“Эйдан.
Поскольку мы оба прекрасно понимаем, что при всей своей официальности и благопристойности твой повод для поездки в Вену с юной миссис Лестрейндж вряд ли будет подкреплен аналогично официальным и благопристойным твоим поведением по отношению к ней, то я предпочту не портить ни тебе, ни себе остатки праздников, и уехать встретить Рождество и Новый год в кругу семьи, которая действительно меня любит. Эрлинг воспринял мое предложение повзрывать фейерверки вместе со своими кузенами в Гранаде с восторгом, поэтому он едет со мной.
Рассчитываю на твое понимание в этом вопросе и надеюсь, что тебе хватит рассудительности и приличий не следовать за нами.
Если что, в качестве официального повода для моего отсутствия на всех праздничных мероприятиях предлагаю тебе использовать рождение у Диего третьего сына. Тебя же для моих родственников, вполне ожидаемо, задержат на работе важные государственные дела.
Подарки от твоего лица я уже приобрела, об этом можешь не беспокоиться.
Уверена, ты найдешь, чем себя развлечь в мое отсутствие, как, впрочем, и обычно.
И поскольку писать тебе более я не планирую, заранее пожелаю тебе счастливого Нового года.
Магдалина”
[indent] Закончив с нехитрой запиской вечером в Сочельник, Магдалина приказала эльфам обеспокоиться, чтобы мистер Эйвери после своего прибытия с австрийских блядок в обязательном порядке ознакомился с её содержимым, и, будто спрятав грядущую ссору в сейф с замком, зачарованным открыться к определенному моменту, безмятежно крикнула Эрлингу поторапливаться, если он не хочет опоздать на праздничный ужин к бабушке с дедушкой.
[indent] Обратный отсчет стартовал, стоило ей только коснуться присланного отцом в срочном порядке порт-ключа, и время, восхитительное, яркое и счастливое с удручающей скоростью понеслось вперед.
[indent] В Гранаде Магдалине было хорошо. К моменту её с сыном появления все уже начали немного отмечать праздник, чтобы за большим столом, все прирастающем новыми членами семейства Реверте стараниями Диего и его жены, нашлось место еще для двоих без лишних на то вопросов. И только присев за него, Маг оказалась утянута в бесконечную вереницу праздничных мероприятий, ярмарок, карнавалов и торжеств, которые только могла предложить так любящая повеселиться Андалусия.
[indent] Семейный ужин сменялся праздным бездельем в саду, оно перетекало в городские прогулки с Серхио, с них можно было устремиться на какой-нибудь из даваемых местными богачами вечеров, неизменно купаясь в приятном ощущении, что вместо того, чтобы быть одной из жен кого-то из расплодившихся двадцати восьми, здесь Магдалина была представительницей тех самых, единственных Реверте. Эрлинг большую часть времени проводил со старшим его всего на пару лет сыном Диего, и, наблюдая за тем, как зимнее, но все равно теплое солнце возвращает её коже приятный карамельный оттенок, Маг смотрела на их уже не совсем детские выходки сквозь пальцы.
[indent] Новый год они отмечали на почетных местах в городском ресторане на площади у собора, чтобы не отставать от традиции шумного празднества, которое так утягивало в себя всеми этими танцами, музыкой и светом прямо на улицах позабывшего сон города, что Магдалина смогла вынырнуть из этого ощущения беззаботного веселья только утром второго января. В этот день она наконец-то соизволила прочесть письмо от мужа и вспомнила о том, что ею же самой был запущен обратный отсчет до скандала. Что-то нехорошее поскреблось в ней изнутри, когда она узнала в строчках на пергаменте хорошо знакомый почерк и тон Эйдана, что-то злое заставило её хмыкнуть, когда она прочитала о его “надежде”, что сын вернется домой до дня рождения. Разумеется, Эрлинг хотел отмечать свой праздник в кругу друзей, и разумеется его мать об этом помнила, разве что не совсем поняла, как так вышло, что до этого события осталось всего два дня.
[indent] Большой спешки в их сборах домой не было, скорее их пронизывала неприятная нервозность перед встречей с мужем, впрочем, не оправдавшая себя в полной мере. Едва только прибыв из залитых солнцем просторных залов Дворца Западного Ветра в унылый холл Эйвери-мэнора, Магдалина встретилась с Эйданом взглядом и поняла, что их грядущий скандал отложится еще на некоторое время. Будучи, вероятно, самыми отвратительными супругами на всей территории британских островов, они продолжали оставаться более-менее пристойными родителями своему сыну, чтобы не втягивать еще и его в свои отношения.
[indent] Часовой механизм был переведен, и разве что предощущение того, что до урочного часа остается все меньше времени, заставляло Маг слышать его тикание все оставшиеся до окончания школьных пять дней.
[indent] Поправляя воротник на мантии у своего мальчика на вокзале Кингс-Кросс, она уже буквально ощущала как синхронизировался этот обратный отсчет с биением её сердца, и беря с Эрлинга обещание написать, как только он прибудет в школу, продолжала улыбаться разве что этим последним минутам с сыном. Потом, стоило только паровозу загудеть и засвистеть сталью, набирая ход прочь на север, Магдалина просто оставила эту улыбку на лице, как не сразу снимают перчатки, входя с улицы в помещение, и позволила Эйдану отвести себя домой.
[indent] Сейчас!
[indent] К её удивлению, никакого “сейчас” не было. Супруга ждали срочные министерские (или нет) дела, и она, изрядно удивленная тем, для чего вообще понадобилась эта сцена с препровождением в особняк, ухмыльнулась, решив про себя, что её чудовище, видимо решило проверить, что в этот раз принцесса не улизнет снова. Что ж, она не собиралась. Соблазн проводить больше времени на родине был велик, но уж слишком подозрителен для тех людей, которым Маг была небезразлична. Провоцировать их на международный скандал она пока не хотела. Эйдан этого точно не стоил.
[indent] Запершись в своих комнатах, она скомандовала эльфам не носить к ней никаких писем, за исключением письма от сына, и не принимать никого через камин. Оповещать о том, когда домой вернется мистер Эйвери тоже было не обязательно и да, поужинать миссис Эйвери собиралась одна и у себя, не спускаясь в столовую. К ужину она попросила также подать себе вина с отцовского виноградника, прихваченного в качестве сувенира, и преспокойно подпитываясь вместе с терпким, молодым еще вкусом, легкой ностальгией по дому, принялась раскладывать карты, скорее от скуки, чем из любопытства.
[indent] На улице быстро стемнело и вечерние часы потянулись однообразнее и быстрее, и только раз ненароком глянув на часы, Магдалина обнаружила, что время уже позднее. На секунду она даже позволила себе вместе с еще одним глотком побаловаться надеждой, что Эйдан либо ушел блядствовать и не вернется домой вовсе, либо уже вернулся и благоразумно отправился спать, но как и всем самым хорошим ожиданиям, этому не суждено было исполниться. Буквально через полчаса, когда Магдалина уже переоделась ко сну и последний раз оценивала разложившийся на столе пасьянс на предмет того, чего ей стоит ожидать в будущем, в дверь раздался стук.
[indent] Явился.
[indent] Стук, как и последовавшие за ним невразумительные речи по ту сторону двери она предпочла проигнорировать. Карты на столе будто бы намекали на её триумф, кубки превалировали в раскладе, опирались на прочный слой из монет и королева будто купалась в них, гордая и непокоренная. Маг выложила еще пару карт сверху, чтобы ответили ей на вопрос, когда же это произойдет, но в этот момент Эйдан решил перейти от слов к действию. Едва успев выставить перед собой щит protego, больше для того, чтобы взрывной волной не сдуло любопытный расклад со стола, Магдалина так и осталась сидеть с палочкой в руке, вполоборота ко входу, когда из клубов пыли в ореоле устроенных собственноручно спецэффектов в комнату вошел её муж.
[indent] - Эта дверь никому не мешала жить почти две сотни лет, Эйдан, и её восстановление будет стоить уйму денег. Уверен, что оно того стоило?
[indent] Демонстративно теперь отложив палочку, Магдалина отвернулась, сочтя зрелище не стоящим её внимания, протянула освободившуюся руку за бокалом с вином, отпила и вернулась к раскладу, флегматично бросая следующую фразу так, будто разговаривала с картами:
[indent] - Но раз ты уже зашел, вряд ли что-то может остановить тебя в желании поговорить, не так ли?

[indent] Тяга Эйдана даже не к дисциплине, а к её наведению в стенах собственного дома, вкупе с твердолобостью, упрямством и абсолютным неумением отступать от задуманного сценария, вызывала бы у Маг восхищение, если бы не являлась одновременно главным раздражающим фактором. Дверь в собственные покои ей было действительно жалко - в отличие от мужа, она любила красоту отдельных вещей саму по себе, не только потому, что могла их сломать, а тут, к тому же, действительно добавлялись хлопоты по восстановлению, затраты, необходимость объяснять рабочим о том, какая именно должна быть древесина, и врать что-то нелепое о причинах катастрофы. Что-то вроде неправильно сработавшего модернового заклятия для избавления от докси или вроде того.
[indent] Вся эта мишура, пока только призрачно веющая миражом на горизонте будущего оказывала подавляющий эффект, который хотелось поскорее запить парой глотков и, в идеале, в легком хмелю лечь спать, но, к несчастью, проблемы, которые предстояло решать в будущем были не единственными и даже не основными. За главной проблемой, которая походкой полководца-победителя вышагивала по её будуару, Магдалина наблюдала с тем любопытством, с которым пресытившиеся жизнью и её благами люди наблюдают за диковинным зверем в зоопарке - интерес был внимательный, но неглубокий и недолгий. В конце концов, она знала, что так будет, оставалось только проследить, в какой форме её давно осточертевший супруг начнет разворачивать свои давно набившие оскомину воспитательные процессы.
[indent] Он, разумеется, первым делом обвинил в учиненном собой разрушении её и затребовал полного внимания. Магдалина пальцами сравняла края не разложенной еще колоды и аккуратно передвинула её на дальний от себя край стола, решив, что все равно, пока ей будут выдвигать претензии и рассказывать о том, как же плохо она поступила, что посмела подумать о себе и, страшный-страшный грех, сделать себе приятное, уместнее будет держаться не за предсказания о будущем, а за надежный, существующий прямо здесь и сейчас бокал.
[indent] Те несколько глотков, которые Маг сделала из него, пока выслушивала всю эту, казалось бы почти обреченную стать бесконечной, тираду, которую, как ей показалось в какой-то момент, муж просто обязан был репетировать перед зеркалом все прожитое ими в разлуке время, действительно помогли ей продержаться. Хотя бы от того, чтобы не засмеяться в отдельные моменты, которым вся эта интонация только придавала комичности.
[indent] На прахе всех своих сожженных инквизицией прабабок Магдалина могла поклясться, что была уверена, что под конец своей речи Эйдан вытащит размноженный в двух-трех экземплярах пергамент, на которых ей надо будет поставить подпись тут, тут и вот здесь, дабы заверить, что она все поняла. Ничего нельзя было исключать. Она давно подозревала, что как к жене и, особенно, как к любимой женщине, супруг к ней не относится, вполне могло статься, что он и за живого человека её больше не держит.
[indent] Так - всего лишь еще один проситель у него на приеме в Министерстве. Изображение на картонке, которое, в отличие от портрета на стене, даже не движется.     
[indent] Магдалина совсем зло разулыбалась под конец всей этой речи. Хотела пару раз хлопнуть в ладоши, чтобы еще подчеркнуть, как она восхищена уровнем подготовки, ораторским мастерством и стройностью построенного доклада, но решила, что перегибать с паясничеством еще рано. Вечер ведь только начинался, дверца сейфа, бережно охранявшего скандал пару недель, только распахнулась, и демоны только начали вылезать.
[indent] - Эйдан, если ты решил и дальше соблюдать со мной настолько формальный тон общения, то давай в следующий раз пригласим еще и переводчика. Или переводчицу. Будешь общаться со мной как со всеми остальными иностранцами, а потом сможешь трахнуть её у меня на глазах и утверждать, что ничего не было.
[indent] Она салютовала мужу бокалом, четко давая понять, что нет, своему гостю она выпить не предложит, с досадой посмотрела на образовавшееся после глотка пустое дно и потянулась за бутылкой. Рубиновая жидкость заискрилась струей в воздухе, а Маг, слегка устало, потому что уже не в первый и, видимо, не в последний раз в жизни, продолжила объяснять то, что по её мнению в объяснении не нуждалось.
[indent] - Солнышко, мы же все это уже проходили. Ты врал мне и о меньших поводах, а тут - несколько дней, в чужой стране, с таким очаровательным юным куском молодой плоти под носом. Что бы ты мне не говорил, я не верю, что ты устоял. Ты на это не способен. И я все равно не перестану так думать.
[indent] Признаться, вспоминая о том, как выглядела Беллатрикс Лестрейндж, Магдалина изрядно польстила ей про плоть. Девушка скорее напоминала анатомический набор костей, но, потенциально могла еще дозреть и вообще обладала безусловной притягательностью молодости, которой Маг, увы, уже была лишена, что не могло не коробить её изнутри. Она прекрасно понимала, чем руководствовался муж, когда раз за разом расстегивал ширинку на брюках, она не понимала только к чему ему требовался весь этот цирк с наведением мостов в собственном доме. Боялся, что жена начнет голосить о том, что будущий наследник Лестрейнджей должен появиться скорее на гобелене у Эйвери? В принципе, правильно делал, разве что своими попытками ограничить будущую катастрофу притягивал её к ним еще ближе.
[indent] Магдалина отставила бутылку. Донышко стукнуло о стол слишком громко, а край бокала в руке начал чуть подрагивать. Раздражение пробралось в голос.
[indent] - Но если тебе принципиально именно то, чтобы мои мысли не были произнесены вслух, то незачем было приходить сюда сегодня и ломать эту чертову дверь, чтобы услышать их еще раз. Но раз ты пришел, даже не пытайся доказывать обратное, старый кобель, лучше поблагодари, что я иногда увожу сына из гадюшника, который ты здесь развел, чтобы он хотя бы видел, как живут нормальные семьи.

[indent] Не сказать, чтобы отбросивший потуги в дипломатию в собственном доме Эйдан нравился Маг больше, чем Эйдан-британский-сноб, хотя связано это было, в первую очередь, с тем, что её чувства к нему в целом были куда прохладнее, чем в ослепленной страстью молодости. Переставший говорить ей слова любви, комплименты и вообще хоть сколь-нибудь проявлять обещанную до конца их дней обжигающую нежность, муж в какой-то момент превратился для нее в другого, поначалу малознакомого человека, который её вовсе не понимал и, как ей казалось, понять был физически неспособен. Она подстроилась под него тоже - научилась щетиниться иглами встречных обвинений, приобрела привычку сквернословить и употреблять алкоголь в неприличных для леди количествах, а также, оставаясь с супругом наедине, попирать всякие приличия касающиеся громкости речи и практиковать все те нелепые, чрезмерные способы физической активности, которые мало одобрялись в светском обществе и временами сулили определенные финансовые убытки.
[indent] Ей не сказать, чтобы нравился куда более резкий и грубый тон мужа, но под него ей было легче подстроиться. С таким им она уже знала как себя вести и, когда он стянул ей волосы на затылке, вопреки очевидной и больше не скрываемой угрозе, улыбалась. Будто всякий раз, когда Эйдан позволял себе быть мудаком, Магдалина снова и снова уличала его в страшной тайне и ликовала просто потому, что могла её разгадать.
[indent] Забирая от нее бутылку, отодвигая палочку и хватая за волосы, супруг демонстрировал именно то скотство, которого она от него ждала, раз за разом только подчеркивая её правоту и перечеркивая весь смысл в собственных попытках к разговору.
[indent] Супруги Эйвери не разговаривали уже много лет. Они либо строили из себя семью на людях, либо игнорировали существование друг друга, либо собачились. Наибольший парадокс на данный момент заключался разве что в том, как Эйдан и Магдалина умудрились продержаться не реализуя последнее свое состояние целых пять дней, выносив и выкопив в себе такой восхитительный повод, сейчас грозивший разродиться натуральным извержением вулкана.
[indent] Маг смотрела на мужа снизу вверх, при этом не снимая с лица маску презрительного превосходства. В конце концов, ну не думал же её идиот, что сможет запугать ту, кто почти двадцать лет прожила с ним под одной крышей такими дешевыми трюками. Она мечтательно приложила бокал с вином к виску, про себя размышляя не пора ли уже плеснуть остатками его содержимого мужу в лицо, но решила, что пока не время. Внутренний хронометр подсказывал, что ей будет еще слишком жалко переводить напиток.
[indent] - Обожаю слушать, как ты оправдываешь себя. Конечно, прикрывать свои скотские привычки куда проще, переваливая с больной головы на здоровую. Продолжай, Эйдан. В чем я еще виновата? Может в том, что влюбилась в тебя и обрекла тебя-несчастного, к жизни с женщиной, которая не будет отводить взгляд от твоей деградации? Прости покорно, если бы не Эрлинг, я бы давно наплевала на тебя точно так же, как ты на наш брак.
[indent] Потом последовала не менее нелепая попытка переложить ответственность за свои поступки на своего старого знакомого, будто он был виноват в том, что глава Департамента Международного Магического Сотрудничества, предпочитает половые связи укреплению межнациональных. Магдалина еще раз прислушалась к внутреннему голосу и, нет, снова решила, что вина ей жаль. Чуть прикусив губу и томным жестом убрав волосы, прикрывавшие ключицу и шею, она обошлась лишь словами.
[indent] - А вот это отличная идея. Я люблю твоих друзей. Люблю общаться с приличными людьми, знаешь ли. И, как знать, может Милорду я понравлюсь больше, чем тебе? Пригласишь его к нам?
[indent] С большим удовольствием отметив, что их дуэли в обоюдном паскудстве стали становиться длиннее, Маг дожидалась, когда Эйдан разыграет карту её ревности и с этим он не заставил себя ждать. Все так же зачем-то продолжая оправдывать миссис Лестрейндж, он вытащил из недр историйку о некой другой бабе, очевидно, ожидая, что жену это заденет и оказался, безусловно, прав… Но только отчасти. Чем больше такого дерьма на неё валилось, тем, увы, больше Маг привыкала к его запаху. И как бы паскудно не смердели поступки мужа - они становились все зауряднее для восприятия со временем. В конце концов, супруг произнес ровно то, чего она ждала от него с самого своего отъезда домой в Рождество - прямое признание в том, что он похотливый и бессовестный кобель. 
[indent] Магдалина не таясь, закатила глаза.
[indent] - Эйдан, меня снег зимой в этих широтах удивит и заставит волноваться больше, чем новости о твоем блядстве. Что же до твоих угроз меня “отодрать” - не утруждай себя ими. Весь Лондон в курсе, что у тебя уже несколько лет не стоит на собственную жену.
[indent] Покачав вином в бокале, Маг предпочла опрокинуть его все-таки в себя, после чего, уже чуть покачнувшись, встала, чтобы дойти за следующей порцией.

[indent] Разлетевшаяся по полу бутылка показалась Магдалине на несколько мгновений неплохой аллегорией их брака, настолько четкой, что засмотревшись на то, как с оставшихся от недавно целого, отлично выполняющего свою функцию стеклянного сосуда осколков стекают рубиновые, чем-то похожие на кровь капли, она почувствовала легкую, паническую тошноту. Об образовавшиеся зазубрины краев, которые не превратились в совсем уж мелкое искрящееся крошево, теперь легко было порезаться, они могли превратиться в оружие, вплоть до нанесения смертельных ран, безумно было жаль содержимого внутри и, главное, склеить все это обратно было бы крайне затруднительно даже при помощи магии.
[indent] Почему-то, глядя на этот маленький беспорядок, Маг почувствовала как к глазам подступили слезы и что-то тяжелое сдавило грудь, что заставило забыть все готовые едкие комментарии и фразочки о том, что она думает по поводу предыдущих комментариев Эйдана, куда делась женщина, которую он любил, и почему как средство воздействия она вряд ли годится.
[indent] В погребе было еще полно других бутылок, не было проблем приказать эльфам убрать с глаз долой беспорядок и принести новую, чтобы все-таки утопить в ней тяжелый осадок, оставшийся с сегодняшнего вечера и всех последних недель, если не лет, но жалко сейчас Магдалине было именно эту.
[indent] Возможно, потому что она привезла её из дома и вместе с ней разлетелись по полу воспоминания о, в принципе, неплохих каникулах дома.
[indent] Возможно, потому что ей самой показалось, что какая-то часть её сущности точно так же как эта бутылка застыла в мгновении, когда край касается об пол, и сейчас идет многими трещинами, прежде чем разлететься на осколки. Неизвестно, была ли это игра алкоголя в крови, или тот самый слабый, едва проклевывавшийся у нее сквозь поколения женщин в семье дар, но в расплывшемся по светлому ковру уродливой розовой кляксой пятне Маг виделось что-то зловещее.
[indent] Она сделала шаг ему навстречу, чтобы присмотреться, и, разумеется, была остановлена мужем, которому как всегда претило, что кто-то в этом доме позволяет себе еще ходить, не запрашивая у него на то особого разрешения. Впрочем, странно, что не дышать.
[indent] Мгновенная злость на супруга отвлекла Маг от легкого наваждения, и оно, как и положено миражам, существующим на кромке между мирами и пластами времени, обиженно растворилось, не дав за себя зацепиться. Чуть помутневшим взглядом, раздосадованная этим обстоятельством, Магдалина уставилась на Эйдана с нескрываемым осуждением. Грубые манипуляции с применением физической силы, которыми он не погнушался, показались ей смешны, а попытка лишний раз поставить на место в виде унижающего шлепка, будто жена была не женой, а одной из лошадей в их стойлах, - до невозможности банальна. Она положила свободную от теперь удручающе бесполезного бокала руку Эйдану на грудь и сказала с нескрываемой укоризной, подтверждая его же слова.
[indent] - Твои прикосновения стали мне невыносимы. Но если ты надумаешь “постараться”, то я предпочту отлежаться недвижимым бревном, не издав ни звука, чтобы не доставить тебе удовольствия.
[indent] Ей вспомнилось то время, когда они последний раз еще спали вдвоем. Уже больше пяти лет назад, когда Эрлинг только пошел в школу. Порыв, который возник между ними во время вообще-то планируемой поездки в Истборн, когда, как в молодости, им совсем лишней казалась одежда и растворились все условности, вроде обязательно включаемой в атрибут супружеского долга кровати или соблюдения моциона по времени суток, теперь выглядел совершенно нелепой попыткой. Будто они оба тогда со всем старанием, прилежанием и даже отчаянием дули на угли давно прогорающего костра былой страсти и чуть-чуть смогли погреться, пока те немного покраснели, давая быстро угасшую надежду.
[indent] Маг не сказала бы, как быстро и при каких обстоятельствах конкретно все это сменилось обратно презрением и ненавистью, но их текущий, с позволения сказать, разговор, казался ей точкой невозврата. Она была уверена, что больше не выдержит еще одной Вены и второго такого выяснения отношений. Она, разумеется, себя недооценивала, но все равно толкнулась прочь от мужа, пытаясь высвободиться.
[indent] - Отпусти меня, Эйдан. В этом городе достаточно щелей, в которые ты можешь присунуть. Ни к чему ломать комедию.
[indent] Она сделала нажим тверже, выпустила из рук бокал, мягко упавший на ковер под ногами, чтобы толкнуться двумя руками, и надавила не только супругу на грудь, но и, как ей казалось, на рациональное и разумное в нем.
[indent] - В конце концов, нам осталось потерпеть друг друга уже меньше года. Думаю, когда Эрлинг достигнет совершеннолетия, мы вполне можем разъехаться.

Отредактировано Magdalena Avery (2021-06-13 20:09:08)

[indent] Привычка Эйдана оставлять на ней засосы сначала, в пору еще их молодости, когда они только познакомились, смущала Магдалину, но принималась ей как данность и оправданные последствия неконтролируемой страсти, которую будущий муж вроде бы вполне логично должен был испытывать. Потом его “излишне старательные” поцелуи в шею стали казаться ей, скорее, неизменным атрибутом в их интимной жизни и милым напоминанием о прошлом, но вот, наконец, когда поведение супруга на людях и не только стало злить Маг до того, что даже сам факт его присутствия рядом вызывал особое, ершистое состояние, его привычка, вкупе с обыкновением свести почти любой их контакт до тактильного, начала её раздражать.
[indent] Простояв, не шелохнувшись, все то время, пока он, еще прижимая её к себе, с неизвестными целями касался её кожи губами, она не стала комментировать, что презрение, отвращение и ненависть тоже не являются равнодушием, но и от того, чем живут нормальные пары в браке, тоже бесконечно далеки. В такой близости от Эйдана сейчас ей, несмотря на весь выпитый алкоголь, было тошно и противно. Поэтому, стоило только высвободиться из его, так называемых, объятий, как она предпочла отойти в сторону.
[indent] Не самый трезвый шаг её, тем не менее, вел к вполне определенной цели - столику с трюмо, на котором в числе прочих баночек и флаконов с помадками, кремами, лосьонами и притирками можно было отыскать эссенцию мурлтапа - крайне важный ингредиент в аптечке, как минимум, матери для весьма активного сына подростка. Флегматично откинув волосы назад, Маг плеснула себе на сложенную лодочкой ладонь пару капель и принялась осторожно втирать в красное пятно на шее. На Эйдана она смотрела через отражение в зеркале, но мимика у нее все равно была такой, будто она разговаривала с мужем лицом к лицу. Она так же удивленно выгибала бровь, хмыкала и морщилась на его высказывания.
[indent] - У меня есть пространство, в которое ты легко врываешься, при случае взрывая антикварные двери, стоит понимать?
[indent] Ту часть будуара, которую не украшали, поблескивая стеклянным крошевом и рубиновыми каплями останки почившей бутылки с вином, неприятно разнообразила пыль и щепа от пострадавшей, некогда прочной дубовой перегородки с резьбой и позолотой. Если бы Эйдан Эйвери когда-то не приехал в Гранаду с порога вписавшись в помпезную авантюру с корридой, Магдалина бы сказала, что театральным жестам он нахватался от нее за годы совместной жизни, но, увы, стоило признать, что к его неисправимой и явно не взрослеющей натуре, она не имела никакого отношения.
[indent] После пары круговых движений, готовящееся было стать из красного багряным пятнышко на шее, приобрело легкий розовый оттенок, вызвав на лице у Маг почти довольную, если бы ни ее легкая хмельная размытость, улыбку.
[indent] К утру отметина должна была сойти вовсе, если муж, конечно, не решил бы наделать новых. Впрочем, даже если бы и решил, то ничего - Магдалина свела бы и их, и в подтверждении своих потенциальных намерений, она решила чуть-чуть приоткрыть супругу тайну на её к нему отношение.
[indent] - И я не отказывалась исполнять супружеский долг, я просто брезгую, Эйдан. Уверен, ты бы тоже не стал пристраиваться к кнатовой проститутке, которую отымела половина Лондона. То есть понимаешь… Даже Ты бы не стал.
[indent] Она, наконец, повернулась к нему лицом, присев и опершись для надежности на столешницу за собой ладонями, и заговорила серьезно. Возможно еще серьезнее, чем сам её муж, с его дикими угрозами о заточении и Империо.
[indent] - Что же до развода, то тут скорее удивляешь меня ты. Я была уверена, что ты не откажешься сменить меня на тело помоложе и покладистее, когда Эрлинг станет достаточно взрослым. Впрочем, у меня есть еще год, чтобы заставить тебя передумать.
[indent] Магдалина посмотрела на карты, все еще спокойно лежащие на другом столе. Момент триумфа для королевы, подкрепленный монетами и ознаменованный кубками. Неизвестно когда, но... Почему бы не сейчас?
[indent] - И я заставлю. Если через год мы не урегулируем вопрос миром, то я вытащу в прессу столько грязи о тебе, Эйдан, что твою политическую карьеру можно будет смело спускать в ту же выгребную яму, куда ты уже отправил остатки своих понятий о приличном поведении. Твоя поездка в Вену была моей последней каплей, - фыркнув, бросила Маг, еще не подозревая о том, насколько на самом деле обширнее и глубже ее запасы терпения.

[indent] Магдалина не рассчитывала обыграть мужа на его же поле, но лишь по той своей наивности, из-за которой считала, что “поле” это давным давно стало для них общим. Они почти два десятка лет жили друг подле друга, и весь этот срок, как ей казалось, должен был притереть и приточить их между собой настолько, что и достоинства, и недостатки потенциально могли стать общими, их поступки могли стать угадываемыми друг для друга, и даже поведение должно было стать до того предсказуемым, что его рамки-то точно должны были быть изучены и известны.
[indent] Она не боялась, когда Эйдан снова подходил к ней. Что он мог ей сделать? Снова настойчиво и грубо потискать, придержав неосторожно, до синяков за руки, чтобы точно не думала вырваться? Поставить еще несколько красных отметин на шее?
[indent] Когда Эйдан схватил её за горло, испугаться толком Магдалина так и не успела, и первой её реакцией было удивление. Был шок, который временно притупил саму боль от захвата, чтобы усилить её, когда в легких стало непривычно пусто.
[indent] Как-то инстинктивно, хаотично и совершенно недейственно Магдалина цеплялась за державшую её руку, впивалась ногтями в предплечье, била кулаками и старалась вырваться, что-то хрипя моментально пересохшим ртом, пока в глазах совсем не потемнело, но этот хаос не шел ни в какое сравнение с тем нагромождением образов, воспоминаний и чувств, которые порождали в нее в голове боль, обида и недостаток воздуха.
[indent] В комнате пахло жасмином, горячие губы между поцелуями клялись ей в любви и обещали исполнять её желания. Голос из прошлого говорил ей, какая она красивая и убеждал, что она может сделать его самым счастливым человеком на земле. Она обожала перебирать под пальцами жесткие волосы в минуты отдыха, она обещала умереть вместе с Ним, за Него, разве из-за Него?
[indent] Я хочу чтобы у нас была общая линия жизни.
[indent] Зачем ты её рвешь?
[indent] Потому что любовь больше жизни - чревата смертью?
[indent] Слова, которые Маг говорил Эйдан звучали все тише и глуше, будто он вещал ей сквозь толщу воды, сквозь слои времени из настоящего в прошлого и не мог донести мысль, только общее настроение - что она чудовищна.
[indent] Когда все резко прекратилось, Магдалина не видела уже ровным счетом ничего. Стекленеющие глаза физически не должны были пропускать свет.
[indent] Когда все резко прекратилось, и воздух с очередным, лихорадочным вздохом сотней ножей порезал легкие, Магдалина оказалась лежащей на полу, скорчившись в три погибели, кашляя оттого, что слишком тяжело давалось восстановить дыхание, оттого, что теперь оно было слишком непривычным, а в груди все жгло и жгло, и в голове было слишком шумно, чтобы связывать рефлексии в мысли, а мысли в разумную речь, но Маг попыталась.
[indent] - Я…
[indent] Много продолжений потонули в следующем приступе кашля. В них она грозилась написать о случившемся братьям, обещала Эйдану скорую расправу, посылала ему заурядные проклятья и декларировала ненависть, которая вытеснила не просто все её эмоции, а все вообще когда-либо существовавшие в стенах Эйвери-мэнора, которая пропитала самый воздух, которыми они дышали.
[indent] Магдалина ни за что бы не могла объяснить, почему ни одна из захлебнувшихся кашлем фраз не была произнесена на самом деле, и что это было - благоразумие или физическая неспособность, вызванная спутанной работой на несколько минут лишенного кислорода мозга. Так или иначе, вслух она произнесла не то или не совсем то, что собиралась.
[indent] -... уже была тебе хорошой жено…
[indent] В горле от обилия звуков снова заскреблось, и снова сухие спазмы начали сотрясать её грудь. Ей понадобилось время, чтобы снова начать нормально дышать и нормально говорить, а в глазах поблекла заполонившая почти все поле зрения виньетка, при том, что картинки перед мысленным взором разворачивались одна ярче другой. Образы прошлого - от эйфории майской ночи и до первого младенческого крика в стенах особняка, от первого поцелуя у алтаря и до последнего пробуждения вместе, - запутались в картинках с колоды карт.
[indent] Кубки, монеты, палицы, мечи. Королева торжествует над всем. Мстит за обиды. Встает на или над справедливостью. Очевидно не сейчас, но когда-то совершенно очевидно, совершенно четко, совершенно неизбежно, пусть и вслух о таком говорить приходится шепотом, лежа на полу, путаясь в слезах, волосах и рассказывая предсказание куску ковра и паркету перед лицом.
[indent] - Ты еще будешь на коленях просить у меня прощения. Ты на пороге смерти будешь бормотать мое имя, а я не подам тебе и стакан воды… Ты будешь упрашивать меня остаться с тобой, и сама мысль, что я могу уйти, будет причинять тебе страдания.
[indent] Лицо поднять было еще тяжело, и даже шевелиться пока что больно - на шее будто все еще накинули обруч, горло ссаднило, грудь кто-то держал в тисках, поэтому все клятвы и обещания, следом за предсказаниями пока уходили, не поднимая глаз на адресата. В пустоту.
[indent] - Я постараюсь дожить до этого момента, Эйдан. 
[indent] Впрочем, и пустота, зачастую, оказывалась понятливее.

[indent] В затяжной, не всегда хорошо прописанной драме под названием жизнь, в отличие от представлений театральных сложнее всего даются переходы между сценами, когда, казалось бы, законченный сюжет продолжает двигаться дальше, принимает новые формы, набирает новые обороты, швыряя своего героя об необходимость как-то в нем разбираться и существовать.
[indent] Под занавес действия, кульминацией которого была треклятая поездка Эйдана в Вену, Магдалина лежала на полу, лихорадочно отшатнувшаяся от собственной смерти, как заплутавший в тумане путник - от края пропасти, и давилась не только наконец добравшимся до легких воздухом, но и ощущением особой, близкой к панике обиды из-за только что учиненного с ней предательства, в сравнении с которым все предыдущие измены, ссоры и размолвки с мужем были, в сущности, жалким пшиком уязвленной гордости и болезненных, но не столь значительных ударов по увядающей молодости. Теперь же дело приобретало совсем иной оборот, и крылось даже не в том трахал или нет Эйдан Эйвери юную миссис Лестрейндж.
[indent] Совсем не при чем были слухи и домыслы публики, которые распространились до самой Испании после первых колдографий в газетах, так что даже старающийся не лезть в её брак Диего, спрашивал у сестры, все ли в порядке. Мало общего имело с трансформацией состояния Маг и то общественное давление, которое приходилось на её статус - “принцессе волшебной Гранады” не полагалось становиться жертвой адюльтера, как впрочем, и наследнику одной из двадцати восьми чистокровных семейств не гоже было ходить с рогами, чтобы чувствовать спиной сочувственные покачивания головой.
[indent] Бедный Рудольфус. Бедная Магдалина.
[indent] Все это было чудовищно и, казалось, просто обязано развалить брак Эйвери, но только что склеенный и сцепленный заново упрямством и и жестокостью главы семьи, он не столько выстоял, сколько превратился в нечто новое. Из хрупкого живого существа стал крепким, но бездушным големом, а Магдалина, как одна из составляющих его частей, - постепенно начала задыхаться не только и не столько от удушья или резко сорвавшегося в легкие воздуха, сколько от осознания всей глубины учиненного Эйданом предательства.
[indent] Он не просто ездил с другой в Вену. Не просто трахался напропалую, не скрываясь, с кем ни попадя. Даже не то было ужасным, что он только что пытался её убить.
[indent] Самый величайший ужас заключался в том, что он её больше не любил.
[indent] Хотел номинально держать рядом, подчеркивать правила и приличия, создавать видимость благополучия и выдержанности в своих идиотских британских традициях, но не любил.
[indent] Магдалина поняла, что плачет, лишь когда её усадили на стул жесткие, безучастные руки. Плакала она зло, и также зло кивала, со всем соглашаясь, - будет, кем он скажет, как он скажет, лишь бы сейчас оставил в покое.
[indent] - Я все поняла. Уйди, пожалуйста.
[indent] Она посмотрела ему в глаза, без мольбы и уже без борьбы, но непрерывно про себя повторяя: Уйди. Уйди. Видеть тебя не хочу, не могу больше.
[indent] Потому что хуже чем принятие его измен, деспотизма и жестокости, ей давалось осознание, что у нее больше нет точки опоры, что не на кого положиться и не к кому притянуться. Что нет того, кто обещал защищать и укрывать от невзгод, и куда больнее и злее чем ненависть, Маг обожгло изнутри острое чувство собственного одиночества в больших и просторных залах пустоватого, старинного особняка.
[indent] И только где-то там, в неизвестном будущем, как последний островок надежды в обезлюдевшей и бессмысленной пустоте существования, окружив себя кубками и монетами, задрав палицы и мечи, упивалась моментом одноразового триумфа грустная, окровавленная королева.
[indent] Я ведь так любила тебя, Эйдан… Я ведь так люблю.