24 февраля у Киры был День рождения. По этому поводу она подумывала пригласить подвернувшихся под руку коллег в паб (потому что не в кафе-мороженое же, тут всё по-взрослому!), но следующее утро обещало быть ранним и рабочим, так что Кира не увидела беды в том, чтобы перенести этот символический акт праздничного выгула на вечер субботы. И не пожалела об этом, потому что свободный вечер пятницы вдруг перестал быть пустым, несмотря на то, что папа, конечно же, основательно застрял на службе, как это нередко случалось перед наступлением выходных, да и в сами выходные. В принципе, этим грешили многие сотрудники ДОМП, поэтому как-то раз Кира решила, что не будет преступлением сделать выдержку из толкового словаря с подробным разъяснением, что означает «выходной день», и повесить её на доске объявлений рядом с колдографиями особо опасных разыскиваемых преступников. Так, просто, чтобы коллеги не забывали, что у них есть теоретически регулярное право на личную жизнь за пределами министерских стен.

Что характерно, по поводу собственной личной жизни Кира не переживала. Свободный вечер обязательно чем-нибудь заполнится, иначе и быть не могло. Проблема, скорее, крылась в том, что у неё возникало слишком много вариантов, кого подёргать за хвост, чтобы ей составили компанию. Правда, половину из них Кира сразу отмела как неподходящие для Дня рождения — просто потому, что такой день требовал чего-то небанального. Например, совмещения приятного с полезным. Может, позвать куда-нибудь Руквуда? А что? Она наверняка неплохо проведёт время, а заодно сможет поставить галочку, отмечающую прогресс выполнения задания самого Бартемиуса Крауча. Или наоборот: поставит галочку и заодно неплохо проведёт время. Кира ещё не решила, как правильнее. Но она могла поставить Августа в неловкое положение, если он вдруг узнает, что у неё день рождения и, по идее, следовало бы подарить ей подарок. С другой стороны, разве это её проблема?

Долго теряться в сомнениях Кире было не суждено: невыразимец сам опередил её решение примерно на полминуты, отправив записку на сложенном птичкой листе бумаги. Мило. После работы, хотя бы несколько минут? Кира расплылась в довольной улыбке. Вопрос относительно вечера решился сам.

«Дорогой умеренно многое себе позволяющий А.Р., будьте у фонтана в Атриуме в 18:00. До встречи, Кира», — быстро написала она и отправила Августу ответ обычным бумажным истребителем. Всё складывалось как нельзя более удачно. Конечно, Мерлин его знает, что такой обаятельный сотрудник Отдела Тайн почти на десять лет старше неё нашёл в стажёрке хит-визарда и что ему вообще от неё сегодня было нужно, но по этому поводу Кира сильно не парилась: если встреча состоится вечером после работы — значит, будет свидание. А если Август сам её позвал, то он точно не заподозрит её в том, что ей поручили его разработку. Идеально.

Обеденный перерыв Кира использовала для того, чтобы метнуться домой и прихватить с собой «цивильную» одежду, в которую можно будет переодеться в конце рабочего дня и в которой не стыдно пойти куда угодно в обществе элегантного молодого джентльмена, в образе которого до сих пор (по большей части) представал Руквуд. Так что к шести вечера Кира была во всеоружии — то есть, в вызывающе коротком платье (ну и что, что февраль? Зато она в сапогах!), ещё более короткой кожаной куртке с искусственным мехом и с наскоро подкрученными заклинанием волосами. Ладно, не к шести, но к шести пятнадцати уж точно.

Углядев Августа в толпе шныряющих туда-сюда по атриуму представителей магического сообщества, Кира предприняла обходной манёвр, чтобы незаметно подкрасться к нему сзади и деликатно постучать пальчиком по плечу.

— ДОМП вызывали?

Руквуд был каким-то уж слишком основательным и серьёзным. И, хотя Кира допускала, что это издержки возраста и, возможно, того обстоятельства, что они знакомы без году неделя, ситуация в целом складывалась так, что просто примириться с этим она не могла. С этим галантно-сдержанным невыразимцем надо было что-то делать. И, если на то пошло, она ничуть не удивилась бы, если бы Август в итоге оказался тем самым тихим омутом, в котором обитают большие и упитанные келпи.

— Привет, — представ, наконец, перед Руквудом, Кира улыбнулась. — Прошу прощения, я немного задержалась. Должна сказать, это было очень неожиданное приглашение. Но приятное. Куда мы пойдём?

Вот поэтому не имело совершенно никакого значения, с какой целью ей предложил встретиться Август, и если их образ мысли в этом случае совпал — тем лучше для него. Потому что он с самого начала был обречён.

Подпись автора

Руквуд был просто очарователен, само обаяние и галантность. Он так смешно и мило смущался, что предупреждённая о возможных опасностях Кира задумалась о том, какова вероятность, что такой со всех сторон примечательный невыразимец дожил до своих почти тридцати в какой-то отдельной реальности, в которой не существовало девушек. Девушки, по её мнению, обращать на Августа внимание были должны — если не со школы, где он, предположительно, мог быть тихим и неприметным ботаником, то уж после неё наверняка, потому что Кира видела перед собой вполне симпатичного, элегантного и любезного молодого человека, на которого непременно должен был найтись спрос. Не все же девочки любят плохишей.

Руквуд, в каком-то смысле, казался даже слишком идеальным. Такой приличный, вежливый, сдержанный — он словно в самом деле свалился ей на голову из другого мира, как призванный магическим ритуалом дух (и неважно, что на самом деле ему на голову свалилась, скорее, она сама). Правда, Кира не припоминала, чтобы в ходе спиритических сеансов и прочих обрядов кому-то хотя бы раз удавалось вызывать доброго духа. Призывался обычно, почему-то, дьявол — её мелкая кузина Лиз в своё время прожужжала ей все уши такими историями.

На дьявола Руквуд был не похож, но, с другой стороны, откуда Кире было знать, как должно выглядеть воплощение зла? В её представлениях на эту роль годился любой среднестатистический пожиратель смерти — тёмная фигура в мантии и маске. Август, напротив, идеально вписывался в деловую обстановку министерского атриума и в целом производил впечатление слишком благородное, чтобы подозревать его в коварстве. Но подозревать приходилось — всё-таки она получила приказ, и не от кого-нибудь, а от самого мистера Крауча. Такие вещи нельзя игнорировать, это понимала даже Кира. Только если Руквуд был не тем, кем представал, и всё это было для него хитрой игрой, то Кира решительно не понимала, зачем в этом уравнении ему могла понадобиться она — а не стоило забывать, что именно Август выступил с инициативой их прошлой и нынешней встречи. Коротко говоря, ситуация в целом представлялась ей чересчур неопределённой и не позволяла делать какие-либо выводы, поэтому Кира временно отмахнулась от любых попыток продвинуться в этом направлении и сосредоточилась на операции «наблюдение». А если наблюдения окажется мало, никогда не поздно перейти на небольшие провокации.

Комплимент, на наличие которого Кира обратила больше внимания, чем на его содержание, вызвал у неё улыбку и заставил на миг опустить глаза на носки своих сапог, чтобы уже в следующую секунду снова стремительно вскинуть взгляд на невыразимца.

— Я собиралась встретиться вечером с друзьями, но все такие занятые, что пришлось отложить это до завтра, — пояснила она, гадая между делом, о каком «таком дне» начал говорить Август, однако всё разрешилось очень скоро. Кира с искренним изумлением уставилась на свёрток, перевязанный жуткой розовой лентой (что её несколько успокоило и отчасти умилило).

— Это так неожиданно, — конечно, ты ведь не догадывалась о том, что у тебя сегодня День рождения. — Но как вы узнали?
От удивления Кира не сразу поняла, что допустила ошибку: надо было не поддаваться на заданный Руквудом тон светской любезности и с самого начала перейти на «ты».

— Можно? — уточнила она просто для того, чтобы заполнить паузу, потому что ответ сомнений не вызывал: естественно, можно — это же её подарок! Тем более, что ей действительно не терпелось посмотреть, что там внутри. С любопытством развернув свёрток, который ей вручил невыразимец, Кира просветлела лицом — подарок оказался вполне элегантным, Августу под стать. Шарфиков у неё, разумеется, был воз и маленькая тележка — когда твои почти родные бабушка с дедушкой держат магазин одежды и модный журнал (ну и что, что они магглы!), с пополнением гардероба проблем не возникает — но всё же Руквуд, можно сказать, мыслил в правильном направлении.

— Я знаю, это же хамелеон! — сходу заценила Кира и импульсивно чмокнула невыразимца в щёку. — Спасибо, Август, это чудесный подарок.

Она повязала шарф на шею, отчего он тут же начал приобретать бордовый оттенок, по цепочке ассоциаций напомнивший Кире о её недавнем школьном гриффиндорском прошлом.

— Отлично! — обрадовалась она теперь уже предложению поужинать, потому что оно вписывалось в этот вечер во всех смыслах идеально. — Страшно хочу есть.

Чего Кира точно не собиралась делать, так это прикидываться одной из тех девушек, которые питаются исключительно травой и солнечным светом. С метаболизмом ей, по счастью, повезло, и ограничивать себя в простых человеческих радостях в её планы не входило. Особенно если ужин идёт в подарок — с этим она спорить тоже желанием не горела.

— Ведите меня, мой рыцарь! — провозгласила Кира и без долгих колебаний сама ухватила Руквуда под локоть. И подумаешь, что их все видят. Это даже к лучшему.

Подпись автора

Что делать, если твой кавалер галантен настолько, что сводит скулы, но твоё начальство считает, что он может оказаться Пожирателем Смерти? «Ну конечно, глупости!» — решила Кира и сразу расслабилась. Ей, разумеется, хотелось понравиться Руквуду, тем более что это требовалось для выполнения задания, которое было дано ей свыше, но это же не значило, что ей нужно непременно влюбить его в себя, а влюбляться самой было так и вовсе противопоказано. В конечном итоге всё это суммировалось в выданное самой себе разрешение ни о чём не париться. Если Август посчитает её немного эксцентричной дурочкой, даже хорошо: может, расслабится и будет держаться с ней посвободнее, а не так, как сейчас — извольте-пожалуйста-благодарю-покорно. Или ему выпить надо?

Места в «Пастушьей сумке» были, хотя и не лучшие в этом заведении — но чего ещё ждать от пятничного вечера, когда все спешат урвать пару часов праздности до наступление комендантского часа? За каким столиком сидеть, Киру не волновало. Она даже порадовалась, что их усадили не у окна, и никто не мог заметить их с улицы. Горячий ростбиф и спаржу под соусом голландез принесли довольно быстро, а с выбором напитка Кира поступила просто и незамысловато, последовав примеру своего спутника, уточнив лишь, что сидр должен быть грушевым — так интереснее.

— Нет, в самый раз, — сказала она, приподнимая бокал. — То есть, я имела в виду, что это совсем не банально, потому что с днём рождения меня поздравляют всего лишь один раз в год, а этот тост за сегодня и вовсе первый, — поспешно пояснила девушка, тихонько звякнув краешком своего бокала по бокалу Августа.

Первые же глотки сидра подействовали на организм до крайности приятно: согревали, успокаивали и одновременно будоражили, но всё — на удивление умеренно и сбалансированно. Кира улыбнулась и почувствовала, как от тепла и алкоголя щёки начинают наливаться румянцем.

— Но зимой есть много чудесных праздников. Рождество, Новый год, День Святого Валентина. И они, как мне казалось, пользуются намного большей популярностью, чем рождение одной стажёрки отдела хит-визардов. Чем тебе не угодили эти праздники? — Кира спросила об этом, потому что посчитала, что для комплимента слова невыразимца о наибольшей «оправданности» её дня рождения среди всех зимних торжеств выходили уже слишком далеко за рамки естественного и потенциально преступали границу совсем уж явственной лести. Она сама, как ей казалось, не должна была производить впечатления девушки, падкой на приторный словесный сироп, поэтому Кира рассудила, что за комментарием Руквуда наверняка стоит какая-нибудь история нелюбви к праздникам в целом или к зимним в частности. В крайнем случае, за спрос денег не берут.

— Ничего ведь, что я на «ты»? — будто бы спохватившись, уточнила она и улыбнулась снова, скрашивая таким образом неловкий момент. — И ты, конечно, тоже можешь обращаться ко мне на «ты». После всего, что мы пережили в том доме, это, по-моему, будет вполне нормально.

За нож Кира схватилась с большим воодушевлением: говядина пахла божественно, а главное — это был хороший и сытный кусок мяса, о каком только и можно мечтать под занавес трудовой недели.

— А я вот люблю праздники — и зимние, и всякие другие. Правда, покупка подарков на Рождество и Новый год — это примерно как играть в квиддич с десятью бладжерами сразу: нужно успевать вертеться, а, если зазеваешься, рискуешь пропустить кого-нибудь из родственников и сесть в лужу. Но всё равно праздники — это здорово! Я люблю делать подарки. К тому же, когда ещё повидаешься со всеми родственниками разом, как не в Рождество? В этом смысле экономия времени потрясающая: вместо десяти походов в гости достаточно явиться на один семейный ужин. О, прости…

Кира прикусила язык, и даже не потому, что решила, что произнесла уже слишком много слов на единицу времени и что Август, возможно, заскучает, если не поспевает за ними следить. Просто она вспомнила о том, что знали примерно все: родителей у Руквуда не было. Вернее, были, конечно, но они то ли умерли, то ли пропали без вести, когда занимались какими-то там научными магическими изысканиями. Так что у Киры появился веский повод ненадолго заткнуться и переключиться на ростбиф. Нет худа без добра: нельзя же дать бездарно застыть такому славному куску мяса.

Подпись автора

Чем дольше всё это продолжалось, тем меньше Кира понимала, что происходит. С одной стороны, всё было хорошо и, как очень хотелось верить, кристально просто: она понравилась Руквуду, Руквуд понравился ей, он поздравил её с Днём рождения, у них свидание. С другой стороны включался настороженный внутренний голос, говоривший о том, что всё это как-то даже слишком хорошо. Ну, что он в ней нашёл? Такой взрослый, в целом симпатичный, безусловно обаятельный, успешно делающий карьеру в Министерстве и, больше того, в Отделе Тайн, весь из себя такой замечательный Август — в ней, стажёрке не аврората даже, а всего лишь хит-визардов, послезавтра третий день как выпустившейся из Хогвартса и, в сущности, не сделавшей в своей жизни ничего особенно примечательного. И ведь если бы Руквуд ещё хотя бы знал, кто у неё на самом деле папа, то было бы хотя бы отчасти понятно, почему он в принципе мог обратить на неё внимание. Но нет. Так неужели с его стороны это и правда та самая спонтанная, иррациональная симпатия, которая обычно именуется влюблённостью?

От этой мысли, или, может быть, от сидра, внутри разливалось приятное, успокаивающее тепло, и хотелось улыбаться. Раз поддавшись ощущениям, Кира ныряла в них снова и снова, сначала настороженно, как будто проверяя температуру воды и щупая дно, а после уже бесстрашно и с удовольствием, наслаждаясь свалившимся на неё вниманием, которое решила условно считать заслуженным, пока не будет выявлено обратное. В результате она сама толком не следила за тем, о чём болтала этим вечером с перерывами на комплименты от Августа, и к концу ужина пришла к выводу, что несла ужасную чушь и всякие неинтересные глупости и, в общем, всё испортила. Если бы она могла оценить ситуацию трезво и здраво, абстрагируясь от своих чувств и желаний, то наверняка обратила бы внимание на то, что чересчур много раз задала себе вопрос, чем она приглянулась Августу, и что это заботит её намного сильнее, чем потенциальная (и крайне сомнительная, с её точки зрения) вероятность его принадлежности к числу Пожирателей Смерти. А если бы она была в состоянии зайти в своих логических построениях ещё дальше, то, вероятно, предположила бы, что это именно она сама, а никак не Руквуд, попалась в капкан влюблённости и рискует надёжно в нём увязнуть.

Однако по крайней мере в этот вечер Кира была далека от трезвости суждений и благополучно пропустила тот момент, когда ей вдруг стало небезразлично, что о ней подумает Август — и не только потому, что установить с ним прочный контакт было необходимо для выполнения начальственного задания. К своему ужасу, установить Кире пока удалось только одно: Август был совсем не таким, как другие мальчики. До встречи с ним она не сомневалась, что может произвести нужное ей впечатление на любого, и уж точно не робела в глубине души и не переживала, что может сделать или сказать что-нибудь не то, просто потому, что с другими всё всегда было «то» и как надо. Так что нынешний опыт был для неё новым и, говоря откровенно, чертовски пугающим. Бояться Кире не нравилось, поэтому она решила, что должна немедленно взять всё в свои руки, чтобы вернуть себе контроль над ситуацией. Правда, для этого нужно было, как минимум, подняться из-за стола. Собственно, еда была съедена, а время на часах близилось к критическому. Можно сказать, всё складывалось удачно.
[indent]— Ну вот, украсила тебя словесной мишурой, как рождественскую ёлку, — хихикнув с лёгким сожалением, Кира заглянула в опустевший стакан из-под сидра и решительно отставила его в сторону. — Теперь ты, наверное, считаешь меня страшно легкомысленной. Вероятно, ты прав.

Кира пожала плечами, несколько нетрезво улыбнулась и торжественным движением положила локти на опустевший стол, сцепив пальцы в замок.
[indent]— Скажи, Август, ты можешь себе представить, чтобы сотрудник Отдела Тайн захотел ещё раз встретиться с такой глупой и скучной девушкой, которая не умеет общаться с симпатичными умными невыразимцами? — непривычно извилисто поинтересовалась Кира, лукаво поглядывая на Руквуда и не задумываясь о том, что фактически лишила его возможности отказаться.
[indent]— Должна тебе признаться: я сильно удивилась, когда оказалось, что ты знаешь про мой День рождения. Но это был очень приятный сюрприз. И тем более жаль, что нам, кажется, пора, — сопроводив свои слова красноречивым вздохом, Кира оправила на шее подаренный Августом платок, порывисто поднялась с места, качнулась на неожиданно высоких каблуках — и весьма удачно привалилась к невыразимцу, своевременно и с непогрешимой галантностью пришедшему на выручку своей спутнице. А иначе и быть не могло — это же Август Руквуд.

Снова обретя надёжную опору в пространстве, Кира приподняла лицо и улыбнулась с таким видом, будто удивилась, но обрадовалась обнаружить прямо перед собой именно этого волшебника. А потом без всякого объявления войны потянулась к Августу и коснулась его губ своими.

Подпись автора

Манёвр завершился благополучно: Август не пытался отвертеться, не плевался, не оттолкнул её и даже не уронил. Как и положено нормальному молодому человеку в обществе привлекательной девушки, он ответил на поцелуй. Это продлилось всего-то несколько мгновений — и тем ценнее они были. Во всём хорошо чувство меры. К тому же, было бы просто невыносимо слишком долго ждать, как Август отреагирует в целом, а это почему-то казалось сейчас чрезвычайно важным. Когда Руквуд немного застенчиво улыбнулся, осторожно выпустив её из объятий, Кира просияла. Всё складывалось отлично. Прямое подтверждение этого, облечённое в форму слов, звучало и раньше, когда невыразимец заметил, что не прочь встретиться с ней снова, и не заставило себя ждать повторно: Август предложил её проводить.

Вечер завершался неожиданно приятно. Киру не так уж часто провожали со свидания домой, потому что она вообще нечасто ходила на свидания, а в Хогвартсе все и без того уже были «дома», поэтому в том, чтобы пройтись с кем-то до конца коридора, не было ничего особенного. В общем, она сама не знала, как отнесётся к первому, кто предложит проводить её вечером до её собственного настоящего дома. Съёмной квартиры, если быть точнее, но главное концепция! Оказалось, что это очень мило. Август в принципе вёл себя безукоризненно настолько, что в пору было забеспокоиться — вдруг он внезапно станет слишком навязчив и начнёт напрашиваться к ней в гости? Или ещё хуже — действительно окажется Пожирателем Смерти, заманивающим наивных сотрудниц ДОМП в укромное местечко, чтобы потом… Пфф, ну, не съесть же, в самом деле! И провожал он её к ней, а не к себе. И зачем было бы тратить время на ужин, если бы он хотел от неё избавиться? Е-рун-да.

Кире было слишком хорошо, и она перестала думать обо всём, что на тот момент подпадало под категорию «несущественного» — то есть, практически обо всём вообще. Только потом, спустя некоторое время после того как она осталась одна в своей уютной маленькой квартирке, ей пришло в голову, что теперь Руквуд, по меньшей мере, знает, где она живёт, и что с точки зрения её задания разумнее было бы напроситься к нему в гости и оценить обстановку в его жилье. Хотя вряд ли там повсюду стоят алтари, начерчены пентаграммы и висят портреты Гриндевальда и подобных ему личностей. Но проверить надо всё равно, и она проверит. Чуть попозже, когда сердце перестанет так колотиться, а с лица сползёт дурацкая счастливая улыбка. Давно уже пора было взять себя в руки. Не хватало только и в следующий раз вести себя, как идиотка. Кстати, когда он будет, этот следующий раз? Сообразив, наконец, что они говорили о встрече, но так и не назначили точного дня, потому что выходные у неё были уже расписаны, Кира едва сама себе не настучала по голове. Да что с ней вообще такое происходит?!

Вернуть себе душевное равновесие Кире обычно помогала бурная деятельность, и она погрузилась в эту пучину, отправившись отмечать свой день рождения к родственникам, из-за неимоверного количества которых ей банально некогда было заскучать или погрузиться в самокопание, а после нырнула в работу: её прекрасный наставник, похоже, вовсе не шутил, когда обещал засадить её за бумажки после всего, что она наворотила за минувший месяц. Но долго и нудно корпеть над бюрократической писаниной Кире не пришлось, потому что с самого утра к ней прилетела бумажная птичка с посланием — от кого бы вы думали? Вот именно. Нет, нудная работа с того момента никуда не делась, зато перестала быть такой утомительно монотонной, потому что теперь все мысли Киры были заняты предстоящим ланчем.

«Хэлп, SOS! Тону в бумажной волоките, ловлю твой спасательный круг. Если не буду на месте без четверти час, ищи меня на дне бюрократического океана. До скорой встречи,
Кира».

Такую записку она отправила Августу в ответ, подразумевая, что, разумеется, придёт, но не утверждая этого напрямую. Так, чтобы не слишком радовался. Можно было бы, конечно, вообще не отвечать. Но нельзя.

Портключом Кира воспользовалась без двадцати час — и первым делом восхищённо ахнула.
[indent]— Ого, какой вид! — с искренним восторгом воскликнула она, потому что всегда любила высоту, а тут внезапно обнаружила себя на крыше. Август тоже был здесь, в нескольких метрах от неё, и Кира, сверкнув по-детски радостной улыбкой, бросилась к нему на шею. — Привет! — быстро, пока никто ни о чём не успел подумать, она чмокнула Руквуда в губы в качестве дополнительного приветствия и отстранилась, чтобы получше оценить открывавшийся отсюда вид.
[indent]— Август, да ты романтик! Как ты узнал, что я обожаю крыши? Или ты всех девушек сюда приводишь? — это было, конечно, кокетство. Наивное и незамутнённое.

Подпись автора

О таком молодом человеке, как Август, можно было только мечтать. Не слишком напористый, но не робкий, вежливый, инициативный, внимательный, галантный и романтичный, да ещё и работает страшно таинственным невыразимцем — ну, разве не очаровательно? Где вообще сейчас такого найдёшь? Кира даже грешным делом подумала, что если подозрения мистера Крауча по какому-то нелепому стечению обстоятельств вдруг окажутся правдой, возможно, это ещё не будет означать, что Август — какой-то там ужасный злодей. Допустим, он просто попал в не самую лучшую компанию и немного запутался. Впрочем, что это она? Никуда он не попадал, и подозревать его, конечно же, несправедливо!

Быстренько проведя с собой внутренний торг и обелив светлый образ Руквуда, Кира в очередной раз успокоилась и подбежала к краю крыши, чтобы глянуть вниз, перегнувшись через парапет. Высоты она не боялась — наоборот, от неё захватывало дух и возникало жгучее желание тряхнуть стариной и вскочить на метлу. Правда, с учётом обстоятельств Кира ограничилась тем, что подставила лицо под налетевший порыв ветра, позволяя ему разметать её волосы, рассыпав их по плечам. После этого она, счастливо улыбнувшись, снова повернулась к своему спутнику.
[indent]— В таком случае, у тебя безупречная логика и отличный вкус, — констатировала Кира, подходя к импровизированному столу и отмечая безукоризненно ровно расставленные на скатерти приборы. — И безграничное стремление к перфекционизму, — закончила она со смешком.

Стоило признать: подача оказалась даже слишком роскошной для спонтанного обеденного перерыва на крыше. Незнакомые названия звучали музыкой для ушей, а запахи, доносившиеся от расставленных на столе блюд, были и вовсе божественными. Выглядело всё тоже донельзя аппетитно, и, уронив взгляд на карамельное колечко лука, Кира непроизвольно провела кончиком языка по верхней губе.
[indent]— Никогда не была в Греции, но всегда считала, что средиземноморская кухня — это хорошо, — поедая стол взглядом, прокомментировала она, прежде чем до неё дошло, и она вскинула голову. — И ты приготовил всё это сам?! Август, это самый романтичный обеденный перерыв в моей жизни!

Прежде чем Кира успела договорить, она уже висела у невыразимца на шее, обхватив её кистями рук. Разумеется, она его поцеловала, с одобрением, признанием талантов и немножечко даже с восторгом от того, что такое сокровище досталось именно ей. И не имело решительно никакого значения, что обеденные перерывы в её жизни в принципе начались всего каких-нибудь полгода назад.

Отлепившись, наконец, от своего рыцаря в сияющих доспехах, стремительно обраставшего достоинствами и добродетелями, Кира, продолжая сиять лучезарной улыбкой, всё-таки опустилась на предложенный стул и ещё раз с удовольствием втянула исходивший от еды слегка пряный аромат.
[indent]— Я только что поняла, что страшно хочу есть! Но от вина, пожалуй, лучше воздержусь: алкоголь действует на меня слишком сильно, а прошла ещё только половина дня. Не думаю, что стажёру стоит так рисковать.

Ждать дольше было никак не возможно: Кире не терпелось попробовать, каких средиземноморских деликатесов наготовил для них Август, и она самозабвенно отдалась этому занятию, нахватав себе всего понемногу.
[indent]— Где ты научился так готовить? — не утерпев, поинтересовалась Кира, когда первое гастрономическое любопытство было удовлетворено. — Это потрясающе вкусно! И красиво тоже, что немаловажно.

Чувство насыщения к Кире пока ещё не пришло, поэтому сохранять живость впечатлений было легко.
[indent]— Давай, признавайся: кулинарные шедевры каких стран мира у тебя ещё есть в запасе? Кстати, если тебя вдруг потянет на эксперименты, имей в виду, я готова быть твоим личным дегустатором.

Идеальный во всех отношениях парень, который ещё и вкусно готовит. Разве не мечта?

Подпись автора