одежды и рванул в сторону, слыша треск разрывающихся ниток. Кажется, пара пуговиц упала на пол. Кажется, туда же покатилась и бутылка, которую Квинтус и сам не вспомнил бы, когда именно выпустил из рук, бросив, рядом со своей палочкой. Сейчас он вообще довольно плохо воспринимал происходящее – луна, виски, недавняя схватка, острое возбуждение.  Тут мало кто сохранил бы возможность отстранённо и трезво смотреть на мир. Самым главным было то, что с пальто кое-как удалось разобраться, и оборотень смог с силой сжать грудь девушки, мучительно стараясь понять, что же теперь делать с надетым на Лин свитером…