Marauders: stay alive |
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Вы здесь » Marauders: stay alive » Незавершенные отыгрыши » [24.12.1977] Entre deux femmes que j'aime
ENTRE DEUX FEMMES QUE J'AIME
Закрытый эпизод
◊ Участники: Марлин МакКиннон, Шей Шеклболт, Кингсли Шеклболт | ◊ Дата и время: 24 декабря 1977, утро | ◊ Место: палата в больнице св. Мунго |
◊ Сюжет: Обе не спали ночь, обе ждали конца операции, обеим очень хочется убедиться, что все будет хорошо.
Это был какой-то кошмар наяву. Марлин думала, что уже давно пережила смерть отца, что ей больше не тревожно, не больно и не страшно ни из-за того, что его больше нет рядом, ни из-за того, что внезапно у нее может умереть кто-то еще из близких. Работа аврора - это вечный риск. И далеко не все доживают до пенсии. Убиваться о том, что давно прошло, или о том, что еще не случилось и, возможно, никогда не случится, глупо и бессмысленно. Правда ведь?
Вот только никто и никогда не готовил Марлин к произошедшему на вокзале. Сегодняшний вечер лжен был быть радостной встречей с Тобби, которого девушка не видела с сентября, вечером горячего шоколада, корицы и мандаринов, а не...
Когда сотрудники министерства срочно начали эвакуировать всех, кто присутствовал на платформе, хотя поезд уже был хорошо виден, девушка ничего толком не поняла, кроме того, что произошло нечто плохое. Или скоро произойдет. Потому что никто бы не стал экстренно выгонять людей в любой другой ситуации. Это было кому угодно понятно. Для этого необязательно быть стажером аврората. Угроза либо уже была на территории платформы, либо исходила от поезда. Но на вопросы, разумеется, никто никаких адекватных ответов не давал. И от этого Марлин только сильнее нервничала и паниковала. Нет ничего страшнее непонятной угрозы. Особенно, когда в пяти минутах от тебя брат - к которому тебя никто не пускает.
И, наверное, если бы в тот момент рядом не оказался Кингсли, Марлин бы точно стала упираться, не давая себя вывести, или прорываться обратно, не думая ни о ком и ни о чем, кроме Тобби. Возможно, даже, если бы ей повезло, пробилась бы сквозь толпу сотрудников вокзала и министерских из департамента катастроф - и только снова внутри осознала бы, какую глупость сделала, как подставляется сама и подставляет других.
Неопытный стажер в тот момент был бы последним, кому стоило путаться там под ногами. Но это дошло бы до нее бы уже после, если бы она вообще выжила. Тогда, когда было бы уже слишком поздно. Но в ту секунду Марлин думала только о брате. И остановило ее только обещание Кингсли найти его. Только после него девушка вернулась в Министерство, где почти тут же получила неласковый приказ от Эшлинг сидеть в аврорате и не рыпаться геройствовать. Вернее, такие инструкции получили все стажеры от своих наставников. Так что Марлин не то чтобы была в этом одинока. И с перепугу она даже не возмутилась, что, мол, вообще-то, никогда бы не полезла геройствовать просто так. Куда бы то ни было. Но... Ну у нее же там брат! Она же обещала папе, что будет его защищать! И она не способна его защитить, когда она тут, а он - где-то там! Но и рваться, когда запретили, когда на вокзале происходит явная неразбериха... Нет, Марлин не настолько сошла с ума. И еще у нее было обещание Кингсли. Кингсли она верила.
И, тем не менее, полное осознание того, что она едва снова не натворила дракклы-знают-чего, пришло только в Мунго, куда Марлин кинулась, когда пришла информация, что туда начали доставлять раненых.
В последний момент девушку, еще в аврорате, отловила дежурная медсестра и попросила передать главе медблока, Мюррей, медкарты. И таким образом, из стажера аврората девушка ненадолго превратилась в почти-волонтера - и это оказалось хорошо. Потому что только там масштаб катастрофы открылся ей во всей своей красе. И лишь возможность принести хоть какую-то пользу, бегая по мелким заданиям медперсонала, позволили не сойти с ума от ужаса и беспокойство. Это - и то, что Тобби, почти не пострадавший Тобби (Спасибо, Мерлин!), нашелся там же очень быстро. Отправив его к маме и бабушке с дедушкой и хоть немного успокоившись, девушка так и осталась в Мунго. Бездействие сейчас бы точно довело ее до нервного срыва. А тут она могла помочь. И тут была информация. Марлин своим глазами видела, в каком состоянии и куда направляли членов ее группы. И от этого было спокойнее. Даже если не всегда сразу было понятно, какие там шансы, какие там последствия... И все равно - знание лучше незнания. Хотя бы они уже тут - а не где-то там. Хотя до этого "тут" сперва бесконечно множество минут и секунда неизвестности.
Вот только Кингсли все не было. Нигде. Ни в каком виде. И выбор возможных версий на вопросы "где?" и "почему?" был невелик: либо он не пострадал вовсе, либо пострадал очень серьезно. Или даже погиб. О том, что крыша платформы обрушилась, Марлин тогда уже знала. Фантазия у нее была богатая - и если бы Мюррей опять не пнула ее с каким-то заданием, девушка, пожалуй, все-таки не выдержала бы и устроила-таки истерику на весь коридор Мунго. Потому что... Ну потому что... Мерлин! Она не знала - почему! Но от мысли, что Кингсли мог погибнуть, что его больше нет. Нигде нет. От этой мысли внутри все холодело - и казалось будто мир рухнул. Целиком. Окончательно. Навсегда.
А потом ровно в 21.59 он рухнул вторично, когда Кингсли все-таки доставили в Мунго. К тому моменту, медики и оставшиеся на ногах авроры и хиты уже привозили только тех, кто оказался под обломками. Поэтому Марлин не ждала ничего хорошего. И подумала в первый момент самое страшное. И услышанного, что Кингсли жив, оказалось едва ли не достаточно, чтобы практически вернуть мир на место. Неважно, что там дальше. Главное - он жив.
Деть она себя при этом не могла никуда и пользы принести тоже. Нет, все-таки, все равно, Мунго в те минуты вторично грозила бы ее некрасивая истерика (хотя кого ею можно было бы удивить или напугать тем вечером), не выяснись тут вдруг, что Кингсли срочное требуется переливание крови и Мюррей почему-то не кого к этому делу приспособить, кроме как сравнительно бодрую и нигде не пострадавшую Марлин, у которой группа крови удачно совпала. Если бы у Марлин попросили всю кровь целиком, она бы, пожалуй, не задумываясь и ничего не спрашивая, согласилась. Но, к счастью для всех, Мюррей обошлась меньшими запросами.
И еще спустя некоторое время Марлин жевала шоколад и шоколадные кексы, потому что сидеть под дверью и ждать окончания операции ей никто не позволил, и угощала ими Эшлинг. Кажется, это тоже была идея Мюррей - сплавить Марлин в условно-безопасные условия, где, если что, ей вовремя дадут по голове и не позволят делать глупости. Даже если у того, кто может дать по голове, строгий постельный режим. В другой раз девушка бы расстроилась по этому поводу и нашла сотню причин в чем-нибудь самообвиниться, но сегодня она слишком устала и перенервничала. А потом и вовсе отрубилась прямо в палате, где лежала Эшлинг. И проспала почти до раннего утра.
...И вот теперь Марлин, наконец, стояла у кровати Кинга и глотала слезы. Все закончилось. Все хорошо. Все живы. Теперь точно можно плакать.Он все равно еще спит - и слез не увидит. Те, о ком или из-за кого ты плачешь, никогда не должны видеть, как ты плачешь из-за них. Это неправильно. Они не должны это видеть.
Тихонько оглядевшись по сторонам, чтобы убедиться, что соседи по палате спят, а больше внутри никого нет, Марлин наклонилась и осторожно поцеловала Кингсли в лоб.
[icon]http://forumupload.ru/uploads/001a/c7/fc/67/203337.jpg[/icon]
Отредактировано Marlene McKinnon (2021-08-30 19:54:23)
До семнадцати лет Шей жила в мире радуги, бабочек и единорогов, в мыльном пузыре, тщательно оберегаемом родителями, и все опасности, с которыми Кингсли сталкивался на службе, носили для нее налет приключенческих романов, где герой все равно в конце концов выживет, женится на главной красотке и победит всех злодеев, потому что иначе и быть не может. Она не следила за новостями, а если и следила, то умудрялась их трактовать все в тех же декорациях, полных наивности и украшательств, реальной жизни не соответствующих.
Даже в Хогвартсе, со всеми особенностями обучения волшебству и с пониманием, что древний замок, в котором училось неприлично много колдунов, в том числе темных - не самое безопасное место, Шей умудрялась существовать легко и непринужденно, по умолчанию принимая меры безопасности и комендантские часы - ну надо, значит надо, она же не отбитая гриффиндорка, чтобы бросать вызовы и нарушать правила, чтобы потом по шее получить? Приключения - это, конечно, весело, но не в таком месте, где на тебя из туалетной кабинки может выскочить тролль.
Ей в целом так и казалось всегда - не будешь лезть на рожон, будешь хорошей и миленькой - и все будет хорошо и само собой образуется. Ровно до поездки домой 23 декабря 1977 года, когда весь ее мир, тщательно выстроенный, украшенный и заполненный радугой, бабочками и единорогами, не рухнул с грохотом и не погреб под своими обломками кучу сильных, благородных волшебников, защищавших ее и других школьников от какого-то совершенно не желающего сдаваться под натиском доблести и отваги зла. И, что самое возмутительное и не укладывающееся в голове, среди этих сильных и благородных волшебников оказался ее старший брат.
Шей плохо помнит все, что произошло после нападения - все ее защитные барьеры, все фантазии о Приключении, куртуазных спасителях и нелепом зле, готовом отступить под натиском света, рушились слишком быстро, слишком громко и слишком больно, чтобы она могла здраво мыслить и трезво оценивать ситуацию. Она помнит, что ее кто-то потянул за руку под сидение на место багажа и она, пискнув, запрыгнула следом, зажмурилась и дрожала, пока снаружи раздавался грохот, хлопки и выкрики заклинаний. И лишь когда все закончилось, а она оказалась перед колдомедиком, глаза которого были столь же полны сочувствия, сколько смертельной усталости, Шей смогла разрыдаться и прийти в себя, а чуть позже, стиснув кулаки так, что ногти оставили в ладони глубокие полукруглые следы, спросить о брате и трясясь от ужаса услышать ответ.
Кингсли жив, в груди будто развязался тугой узел, не дававший дышать. Она послушно кивала, когда ей говорили подождать с остальными, дождаться родителей и отправиться домой с ними, где-то в подсознании радуясь, что младший братишка остался на Рождество в Хогвартсе из-за очередной их ссоры. А после, решив, что никаких родителей дожидаться она не будет, Шей привела себя в порядок в уборной, возле нее же встретила Мэри и выпросив у нее запасную мантию стажера, отправилась искать палату брата. Она не могла поехать домой, пока он оставался здесь. Не могла оставить его на Сочельник совсем одного, после всего, что он пережил.
В больнице царила такая суматоха, что на Шей никто не обращал особого внимания - это было ей на руку. Чтобы подсмотреть у дежурной сестры, в какой палате лежит Кингсли, потребовалась пара хитростей и уловок, но Шей это удалось, и вскоре она тихонько, без стука, чтобы не беспокоить больного, скользнула в его палату.
И увидела, что его целует какая-то рыжая девица.
Шей громко кашлянула и подняла брови так, что те стремительно поползли к затылку.
- Это какой-то новый вид лечения? - уточнила она негромко, но очень строго, у незнакомки.
- Ой, - смущенно выдохнула Марлин и отступила на два шага от кровати, глядя на незнакомую темнокожую девушку в стажерской форме.
Вот оглядывалась-оглядывалась, но в самый неподходящий момент кто-то все равно вошел. Вроде бы, оправдываться ей было не за что. Ничего ужасного она не совершила точно. Максимум - немножко некорректное. Но Кингсли ей не посторонний человек, все-таки. После переливания крови - так тем более. Но девушка-стажер, с Марлин не знакомая, возможно, не знакомая и с Кингсли, ничего этого знать, конечно, не могла. И имела определенные основания для вопросов.
- Нет, это, конечно, не новый вид лечения, хотя я бы точно не возражала, чтобы оказалось так. Как бы легко тогда было спасать жизни, - чуть неуверенно улыбнувшись, проговорила Марлин и пригляделась к девушке немного внимательнее.
Молоденькая, возможно, чуть моложе даже самой Марлин. Просто стажер, проверяющий, все ли в порядке, и гоняющий отсюда тех, кого тут быть не должно? Возможно, но тогда бы прямо спросила, кто Марлин такая и имеет ли право тут находиться, а не стала бы задавать провокационные вопросы. Хотя бы потому, что Марлин могла бы оказаться родственницей, как раз таки право имеющей. В стажерско-волонтерской мантии - тем более. Марлин была не единственной, кто вчера срочно сменил свою основную профессию на волонтерство. И родственников пострадавших среди них было не так мало. Рук критически не хватало, а люди были готовы хоть всю ночь бегать по поручениям колдомедиков, лишь бы иметь возможность узнать, что с их родными. Это если не говорить о тех, кто считал это просто своим долгом. А раз незнакомая девушка отреагировала на Марлин так, как отреагировала, значит, она, как минимум, хорошая знакомая или родственница Кинга. Иначе бы повела себя чуть иначе. Или... Ой.
"Ой, как же неловко", - пронеслось в голове у Марлин, когда ее голову посетила внезапная и совершенно ужасающая мысль.
- Если вы невеста Кингсли, то это... Ну, я не знаю, что вы подумали. Но, скорее всего, не то, что есть. Ну, в смысле. Кинг был напарником моего отца. И я за него беспокоилась. И все. И я уже ухожу. Вот. Да, - в конце концов, поспешно, немного запинаясь, выдала девушка.
Действительно, прискакала к Кингсли, едва проснувшись в палате Эшлинг, в зеркало не посмотрев, даже повязку с руки не сняв, хотя после переливания крови уже сколько времени прошло, давно снять надо было, и целовать, пусть и только в лоб, стала. Страшно представить, как это все со стороны выглядело. И ведь даже не подумала, что сюда могут прийти родственники, а то и просто более близкие друзья, которые о какой-то Марлин никогда ничего не слышали, да и не могли слышать. Вот дурочка-то, а. Где мозг? Вместе с кровопотерей ушел? Так уж время прошло. Пора бы ему вернуться.
[icon]http://forumupload.ru/uploads/001a/c7/fc/67/203337.jpg[/icon]
Отредактировано Marlene McKinnon (2021-09-09 18:59:23)
Девушка так смутилась, что Шей самой стало неловко - поздновато, конечно, учитывая деликатную ситуацию, которую она застала. Разумеется, она понимала, что у Кингсли могут быть девушки, что когда-нибудь он женится и сделает ее тетей и крестной матерью своих мини-Кингсликов, просто Шей была совершенно не в курсе, как там дела на личном фронте у брата - ее куда больше интересовал личный фронт его друга Финеаса, настолько, что она была готова перейти в нападение на этом фронте, но что-то вечно мешало и отвлекало.
Так что вполне вероятно, что в поисках больничной койки брата Шей опередила его избранница, и она уже хотела было представиться и защебетать, как приятно познакомиться, пусть и в таких ужасных обстоятельствах, как незнакомка произнесла совсем сбившие с толку слова.
- Если вы невеста Кингсли, то...
Брови Шей снова взмыли вверх, она машинально затрясла головой и вытянула вперед руки, пытаясь вставить слово в тираду рыжей незнакомки. Теперь она уже совсем ничего не понимала - то есть, это не его девушка, а у авроров принято друг друга целовать, когда в больницу попадаешь? Интересные у них обычаи. Может, тоже пойти в авроры? И подкараулить, когда Финеас попадет в больницу. Правда, пока Шей на аврора выучится, тот уже будет внуков нянчить...
- Я не невеста, я сестра! - сообщила наконец Шеклболт, решив вернуться к мыслям о карьере чуть позже. - Просто удивилась, не знала, что у Кингсли есть ... эээ... Кто-то, кто за него вот так тоже беспокоится. Ну то есть, за него конечно много кто беспокоится, но чтобы с поцелуями и вот это все - он не рассказывал... Шей, - она вспомнила, что так и не представилась, протянула руку. - Я целую ночь тут торчу, плохо соображаю и могла слишком резко отреагировать, прошу прощения, если напугала, - она постаралась улыбнуться как можно мягче и присела возле койки брата. - Как он? Мне ничего не сказали, велели ехать домой, но как тут поедешь... - она по-детски поджала губы и накрыла ладонью руку Кингсли. - Очень страшная ночь.
Все-таки, не невеста. Марлин смутилась окончательно, хотя и почувствовала, как внутри что-то радостно затрепетало. Не невеста. Если бы у него была невеста, то она бы уж точно сидела у его постели сейчас. То есть, нет у Кингсли невесты!
Если только она не находится где-то заграницей, а потому просто физически не способна оказаться тут прямо сейчас. От этой внезапной мысли Марлин внутренне как-то сникла, но постаралась этого не показывать и понадеялась, что, даже если что и проскользнуло, Шей это спишет на усталость от тяжелой ночи или вовсе не заметит под пеленой собственных переживаний. Впрочем, долго обдумывать и эти мысли Марлин не пришлось, потому что сестра Кингсли продолжила - и из-за этого стало ясно, что невесты быть никак не могло. Девушка, о которой не знала сестра, могла. Официальная невеста - нет. У Кингсли серьезная семья с хорошей репутацией. Тайная помолвка произойти в такой семье никак не могла.
- Ааа... Да нет. Нет-нет. Тут ничего такого нет, чтобы было, что рассказывать. И все в порядке, да, - пролепетала Марлин, по ощущениям - густо покраснев, и пожала протянутую руку. - Очень приятно, хотя обстановка для знакомства и своеобразная.
Вот Кингсли проснется - и Шей рано или поздно его спросит, что это за девушка, которая его целовала и что у него с ней. И... И выйдет глупо, неловко, стыдно - и как они дальше будут по-дружески общаться? Не то чтобы у них была дружба-дружба. Много времени они проводили только в первые месяцы знакомства, а потом Кингсли как-то отдалился. То ли работа, то ли просто решил, что выполнил свой долг перед дочерью напарника - и на том можно больше не общаться. Нет, они периодически пересекались. Но чтобы в кафе посидеть или в гости сходить - нет, такого не случалось уже давно. Но, очевидно, на непонятных чувствах Марлин это никак не сказалось. Так что - ужас-ужас, хотя и стыдно так ужасаться на фоне всего, что случилось за последние двенадцать часов.
- У него была большая кровопотеря, делали переливанием. И травма головы, - поспешила Марлин ответить на вопрос девушки.
Вряд ли Шей стоило слышать страшные медицинские подробности, вроде "перелом основания черепа".
- Но он поправится, хотя ни сегодня, ни завтра его домой не отпустят. Но все должно быть хорошо.
Марлин пожевала губу, грустно посмотрела на девушку и вздохнула:
- Да. Ночь была просто ужасная. Вы правы. Хорошо, что закончилась.
[icon]http://forumupload.ru/uploads/001a/c7/fc/67/203337.jpg[/icon]
Вначале было слово. Какое, Кинг не разобрал. Там было много слов. То чуть более низким голосом, то немного повыше. Слова смешивались, перетекали одно в другое, звучали, будили его, вытаскивали из темноты, из забытья - в сознание.
Пробуждение было долгим, он будто всплывал из глубины на поверхность озера, к свету. И вспоминал. Кто он, что он, как оказался в этой темноте.
Как оказался - внезапно вспомнилось легко. Не то что два года назад, когда забвение было как слой толстого густого тумана, когда он помнил лишь благополучный день до. Тут - вспомнил сразу.
Он был выходной и пришел на вокзал встретить сестренку. Ну и конечно, увидел среди встречающих Марлин. Он последовательно вспомнил сигнал тревоги через значок, приказ прибыть на вокзал и перейти в распоряжение старших группы. Он отчитался о прибытии сразу, просто потому, что уже был там. Голос, приказывающий гражданским покинуть платформу. Растерянность в глазах Марлин. Конечно, она же не гражданская. И у неё в поезде брат!
Он обещал ей присмотреть за Тобби. Обещал, что встретит его, когда все закончится, и все объяснит. Обещал, что все будет хорошо, иди! “Иди, малыш” - так он подумал, но не сказал. Искорка нежности. Искорка силы - что бы ни означал этот сигнал тревоги, что бы ни готовил им сегодняшний вечер, они просто обязаны оказаться на победившей стороне. Потому что поезд и дети. Шей, Марлин и Тобби. Дети коллег. Дети друзей. Дети…
Он не встретил Тобби. Он не видел Шей. Он видел искореженную громаду поезда лишь краем глаза, учитывая походя общую ситуацию. Внимание его было направлено в основном на то, что происходило на платформе. А потом - на летящие вниз обломки крыши. И он вскинул руку с палочкой, заклинанием останавливая их падение, максимально смягчая их разрушительную силу. Он знал, что то же делают и другие. Знал, что сил справиться у них хватит. А вот то, что падало на него слева, что-то, лишившееся опоры или поддержки, что он видел как тень, без очертаний, на это уже ни рук, ни заклинаний, ни сил не хватит. Тут одно из двух: или он удержит и мягко опустит каменюку - или оттолкнет вот это падающее. Но не все сразу. Чистая математика - трое под камнем, один - на траектории вот этого. И летит оно не на него, а на коллегу. Тоже в общем-то девчонку, даром, что хит-визард. Её руки и внимание занято, и она удара не переживет. А он… у него есть шанс. Он большой, сильный, и у него в груди искорка. И он сделал всего два шага в сторону, вставая за девчонкой и принимая на себя этот удар. И, да, он успел отметить, что удержал заклинание… хорошо…
Темнота отпускала. Кинг вдохнул глубже и нахмурился ощутив свет сквозь опущенные веки. Глаз он еще не открывал, пока просто привыкая к тому, что жив. И слова… что они значат? Голоса напоминали ему о Шей и Марлин. И он улыбнулся. Что бы тут делать Марлин? Но все равно мило с её стороны привидеться ему.
Про травму головы и про то, что все будет в порядке - это он уже даже осмыслил. И даже чууть-чуть приоткрыл глаза, и прежде, чем снова их закрыть успел увидеть сестру и стажера-колдомедика с рыжими, как у Марлин, волосами и совсем как у Марлин голосом.
-Уже утро? - спросил он, думая, что обычным своим голосом, но на самом деле очень-очень тихо, едва уловимо. Имя, прошлое, настоящее - вот все, что у него сейчас было. Тела же своего он не ощущал вовсе.
Отредактировано Kingsley Shacklebolt (2021-09-11 22:23:22)
Вы здесь » Marauders: stay alive » Незавершенные отыгрыши » [24.12.1977] Entre deux femmes que j'aime
