Marauders: stay alive |
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Вы здесь » Marauders: stay alive » Завершенные отыгрыши » [31.05.1978] Comment allez-vous, monsieur ?
COMMENT ALLEZ - VOUS, MONSIEUR?
Закрытый эпизод
◊ Участники: Rose Mulciber & Tomas Kafka | ◊ Дата и время: 31.05.1978 | ◊ Место: где - то среди могильных плит усопших предков семейства Мальсибер |
◊ Сюжет: однажды кто - то сказал, что смерть - это только начало
Отредактировано Rose Mulciber (2021-11-03 03:02:10)
Над плитами из дорогого камня повисло грузное небо с тяжелыми тучами. В воздухе застыла влага грозящегося обрушится на голову скорбящим дождя. Откуда – то из толпы родственников донеслось, что само провидение оплакивает утрату семейства Мальсиберов, лишившихся их души и сердца. Роуз скривила губы. Фу, какая театральщина, - к горлу подступил ком, от которого не без труда, но удалось избавиться.
Подол траурного платья шелестел по покрытию дорожек семейного кладбища на дальнем участке поместья. Под глазами залегли тени, а кожа лица неестественно бледна. Слыша за спиной шепот гостей, проявляющих жалость к бедняжке, Рози лишь мысленно усмехнулась – только самой мисс Мальсибер известна причина её состояния и смерть матушки была последней причиной. До недавних пор девушка даже предположить не могла, что начнет проявлять подобную дерзость. Хотя... Может всему виной то ощущение в крови, испытанное вчера? После долгого анализа произошедшего, Рози обнаружила, что ей понравилось дразнить мрачного алхимика со стальным серым взглядом. Прискорбно. Или нет? Уголки губ приподнялись, намечая едва заметную улыбку. С каким бы удовольствием она понаблюдала за поведением выходца с континента, когда тот получил ответное послание.
Когда траурная процессия достигла ограждённого участка, где недра земли зияли свежевскопанной могилой, мисс Мальсибер погрузилась в воспоминания, ведь не только написание короткого и нарушающего все правила приличия переписки письма нарушило ранее спокойный девичий сон прошедшей ночью.
А вы, месье Тома, умелый манипулятор, - то ли с восхищением, то ли с негодованием пронеслось в голове девушки, в чью спальню вчерашним поздним вечером постучался нервно моргающий филин. Развернув посылку, к ногам слизеринки выскользнула небрежно сложенная мантия в чёрную крапинку, при ближайшем рассмотрении оказавшимся дырочками от... сигарет? Подхватив испорченную деталь своего гардероба и встряхнув её, отчего поначалу закашлялась от затаившегося в ткани табачного дыма, подтверждавшего размышления насчёт природы появления отверстий на мантии, а следом заметила белеющий на полу кусок пергамента. Зеленые глаза впились в написанные резким почерком буквы. Сколько усилий стоило Роуз не рассмеяться в этот момент – мало ли кто бродит по темным коридорам особняка накануне скорбного дня и прислушивается к происходящему вокруг.
Иностранец явно диктовал свои правила игры, решив закрепиться в сознании юной ведьмы своим поступком. Что ж, а почему бы и нет? Кажется в такую игру могут играть двое. На глаза попалась тильда, сидящая на её туалетном столике как напоминание о детстве. Склонив голову на бок, девушка внимательно оглядела её. Ответ на письмо возник тут же.
Держась одной рукой за отцовское плечо и чуть прижимаясь к господину Эдварду, Роузи рассеяно слушала речь пастора, пряча вторую руку в кармане мантии и оглаживая чуть грубоватый шов на набивном ватой тельце куклы, сделанной взамен утраченной.
Когда – то леди Ровена решила, что рукоделие не повредит в воспитании облика леди, поэтому старательно прививала навыки шитья дочери. Кто же знал, что усопшая окажется права? Вот только вряд ли бы она оценила те старания, с которым Роуз отрезала кусок неповрежденной мантии с «ожогом» от раскаленной сигареты. Наметила силуэт, больше по форме напоминавшей типичного пряничного человечка, выпекаемого на рождественские праздники в большинстве домов. А из крохотного куска подкладки черного оттенка вырезала небольшое сердечко, которым прикрыла отверстие в ткани. Когда изделие было готово, Роуз хмыкнула довольно – свет в комнате отражался блеском на тёмном изумруде ткани бывшей мантии на тельце человечка, с дырой в груди, спрятанной за черным сердцем. Выглядело символично.
Над головой зашелестела крона деревьев. Резкий крик взлетевших с потревоженного дерева воронов, заставил вздрогнуть и Роуз вернулась из транса, успев услышать завершающие слова пастора прежде чем гроб с телом матери собирались погрузить в чернь земли. Повела плечами и насторожилась – она ощутила чей – то пристальный взгляд на себе.
Отредактировано Rose Mulciber (2021-11-03 15:52:35)
[icon]http://forumupload.ru/uploads/001a/c7/fc/220/32033.jpg[/icon]
[indent] Остаток минувшего дня Кафка провел в квартире Мирона Вогтейла, с которым они поддерживали связь со школьных времен. С тех пор в их отношениях мало что изменилось, – вместе они как правило раскуривали косяки обсуждая баб и новости евро-квиддича, а также слушали музыку на полную громкость. Кафка появлялся здесь на правах дилера, нередко засиживался допоздна оккупировав одну из поверхностей в шикарной квартире Вогтейла то и дело трогая без спросу его музыкальные инструменты. Ни на одном из них он так и не научился извлекать мелодическое. А затем, наигравшись со всем этим непонятным, но весьма дорогостоящим барахлом, по полудню бывало заваливался на бочок истекая смесью усталости и расслабленностью от мандрагоры. Так что выпинывать мага со своего дивана Вогтейлу приходилось не без помощи напористых толчков в грудь.
[indent] Встреча с Роуз, призрак поселившийся в похоронном бюро, боггарт заставший врасплох – все это было похоже на неудачное путешествие к центру земли приправленное щепоткой пыльцы. Появление головокружительной троицы посреди безмолвной рутины Томаша являлось ничем иным как дурным презнаменавением, поселившее смуту в мыслях алхимика. Ему было совершенно необходимо снять напряжение. Мандрагорой или же пустой болтовней.
[indent] Томаш вернулся к себе домой только под вечер. Решив проветрить свою темную паучью конуру, маг распахнул ставни и высунулся наружу чтобы освежить свой заспанный лик приятной моросью лондонской непогоды. Солнце уже доедало крыши Лютного переулка. Хотя, в полдень свет все так же не добирался до фасадов домов слишком тесно стоявших друг к другу, – как это и полагается тем, кого жизнь толкнула к тет-а-тету во тьме для совершения чего-то преступного.
[indent] Все так же гнусно и сыро. Прохладно – камень этот коптят разве что вспышки заклятий. А стены здесь испокон веков покрыты плесенью, грязью и мхом. Но Кафка не обращал на все это внимания, так как за исключением трупов ум его увлекали исключительно движущиеся объекты. Как эта птица, что клевала зернышки из клумбы на подоконнике смиренно дожидаясь возвращения жильца комнатушки. Холеная и ухоженная, она сразу привлекала внимание. Неужели? – изумленно подумал Томаш. Он не ожидал, что ответ на его собственное послание в самом деле последует. Первым что сделал мужчина стало проверкой упакованного на предмет темных проклятий. На счету его числилось немало недоброжелателей, а получать сюрпризы в виде отрубленных конечностей Кафка желал исключительно при условии, что эти конечности не окажутся его собственными.
[indent] Чисто как в пробирке с бадьяном.
[indent] Как сильно Томаш ошибался. Зря он недооценивал намерения Роуз, ведь чары здесь таились настолько тонкого уровня, что от содержимого посылки мужчина практически мгновенно ощутил эрекцию. “Прежде чем заглядывать девушкам под юбки, стоит потренироваться...” и куколка в черном платьице. Мерлин всемогущий... Коварнее не придумаешь.
[indent]
***
[indent] Роузи-Роузи-Роузи – маниакально, одним лишь языком Томаш перекатывал это имя во рту, пока пастор в черной мантии зачитывал слова ритуала. За спинами скорбящих юного силуэта было не разобрать. Поэтому Кафка выбрал место поодаль, под кроной цветущего дерева стоящего на возвышении. В смысле профессиональном, его дело было за малым – подготовить усопшего к погребению, да доставить заказ по нужному адресу. Так же как и Ахерону, доставляющему мертвые души с одного берега Стикса к противоположному, работнику "E.L.M." полагалась особая униформа. Поверх черной рубашки на плечи алхимика была наброшена ритуальная мантия. Край ее подмел землю, обнажив лохмотья поношеных джинс, когда Кафка, словно хищник выслеживающий добычу, забрался туда, откуда открывался панорамный вид на процессию.
[indent] Мысли мужчины занимала одна озабоченность, неуместная, но от того лишь как нельзя более сладостная. Ну же, малышка Мальсибер, где же ты спряталась? – перебрал он зрением ворох разномастных шевелюр волшебников и волшебниц. Ах вот где. Благо капюшон был опущен почти до кончика носа, так что мало кто из присутствующих мог отследить направление взгляда.
[indent] Без этой маски дерзости и упрямства Роуз в самом деле выглядела еще более юной. Ей действительно было не больше шестнадцати. При мысли об этом, Кафка подумал еще и о том, что даже и не начавшись эта история могла закончиться чем-то с запахом Азкабана.
[indent] Закрапал дождь. Последние слова были сказаны. Провожающие приблизились к гробу, чтобы по очереди проститься оставив цветы у подножия ящика. Самый красивый из них так же тихо приблизился в направлении тела, но задерживаться там надолго не стал. Словно чувствовал, что предназначен сегодня для кого-то другого. Эдвард и Роуз отступили в сторону, тем самым дав остальным воздать должное леди Ровене. Со стороны казалось, что дочь вцепилась в плечо родителя намертво, – будто боялась лишиться еще одного родственника, – будто боялась остаться одна. Правильно, Роузи. Тебе стоит быть осторожной.
[indent] Гроб уже опускался. А когда официальная часть завершилась, Томаш наконец-то выдохнул освободив свою макушку от капюшона, а плечи от тяжкого бремени скуки. На этом его работа окончена. Он мог отправляться доживать этот день как умеет. Однако, письмо доставленное ему накануне жгло изнанку мантии слишком умело.
[indent] – Мистер Мальсибер – с напускным сочувствием Томаш поклонился хозяину похорон – Мисс Мальсибер – затаив искры в глазах опустил он голову и перед ведьмой – Вчера ваша дочь по неосторожности оставила мантию в коридоре бюро. Я лишь хотел убедиться, что она была доставлена вам, юная леди, в целости и сохранности – Столько учтивости должно быть достаточно. Она поймет, она ведь умная ведьмочка.
Отредактировано Tomas Kafka (2021-11-06 19:54:18)
Неужели показалось? – небрежно брошенный взгляд на гостей не выдал никого подозрительного, хотя Роузи и не особенно старалась при рассматривании лиц. И зря.
- Ох! – воистину чудо что ей удалось сдержать испуганный вскрик, нашедший выход через плотно сжатые зубы в виде выдоха, когда из небытия однотипных силуэтов в черном перед ними в опасной близости возникает он. Ладошка испуганно сжимает тельце изумрудной куколки в кармане мантии, будто бы это позволит держать неожиданного гостя под контролем. От лица сбежали последние капли крови и теперь оно сияет совершенной белизной мрамора под стать скорбным фигурам из камня над могилами давно упокоившихся членов семейства Мальсибер.
- Merci monsieur, благодаря вашим стараниям я получила утраченную вещь в ценности и сохранности, - незначительный акцент голосом последний слов, смысл которых понятен только им двоим, за которым следует книксен в знак уважения и благодарности. Источающий светскую любезность маг совершенно отличался от обитавшего в её воспоминаниях и на строках своего письма. Но она была уверена, что стоит ему поднять голову и столкнутся с ней взглядом, то она увидит гораздо большее.
С губ сорвался провокационный и вовсе неуместный для обстановки вопрос: - Comment allez – vous, monsieur?... – как ей не хотелось избежать взгляда его глубоких серых глаз, но сейчас что – то подначивало юную ведьмочку заглянуть в них. Однако в этот момент внутри живота желудок словно скрутился в узел. Рикон, - девушка закусила губу и бросила взгляд в сторону брата, продолжавшего стоять около могилы матери словно зачарованный... и готовый чуть ли не следом кинуться, почти сорвавшийся в истерику.
– Прошу меня простить, - тонкая девичья рука освобождает отцовское плечо и девушка, стараясь сохранять спокойное выражение лица и ступая плавно, но достаточно широко, насколько позволяет юбка траурного наряда, оказываясь рядом со своим братом – двойняшкой.
- Не смей творить глупости, - процедила Роуз, подхватывая брата под руку и сглатывая подкативший комок к горлу. Может всё – таки виной то, что она совершенно ничего не ела утром? Их парочку куда – то повело в сторону, будто пьяных, но мисс Мальсибер покрепче схватилась за руку брата, когда земля под ногами становится устойчивее, и подвела его к отцу, около которого уже стояли двое старших братьев, представленных их неожиданному гостю. Воистину, на фоне черноволосых родственников младший из сыновей господина Эдварда выглядел «белой вороной».
- Mein Vater, кажется моему дорогому брату не помешает отдых, - передав из своих холодных ладоней руку Рикона, Роуз выдохнула – сейчас все внимание переключится на него, (вон как всполошились, уводя его) а значит... Но почему так кружится голова? Чувствуя слабость в коленях, пошатнулась и схватилась за возникшую из небытия предложенную руку.
- Иногда мне кажется, что наша ментальная связь с братом когда – нибудь и меня сведет в могилу, - небрежно обронила вслух девушка, принимая своего спасителя за одного из братьев, но каково же было удивление, когда зеленые глаза сталкиваются с внимательным взглядом серых глаз, изучавших её лицо, в то время как сам алхимик придерживает – заботливо придерживает! – на своем плече Роуз, незаметно для прочих поддерживая другой рукой её за талию.
- Вы? Но... как? - она оглядывается по сторонам и задает совершенно глупый вопрос: - А куда ушел отец?
Merci monsieur (фр.) - Благодарю, господин
Comment allez – vous, monsieur?... (фр.) - Как поживаете?
Mein Vater (нем.) - Отец
Отредактировано Rose Mulciber (2021-11-07 22:35:03)
[icon]http://forumupload.ru/uploads/001a/c7/fc/220/32033.jpg[/icon]
[indent]– Comment allez – vous, monsieur?
[indent]Это она меня сейчас козлом назвала? – бровь Томаша выразительно выгнулась вверх. Он не успел выплюнуть этот сжеванный огрызок агрессии, так как девушка развернулась в сторону брата, абсолютно не мужественно размазывающего соль по щекам. Лицо Рикона, цвета сырого теста, при этом болезненно сморщилось в судороге. Одно и то же уродское выражение, – Кафка часто упивался им на процессиях вместо чашечки кофе, до тех пор пока оно не наскучивало. Слабость была ему отвратительна, но в ней таилось и притягательное. При виде мольбы сердце алхимика щекотала больная забава. И жаль ему было разве лишь то, что вместо похоронного марша нельзя было поставить что-нибудь танцевальное.
[indent]Сейчас Рикон – мешок полный обиды и слабости сдуру рухнувший в лужу с телеги, которая покатится вперед без него. Безжизненно бледная кожа, – ее пепельный тон совсем как у мертвеца, – кровь приливает разве что к белкам глаз. Легко раскусить, кого из отпрысков усопшая возжелала бы утащить за собой. И Томаш был в силах оказать ей такую услугу, о чем говорил тисовый прут тяжелеющий от презрения в кармане алхимика. Роуз же оставалась невозмутимой. Он снова наблюдал за ней, но вблизи.
[indent]– Как мило с твоей стороны было помочь ближнему своему – произнес Кафка не разжимая руки и не меняясь в лице, когда Роузи покачнулась словно осиновый лист упав спиной прямиком в хищные лапы. Зрачки мужчины расширились точно так же как и вчера, только виной тому была одержимость иная нежели увеселительный прах из пробирки. Семейные узы основанные на взаимоподдержке были ему малознакомы. Его личный опыт ограничивался ненавистью к предателям да бесконечным промыванием мозга.
[indent]– Сложно передо мной устоять, правда? – Теперь серые очи к тому же существенно увлажнились от нахлынувшего ехидства, и тот моргнул пару раз сбрасывая маску приличия словно змеиную чешую, губы его при этом дрогнули растянувшись в злорадной ухмылке.
[indent]– А куда ушел отец? – Ее бросает не в страх, а в недоумение. Томаш был способен отличить первое от чего угодно, даже будучи в состоянии тяжелейшего помешательства. Но сейчас тот был трезв как стеклышко, и отсутствие страха у жертвы привело в недоумение его самого. Разве она не должна бояться его? В глазах юной особы ему хотелось казаться несколько более устрашающим. И тогда Кафка нахохлился:
[indent]– Он еще не ушел, – протянул он в ответ наблюдая пустое место, где минуту назад семья стояла в почти полном составе – в отличии от твоей мамочки... – Кафка выдохнул ей это на ухо, в голосе его гулял холод и жар одновременно. Некая конструкция внутри стала расшатываться. И это было приятное чувство. Не отрывая ладони от талии девушки, Томаш принялся увлекать ее куда-то в сторону сада. Там пели птицы и распускались цветы. Было раннее утро, жизнь в саду просыпалась. В данный момент алхимику было плевать на смерть в первый раз не так как всегда. Не по-свински безжалостно. И сердце его защекотала иного рода забава. Почти безобидная.
[indent]Оглянувшись через плечо, Кафка подхватил Роуз на руки чтобы шмыгнуть через клумбу к старинной беседке. Пара шагов до заветного места, где свет обрывается тенью, и еще один – до безумия. Он не слышал ничего кроме своего отчетливо стучащего сердца. Кажется прошел целый год со времени их встречи в бюро. Томаш не думал о том, как странно тянется и сжимается время, он все это чувствовал.
[indent] Carpe diem.
[indent]– Я думал о тебе все это время, Роуз – опустился алхимик на лавку не выпуская узницу из оков, и залепетал слепо утыкаясь губами ей куда-то в лицо – Хочешь узнать, что я сделал с той куколкой? – а затем весь вспыхнул от притяжения зная, что та не закричит и не оттолкнет его. При условии, что он верно расшифровал их вчерашнюю встречу. Ничего из этого ему не хотелось. Впервые.
Отредактировано Tomas Kafka (2021-12-31 14:03:19)
Destinee,
On etait tous les deux destines
A voir nos chemins se rencontrer
A s'aimer sans demander pourquoi
Toi et moi ©
Потерявшаяся в остатках физического недомогания, вызванного не слишком адекватным состоянием брата - двойняшки, Роуз понимала что восприятие происходящего будет происходить будто со стороны – падение, жёсткий захват, голос вблизи уха, опаляющим дыханием кожу около щёки. Девушка поднимает голову и её рассеянный взгляд зелёных глаз сталкивается с серыми гипнотизирующими, в чьих зрачках можно было утонуть. Где – то однажды мисс Мальсибер натолкнулась на факт о том, что зрачок живого существа расширяется в случае нехватки света или когда в «объектив» попадает некий объект, приносящий потенциальное удовольствие смотрящему. Неужели европейцу по нраву, что она сейчас чуть ли не висит на его руках, сбитая с толку и потерявшаяся в восприятии реальности? Или это скорее взгляд хищника, увидевшего дичь?
Голоса приглашенных на церемонию гостей семьи раздавались неким приглушенным фоном, не выражая тревоги или толики волнения за произошедшее с дочерью усопшей. Видимо всё выглядело максимально естественно. Только никто из них не видел того блеска, исходящего из глубины мужских глаз. Ей стоило бы испугаться той спрятанной до поры силы, таившейся в алхимике на несколько лет старше неё и представлявшего опасность не только для её чести, но и том, что будут говорить о семействе Мальсиберов в целом, однако девушка лишь с большим интересом пытается познать то, что скрывается за глубиной темнеющего серебра чужого взгляда.
- Она сама виновата в подобном исходе своей жизни, - губы сложились в кривую усмешку в ответ на слова чеха о леди Ровене, впрочем они ещё наверняка вернутся к данному разговору. Между ними висело нечто, что требовало объяснений незамедлительно.
Пара секунд и её уже старательно уволакивают куда – то в глубину сада, прилегающего к фамильному особняку, будто в ней совершенно нет веса. От подобного грубого, отчасти, обращения из небрежно собранных в подобие причёски густых локонов цвета горького шоколада рассыпались шпильки, а сами волосы укрыли спину девушки, сдерживаемые только траурной лентой, обхватывающих их наподобие обруча.
- Надеюсь что мой весьма скромный сувенир не испытал на себе пыла ваших сигарет? Было бы слишком жестоко вымещать обиду на тильде, mon cheri monsieur Toma, - когда его губы слепо ткнулись почти рядом с её губами, зажатая в тиски непонятных полубъятий девичья ладонь нащупала сквозь ткань мантии туго набитое тельце изумрудного человечка. В то же время от плотно прижатых к ней мужских ладоней исходил жар, от которого кровь ускоряла движения в жилах, а сердце вдвойне забилось где – то за рёбрами. Совершенно противоречивое, но такое волнительное и возбуждающее нечто тёмное и первобытное в девичьей души. Абсолютно не похожее на светский флирт с месье Ренаром во время прошлых рождественских праздников или встречи с однокурсником с птичьего факультета, имя которого совершенно стёрлось из памяти, чьё застенчивое поведение и предательски вспотевшие ладони испортили всё впечатление от неудавшегося первого почти свидания.
В обществе своего спутника Роузи хотелось забыть о всех правилах и приличиях, навязанных матушкой и её книжками с аристократическими премудростями. Восхитительное ощущение свободы действий, не диктуемых нормами общества, помноженное на желание провести некое подобие эксперимента в духе «а что будет, если...». Заелозив на мужских коленях, чтобы принять более устойчивое положение, мисс Мальсибер стянула с волос траурную ленту и приблизила своё лицо к лицу Томаша.
- Так о чём же поведала вам моя детская игрушка? Или же на что – то натолкнула? – руки самопроизвольно спрятали темнеющие очи чеха за черной полосой ткани, придавая своей хозяйке немного смелости. – А может месье Тома всё решил воспользоваться данным ему советом? - тонкие пальчики скользнули по мужской щеке, чтобы затем очертить контур его губ и потянуть на себя за нижнюю, где красовался рубцующийся след от их вчерашней встречи.
Позволив себе едва заметную улыбку, Роуз наклонилась к работнику бюро ближе. В сознании мелькнула шальная мысль о том как сейчас она касается кончиком языка оставленного её зубами следа на его губе. Или это произошло в действительности, так как следом за этим она выдыхает ему в губы: - Давайте сыграем с вами в игру?
Отредактировано Rose Mulciber (2022-01-03 02:31:55)
[icon]http://forumupload.ru/uploads/001a/c7/fc/220/32033.jpg[/icon]
[indent]– Видишь ли, малышка, виной всему время – проворковал Кафка сковывая Роуз клешнями плотней – Пока что нам не представилась возможность узнать друг-друга получше. Иначе, поверь мне, поверь мне – повторил он, – у тебя бы не осталось сомнений, что твой новый знакомый иногда очень даже. Может. Быть. Джентльменом – губы бесстыже затаившие ложь опустились девушке на запястье, у ключицы, за ухом после каждого отдельного слова с той же легкостью, с коей были произнесены.
[indent] – Так о чём же поведала вам моя детская игрушка? Или же на что – то натолкнула? – спросила Роуз устраиваясь поудобнее. Томаш отметил, что габариты юного тельца как нельзя кстати вписываются в его цепкий захват. Идеальная жертва – та, что сама идет в плен. Лучшая жертва – та, что при этом умна и привлекательна. Та, что однажды сама станет хищницей, но пока что для этого слишком неопытна.
[indent] Физически маг был существенно сильнее девчонки, и млел от мысли, что мог сделать с ней что угодно. С предчувствием садистского наслаждения Томаш ощущал, как эта мощь электрически-волнообразным движением нарастает вдоль конечностей по всему телу. Движения Роуз приносили ему до щекотки свирепое удовольствие. Казалось, от этой жаркой волны на макушке темного мага успели вырасти завихрастые бараньи рога. Но кто из двоих был коварнее, все еще оставалось насущным вопросом.
[indent] – А может месье Тома всё решил воспользоваться данным ему советом?
[indent] – Может быть мы и мало знакомы, но не верю, что ты не успела понять.
[indent] Тем временем локоны девушки рассыпались по спине. Подхватив один из них Томаш играючи накрутил его себе на кулак. Волосы Роуз были гладкими и ухоженными, совсем не привыкшими к жесткому обращению. Но разве как джентльмен, Кафка был в состоянии отказать даме в ее желании спуститься на землю, и даже несколько глубже, когда весь облик колдуньи буквально сочился жаждой протеста против обыденности?
[indent] На вкус Томаша, воспитанного в традициях вседозволенности, исключительного поощрения стремления к запредельному, – будь оно созидательным или разрушительным, – для чистокровных волшебников это желание было похвальным. В данном случае, для путешествия за границы мыслимого и немыслимого не требовалось ни злого умысла, ни погребального заклинания. Дабы избавить девушку от томления, ей просто было необходимо немного помочь.
[indent] Ловкие руки бродят, колдуют вокруг головы мага завязывая черную ленту в тугой узел у него на затылке, что приводит мужчину в полный восторг. Этот восторг плещется вместе с дурной самоуверенностью в уголке его рта, куда Роузи тянет пальчики, а затем осмелев и язык, чтобы сделать эту ухмылку еще более выразительной.
[indent] Нюх волшебника обострился. В головокружительном аромате исходящем от Роуз, тот смог отчетливо разобрать искры шампанского и сок экзотических фруктов со шлейфом из поджаренной карамели и чего-то очень напоминающего терпкий привкус яркой, молодой жизни, которой до полного удовлетворения не хватает капельки горечи. Забавно, не правда ли? Томаш был способен подарить ей немного греха. В этом смысле некромант был более чем щедрым проводником в подземное царство.
[indent] – Я осквернил ее. Думала у меня рука не поднимется? Я ведь всерьез принял твой вызов – ориентируясь исключительно на тактильные ощущения Кафка нащупал под юбкой бантик на подвязке чулка и многозначительно дернул за ленточку отпуская ту в свободный полет – Подумай, детонька. Возможно, прежде чем я сварюсь здесь с тобой окончательно, у тебя найдутся еще какие-то пожелания?
[indent] Не стоило мужчине обманываться собственной силой. Позволив лишить себя зрения тот вновь поддался проклятию, гипнотическому, словно был куколкой-вуду в когтистых лапках мисс Мальсибер.
[indent] – Давайте сыграем с вами в игру? – девчонка соскользнула с колен, и Томаш был готов поклясться, что в тот момент на лице ее заплясало дьявольское выражение.
[indent] – Игра на желание – утверждение, а не вопрос – И учти, Роузи, в этих играх я никогда не проигрываю – следом маг подался вперед вскидывая руки перед собой. Юбка девушки зашуршала где-то неподалеку, а каблучки звонко цокнули в сторону сада. Спустившись наощупь по лестнице Кафка прислушался к ароматам весны. Грудь наполнилась брызгами янтаря, древесины, лечебных бальзамов. Где-то поблизости должна быть теплица. Дверь в помещение пригласительно скрипнула неподалеку, а дыхание алхимика наполнилось целым вихрем запахов волшебных растений, и тогда тот медленно двинулся в сторону тепличного сада.
[indent] Осторожно переступив порог помещения Кафка поплелся вдоль стеллажей с миниатюрными саженцами.
[indent] – Где же ты, Роузи? – пропел он вполголоса нарушая покой гномов притаившихся по углам, заодно и всех хозяев этих владений не слышащих зова.
Отредактировано Tomas Kafka (2022-01-16 03:32:59)
Ах, какие сладкие речи льются медовой рекой в ушки молодой девушки, чью юность впору объединить с наивностью. Так легко, так просто, словно заученная мантра или обрядовое заклинание. Вот только почему эффект от него совершенно иной, чем раньше? Особенно когда на её коже горят метки, столь остро напоминающие о прикосновениях его губ, будто нарочно взывая к демонам, дремлющим в глубине школьницы. И теперь охотник с явным удовольствием позволяет повязать на нем ленточку, ожидая нечто большего, чем привык получать.
- Вы же просто сотканы из порока, mon cheri, - она обхватывает пальчиками «ослепленного» мужчину, поворачивая его голову в бок, и скользит по его щеке губами, пока не достигает уха, куда и выпалила мысль, рожденную ещё в тот момент, когда увидела взгляд этих серых глаз, стоило её волшебной палочке предупредить его. – Но ради достижения победы вам придется не просто постараться, приложить всю свою сообразительность и умения, - куснув Томаша за мочку уха, Роуз незамедлительно покидает его цепкое объятие, чтобы успеть скрыться в глубине сада, прилегающего к фамильному особняку.
Настроенная если не на победу, то на долгий процесс доведения до состояния готовности, как если бы готовила гуляш с томатной подливкой на тихом огне, мисс Мальсибер едва не споткнулась во время быстрого шага – распущенный бантик на чулке заставил тот сползать вниз и предательски задерживать её во времени, ибо елейный, чуть хрипловатый голос уже слышится совсем близко.
Юркнула в теплицу, чтобы поправить деталь своего туалета, а заодно снять туфли, которые выдают её местонахождение, не заметила как пнула одного из шляющихся среди лекарственных трав гнома, чьё возмущение в весьма нецензурном виде стало одной из причин скорого появления второго участника их игры в дверном проеме, вид которого вызвал в душе Роузи мысль о шалости, из – за которой её могут поймать в ту же секунду.
Закрепив на поясе один из краев подола своего траурного платья и мягко ступая по земле, девушка дождалась когда Томаш повернется к ней спиной.
Вот, сейчас!
- Un, deux, trois... Догони, monsieur Toma, - прокрутив несколько раз на одном месте чеха, лишая его на время ориентации в пространстве, Роузи закусила губу, чтоб над садом вдруг не пронесся такой неуместный к событиям сегодняшнего утра искренний девичий смех, покидая теплицу.
Он наверняка сорвал ленту с глаз, - пронеслось в сознании, когда она углублялась в сад, в розарий, таившей место, о котором известно только ей. Туда же она завлекала и его.
Рухнув на траву спиной, Роуз закрыла глаза и постаралась перевести дыхание от бега, в то время как сердечко ухало изнутри грудной клеткой, разогнанное порцией адреналина, гуляющего в крови. Ох как она рисковала быть пойманной прям сразу! Невольно вспомнилась их первая встреча в белоснежных стенах секционной комнаты. Выпаленное в порыве ярости и чего – то большего «ты», словно попытка схватить её и притянуть к себе обратно, звучало почти мелодией. Дьявол его побери, что он с ней творит?! Ведь сейчас она себя совершенно не узнает. А ещё ей до невозможности любопытно, удалось ли ей хотя бы наполовину также проникнуть в его разум.
Ладонь блуждала где – то в воздухе, рисуя непонятные фигуры, отчего опавшие розовые лепестки приподнимаются разбуженные её магией, окружая колдунью подобием ореола. Пока около себя не ощутила чьё – то присутствие.
- Кажется мне стоит признать своё поражение, - тень улыбки, а зеленые глаза распахнулись, сталкиваясь с внимательным взором потемневших серых глаз, своим цветом напоминающих небо перед грозой. И снова так близко к ней, что она чувствует дыхание алхимика на своей щеке. – Однако вы точно не захотели полностью соблюдать правила нашей игры, - она потянула за край траурной ленты, припрятанной у него за пазухой.
– Ай – яй – яй, monsieur Toma, - цокнула языком и усмехнулась, замечая как при сказанных словах между ними промелькнули воспоминания о вчерашнем дне, объединяя общей тайной и чего - то, названия которому ещё не придумали или в их случае оно звучит как-то иначе. Но рано или поздно они оба узнают это.
[icon]http://forumupload.ru/uploads/001a/c7/fc/220/32033.jpg[/icon]
[indent]Дождь усиливался. Сменившись вкрадчивым маршем, его нежная дробь расшевелила макушки деревьев. Буря намеревалась раздеть их всех догола, но подарила им лишь всхлипы и сверкающие украшения. Скрип половицы – это хитрец, крылатый младенец, натягивает тетиву. Он уже вспенил под собой тучи и приготовился. Грянет выстрел, небо даст трещину, мгновений будет не сосчитать. Их сосчитает она.
[indent]– Un, deux, trois...
[indent]Ведьма кружит алхимика. При этом мыщцы в груди у обоих бешено сокращаются. Сокращается время. Так же как и ей ему хочется рассмеяться. Девушка дразнит его, поддается вперед, точно мотылек летящий на огонек. Маг пытается ухватить ее ладонью за локоть, за подол платья. Но Роуз не бросается в пламя, – она уворачивается, лишь сильней взбивает его в плотное жарево. И тогда свеча тает под натиском этого жара. Продолжаться вечность эта мука не может. Мисс Мальсибер верно запамятовала, что игры с огнем чаще всего бывают непрезсказуемы. И в десяти случаях из десяти – они беспощадны.
[indent]Томаш сорвал ленту с лица и вырвался за пределы теплицы. Эта игра все более напоминала ему квиддич, в котором один игрок и всего один изворотливый сверкающий мячик. Лет десять тому назад он все еще оставался ловцом. Ловцом, дисквалифицированным за грубое нарушение правил. С тех пор мало что изменилось.
[indent]Следы от кончиков ног терялись меж изысканно подстриженных кустиков. Двигаясь вдоль этой узкой щели Кафка насквозь вобрал капли дождя во всей его щедрости. Ступни наполнились лужами, однако сейчас алхимику было совсем не до этого. Пару дней назад Томаш чуть не отбросил копыта. Вне всяких сомнений, у копыт терпения будет побольше, чем у него самого.
[indent]По ту сторону сада маг очутился в розарии. На фоне пышного дуба эта красочная поляна казалась еще более миниатюрной. Совсем крошечной казалась и Роуз раскинувшаяся в тени ветвей угольным мотыльком в окружении алого.
[indent]В ответ на капитуляцию Кафка утвердительно махнул головой:
[indent]– Я же предупреждал, что никогда не проигрываю.
[indent]Мне не жаль, дорогая. Никаких других правил в этой игре не предусмотрено – Он произнес это одной лишь улыбкой. Околдованный необъяснимым дребезжанием внутренностей маг опустился перед девушкой на колено и медленно, не отрывая взгляда от ее собственного, по очереди стянул чулки с ее ног. А затем, придвинулся ближе чтобы насладиться волнением на кончиках темных ресниц и прошептать ведьме на ухо:
[indent]– Ты вся промокла, прелесть моя – Не было необходимости прижиматься вплотную, чтобы та почувствовала бурю желания поднявшуюся в мужчине.
[indent]Роузи.
[indent]Томаш находил прелестным в ней все: бронзовый торс скованный черным корсетом, то как ее волосы разметались по влажной земле, манящую женственность в каждом движении мускул. Какое-то абсолютно непреодолимое притяжение вскипало в алхимике с каждым сокращенным сантиметром пространства.
[indent]Кафка безусловно был талантливым трупорезом, равно как и страстным любовником. Но техника и стиль его в обращении с телом так или иначе были чудовищно грубыми. В них не было ни нежности, ни изящества. И этот поцелуй, с которым тот опрокинулся на мисс Мальсибер, также вышел напористым, а нетерпеливое движение кисти алхимика ей меж бедер – слишком уж властным.
[indent]Плевать, если это и вправду влюбленность. Плевать, если ее папаша главарь у шавок Надзора. Плевать, если завтра я сдохну... и что случится в самый последний день на Земле. Так что... пошло оно... все... к чертовой... – Дальнейшие рассуждения были оставлены гномам скрывшимся от дождя в глубине сада. Кафка более не способен был мыслить. Он хотел отыметь Роуз пальцами прямо сейчас, – как следует отжарить эту ведьму в собственном соку и таять, тлеть вместе с ней до состояния пепла.
Отредактировано Tomas Kafka (2022-01-28 19:19:34)
Медленно...
Усиливающийся шум дождя запутывался в розовых кустах, будто оплетал полянку, создавая купол над двумя тёмными силуэтами, отделяя их от окружающего мира. Казалось внутри создаваемого купола время остановилось – всё происходило вспышками, яркими и пронзительными, пока на траве сплетались два тела, соединяя разум и души на двоих.
Медленно, медленно...
Одурманенная, будто только что выпила пару полных бокалов вина, мисс Мальсибер теряла рассудок вместе с реальностью. Остался лишь голос. Голос, шепчущий на ухо. Небрежно брошенная улыбка, растворявшаяся в глубине серых глаз, за которыми таилось нечто, что не только поднимет куда – то высоко вверх, но и в то же время заставить упасть на землю ещё ниже. На этом поле боя все стройно выстраиваемые стратегии походили на суетливые ерзания в попытке оттянуть то, что всё равно произойдет. Рано или поздно.
...Сгорай...
– Ты вся промокла, прелесть моя, - смысл сказанного почти не доходит, но в этих словах явно скрыто что – то другое. Она поймет позднее, ведь вряд ли алхимик имел ввиду то, что они оба укутаны в объятия дождя. По обнаженным лодыжкам и щиколоткам пронёсся поток воздуха, вынуждая издать непонятный звук, но вскоре холод сменился жаром ладони, скользящей по белоснежной нежной девичьей коже, заставляя пульсировать кровь в висках. И гореть.
Чуть приоткрытые губы, застывшие в ожидании, смятые нетерпеливым поцелуем, как ветер срывает лепестки с бутона. Пространство вокруг наполняется сумрачными оттенками, небо густеет в стальном цвете. Словно все стихии ждали только двух компонентов, чтобы произошла реакция и свершилось превращение. Над двоими разносится первый гром в этом году, расчерчивая ярким зигзагом молнии, как символ происходящего таинства сродни опыту в алхимической лаборатории, и скрепляя объединение двух разрозненных сил. Или всё же предупреждение?
Может поэтому Роуз вскрикивает, сжимая ладонь между своих бедер, не позволяя перейти некую невидимую глазу грань. Резко поднимается и обхватывает лицо мага ладонями, путаясь пальцами в его мокрых светлых волосах. Язык проходится по его губам, касаясь старого рубца и дальше, чтобы провести по спинке его языка и дотронутся ласково до верхнего нёба, замирая в моменте. Почти едва уловимое касание губ к мужской шее в области кадыка и, собирая дождевые капли, поднимаются вверх, пока не достигают уха:
- Je suis ta petite fille, - признание? Обещание? Клятва? Возможно.
Новый раскат грома сопровождается хрустом близлежащих кустов, нарушая непонятную гармонию, вновь разделяя двоих. И она исчезает как видение, оставляя в этот раз европейца в компании своих туфель и чулок, каким – то странным образом оказывающимися в кармане его брюк.
Босая, словно простачка – крестьянка, тенью скользит под своды родового поместья, растворяясь во мраке лестницы, до которой едва доносится шум из столовой, где гости завершают обрядовое действо, как послушные актеры на сцене.
Медленно сгорай в пламени жизни.
Оставив на пороге своей комнаты небрежный ком насквозь вымокшего платья, одетая лишь в ощущения жарких прикосновений к своей коже несколькими минутами ранее, распахивает дверь в ванную, быстро наполняющуюся горячей водой и окутывающую комнату в аромат лаванды и пачули. Вскоре кожу обжигает вода, закрепляющая впечатления внезапного рандеву в саду.
Скрываясь под водой и замирая в её глубине, прикрывая глаза, Роуз ощущала как бешено бьющееся сердце начинает замедляться, признаваясь себе в том, что пусть и в очередной раз ей удалось оставить чеха в наплыве эмоций, но всё же она не могла избавиться от ощущения, что вместе с ним оставила нечто более важное, чем сбереженная девичья честь.
Всё что должно произойти – произойдет.
Ничего уже не остановить также, как небеса не опустить на землю – строчки из старинного стихотворения всплыли в сознании как ответ на тот ворох вопросов, отягчавших сознание и сводящих с ума. Роуз распахнула под водой глаза, напоминая безжизненную куклу под рябью воды.
Сгорай, медленно сгорай в пламени жизни, - она вынырнула из – под воды с глухим стоном, опираясь лопатками о холодный бортик ванной. Сегодня она спустя долгое время почувствовала себя живой. Настоящей.
И причиной тому был он.
- Томаш, - срывается с губ почти без звука зов, который поглотил пар в ванной, растворяясь в нём и уносясь в неизвестность. Лишь только одним тёмным силам известно был ли он услышан тем, кого звали.
Отредактировано Rose Mulciber (2022-01-29 02:00:03)
[icon]http://forumupload.ru/uploads/001a/c7/fc/220/32033.jpg[/icon]
[indent] Небо лопнуло в рваное полотнище, зарычало купаясь в сиреневых вспышках, рассвирепело разбуженным зверем бледнея в натужно-болезненном рокоте. И точно вестники смерти, фестралы, табуном пронеслись по небосводу, когда воздух в саду наполнился грохотом марш-оркестра и сотни цимбал.
[indent] В эту секунду кожа у Роуз покрылась мурашками, хотя там где блуждала кисть Томаша, ее томила жара. Стоило магу скользнуть подушечкой пальцев под невесомое кружево, как девушка испуганно вскрикнула отстранившись. И тогда Кафка весь словно превратился в вулкан. Еще одна краткая череда таких вскриков, и эта полянка раскрошится в жалкий архипелаг обнажающий под собой раскаленную магму.
[indent] А в следующее мгновение больше всего на свете Томаш возжелал, чтобы Роуз и дальше визжала как резаная продолжив ворочаться в его хищных объятьях, дабы тот мог лицезреть вуаль из ужаса и наслаждения у нее на лице. Чувствовать их в движениях, в голосе. Ради такого удовольствия он дал бы ей и второй шанс, и третий. В сумраке возбуждения Кафка позволил ей ощутить немного контроля. Роуз прильнула к алхимику чуть приподнявшись с земли, чтобы накинуться на него с небывалой самоотдачей. И, стоит отметить, вышло у нее куда элегантней чем в их прошлую встречу.
[indent] От шепота на иностранном наречии реальность окончательно сплелась с фантазией под одеялом тумана. От этого чувственно-протяжного вау защекотало затылок... Хватка мага ослабилась, а увлекательный сон оборвался, на вспышке.
[indent] В конце-концов Томаш так и не понял, как прелесть момента посмела столь молниеносно рассыпаться. Толкнув Кафку в плечи ведьма шмыгнула в щель меж терновых кустов, что тут же схлопнулась у нее за спиной. Будь ты проклята, магия крови! Роуз не оставила после себя ничего кроме бархатных туфель и чулок скомканных в кармане алхимика. Он украл их на добрую память об их славном свидании.
[indent] Ах да, – на десерт Роуз Мальсибер преподнесла Томашу сладостную досаду подогретую похотью под соусом тайны, – блюдо, рецепт которого знаком исключительно темным колдуньям. Тем, что французы дают имя femme fatale. Хотя, сейчас Кафка назвал Роуз иначе. И тот себя ждать не заставил мысленно разразившись тирадой во всей красоте восточно-европейской словесности. А после этого мстительно бросил горсть грязи ей вслед, той же самой рукой что еще секунду назад жег ее бедра. Наблюдая за тем, как фигурка мисс Мальсибер стремительно уменьшается в направлении дома, Кафка в бессилии покачал головой терзаемый в одночасье недоумением, страстью и гневом.
[indent] Гриндевальд Всемогущий! Что это за женщина? Чего она, черт возьми, хочет?
[indent] Он снова ей проиграл.
Отредактировано Tomas Kafka (2022-02-01 01:48:03)
Вы здесь » Marauders: stay alive » Завершенные отыгрыши » [31.05.1978] Comment allez-vous, monsieur ?
