Никогда бы раньше, если бы кто-то и сказал Ремусу прежде, он бы не подумал, что так может быть. Но не зря Альбус Дамблдор считается великим волшебником своего времени. Он может сделать то, что не подвластно другим. Ремус верил в Дамблдора с самого первого дня, когда он появился на пороге их дома и убедил родителей, что их сын может обучаться в Хогвартсе. Может. Не смотря на то, что с ним произошло. Может быть таким как все, и не должен сторониться людей или запираться в четырех стенах. Он - может. И он, правда, смог. Не без помощи друзей и Дамблдора, конечно. Профессор Альбус Дамблдор приложил огромное усилие для того, чтобы Ремус мог обучатся в Хогвартсе. Он лично распорядился посадить Гремучую Иву, и сам же то и дело рассказывал небылицы о ней, чтобы оправдать вой, появляющийся в Визжащей Хижине раз в месяц. Профессор Дамблдор попросил и мадам Помфри всячески способствовать Ремусу в этом вопросе. Она сама лично провожала его до Гремучей Ивы каждое полнолуние.
А затем, уже на третьем курсе, рядом оказались друзья. Ремус даже и мечтать не мог о настоящих друзьях. Максимум - о знакомых, которые общаются с ним только до того момента, пока им неизвестна его тайна. Но Джемс, Сириус и Питер не такие. Они не только поняли, приняли и сохранили тайну Люпина, но и нашли способ быть рядом с ним во время полнолуния. Втроем они стали анимагами. И для Ремуса это значило очень много. Если не все. Эта дружба, которой он не мог дать никаких описаний, никакие слова не определяли ее. Именно друзья помогли ему адаптироваться в Хогвартсе.
И вот путь длинную в семь лет был почти завершен. Теперь даже Лайелл Люпин был бы изрядно удивлен, чего добился его сын. И самое главное - как. Ведь его отец даже поверить не мог в тот момент, когда Дамблдор оказался на пороге их дома, что Ремус будет действительно учиться в Хогвартсе. И не просто учиться - оканчивать седьмой курс!
Время неслось неумолимо. Седьмой курс подходил к концу, даже не смотря на то, что волнения только усиливались. Магическая война не прекращалась уже несколько лет, на стороне Темного Лорда и Пожирателей Смерти становилось все больше и больше волшебников. И не только волшебники, к Тому-Кого-Нельзя-Называть примыкали великаны, оборотни и даже дементоры, которые прежде лишь охраняли заключенных Азкабана. В такой ситуации любой другой бы настаивал на закрытие школы, но только не Альбус Дамблдор. Еще перед седьмым курсом Ремус, находясь дома на каникулах, изрядно побаивался, что ему так и не удастся окончить Хогвартс, что занятий в этом году не будет, ведь ситуация в Магической Британии все хуже. Но директор Хогвартса оставался верным своему слову - школа будет самым безопасным местом для юных волшебников. Так оно и было.
Трудно было даже представить, устроившись удобно на траве, чтобы повторить свитки по истории магии, что где-то там продолжаются стычки Пожирателей Смерти и Министерства, что Темный Лорд до сих пор жив, а магглы и магглорожденные волшебники по-прежнему подвергаются опасности.
Ремус попытался сосредоточиться на свитке, но не тут то и было. До NEWT оставалось все меньше дней, и все студенты седьмого курса были вынуждены уделять внимание подготовки. Хотя на некоторых это правило не распространялось. Друзья Люпина устроили импровизированный матч в квиддич, даже не смотря на то, что турнир этого года уже подошел к концу. Результаты будут объявлены в последний день, но и так уже можно было понять, что победу одержал Пуффендуй. Ремус был вынужден следить за каждым матчем, ведь Джеймс был охотником в команде Гриффиндора. И сейчас Джеймс был как раз тем самым, кто предложил отправиться на пустующий стадион и поиграть в квиддич. Вместо подготовки к экзаменам, конечно. Звали и Лунатика, но тот согласился только на то, чтобы понаблюдать за происходящим. Квиддич никогда не был настолько им любим. Зато несколько учеников из Гриффиндора (включая членов команды) с радостью подхватили эту идею.
Ремус же устроился на одной из скамей трибун и развернул свиток. Но крики Сохатого, который комментировал все, что происходило громче любого комментатора, вынуждали то и дело поднимать голову, чтобы посмотреть, что твориться на поле.