А собственно почему бы и нет? Встретиться нормально, чтоб передать подарок и поздравить товарища, не получалось: у него смена, потом - с ребятами в бар, чтоб коротко отметить, а потом он отправлялся домой, где на него тоже рассчитывали. И можно было бы отложить встречу на день другой, не беда, но - почему нет? Почему бы и правда не заглянуть в бар к аврорам, тем более, что простым смертным вход туда заказан не был.
Он не преступник, хоть и оборотень. Но на нем ей-богу не написано. Через пару дней после полнолуния он уже вполне оправится, будет бодр и свеж. Возможно, встретит кого-то из старых школьных знакомых - странно было бы не встретить. Надо ему снова учиться не бояться волшебников. Здороваться с ними, говорить, отвечать на простые вопросы… не спешить уйти.
План Шену удался лишь отчасти. Он пришел в назначенное время в бар, встретил друга, поздравил, передал подарок, выпил с ребятами за его здоровье. Пообщался со знакомыми, выпил с ними. И вроде бы немного выпил-то, помнил, что ни много ему нельзя, ни крепкое не желательно. А все-таки и отсутствие практики сказалось, и несчастливое свойство натуры - Шен почувствовал, что захмелел. А потому - этого он не понял, просто случилось так же, как всегда, когда Шен чувствовал себя нездоровым или  пьяным - он затих, замкнулся и поспешил найти темный угол, чтоб там пересидеть подступившее головокружение, слабость и дезориентацию. Вынул блокнот, стал рисовать. Лица, жесты, позы, короткие истории человеческих отношений - зарождающаяся симпатия, устойчивая дружба, давний спор, общая проблема. Каждый выход в свет оставлял в нем глубокое впечатление, подобно шраму. Он нарочно ловил это, искал, жадно зарисовывал, что успевал, что не успевал - запоминал. Вот так отражается сигарета в темном стекле пузатой бутылки, так дрожит отблеск в бокале с виски. Так - смешиваются тени группы друзей, когда открывается дверь, и добавляется еще один источник освещения.
И снова он не заметил, что рисунки стали бестолковыми и путанными, как его сознание, карандаш замер, он уснул. Краем угасающего сознания он пожалел: пришел сюда общаться, общаться, а не рисовать! А вместо этого все как обычно.
Он задремал за столиком в углу, заняв чей-то прежде, чем оттуда убрали полупустую бутылку. А потом, видимо, решили, что это - его, и опять не убрали. Сидит человек, размышляет, пишет что-то...Пока бар не начал пустеть, и не понять было, что посетитель банально спит, тем более, что на вопросы Шен мог отвечать сквозь сон почти в тему. А иногда в тему даже открывать глаза и кивать.

Отредактировано Sheng Chang (2021-03-25 22:08:47)

Подпись автора

Выпал снег - значит, скоро весна...

Сон начинался с танца чернильного пятна в янтарном стакане с виски, и у него даже вопроса не было, кто окунул перо в стакан. Точно так же завихрялся звук, то становясь гуще, то расплываясь на длинные темные щупальца. Бар пульсировал в неровном ритме, и Шена покачивало, хотя он наверняка лежал. Хм… голова точно лежала…
Голова его лежала на сгибе левого локтя, под правой рукой с неровным тонким шрамом лежал блокнот. Пальцы еще придерживали тонкий черный карандаш, зачарованный на неломаемость. На сероватом листе неровными штрихами были обозначены позы людей, сидящих в прозрачной бутылке. Были узнаваемы элементы интерьера бара, но они повторялись, незначительно меняясь, и превращались в странный орнамент, которым вряд ли кто-то рискнул бы что-то украсить.
Его позвали. Точно позвали. И даже тронули - ласковая легкая женская рука. И голос - само очарование, девушка должна быть красавица. Шен улыбнулся раньше, чем открыл глаза. А глаза он смог распечатать хорошо если чуть-чуть.
Свет от ламп был невыносимо-резким, хотя обычно он любил свет. В этом режущем свете все вокруг казалось то ли засвеченным, то ли в мягкой дымке, расплывалось и подрагивало, будто в воздухе над костром. Шен нахмурился, поднял голову  и попытался все-таки рассмотреть красавицу, собрав как-то остатки внимания в одной точке.
У красавицы были золотые локоны и улыбка… улыбка? точно? Сознание попыталось достроить реальность по элементам. Золотые волосы, бледная кожа, сводящая с ума улыбка - это Шиен. Конечно, Шиен, кто еще может быть? Кто еще мог прийти к нему и разбудить, когда он спит?
-Привет, дорогая, от… - Он собирался сказать, что она отлично выглядит. Не важно, что он видит только яркий сполох волос, она всегда выглядит отлично - головокружительно. И не важно, во что она одета, лучше, если вообще ни во что. Впрочем, губы слушались плохо и вообще пересохли. И было что-то еще, что отчаянно стучалось в голову - вспомни, вспомни, это важно!
Шен поднял голову и постарался принять совершенно вертикальное положение, но лучше от этого не стало. Ему даже пришлось зажмуриться, чтоб голова кружилась не так отчаянно и чтоб не тошнило. Зато он вспомнил - что!
-Что ты тут делаешь? - спросил с улыбкой, без тени претензии или обиды. - Мы же расстались, ты помнишь?
Ох, с этой женщины вполне сталось бы и в самом деле забыть. Или не придать значения. Или решить, что это вообще другое, о чем ты вообще. Женщина-безумие, женщина-праздник. Ох, и он опять в этот карнавал окунулся весь с головой? И где он теперь?  У него? У неё? На чьей-то квартире? У маглов или среди волшебников? Он перепил или снова что-то странное выкурил?  Вспоминай, вспоминай! Шен сжал виски, будто это могло помочь ему собрать растекающуюся мысль.
Вспомнить что-то кроме аврорского бара он так и не смог, зато смог разглядеть лицо девушки. Рыжая. Красивая. Знакомая. Но не Шиен О‘Брай. И Шен пока не понял, хорошо это или плохо. В любом случае неловко.

Подпись автора

Выпал снег - значит, скоро весна...

По мере того, как сознание прояснялось, становилось все хуже физически. Сон смягчал резкость звуков, света, движений, будто набитая в реальность вата. Теперь сон таял, как снег на солнце, даже быстрее. Шен поморщился и попытался вспомнить, есть ли у него порт-ключи вообще. Обычно были. В кармане мантии. Сразу три штуки: в дом в магловской квартирке, в мастерскую и в большой дом. Чтоб их нащупать, надо было только сунуть руку в карман, убрав её со стола. А Шен сейчас что-то совсем не был уверен, что не сложится как карточный домик, если уберет хоть одну точку опоры.
И еще одно беспокоило его - кто эта девушка. Он точно её рисовал - но когда? Ладно, Мерлин с ним, когда, но у этой девушки точно было имя! И вот этот вопрос - какое же у неё имя - стал все настойчивее зудеть у него в голове, усугубляя тошноту и головную боль. Какой там порт-ключ, кажется, его можно было начать раздевать до исподнего, он бы не заметил. Он нахмурился и опустил голову, припоминая. И, внезапно, имя пришло раньше, чем контуры рисунка и обстоятельств.
-Шерил… Мэрил… Марлин! Точно! Малышка МакКиннон! - Он торжествующе щелкнул пальцами, невероятно гордый собой. Это было стратегической ошибкой - делать резкие телодвижения, особенно рядом с головой. Он прямо заметно позеленел. - Алкоголь - зло… извини.
Он снова улыбнулся девушке, на этот раз с трудом. Вот, кажется, какая ему разница, как её имя, она просто напомнила ему, что жизнь заканчивается не сегодня. Если бы не она, это напомнили бы сотрудники заведения. А поди ж ты…
-Я рисовал тебя. На вокзале. Твой первый курс. - Теперь Шен говорил коротко и почти не шевелясь, чтоб больше не мутило. - Тебя провожал отец.
Теперь он вспомнил этот рисунок. Косые лучи солнечного света сверху, толчея из ребятни и взрослых и маленькая девочка с большущими глазами, в которых как искры над костром - восторг, счастье, ожидание хорошего будущего. Он тогда просто схватил момент, стоя у окна в коридоре вагона. Для него учеба в Хогвартсе уже не таила загадок, не вызывала таких ярких чувств. Но он узнал их - когда-то и он так же стоял на перроне со Старшим, подняв к нему голову и о чем-то спрашивая. И, наверное, тоже, лучился, как новенький галлеон. Рисуя девочку, он понятия не имел, как её зовут - Анна, Джейн или Лукреция. Это уже потом, перебирая его рисунки, Джудит воскликнула “малышка МакКиннон!” - и оказалось, что они знакомы сто лет.
-Ты не очень сильно выросла с тех пор.

Подпись автора

Выпал снег - значит, скоро весна...

Вот тут надо было бы возразить, что это не он брат Джудит, а она его сестра, потому что он старшие и он мужчина, в потому, определенно, главнее. Но ужасно трудно надувать щеки и важничать, когда тебя тошнит и плющит. Шен коротко угукнул, стараясь при этом не  кивнуть, а только прикрыть глаза.
Двадцать сантиметров… мысль зацепилась за это. Обычно он довольно точно представлял себе размеры, объемы и расстояния. Зависимость размера предмета от расстояния и от угла зрения. Но сейчас мир вокруг был совсем не так статичен, наклонялся и слегка деформировался, и  Шен уже был не так уверен, насколько же сильно подросла та тонконогая девчушка с вокзала. Вряд ли она выше Джудит, да и телосложение у них примерно одинаковое… одно сплошное теловычитание. Пожалуй, если он встанет, то наверняка окажется выше неё. Ага, если встанет. А встать надо…
Шен взглянул на девушку с благодарностью. Это, пожалуй, было очень унизительно, чтоб девушка провожала тебя домой, а не наоборот. Но, надо было признать, что он сейчас в самом деле нуждается в помощи, хотя бы чтоб добраться до дома. Да он мысль-то на одном сосредоточить не может, все время отвлекается. Если бы Марлин не повторила настойчиво про порт-ключ несколько раз, он бы так и забыл, что он у него вообще-то есть. Целых три.
Собрав все свои силы, Шен поднялся. Со второго раза он все-таки попал рукой в левый карман мантии и вынул связку настоящих ключей. Один был крупный, респектабельный,  украшенный завитушками, будто бы от старинного пиратского сундука. Второй навевал мысли о садовой калитке в лучших традициях романтичных историй прошлого века. Третий вообще был будто бы лишний - короткий, плоский, весь будто вырубленный в приступе аскетизма. Шен сунул под мышку блокнот, забыл на столе карандаш, положил руку на плечо Марлин  и активировал второй портключ, приказав ему по-китайски.

Оба тут же оказались на длинной узкой террасе-балкончике, обвитой причудливыми тонкими лианами. Понятно, что летом эта часть дома была укрыта плотной зеленой завесой, но сейчас ветви образовывали что-то вроде сети или решетки. Шен отпустил плечо девушки и, протянув руку к двери, открыл её.
-Зайди в дом. Лампа на столе справа…
Было очень важно, чтоб она сейчас ушла, чтоб не видела…

...как же безобразно его тошнит. Впрочем, перегнувшись через перила, он вообще уже об этом не думал - есть там рядом кто-то или нет. Организм, наконец, решил воспротивиться действию алкоголя и немного с ним побороться. А изгнав из себя все неугодное, решил что всё, на сегодня его участие в жизни планеты можно прекратить.
Шен медленно выпрямился. Сознание совершенно прояснилось, будто в голове наступил день. А вот мышцы уверяли его, что нет, ночь, они спят и трудиться не собираются. Каждое движение давалось с невероятным усилием. В дом вошел, придерживаясь рукой за стену. Будто не живой человек вошел, а призрак влетел: белее полотна, даже губы, и те белые.
-Спасибо, что помогла. Хочешь чаю? Я очень хочу.
Он потянулся к палочке, не вполне уверенный, что осилит и набрать воды в чайник, и вскипятить его, не залив при этом всю комнату и вскипятив все жидкости на двадцать футов  вокруг. Для магии нужна минимальная концентрация, а его ресурса едва хватало стоять прямо. Ерунда. Никто не знает предела своих возможностей. Если у тебя есть силы сказать “не могу”, лучше потратить их на попытку.

Подпись автора

Выпал снег - значит, скоро весна...

-Это пройдет, - Шен не сразу сообразил, какую глупость сморозил. Разумеется, пройдет, он же не умер! Хотя Старший не преминул бы заметить с присущим ему колдомедицинским ехидством, что это, разумеется, дело времени. Куда он денется, процесс восстановления запущен, через пару часов… ах да, через пару часов ему положено по идее спать, но когда это Шен делал как положено? Вполне возможно, что через пару часов он сможет уже нормально поработать. Потом поспать часа четыре - и с рассветом продолжить.
-Не надо собриуса. Чая будет достаточно. Там на столе круглая банка с улуном. И чайник. Если ты такой чай не любишь, есть еще черный и кофе. Спасибо тебе
Вот чему Шен Чан научился к своим почти двадцати пяти годам - так то, что принимать помощь не стыдно. Хотя когда-то и по его мозгу бегали жирные тараканы, позвякивая крохотными золотыми коронами. Сейчас с него давно уже слетела вся эта шелуха: что скажут, что подумают, как посмотрят…
Сейчас он отлично понимал, что Марлин права. У него правда холодные руки - они и обычно-то не слишком теплые. Результат сбитого режима, плохого питания и регулярных полнолуний. Он правда похож на второпях поднятый труп и ощущает себя так же. И колдовать в таком состоянии - это развлекуха на крайний случай. Ну, если вдруг ему реально нечем будет занять ближайшие дня полтора, как посвятить себя устранению последствий. А если не колдовать, а взять чайник в ручки, пойти набрать воды, вернуться… потом еще возиться с горелкой… ну нет. Благословен будь тот ангел, что послал ему Марлин.
-Ты не подумай, я не пьяница какой. Похоже просто хватанул чего нельзя. Так-то я вообще стараюсь не пить. Просто день рождения друга, все дела. Ну и я дурак, и все это совпало.
Он добрался до дивана и осторожно, будто тот стеклянный, сел в него. Пальцы рук спрятал под мышки, устроился поудобнее и оттуда наблюдал, как девушка колдует. Надо сказать, и ситуация, и сама фигура Марлин показались ему весьма подходящими для картины: хрупкая девушка в форме стажера аврората заваривает чай. Наверняка и на работе, если выдастся минутка, тоже случается ей отойти за чаем… для себя и наставника… Волосы собрать, чтоб подчеркнуть, что обстановка рабочая, пару прядок немного выбить - отдых. Чашки лучше сделать прозрачными, чтоб цвет чая перекликался с цветом волос. И бросить отсвет от лампы на волосы и на чашку. Глаза у Марлин выразительные, яркие, но лучше, если тут будут опущены, лицо - задумчиво. Вот только не о девичьих делах думает эта юная девушка и не о домашних, а о работе, и все знают, что у авроров за работа.
Образ сложился у него в голове в один миг, как, впрочем, с ним бывало часто. С сюжетами у него проблем вообще не было. Труднее было поймать нужное выражение лица модели, и это при условии, что девушка вообще согласится позировать. Значит, надо было смотреть, почти не отрываясь, ловить и запоминать все: как говорит, как задумывается, как улыбается и как гасит улыбку, чтоб в какой-то момент уловить нужное.
-Я не помню тебя в школьной форме, но эта очень тебе к лицу. Позволишь мне нарисовать тебя… хм, как-нибудь потом.
Потому что ближайшие полчаса он с карандашом не дружит. А задерживать её долее получаса - какой же скотиной надо быть!

Подпись автора

Выпал снег - значит, скоро весна...

Про Мунго Шен как-то не подумал. А ведь попасть туда ему, да еще с такой проблемой - ох и влетело бы потом от Старшего, даром, что совершеннолетний, взрослый и самостоятельный. Так что даже предложение пить содовую вместо алкоголя прозвучало не так уж наивно. Пожалуй, в ближайшие полгода он вообще постарается избегать вечеринок с алкоголем. Сегодня ему повезло отделаться малой кровью. В другой раз точно не повезет.

Он коротко кивнул и оставил эти мысли при себе. Все, проехали, что было, то было. Закончилось хорошо - новым знакомством. В его жизни все еще маловато общения, мало друзей, мало гостей. Сегодняшний вечер, чтоб кто-то оказался в его доме, пил с ним чай, чай, запросто говорил  - вообще подарок судьбы. Утешительный приз дураку.

Что Марлин колдовала без палочки, Шен заметил. Удивился. Попытался припомнить, делал ли при нем что-то такое Кингсли. Пожалуй, нет, он бы запомнил. И не слыхал, чтоб этому обучали всех подряд авроров. Сам он колдовать без пассов палочкой не умел, хотя, если подумать, его фокус с оживлением картинки щелчком пальцев - тоже магия. Баловство, конечно, в быту совершенно бесполезное. Он молча восхитился, молча - потому что как раз обдумывал картину с завариванием чая. Но в голове отложил - как-нибудь потом спросить.

Что это “потом” будет, даже не сомневался.  Если Марлин дружит с Джу, то вряд ли запросто затеряется. Как минимум один вариант связи с ней у него уже был, а ведь можно еще найти её через Кингсли. Хах, тем более она согласилась позировать - отлично же!
Шен сел на диване подобрав ноги, чтоб была точка опоры для чашки, которую он обхватил обеими руками, грея руки. Почти всю посуду, что выходила из его мастерской он зачаровывал на сохранении тепла внутри, чтоб стенки чашек не обжигали руки, а чай подольше оставался горячим.  Исключение были партии, предназначенные для продажи магглам. Но эти были “свои”,  для волшебников. Шен подумал - надо подарить Марлин чашку… Он подарил бы ей вообще целый сервиз, но она ведь не возьмет. Особенно если обратит внимание на клеймо - отдельные экземпляры стоили как крыло дракона и покупались коллекционерами, хотя для него разницы между дешевой чашкой и дорогой почти не было. Та же глина, та же техника изготовления, те же часы работы и вдохновения. Просто одни он делал большими партиями, другие - очень ограниченными, вот и вся разница.

-На самом деле, мне не нужно разрешение, чтоб рисовать, они правы. Это как… хм… как просить разрешения посмотреть или подышать. Я нарисую все равно. Но такие наброски - это один момент жизни, как тот рисунок с вокзала. Иногда же нужно поймать определенный ракурс, или какое-то выражение, или смену настроения. Увидеть, как человек двигается или же как отражаются чувства на его лице, как ложатся тени. Тогда надо сесть напротив, говорить с человеком, одновременно рисуя, просить повернуться так или вот этак. Для этого нужна договоренность, это самое разрешение.  И уж точно оно нужно, когда набросок превращается в картину, во что-то, что будет представлено публике. Тебе завтра на работу… Хм, а который сейчас час?
Он оглянулся на рабочий стол, где обычно стоял крупный старинный будильник, но сейчас его циферблат был повернут в сторону, и Шену было не видно стрелок.

Подпись автора

Выпал снег - значит, скоро весна...

То, как девушка села на диван, как почти свернулась клубочком - это так напомнило ему кошечку, маленькое пушистое создание, которое не то что обидеть - стревожить жалко. Шен улыбнулся. Был невероятный диссонанс между её открытостью, доверчивостью, вот этой домашней уютностью и стажерской аврорской формой. Девчонка, лапочка - какой там страж закона, гроза преступности. Но - откуда ему знать, что она знает и умеет, уж точно больше, чем он.
Так уж вышло, что он был знаком со многими  сотрудниками департамента охраны правопорядка совсем с другой, не профессиональной, стороны. Суровый хит-визард капитан Чан, безжалостно гонявший молодежь на тренировках был просто его отцом, и Шен его даже немного помнил. Кингсли - школьным другом, с которым чего только не прошли вместе. Кэтрин Бэгнольд опять не притронулась к тому, что приготовила Джудит - причина для вселенской трагедии! Эллейн с её безумным платьем на балу - вообще отдельная песня. Они никогда не были для него функциями в форме, рассыпаясь на отдельные личности, и у него скопилось уже немало набросков. Но только теперь он подумал, что надо сделать серию картин…
Здорово, что  Марлин согласилась позировать, просто замечательно. Шен едва не сообщил ей, что у него вообще все дни совершенно свободны. Кроме полнолуния, но про это пока можно не сообщать, до него далеко, он успеет закончить работу. Он чуть не сказал - приходи в любое время, я всегда тут. Но - нет, у него есть план!
-Спасибо. Скажи мне, куда прислать сову, я напишу тебе. Мне можно слать на адрес: Эссекс, дом Чанов - мне передадут. И не волнуйся, ты сама решишь, где будет висеть твой портрет. Хоть в кладовке. - Шен с улыбкой пожал плечами. - Я отдам его тебе. Возможно, потом сделаю серию работ, но не буду, пока не определюсь с тем, где оно будет висеть и надо ли это вообще. И тогда, если захочешь, просто изменю черты лица, и тебя не узнают.
Возможно, не сделает. Но - нет, сделает. Мысль уже заработала, идея - уже живая, уже формируется из зародыша, покрывается образами, как плотью. Хорошая идея. Из таких, что дают силы, окрыляют, из-за которых можно не спать сутками, питаться чем попало - и быть совершенно счастливым.
-Сколько? - реальность ворвалась в его мысли как-то уж очень жестоко. - А ко сколькк тебе на работу? Вот что, марш домой. Чай можешь взять с собой.

Подпись автора

Выпал снег - значит, скоро весна...

Шен не спорил - возражения только задержат эту девушку тут. Но он совершенно точно знал, что когда рано с утра на учебу или на работу - не важно! - распивать чаи заполночь точно плохая идея. У него самого твердого расписания не было. Обычно он старался больше использовать утренние часы, но если организм требовал, а срочных дел не было, мог спокойно проспать хоть до обеда. Пожалуй, он никогда не завидовал Марлин, Кингсли, даже Джудит с их упорядоченной жизнью, расчерченной на дни и часы, но бесконечно уважал этот неудобный, но правильный, способ существования. Уважал и поддерживал. И, если надо, гнал сестрицу спать, даже когда та уверяла, что ей совсем не хочется. Так что когда Марлин спросила, в порядке ли он, Шен даже не задумавшись, уверенно кивнул. Он кивнул бы, даже если бы умирал.

Чтоб кивок был убедительнее, он даже поднялся. Рисковое это было предприятие - вставать с дивана, тем более с чашкой горячего чая в руках. Но с другой стороны - Марлин уже здесь. Если он покачнется или уронит чашку - хуже точно не будет. Но он устоял, все хорошо.
-Я провожу тебя. В дом попадать лучше через террасу, а уходить лучше из сада.
До двери не так далеко, всего несколько шагов. Шен лишь раз легко, будто случайно, коснулся пальцами стены.
На улице стало чуть полегче. Старый яблоневый сад спал, облитый, будто сиропом, светом стареющей луны. Шен глубоко вдохнул свежего зимнего воздуха. Улыбнулся, протянул девушке руку:
-Доброй ночи, Марлин. Спасибо за помощь.

Проводив её, ушел в дом, теперь уже крепче ухватываясь за надежные неподвижные стены. Домик покачивался, будто плыл по океану. Шен вернулся на диван, который покинул всего несколько минут назад, только теперь уже занял его весь. Нет, плохая была идея сейчас работать, он наработает… Прикрыл глаза, думая, что спланирует завтрашний день, и тут же уснул.

Утром проснулся совершенно свежий и полный сил. И первым делом пошел в мастерскую, где выбрал из недавно сделанного подарок для Марлин. Поначалу он хотел подарить ей чашку, но рассудил, что живет она не одна, было бы вежливо подарить чашки для всех домашних. Он знает только про троих, кроме неё. Бабушка, дедушка, мама… а отец? А может быть, братья и сестры? Он же не уточнил. Да и громоздкий выйдет подарок, уже выходит таким, даже если на четыре персоны. Потому, чуть подумав, выбрал банку для чая с плотной крышкой.
Банка была небольшая, почти полностью помещалась в двух ладонях. На одной стороне рисунок в восточном стиле: пьяный монах беседует с девушкой, лица которой не видно из-за раскрытого зонтика, но из-под богатых одежд торчит кончик лисьего хвоста.
Сам сходил в чайную лавку на улицу Шу Вэй и купил хорошего чая. Поставил банку с чаем в плотную подарочную коробку, зачарованную чарами расширения. Обложил со всех сторон мягким. Банка-то не разобьется, тоже зачарована, но нехорошо выйдет, если будет мотаться по коробке. Написал адрес, с припиской “для мисс МакКиннон”. Написал записку: “Благодарю за помощь!” Отправил Черри на почту. Все, теперь можно было начинать новый день.

Подпись автора

Выпал снег - значит, скоро весна...

Не то чтобы Шен экономил слова, просто так много всего на свете гораздо выразительнее слов. Он ли это рисовал? Простого “да” было явно недостаточно, да и вопрос, если подумать, чуточку не об этом. Он просто нарисовал на листе набросок: тот же толстенький лысый веселый монах протягивает бутыль из выдолбленной тыквы девушке-лисе. Та уже бросила зонтик на траву, оба сидят, смеются-заливаются. Совершенно неприличная картинка! Но в Англии - совершенно приличная, все хорошо.
Внизу написал просто “Приходи”. И приложил порт-ключ, правда, не в сам дом, а на садовую дорожку у крыльца дома. Марлин была у него ночью, ну как не запомнила, куда аппарировать.
Остаток недели весь прошел за работой. Когда в его голову приходила мысль, трудно было избавиться от неё и заняться чем-то другим. Трудно, но нужно. Потому что не все в этом мире подчинено его желаниям, увы. Так что сделав для успокоения сердца несколько набросков по памяти, Шен все-таки переключился на другое.
Новый приют - он тоже требовал внимания, а у него как раз образовалось для этого время. Сделать серию эскизов для росписи стен в общих помещениях: в столовой, в коридорах, в игровой комнате. Сделать эскизы для формы - мальчикам и девочкам. Герб, уже готовый, лежал уже почти неделю на столе в ожидании, пока взгляд Шена будет достаточно свежим, чтоб просмотреть его еще раз и убедиться, что в нем все в порядке и правильно. В эти дни ему как раз  здорово удавалось все, что требовало не столько вдохновения, сколько усидчивости. Впрочем, кое-что он сделал и по наитию. Зацепившись за идею выдолбленой тыковки, он изготовил детский сервиз: набор тарелок, чашка с блюдцем и сахарница-конфетница, все - будто бы из тыковки, повторяя не только её очертания, но и фактуру, как снаружи, так и внутри. Как использовать эту идею для взрослой посуды, это еще предстояло подумать. Впрочем, это необязательно…
Подходило назначенное время. Шен накинул теплую мантию, не застегиваясь, вышел на улицу и сел на скамейку. Закурил и задумался. Когда он только собирался открыть свое положение, он думал, что это даст ему свободу. Что он сможет выходить чаще и больше общаться с людьми. Пусть даже они станут презирать его, ерунда, думал он. Но теперь, через месяц после регистрации, он по-прежнему не рвался из своего тихого мирка. Его по-прежнему устраивала его жизнь отшельника. Так значит, подумалось ему, дело вовсе не в болезни. Дело в том, что его и в самом деле все это устраивает - тишина вокруг, редкие встречи, как драгоценные камни в пыли будней...
Услышав звук перемещения и заметив девушку на дорожке сада, он торопливо затушил сигарету и поднялся.
-Сегодня ты у меня в гостях легально или снова провожаешь подругу? - спросил он с улыбкой.

Подпись автора

Выпал снег - значит, скоро весна...

Шен понимающе кивнул. Он вовсе не хотел её смутить, просто вспомнилось с улыбкой. Он сам не слишком часто попадал в ситуации, когда приходилось врать, но только потому, что выбрал жизнь затворнакика. Меньше общаешься с людьми - меньше врешь, все просто. Окружающие не очень-то готовы слышать правду каждый раз, как задают вопрос, а особенно когда не задают его.
Он с улыбкой кивнул и позвал девушку заходить. Когда-то этот дом был куда как больше приспособлен для жизни, но Шен полностью перестроил его под себя, для работы. Раньше на крыльцо вели две лестницы, с обеих сторон, ему хватало и одной, слева, зато в небольшом образовавшемся тупичке можно было оставить верхнюю одежду.
Вместе они вошли в дом. Шен махнул рукой на дверь за коротким коридором:
-Там гончарная мастерская. И там довольно грязно, если тебе будет интересно посмотреть, скажи, я выдам накидку.
Провел через комнату, где они пару дней назад пили чай. В ней почти ничего не изменилось, только вместо мягкого запаха чая сейчас тут густо пахло кофе. Шен остановился у стола, заменяющего ему кухонный.
-Нам понадобится чашка с чаем или кофе как реквизит. Но напиток вполне может быть настоящим. Что тебе заварить? На этот раз завариваю я.
Он уверенно взмахнул волшебной палочкой, наполняя чайник чистой водой. Его способ заваривать чай несколько отличался от традиционного английского, и вкус чая тоже отличался. Впрочем, подумал Шен, наверняка Марлин могла привыкнуть к этому вкусу, если чаевничала с Джу, та тоже упорно делала это так же, как Старший, а не так, как Деметра.
-На самом деле, ничего особенного делать не надо. Повернуть голову так, встать вот так… если устанешь стоять - всегда можно посидеть отдохнуть. Я работаю довольно быстро и не мучаю моих моделей.
Он поставил чашки на поднос, поставил туда же коробочку с печеньем, и они вместе поднялись по винтовой лестнице на второй этаж. Вот там было много интересного. Там неостро пахло бумагой, холстами и масляной краской. Окно было приоткрыто, и в просторную комнату врывался мягкий дневной ветер и короткие, деловые, птичьи переговоры. По стенам висели листы с набросками, в том числе пара - с Марлин, сделанные на следующее утро после их встречи. На полу, прислоненные к стенам, стояли холсты с готовыми работами и пустые рамы.  Вообще, тут было просторно и чисто. Карандаши, кисти, ножи и мастихины, все стояло в подставках в определенном строгом порядке, краски были собраны в одном месте, и ни одной грязной лужи или пятна во всей комнате не наблюдалось. Даже стопки с набросками,  те лежали в определенном порядке, по маркированным папкам. “Семья”, “Друзья”, “Украдено”, “Ш”, “Подумать”, “сны”...
Шен поставил поднос на столик у окна. Рядом, на невысоком подиуме, было удобное кресло, предназначенное для отдыха.
-Располагайся. Можешь тут все осмотреть. Это мастерская, а не личная комната, и мы сегодня работаем вместе.

Отредактировано Sheng Chang (2021-04-18 21:54:23)

Подпись автора

Выпал снег - значит, скоро весна...

Доставая подходящий лист для работы, Шен как раз оказался рядом и взглянул мельком на папку, что сейчас рассматривала Марлин - а, аврорат, ну да… Усмехнулся.
-А, нет, что ты, в этот мир я не вхож. В смысле, не сотрудничаю ни штатно, ни временно. Как-то пока не пришлось. У вас там наверняка есть отличный художник - рисовать портреты со слов. Зачем отбивать у волшебника его честный хлеб? Но я подумываю, правда, не насчет календаря, а насчет серии портретов. Но, боюсь, они и правда будут смотреться менее уместно, чем календарь. Можно сделать ограниченный выпуск, для внутреннего использования. Хм.. а несколько экземляров выставить на аукцион. Это можно сделать, почему нет.
И еще он благоразумно промолчал, что вообще, вряд ли он, конечно, числится среди страшных-опасных преступников, но вообще, если хиты найдут постоянного автора регулярных и тайных выпусков “PlayWizard”, то неприятно удивлены будут многие: и тот же Кингсли, и Эллейн, да и Марлин наверняка будет разочарована… И по головке его, не погладят за такие художества, и особенно неловко вышло бы, будь он у них штатным художником. Так что может и хороший это вариант - сильно не отсвечивать своими талантами перед сотрудниками ДОМП.
Он искоса глянул на портрет старшего аврора О’Флаэрти. Припомнил, как рисовал: по случайному впечатлению, по чуть смазанному снимку с какого-то места происшествия, попавшего на передовицу Пророка, восстанавливая черты, угадывая их, а не запечатлевая.
-Не совсем добровольно, - ответил с улыбкой. - Глава аврората, как и весь старший офицерский состав - люди публичные. Так что их лица периодически мелькают в то  в Пророке, то в Придире, то еще где-то. И ракурсы могут быть очень разными. Я запоминаю черты. Потом моделирую по деталям нужный ракурс. А Джу говорит, если где-то ошибся. Она знает почти всех, если не по имени, то в лицо. Мне интересно рисовать сотрудников ДОМП. Есть в вас что-то особенное, какая-то чертовщинка…
Он ненадолго задумался, как бы это объяснить, но выходило как-то длинно, и, пока не Мирлин не спросит, Шен решил и не касаться больше этого. Особенные люди - этого достаточно.
-У меня еще есть папка “Мунго”.  Правда, она гораздо меньше.
Он прикрепил лист к доске, оглянулся на Марлин.
-Пока можно просто сидеть. Свет сейчас хорошо падает, а через час начнет уходить, тени сместятся, тогда, если еще не закончим, я скажу, куда встать или пересесть. А пока вот так - отлично. Только подними, пожалуйста, волосы. Тебе есть чем их закрепить?

Подпись автора

Выпал снег - значит, скоро весна...

Шен на какое-то время умолк, раздумывая, как получше объяснить про эту чертовщинку, которую он упомянул. Сам он отлично это понимал, но слова часто изменяли ему, уводя не туда. Иное дело - карандаш…
-Не то чтобы я знал очень многих авроров. Пожалуй, большинство людей, что тут изображены, я не знаю вовсе, просто вижу интересное лицо - и рисую. Но те, кого знаю - они особенные. Такое чувство, будто вы каждое утро получаете записку от собственной смерти: “Извини, сегодня не зайду, много дел, увидимся позже”.  И - такие: ну окей, танцуем дальше. Засиживаетесь за бумагами допоздна, едите, когда напомнят, спите в полглаза, сбегаете из Мунго с незатянувшимися ранами. В голове постоянно то, что не доделали, не досмотрели, не додумали. Ваши текущие дела - это чьи-то смерти и увечья, чья-то спасенная жизнь - это ваша работа. И я понимаю, почему вы такие. Но сам так не мог бы.
Он рисовал Марлин, почти не отрывая грифеля от листа, в одно текучее движение, где-то надавливая сильнее, где-то невесомо.
-Да, и ты тоже такая. Хотя я о тебе ничего не знаю, кроме того, что ты в два часа ночи вытащила меня из закрывающегося бара. Что ты там делала, абсолютно трезвая? Почему не оставила меня там? Мне не угрожало никакой опасности, правда-правда! Нет, тебе было до этого дело… Наверное, оставь меня там, еще бы и переживала полночи.
Он задумчиво повертел грифель в руках, глядя на девушку будто бы невидящим взглядом.
-Мне все время хочется каждому из вас выписать отпуск недели на три, на море. Чтоб просто дух перевели. Только не все вместе! Все вместе вы тут же организуете филиал аврората в отдельно взятом пансионате, поставите в спальнях по тренировочному манекену - и хана вашему отпуску.
Улыбнулся. Переменил лист, отложив в сторону уже сделанный набросок. Колебания и легкое смущение Марлин он заметил, но поначалу не понял, из-за чего. Строгие правила? Печальный опыт? Лишь начав новый рисунок, он заметил тонкий, едва различимый на таком расстоянии шрам. Из-за этого смущение?
Теперь, заметив, он рассмотрел его внимательно. Не от ожога - слишком тонкий и четкий. Не от ножа или рассекающего заклинания - напротив, недостаточно ровный. По очертаниям похоже на укус. Шен не подал виду, но очень рассердился. Что за человеком надо быть, чтоб калечить девушек!
Он не стал делать вид, будто не заметил. Лучше, если они поговорят об этом, чтоб впредь не было неловкости.
-У меня есть похожий шрам, - сказал он и потянул вверх рукав тонкой водолазки. - Привет от бешеной собаки.

Подпись автора

Выпал снег - значит, скоро весна...

Его модель поднялась и подошла ближе. Что ж, Шену это не только не мешало, но даже, напротив, помогало. На бумагу легло несколько мягких разрозненных линий, в которых внимательный опытный взгляд мог бы увидеть изгибы тела в движении.
Он не спрятал шрам, не испугался. Этот опасный для любых отношений момент - момент узнавания истины, что же, кажется, сейчас все прошло безболезненно. Умница Марлин все поняла сама, черт знает, как. Может, их там просто этому учат. Но - не отшатнулась, не насторожилась, не запаниковала. Золото, а не девушка.
Шен неярко усмехнулся, отложил грифель. Качнул головой: оборотень вне полнолуния - тот же человек. А значит, спрос как с человека, осознающего, что творит. И почему Чану Шену снова неловко? Будто эту пакость сделал он? Так не должно быть, но все-таки - ему стыдно.
-Мне очень повезло, - возразил мягко, с улыбкой. - Я выжил. Может быть, я не сразу это понял. Но выжить - это здорово, теперь понимаю. Мне повезло: рядом оказалась колдомедик, хирург от бога, что смогла собрать руку почти по кусочкам. Мне повезло, эта рука подвижна, и я могу рисовать. Иначе пришлось бы делать это левой рукой, а это совсем не так удобно. И, главное, мне  очень повезло: никто из тех, кто мне дорог, не отвернулся от меня.
Он говорил это улыбаясь, но глаза в этот раз не отразили улыбку, были серьезны. Очень не сразу пришел он к этой мысли, что на самом-то деле он счастливчик. Через месяцы депрессий и отчаяния. Через адовы месяцы тренировок, когда он через боль разрабатывал руку, а сам мечтал только сдохнуть - от боли, от слез, от трансформации, от яда, от чего угодно, только не видеть следующего рассвета. Зато теперь он точно знает - ему правда очень повезло, он благодарен этому миру за каждый день, что у него был и что еще будет.
Шен подумал с минуту, скрывая сомнение за простым действием, будто бы ему прямо очень понадобилось стереть с левой руки угольно пятно, хотя на самом деле никогда не был маниакальным аккуратистом. То, что он собирался сказать Марлин, не было официальным знанием. Пока - не было. До официального статуса еще должны пройти недели, если не месяцы. И брат говорил, не трепаться, если и говорить, то с разбором, зная, кому говорить. Шен много об этом думал и решил в свое время, что не станет говорить об этом вовсе. Но теперь, пожалуй, это было нужно сказать.
-Знаешь, тебе, пожалуй, тоже повезло. Это пока не публикуют… ты сейчас поймешь, почему. И ты тоже… - он усмехнулся, повторяя почти дословно фразу брата, - ...не треплись повсюду. Но передай знание в нужный момент надежному человеку. Так вот, легкая форма ликантропии дает иммунитет. Ты не станешь оборотнем, даже если тебя куснут в полнолуние.
Теперь он уже не улыбался. Легкая улыбка растаяла совсем, будто её никогда не было, будто вообще быть не могло на этом серьезном от природы лице.
-Это точно. Но ты все равно будь осторожна. От физических травм иммунитета нет, как ты понимаешь. Просто… ты будто бы получила прививку от ликантропии.
Он легко тронул рукой предплечье девушки, передавая через касание сочувствие и поддержку. Коснулся - и снова потянулся за грифелем. Зимний день короток…
- Его нашли? наказали? Хотя бы ищут?

Подпись автора

Выпал снег - значит, скоро весна...

Шен кивнул и вернулся к работе. Серьезное выражение долго на его лице не продержалось, скоро вернулась и обычная для него мягкая, немного дурашливая, лисья, как говорила сестра, улыбка.
-Это правильно, что не выгнали. Когда ты проходишь через такое, то потом становишься… даже не осторожнее. Становишься другим. Становишься старше. И это даже не событие накидывает годы, это то, что тут… - он поднес руку к виску, но не тронул. Грифель в его руке оставил бы след на коже.
То, что она рассказала, помогло ему лучше её понять. Сложить в более цельный образ, уловить нужные черты. Ему даже не нужно было переносить на бумагу шрам - он уже решил, что не станет этого делать, раз она стесняется - чтоб передать правильное впечатление.
-Я зарегистрирован, - ответил на вопрос легко и спокойно, как о чем-то очевидном и не важном. Помолчал немного, глядя на рисунок, снял лист, стал прикреплять другой. Готовый рисунок отдал Марлин, посмотреть, ей же любопытно. - Я сделал это недавно, как раз чтоб больше никого не подводить.  Чтоб те, кто меня любит и бережет, не врали и не выкручивались. Но все-таки слишком поздно. Теперь я думаю, что должен был сделать это сразу.
Для следующего рисунка он взял карандаш. Он пока не просил Марлин вернуться на свое место, пока ему доставало того, что он запомнил, чтоб строить правильную выверенную модель её лица.
-Теперь я уверен, что произошедшее в ту ночь не было случайностью. Поначалу я очень винил себя. Думал - если бы не шел к дому пешком, ничего бы не случилось. Что это я виноват в смерти мамы. И сам виноват в том, что случилось со мной. И потому не стою ни сочувствия, ни заботы. Я согласился скрывать свое состояние, чтоб не делать еще хуже семье.  Тогда я не готов был обвинять, я знал, кто виновен - я сам. Но за эти годы я передумал очень много мыслей. И первое, что я должен был понять: это не мои зубы убили мою маму. Это был другой. И он пришел к нашему дому не случайно. Теперь я уверен в этом. Потому что, понимаешь… - он улыбнулся, говоря это, но теперь улыбка у него была острее. - Ни до, ни после тут не водилось оборотней. Они не ходят тут стаями, не живут неподалеку. Их тут просто никогда не было, ни до, ни после. Люди, что пропадали в окрестностях, магглы -  тому были другие причины. Это тихое место, очень спокойное. Зато накануне, седьмого июля, у нас был гость, которого мать не пустила на порог, говорила с ним через двери. Никто его не видел, только Джудит слышала с третьего этажа, как они говорили. Он - такими словами, которые Джудит сама придумать не могла. Он угрожал. Он требовал денег и угрожал. Когда Джу сбежала вниз, он уже уходил, и она увидела лишь его профиль в свете луны. Мама успокоила её, сказала, что какой-то несчастный ошибся домом. Но я уверен теперь, что он не ошибся. В ту ночь, когда все случилось, почти сразу прибыли хиты и охотники. Я этого, конечно, не видел, но я знаю. Они не нашли его. То ли сам сбил след, то ли кто-то помог. Но, скажи мне ты, все это очень похоже на несчастный случай?

Подпись автора

Выпал снег - значит, скоро весна...