Все плохое рано или поздно заканчивается - и наступает хорошее. От пятничных слез и бед к понедельнику уже ничего не осталось. Почти ничего, мелочи, то, что можно пережить или преодолеть.
Джудит чувствовала себя в силах и преодолевать, и пережить, у неё достанет сил на все. Мир, что рушился, рушился, скатывался в пропасть всю предыдущую неделю, снова стал стабильным, безопасным, теплым. От нападения бандитов на её дом в новую жизнь пришла маниакальная, ранее неведомая ей, осторожность, безусловное доверие к ДОМП и силы восстановить разрушенный огнем дом. От ссоры с Роджером - ощущение хрупкости и драгоценности их отношений.
Они снова были вместе, они провели вдвоем отличные выходные в лондонском магловском зоопарке, и Джудит иногда лишний раз касалась руки Роджера рукой, плеча - щекой, ластилась, может быть, чуть больше чем раньше - просто убедиться, что все это правда. Они говорили, смеялись, целовались, они немного спорили по мелочам, но легко уступали, они бродили по парку и пили из бумажных стаканчиков кофе, похожий на что угодно, кроме кофе.  И это было почти по-прежнему.
А нового было - Джудит теперь думала иногда о скрытой, темной, стороне Роджера. Она не забыла ту вспышку гнева, боли, обиды. И не забыла объяснения. И думала об этом. О том, что до сих пор она так старательно игнорировала стальную часть Роджера. Он может быть теплым, надежным, нежным, невероятно красивым в этой нежности. Таким трогательным, когда смотрит на неё сверху вниз, и глаза - как водные глубины. А ведь может быть очень суровым, как удар хлыста. Жестким, резким, непримиримым. И это тоже Роджер Бэгнольд, и такого его ей тоже нужно знать. И таким он ей тоже очень нравится…
Она снова осторожно, даже в мыслях, обошла слово “любит”. И снова это заметила. И снова смутилась. Будто это слово накладывало на неё обязательства, с которыми она боялась не справиться.
А еще он выглядел очень усталым, хотя и уверял ее, что выспался. И это не прошло к воскресенью. Будь Старший в Лондоне, Джудит не сомневаясь, потащила бы Роджера к нему, пусть бы послушал, что не так. Пусть бы послушал и сказал ей, что все в порядке, просто усталость, она может быть и поверила бы. Но Старший и Дафна уехали на выходные отдыхать, а тащить Роджера в Мунго - ну не смешно ли. Она лишь взяла с него обещание, что он будет себя беречь. И что обратится к врачу, если сам не справится. И как следует отдохнет, пожалуйста. Они встретятся в понедельник вечером, после работы, просто поужинают вместе, без далеко идущих планов.
Джудит ждала вечера весь понедельник. Но ближе к вечеру сова принесла ей короткую записку. Роджер сообщал ей, что должен остаться на еще одну смену, так что они не увидятся сегодня. Она прочитала и нахмурилась. Как это понимать? У него все хорошо, настолько, что он правда может отработать еще одну смену? Или… он попал в беду и пытается подать ей сигнал? Или - может так оказаться, что он обманывает?
Нет! Точно нет! Вот теперь, после ссоры, после всего этого, Джудит точно знала, что Роджер не станет врать и выкручиваться. Если что, он просто все скажет прямо. Так что неискренность можно сразу отмести.
Она не стала ничего писать ответ, а просто отправилась в Мунго и спросила, на рабочем ли месте доктор Бэгнольд, и когда ей ответили, что нет, ни капли не удивилась. Он точно попал в беду! А значит, надо прямо сейчас обращаться в департамент охраны правопорядка!
Она не сделала этого только чудом. Только потому, что некоторые сотрудники Мунго уже знали, что они пара. Вот милая дежурная сестричка - знала. И вовремя добавила, что доктор Бэгнольд сейчас находится в Мунго в качестве пациента.
Джудит замерла. Обернулась. Выдохнула, чувствуя, что с сердца скатывается огромный булыжник. Живой. В порядке. Там, где и должен быть… Поблагодарила дежурную и вышла. И уже за дверью выдохнула еще раз. А через полчаса принесла и попросила передать пациенту Бэгнольду пакет.
Внутри лежала коробочка печенья, пирожки, шоколад и громовещатель. Громовещатель, однако, вещал шепотом, тихо-тихо, чтоб нечаянно кого-то не разбудить:
-Не надо меня обманывать, чтоб успокоить. Чтоб успокоить, надо говорить правду! Как ты? У тебя все есть? Что-нибудь принести? Я подожду ответа внизу. Лечись хорошо, слушайся врачей. - Короткая пауза. И еще тише, насупленное: - Дурак! Я же правда испугалась за тебя!

Подпись автора

Легкомыслие - милый грех...

Джудит хмурилась и покусывала ноготь, ожидая ответа. Или же - ничего. Так тоже могло быть, если, скажем, Роджер спит, и еще не распечатал письмо. Ничего, тогда по истечении получаса она уйдет. И придет завтра. В обеденный перерыв. Не поднимать же Роджера рано утром только потому, что она волнуется. Сон - это тоже лекарство. Так что - днем, в обед. А до того все-таки свяжется со Старшим… сделает “глазки”, попросит узнать, что там, как там, если тот еще не знает. Он не откажет, не отговорится какой-нибудь ерундой.
Иногда на неё накатывали волны страха - а вдруг это какое-то проклятие? вдруг что-то очень темное? Надолго, необратимо или болезненно? Джудит прикрывала глаза и вдыхала глубже. Всему свое время! Время задавать вопросы и время задавать ответы. А сейчас для неё время - просто ждать.
Когда Роджер появился в проеме двери, Джудит поднялась и скупым коротким движением махнула ему рукой - я тут! Но его взгляд неуверенно скользнул по ней. И вид у него был все тот же, усталый, воспаленный. Ну вот зачем он пришел сам? Мог же прислать записку, передать с кем-то, кто идет вниз, зачаровать самолетик, наконец… а, или он не умеет? Или - вдруг ему нельзя пользоваться магией?
Джудит быстро пересекла холл и взяла Роджера за руку. Не обняла его, хотя очень соскучилась. Разумеется, не попыталась поцеловать, не проявила нежности больше никак. Только сжала своими прохладными пальцами его пальцы.
Нет, хорошо, что он пришел сам. Если бы не мог прийти, не пришел бы, верно?  А так, она увидела его сама, оглядела его всего, убедилась, что он в порядке.
-Что говорят лекари? - спросила сразу. Это было самым главным! Потому и здравствуй, и все прочее сопутствующее просто опустила. - Только, пожалуйста, не обманывай. Я все равно ведь узнаю.
Прикусила губу. Не обманывать имело смысл только в том случае, если он правда впускал её в свою жизнь.  Если в беде видел в ней союзника, а не обузу.  Если доверял. Но это же вовсе не обязательно. Они возобновили знакомство лишь пару месяцев назад, определились как пара три с мааленьким хвостиком недели назад, причем, почти неделю из этого были в ссоре.  Им здорово вместе гулять по ровным дорожкам парков. Но это не то же самое, что довериться в таком уязвимом состоянии. Вот она - смогла бы?
На этот вопрос она внезапно ответила сразу. Да, она смогла бы. Она впустила бы Роджера в свою жизнь, не сомневаясь. Но он очень другой.
Джу мягко потянула его за собой, на уже облюбованный ею диванчик в углу.
-Хотя нет. Если ты не хочешь, я не стану ничего узнавать, -  соврала даже не моргнув глазом. - Спасибо, что пришел. Как себя чувствуешь? Тебе что-нибудь нужно? Или, может, чего-то хочется?

Подпись автора

Легкомыслие - милый грех...

Джудит села так, чтоб быть вполоборота к Роджеру, чуть подогнув ногу под себя. Это было не очень прилично, но сегодня она была в брюках и к тому же снятую мантию положила на колени, так что можно было поступиться приличиями, чтоб лучше видеть Роджера. Она по прежнему держала его за руку, и он мог чувствовать, как дрогнула её рука, когда он сказал “есть ли смысл оставаться”. Но потом уже не дрогнула ни разу.
Джудит помолчала, бессознательно поглаживая кисть Роджера кончиками пальцев. Как же она по нему соскучилась, суббота и воскресенье не восполнили потерянных дней. Мерлин, она же думала, что навсегда… она правда пыталась привыкнуть жить без него…
Ей очень захотелось спросить его: а если бы это мою проблему решить не удалось, если б я ослепла - тебе не было бы смысла оставаться со мной? И не спросила. Потому что, пожалуй, не готова была к ответу, что нет, не было бы. Если бы не Доркас, не аврор Муди, не немножечко удачи - её могло задеть взрывом, она могла обгореть в пожаре, её могло изуродовать осколками. И - они бы никогда не помирились? Все бы закончилось?
Хорошо, что ему не пришлось решать этот вопрос. Вышло бы плохо. А она уже все решила.
Темная магия - она почти угадала, когда думала про проклятие. Потому что ведь еще в понедельник все было хорошо. Но сам Роджер не опасен, иначе его бы не выпускали из палаты.
Слепота - ага, вот от чего были такими глаза. Будто он устал, будто не выспался и не может сосредоточиться. Вот почему он не увидел её всего в пяти шагах. И - дальше будет хуже. Джудит медленно прикрыла глаза, тихо вздохнула и снова открыла их. Будет вот так.
Но его лечит Дафна… Все будет хорошо. Она волшебница даже для волшебников. Она может невозможное. Когда она, Джу, тихо радовалась, что брат хотя бы остался жив, мисс Мюррей учила его заново рисовать! Она пришивает оторванное и убирает шрамы. Если бы она не участвовала в лечении Роджера, Джудит её бы об этом попросила.
-Я поняла, - сказала негромко. - Я не знаю, есть ли смысл оставаться. Вообще про смысл не думала, понимаешь? Но я хотела бы остаться с тобой в любом случае. Хотела бы быть с тобой сколько возможно, пока… - осеклась. Говорить о смерти не хотелось, чтоб не призывать её. Джудит стала суеверной. - Пока это имеет смысл для тебя.

Подпись автора

Легкомыслие - милый грех...

Как удобно она села! Ей видно его всего, до малейшего движения, до тени на лице. Всю его скупую мимику, тревогу, сомнения…
Роджер тронул её руку, слушая - это отозвалось нежностью. С детства это было для неё проявлением любви и заботы Старшего. Тихой, без слов. И вот теперь так же безмолвно, осторожно, её слушает Роджер. Она тоже умеет так слушать, только не понимает и трети от того, что понимает он. Она не лекарь, ей, чтоб понимать, нужны слова. Ей хватит даже всего нескольких.
Три вопроса. Он так скуп на слова. Невысказанного там, в голове, наверняка больше. Три вопроса, но для неё только один имеет значение. А для него - все…
-Роджер… Ты не понимаешь, да? - Джудит говорила тихо, чтоб слышал только он и более никто их тех, кто был в холле. Хоть все они и были заняты своими мыслями и своими делами, но мали ли у кого окажется свободное ухо. - Сейчас дурацкое время. Люди умирают часто и внезапно. Где угодно. Кто угодно. Людей калечат и похищают.  Пока одна добрая душа не сказала мне, что ты тут, только в качестве пациента, я намеревалась идти в аврорат, писать заявление о пропаже. Потому что - ты вообще себя видел в зеркало? Какая тебе еще одна смена?
Говорила тихо и ровно и даже улыбалась своей легкой, немного отстраненной улыбкой, только глаза были очень, очень серьезны. И губы на паузе сжимались очень плотно.
- Я очень рада, что ты жив. Что ты в своем уме и узнаешь людей. Что ты можешь двигаться и говорить. И - ты ведь не испытываешь мучительных болей? Наверное, я бы заметила. Я не знаю, что будет, если ты потеряешь зрение совсем. Много что будет. Новые дни, разные проблемы, какие-то радости… Вот что будет.
Она сделала короткую паузу. Второй вопрос - только он был важен для неё. И звучал немного иначе: не что они будут делать, когда Роджер ослепнет, а что им делать прямо сейчас. У неё были мысли, которые она передумала, пока ждала его. Но она глянула на дверь, из которой вышел к ней Роджер - и снова не увидела охраны. Впрочем, при её никаких навыках заметить охрану или слежку - шансов нет совсем. Особенно, негласную.
-То, что с тобой произошло, это проклятие? Тот, кто это сделал, он все еще опасен для тебя? Тебя не охраняют, и ты свободно вышел - это ничего? Я сейчас подумала…
Она смутилась и не продолжила, закусила губу.
-Сначала ответь, потом скажу, хорошо?
А на вопрос, зачем он ей, решила вообще сейчас не отвечать. Пока что. Не пропустила мимо ушей, не забыла - отложила. Так поставленный вопрос звучал очень грустно. А ответ… он был даже вовсе не важен и совсем мерк перед вопросом Как будто у неё есть для него задание на полжизни вперед, и он по параметрам годился для этой работы. А теперь вот не годится - и надо заменить. А его - выбросить. Что за глупый парень! И ведь правда думает, что он прав?

Подпись автора

Легкомыслие - милый грех...

Странное чувство: вместе с явным облегчением - будто невесомый толчок в грудь, возвращающий на свое место. А где у неё свое место, Джудит сейчас понимала плохо. Это раньше все было просто. Если человек нравится, надо ему улыбнуться, говорить, делать что-то приятное… Интересно - спрашивай, хочешь провести время - приглашай, угощай чаем и печеньем, делись всем, чего не жалко. А не жалко Джудит было ничего. А потом, как-то чредой прошло одно, другое, третье - и оказалось, что все совсем не так просто! Что внимание и забота могут быть не нужны, теплота - не уместна, и чаю - спасибо, не хочется. Наверное, просто запоздало закончилось детство, распустило свои последние петли и спрятало уютный шерстяной хвостик в клубок.
Главным все-таки было облегчение: никому он не перешел дорогу, никто не замыслил против него плохого, не держит зла, не выскочит из-за угла. Это хорошо. Но её желание защитить его - это оказалось глупо и не нужно. Она хотела позвать его к ним, в их большой дом,  после выписки, чем бы все ни закончилось. Не нужно, ладно, хорошо.
Джудит только кивнула на это, коротко угукнув: поняла. Улыбнулась. Чуть сжала его руку - ей нравилось держать его за руку.  Роджер говорил так увлеченно, что ли, так живо. Он и так был очень красив, а когда говорил о своей работе, просто очаровывал. Джудит вот не могла бы так говорить о своей - бумаги, бумаги… ну разве что редкие поездки в дальние страны, но в говорящие по-китайски регионы шеф выбирался не так уж часто, а на других направлениях хватало своих переводчиков. Так что - бумаги и бумаги!
А очки эти Джудит на Роджере помнила. В самом деле видела их на нем, восхитилась, влюбилась в Роджера вторично. И не заметила опасности, решила, что это он для солидности…
И вдруг ей стало очень холодно. И одиноко. И стыдно. Джудит невольно подобрала обе руки и чуть отпрянула.  В один миг, даже раньше, чем она сообразила, почему. Саваж! Ох, зачем?.. Через мгновение ей снова стало стыдно, что она так явно выдала смятение, но этого уже не поправишь, можно только попробовать сделать вид, что ничего не  случилось.
Она взяла мантию, что лежала у неё на коленях и накинула себе на плечи. Будто бы затем только и убрала руку. Но когда она снова тронула Роджера, в её руке уже не было той непринужденности и мягкости, была зябкость.
-Ты говоришь, почти как я сказала старшему аврору Муди: да кому я нужна, я же никто. - Голос её тоже прозвучал немного принужденно, деревянно, но Джудит продолжила в надежде, что этот приступ внутреннего холода и стыда пройдет, как проходил всегда. Несколько мгновений ошеломления - и можно дышать дальше. - Но он поправил меня: не никто. И ты совсем не никто. Ты - целитель в отделении травм от заклятий. А это отделение хранит много тайн, так Старший говорил. Ты лечишь сотрудников ДОМП, ты спасаешь жизни жертв тех негодяев. Ты мог увидеть что-то не то. Или, может, не должен был чего-то видеть.
Прошло. Тревога за Роджера и нежность к нему пересилили, отогнали призраков недавнего прошлого. В пальцы вернулась чувствительность.
-А еще ты сын миссис Бэгнольд. А она не просто твоя мама, а еще и публичное лицо. На меня напали из-за приюта. Но значительную часть денег на него выделил фонд Бонифациус. Понимаешь, да? Ты тоже под ударом.
Она вздохнула.
--Давай  пока не буду загадывать, что будет, если. Дождемся, что скажет Дафна. Будем готовиться к худшему, а надеяться на лучшее. И, кажется, я теперь знаю, что тебе нужно подарить.

Отредактировано Judith Chang (2021-10-12 23:37:31)

Подпись автора

Легкомыслие - милый грех...

Роджер, кажется, заметил. Или нет. Джудит не была уверена. И просто качнула головой, забыв, что Роджер наверняка не видит. Или так близко - видит? И не стала ничего говорить, чтоб нечаянно не соврать. Даже в мелочи. Лучше, чтоб просто забыл. Потому что если он спросит её прямо, если заметит верно, поймет и все-таки спросит, она даже сказать ничего не сможет! Просто ничего. Она будто сама на себя наложила печать молчания. Не найдет она таких слов, чтоб говорить об этом.
И - хорошо, что этот момент позади. Что она теперь знает, предупреждена: Роджер общается с Саважем. Надо будет просто быть осмотрительнее и не появляться на их горизонте, когда они… общаются. И все будет хорошо. Очень-очень хорошо!
Она тихо слушала, поначалу не возражая Роджеру, только осторожно гладила его пальцы. Если бы они были наедине, если бы никого кругом, она бы обняла его. Трогала бы его лицо, а не только руку. И говорила бы смелее, чем те слова, которые она сейчас выбирала, чтоб возразить ему.
Смотрела на него с нежностью - сколько же обиды… Как неправильно это! Не должно так быть! Он может избавлять от боли других, лечить страшные раны - она видела эти раны, она помнит! Но то, что носит в себе - это ведь тоже больно!
И вот, с этой тростью - зачем он такой мнительный? Это у него тоже сейчас болит.  Тревожит, пугает, царапает - это нормально. Может быть даже если бы сейчас он точно знал, что ослепнет бесповоротно, полностью, навсегда, может быть, меньше бы царапало. А так - никакой определенности.
Вспомнила: так Шен когда-то терял ориентиры, когда у него не двигалась и болела раненая правая рука. Когда он был почти уверен, что больше никогда не сможет рисовать. Но он хотя бы был уверен в своей семье. Или - тоже нет? Он что-то говорил о вине… Мерлин…
Когда с ней случилась беда, она точно знала, что у неё есть дом, где её примут и защитят. Она отправилась туда не раздумывая, не сомневаясь. Она вернулась бы туда любой, что бы с ней ни случилось. Шен, попав в беду, кажется, не был так уверен в том, что его продолжают любить - и одна мысль об этом наполняет её горечью и сожалением даже спустя столько лет. Но Роджер - у него нет тех, в ком он был бы уверен. О Кэтрин он сам заботится, вряд ли он видит в ней защиту. Его мать - не защита, а причина боли. И она, Джудит - тоже не защита, не дом, не подруга. Зачем я тебе? - спросил он. А я тебе - зачем?
-Я не скажу, что. Пусть тоже будет сюрприз. Как ты мне сделал когда-то.
Она вспомнила, как он напугал её в тот вечер. Она же правда на миг подумала, что это кольцо и предложение, а она совсем-совсем была не готова! Теперь она ему подарит кольцо. И если он вложит в него смысл больший, чем просто кольцо - она отыграется за тот свой испуг, так-то!
-Твоей маме не наплевать на тебя! - возразила она - Она всегда гордилась тобой и Кэт. Всегда! И очень волновалась, что вы одиноки. И, знаешь, я только теперь вспомнила, что не так давно, с полгода назад, она хотела нас с тобой познакомить. Но ты тогда не пришел на прием.

Подпись автора

Легкомыслие - милый грех...

-Ты вырос очень сильным… - Джудит чуть крепче сжала руку Роджера, не потому, что хотела что-то так ему передать, а от восхищения. - Быть может, как раз поэтому. Очень хорошим. Ты говоришь, что все было плохо… Но о семье судят по детям.
Она вспомнила Кэтрин, всю её, в один миг - многие дни с ней. Её резкость, непредсказуемость, независимость, и как та по-своему заботилась о них с Дэри. Сейчас, когда все так изменилось, мелкие обиды - да и сколько там их было - развеялись, забылись. Джудит вспомнилось только хорошее, только это!
-Кэт рассказывала мало, но она иногда просила не говорить миссис Бэгнольд, что она дома. И… не то чтоб я все знаю или ничего не знаю - я немного знаю, да. Но, знаешь, мне всегда очень нравилась Кэт.
Её улыбка, взгляд, застывшие было плечи - все смягчилось, потеплело.
-Она тоже очень сильная, и теперь я вижу, как она похожа на тебя. Мы часто ссорились в последнее время. Особенно осенью… до декабря. Меня злило, что она нарочно не ест мою еду. И… смешно, из-за каких-то мелочей еще… Но теперь мне так видно - она заботилась обо мне и Дэри. А я - о ней. Но у нас забота как-то не совпадала. А теперь…
Джудит поморщилась. Они не виделись уже очень давно. Она только от общих друзей знала, что она в порядке, с кем-то виделась вчера, кто-то её видел позавчера… Раньше, соскучившись, Джудит могла послать самолетик Кэт или Дэри с приглашением попить вместе кофе в перерыв. Но теперь она робела звать Кэт. Тот же холод, что охватывал её при воспоминании о Саваже, охватывал её и при мысли о Кэт. Они теперь были одним существом для неё.
Впрочем, хорошо, что говорит она не о том, не о Кэтрин.
-Теперь я понимаю её лучше. И, знаешь, я не могу плохо думать о вашей маме, потому что… Если бы ты один был такой - ладно, это случайность, бывает. Но двое таких чудесных Бэгнольдов - это уже не случайность. И, значит, может быть, все сложилось не так уж плохо?
Он снова ненадолго отняла руку, чтоб потянуть края мантии на груди.
-И еще я думаю, что полгода назад ты бы тоже мне понравился, - улыбнулась ласково и лукаво. - Тебе очень идут вечерние наряды. Ты похож на принца. На хмурого принца, которого отвлекли от важного дела!
И вдруг - снова холодок по спине: как же сильно все зависит от ситуации. Вот в этой она - хороша,  а в этой - нет. А ведь и в августе, и в декабре и сейчас - это все та же она. Но в августе она была бы плоха для Роджера… А теперь - хороша навсегда? Как все хрупко! Как ненадежно...

Отредактировано Judith Chang (2021-10-27 02:15:14)

Подпись автора

Легкомыслие - милый грех...

Джудит ласково погладила пальцы Роджера - максимум нежности, дозволенный в этой ситуации, когда они не дома, когда можно целоваться до головокружения, и даже не на улице, где мало кому до них есть дело. Тут не то что поцеловать нельзя, даже смотреть слишком ласково - не очень хорошо. Как же тесно бывает в жестких рамках приличий! Но - куда деваться… Джу тихо усмехнулась, опустив глазки, и оставила эту мысль. Всему свое время, будь оно неладно!
Она отметила, но не подхватила, не откликнулась на то, каким он будет отцом. Хотя эта мысль привела её в некоторое волнение. Совсем чуть, но в груди образовался приятный холодок. Пусть он говорил только и себе и вовсе не упомянул её. Вовсе необязательно, что у них все сложится. Есть так много причин, почему еще все может не сложиться. Но отцом он стал бы замечательным. Ему бы очень пошло стать отцом. И, наверное, это могло бы, наконец, сделать его счастливым.
Ей в голову пришла одна мысль, которая увлекла её в странные рассуждения, и, чуточку поколебавшись, Джудит все-таки поделилась ею с Роджером.
-Мы никогда не знаем, что было бы, если бы. Я не появилась бы на свет, если бы мои родители не встретились. Этого не случилось бы, если бы отец не покинул Китай и не приехал сюда. Он никогда не покинул бы родину, если бы не нужно было спасти единственного выжившего сына. И вот тут - ключевой момент. Я часто с благодарностью вспоминаю того лекаря, что упорным трудом спас жизнь моему брату, но не смогу мысленно поблагодарить того солдата, что нанес ему рану. Но ведь полученная рана в той же мере привела события к текущему положению вещей, что и рана залеченная.
Она подняла взгляд, улыбнулась, смягчая улыбкой некоторую напряженность темы.
-Я хочу сказать, что понимаю тебя. По шкале благодарности твоя мать для тебя ближе к японскому солдату, чем к китайскому доктору. Но в масштабах вечности разницы между ними нет.
Пожала его руку, засобиралась.
-Мне нужно идти…
Не то чтоб правда было нужно. В том смысле, что она не была ни с кем связана обещаниями или обязанностями. Но чем скорее она поговорит с Дафной, тем раньше сможет определиться с тем, что будет с ними дальше. Главное, сможет говорить с Роджером более предметно. Поймет, о чем можно спрашивать и на что обращать внимание...
-Я приду к тебе завтра. Хочешь, я возьму выходной? У меня нет никаких срочных дел, а переводы я могу взять и на дом.

Подпись автора

Легкомыслие - милый грех...

Это было внезапно… Ох, она совсем не ожидала никаких подвохов от Роджера, даже таких. Он поцеловал её - а она вдруг не смутилась. Напротив, в  её глазах сначала вспыхнули искренняя радость, нежность  и лукавый азарт. Совершенно бессознательно, прежде, чем поняла что творит, она вырастала руку из-под пальто и ласково коснулась ладонью его щеки, а кончиками пальцев - волос. И только потом она сообразила: ай, нельзя же! Аккуратно скосила глазки, не шокировали ли они кого-нибудь тут… Немного шокировали. Но Джудит отчего-то было все равно. Ну увидели. Ну и ладно. Пусть завидуют…
Попрощались, и она ушла. Разумеется, не домой. Сначала в супермаркет и -  к Дафне с пакетом всякой цитрусовой вкуснятины. Потом уже - домой, озадаченная всем, что услышала от неё. Ушла на третий этаж, в свою детскую и там задумчиво простояла у окна в тишине и темноте около получаса, укладывая все это в голове.
Думала о многом. Сначала - что надо все-таки наладить отношения Роджера и его мамы. Пусть будет трудно. Ничего… Они семья, семье нельзя быть в ссоре, особенно в такое трудное время. Вся эта ситуация представлялась Джудит дикой, как давно  диагностированная, но осознанно запущенная, болезнь. Как воспаление, на которое уже не обращают внимание. Так нельзя… Но если даже начинать все тайком от Роджера, с его мамы, с чем она сейчас придет к миссис Бэгнольд? Ничего не ясно, кроме того, что угрозы жизни нет? Может быть, слепота, может быть, нет… Нужно время, чтоб просто знать, с чем им придется иметь дело. Может быть, даже совсем немного времени, потому что все развивается так быстро. Может быть, уже завтра-послезавтра все станет ясно.
Она не додумала про миссис Бэгнольд. Мысль перескользнула на Роджера. Джу коснулась кончиками пальцев стекла, вспоминая, как касалась его светлых волос. Снова захотелось коснуться. Обнять, прижаться всем телом, чувствуя его. Они расстались меньше двух часов назад, а она уже соскучилась по нему. Уже хотелось снова увидеть, хотя бы издали. И точно знать, что он в порядке…
Джудит тихонько вздохнула: пусть даже и слепой, ничего, живой же! Закрыла глаза, вздохнула еще раз, но на этот раз - правильно, как учил Старший. Сама собой выпрямилась спина, развернулись плечи, тело приняло правильно положение. Джудит сделала несколько последовательных, плавно перетекающих друг в друга движений с энергичными завершениями. Это всегда помогало привести в порядок мысли. Привела. Но глаз открывать не стала. Уверенно пошла вниз, к библиотеке. Где по памяти, где наощупь. И вдруг оказалось, что дом, который она, кажется, так хорошо знала все эти годы, до трещинки на деревянных ступенях, до поворота, тут - кадушка с пальмой, тут - портьера в проеме двери. Будто бы совсем незнакомый дом. Пространство смялось, как картонная коробка. Далеко, близко - все переломалось, смешалось. То перила оказались дальше, то ступенька ниже, то дверь совсем не там. Джудит чудом не налетела на столик в малой гостиной. Все, теперь надо открыть глаза. Она все поняла. Поняла, что проблема совсем не в том, что не видно. А что все совсем по-другому.
Когда брат учил её драться вслепую, было что-то похожее, но не так. Она научилась слышать движение воздуха, тишайшие шорохи, мягкие, перекатом, шаги по ворсистому ковру или траве, дыхание. Но дом не дышал, не ходил, не нападал на неё. Он просто был. И Роджеру не придется сражаться вслепую. Ему придется научиться ориентироваться в том мире, который просто есть.
Несколько часов искала она ответ в отцовых книгах, без надежды, что найдет. Ведь отец был военным, не лекарем. Его вряд ли интересовали вопросы адаптации к изменившейся реальности. Но - нашла…

На следующий день на работу пришла ровно до обеда. Потом отпросилась, сказав, что всю работу сделает дома. Ага, как же! Дома! Конечно, в Мунго…

Подпись автора

Легкомыслие - милый грех...

Джудит застыла в дверях всего на мгновение. Хоть и предвидела, что Роджер, может быть, уже не увидит её, все равно вышло как-то… внезапно.  Не видит. Принял за кого-то. За соседа по палате, или из соседней палаты, или коллегу, или посетителя.
-Это я… Что, не ждал? - Мгновения в дверях ей хватило, чтоб перестроить свои ожидания и отсечь из голоса тревогу. Все. Будет. Хорошо. В любом случае. Что бы ни случилось.
Она подошла к Роджеру ближе и поцеловала его в щеку, давая ему возможность разглядеть себя как можно ближе. Если он еще может. Черт… вот зачем с людьми случаются такие беды! Нельзя, чтоб случались!
Коснулась его рукой, позволила ему коснуться её. Плохо, что он не видит её. Но он все-таки может её осязать. Джудит грустно улыбнулась: когда можно не заботиться, накрашена или нет. Твой мужчина все равно не увидит, какого оттенка у тебя губы. Но скорее всего очень хорошо почувствует, хорошо ли вымыты волосы, как уложены, свежа ли кожа. Хотя… по коже он почувствует даже больше, чем она может вообразить. Он же умеет слушать человека, всего лишь касаясь вены на его руке. Он услышит её всю, коснувшись пальцем только того участка шеи, где сонная артерия. Увидит лучше, чем глазами, выспалась ли сегодня, хорошо ли ела, не устала ли.. А вот она про него так легко не видит, даром, что зрячая.
-Как ты, милый? Я не вовремя? Ты с кем-то говорил?
Ох, пусть бы это был незначительный разговор. Пусть бы его можно было отложить, чтоб высвободить для неё время, пусть совсем чуть-чуть. Часик? Полтора? Ей так хотелось побыть с ним, порасспрашивать, поделиться мыслями. Их столько у неё скопилось за ночь. Кажется, она думала их даже когда спала. Одна часть её спала, другая - думала, думала…
-Я принесла тебе шоколадного печенья, правда, не моё, из бакалеи. Но тоже вкусное, я проверила!
Что-то незначительно изменилось, и Джудит, поймав мысль, отследила её. Ага! Она поняла, что больше не спешила занять совершенно приличную дистанцию. Она совершенно уже привыкла к объятиям Роджера, ей это нравилось, ей было хорошо касаться его. Но теперь, понимая, что ему прикосновения не только приятны, но и нужны, она оставалась рядом с ним на расстоянии руки - и не спешила отступать. Ей стало все равно, кто что заметит, кто что подумает. Да пусть думают, что хотят! Пусть в своих мыслях грешат вместо них, ей все равно.

Подпись автора

Легкомыслие - милый грех...

Джудит прильнула к Роджеру. Как она соскучилась! Хотя, казалось бы, не виделись всего вечер да ночь. Так, да не так. Когда они виделись в последний раз, они не могли себе почти ничего позволить. Сидели так прилично, так чопорненько. А ей так хотелось вчера положить голову ему на плечо. Ничего! Зато теперь - можно! Джудит обвила его шею руками, поцеловала, обняла, замерла, прижавшись всем телом. Как она соскучилась…
Когда они расстались, в тот ужасный день, и в следующие несколько дней - ей так не хватало его объятий, его рук, его запаха. Это дезориенторвало. Это ощущалось как-то отдельно от ссоры. Будто с неё сняли кожу и дали другую, холодную и неудобную. А теперь… хорошо, все правильно…
Джудит лукаво улыбнулась, зная, что Роджеру сейчас не видно её лица. Она не может сказать ему, как ей нравится, когда он обнимает её – это неловко и не принято. Но она может дать ему это понять.
-О, все в порядке, не волнуйся, - промурлыкала, ласково перебирая и поглаживая пальцы Роджера, такие сильные и красивые, руки колдомедика, ласковые руки её любимого. - Сейчас границы закрыты, международные поездки здорово сокращены. В планах на этот год нет ничего сколько-нибудь серьезного. Почти все общение ушло в переписку, а с этим я справляюсь быстро. Это не сопровождение начальства в длительных поездках, не встреча гостей, не живой перевод. К тому же сейчас учебный год, мой начальник почти всегда в Хогвартсе. Я та еще бездельница, знаешь ли!
Ох, она же принесла ему книжку, что нашла вчера в домашней библиотеке. Ничего, что по-китайски, она может читать и сразу переводить, там ничего сложного… Она собиралась как раз сказать ему об этом, как вдруг…
…Как холодно! Саваж - тут? Ушел за кофе и может прийти в любую минуту! Момент леденящей паники!
Мгновение назад все было хорошо - и вдруг Джудит напряглась, отстранилась, подобрала руки к груди. Несколько секунд даже не дышала, и взгляд был бездумный, строго перед собой. А когда выдохнула, уже поздно было делать вид, что все в порядке. Все не в порядке, все ужасно!
Поднялась на ноги. Если бы не Роджер, просто убежала бы сразу. Подальше, все равно, куда, не оглядываясь. Но сейчас - нельзя не оглядываясь. Нельзя - просто.
-Я… Знаешь, мне нужно уйти. Я… Обещала… - ох, могла просто сказать, что надо зайти к брату, например. Но в ней все застыло, все - плечи, глаза, руки до самых кончиков пальцев - и мысли. - Мне нужно сейчас уйти, - сказала тверже. Все равно она не хочет врать Роджеру, не стоит даже ничего придумывать. - Прости.

Подпись автора

Легкомыслие - милый грех...

Она бы убежала. Единственным её желанием сейчас было оказаться где-нибудь на обратной стороне земного шара. Да, она знала - достаточно просто выйти из палаты и пойти в сторону, противоположную той, где добывают кофе. Просто спрятаться в женском туалете! За эти секунды она уже успела бы покинуть пространство, где есть Саваж, и оказаться в безопасности! Роджер - это было единственное, что удерживало её тут, но держало так крепко, что причиняло почти физическую боль.
И дело было не в том, что он удерживал её за руку, это было… было бы! здорово, не будь у неё острейшей потребности убежать и спрятаться. Он просто был, просто не понимал, просто в самом деле двинулся бы следом. Он просто был, и совсем не заслуживал того, чтоб его бросили вот так, без объяснений.
Но встретиться с Дунканом Саважем снова - это было бы катастрофой! Джудит даже себе не могла объяснить, почему - катастрофой. Что будет не так. Ей было холодно, страшно, темно, ей просто хотелось спрятаться. Больше ничего, просто спрятаться! И так мало времени, чтоб что-то объяснить…
…и что объяснить-то? Она попыталась составить хоть одну внятную словесную конструкцию - и не могла. Не хотела. Боялась снова прикоснуться памятью к тому кусочку ночи, когда…
Она не имела права сердиться на него ни тогда, ни сейчас. Да она и не сердилась. Она просто хотела спрятаться…
-Пожалуйста… пожалуста…
Да, она вернулась. Она присела на корточки перед Роджером, заглянула в его лицо, тронула рукой его лицо. Неужели она сейчас все сломает? Пожалуйста, не нужно!
-Я вернусь, обещаю. Куда я от тебя убегу?
К глазам подступили слезы. Мерлин, как та фэйри, чьи одежды украл герой. Молит со слезами отдать ей крылья и отпустить. Обещает вернуться. Наверное, фэйри не вернулась бы. Или да. Этого не узнать. Герой не отдал ей одежды. Но она-то вернется!
-Он ничего плохого не сделал. Он хороший человек, - сказала хоть и тихо, хоть и несколько торопливо и смято, но совершенно уверенно. - Мне…
Больно! Очень больно касаться его мыслями!
Страшно! Я не знаю почему.
И я не смогу ничего объяснить!
-Мне нужно, очень нужно уйти.

Подпись автора

Легкомыслие - милый грех...