Внешность:
Высокая, чуть выше 180 см ростом, весом около 75 кг, поджарая, сильная, быстрая и ловкая. Волосы рыжие, глаза зеленые. Сложение скорее юношеское, чем женское, движения резкие. Обладает богато интонированным голосом и выразительной мимикой. Носит мужскую одежду, благо род службы это позволяет, копирует мужскую манеру держаться и общаться. Последние полтора года не носит одежду с короткими рукавами даже летом.
Особые приметы:
Не слушается правая рука от локтя - последствия темного заклятья, пропущенного примерно полтора года назад. Присмотревшись можно заметить, что она тоньше левой - сказывается частичная атрофия мышц. Если Эшлинг всерьез выведена из душевного равновесия, может начать непроизвольно дергаться кисть.
На теле есть несколько шрамов от темных заклятий и от когтей оборотня.
Под левой ключицей и на правой щиколотке мелкими цифрами вытатуирован номер личного дела. И полное описание внешности для желающих. Потому что мне его жалко удалять. Эшлинг никогда не была, и никогда не будет красавицей, к этой мысли она привыкла с самого детства и к окончанию школы совершенно с ней смирилась. Высокая, под метр восемьдесят, сильная и гибкая, Эш внешне довольно сильно напоминает парня: в стремительных и немного неуклюжих почти всегда, кроме боя, движениях нет мягкой женской пластики; сложение скорее юношеское: широкие плечи, узкие бедра, невыраженная талия и незаметная под свободной мантией грудь, - именно этим особенностям фигуры Эшлинг обязана тем, что незнакомые люди примерно в половине случаев обращаются к ней "сэр". Лицо у нее, по выражению матери, "особенное", "необычное", "привлекательное", - какое угодно, только не красивое: бледная почти до прозрачной белизны, какая бывает только у рыжих, кожа, тонкие острые черты, высокие выступающие скулы, светлые брови и ресницы, большие, чуть навыкате, глаза и тонкие губы, - такое сочетание разве что "особенным" и остается называть. А еще "выразительным", - у Эшлинг в самом деле богатая мимика, и она как правило не старается скрывать эмоции. Именно они, даже самые тонкие, преображают женщину, заставляя собеседника на какой-то момент забыть, что она некрасива.
Эш умеет держать осанку, но в этом заслуга не аристократического воспитания, а тренировок по боевым чарам и физической подготовке.
В школе Эшлинг носила длинные, почти до середины бедер, волосы, потому что они, в отличие от лица, действительно были красивыми, потому что благодаря им учителя не обращались к ней "юноша", и потому что они отлично прикрывали большие оттопыренные уши. Коротко подстриглась во время стажировки в аврорате, по требованию куратора, и с тех пор больше не отращивала.
Сейчас пожалуй единственное в ее облике, что можно без лукавства назвать красивым, это руки: тонкие запястья, изящные кисти с длинными пальцами и от природы аккуратными ногтями.
Обладает глубоким богато интонированным голосом.
Одежду она предпочитает такую, "чтобы не возиться", не стесняющую движений, - рубашки, брюки, удобные сапоги на низком каблуке. Никогда не предпочтет эстетичность в ущерб удобству, и вообще никогда не старалась себя приукрасить. Крайне редко пользуется косметикой, не укладывает волосы, со времен школы не носит платьев и юбок, терпеть не может высокие каблуки, не носит украшений, и вообще не прибегает к традиционным ухищрениям, призванным сделать женщину привлекательной, - зачем, если все равно не поможет, по большому счету? Хватит и того, что она аккуратна, и неряшливости себе не позволяет. Вкус у Эшлинг есть, она умеет выглядеть стильно, если захочет, но в основном заботится о внешнем виде не больше, чем необходимо.
|
На удивление хладнокровна и уравновешенна для чистокровной ирландки. Независимая и прямолинейная, не считает нужным лукавить, терпеть не может, когда ей пытаются управлять или в чем-то ограничивают, если речь не идет о приказах командира. Точно так же не может терпеть неискренности, интриг и прочей "подковерной возни" и презирает людей, прибегающих к подобным методам. Честна равно с собой и с окружающими. Грубовата, деликатничать с собеседником обычно не считает нужным, к тому же категорична и довольно резка. Раз составив мнение о человеке, меняет его с трудом. Если что-то в чужом поведении или словах ее не устраивает, она предпочитает высказать все прямо и в лицо или промолчать, но не унижаться до лицемерия, мелкой лжи и пакостей исподтишка. Если ситуация не требует сдержанности, легко может вспылить, но отходит быстро, злости не копит и вообще обычно добродушна по отношению к людям, если они не лезут в ее дела и не пытаются в чем-то ей мешать. Отзывчива, не пройдет мимо чужого несчастья, заботлива по отношению к тем, кого числит младшими, ответственна. Близко к себе, впрочем, не подпускает, настоящую дружбу и уважение с ее стороны заслужить непросто, но тем, кому это удалось, Эшлинг преданна до конца. Верующая, католичка, в ее картине мира это никак не противоречит тому, что она еще и ведьма. К своему долгу аврора относится со всей ответственностью и серьезностью, к остальным аспектам собственной жизни - существенно легче. В себе уверена, и поколебать эту уверенность непросто. Наблюдательна, терпелива, дотошна и упорна в достижении цели. Предусмотрительна и осторожна, приобрела эти качества, набив немало шишек. Обладает неплохими аналитическими способностями, гибким умом и критическим мышлением. Иронична, наделена хорошим чувством юмора. Идеалистка, и ради защиты идеалов человечности и справедливости способна на жестокость. Максималистка. Бескомпромиссна. Начинающий параноик.
Немного о привычках:
Кладет ноги на стол, когда никто не видит, разумеется. Всегда носит с собой фляжку с вином и что-нибудь, чем можно перекусить: орехи, хлебцы, печенье. Грызет кончик пера, если не может подобрать формулировку в письме или документе. Вертит что-нибудь в руках или постукивает пальцами по любой подвернувшейся поверхности, когда нервничает. Не снимает ручные ножны с палочкой даже когда спит. Носит нательный крест и кольцо-розарий. Чтобы успокоиться и сосредоточиться, иногда читает про себя молитвы на латыни. Ругается исключительно на ирландском. |
Ближайшие родственники:
Мать: Эйлинн О'Флаэрти (в девичестве О'Коннор), 46 лет, маггла. Хозяйка небольшой фермы в графстве Голуэй.
Отец: Брандон О'Флаэрти, 49 лет, чистокровный волшебник (в третьем поколении). Заместитель главы аврората Магической Ирландии.
Брат: Доминик О'Флаэрти, 14 лет, маггл.
Дядя со стороны отца: Диллан О'Флаэрти, 51 год, чистокровный волшебник (в третьем поколении). Егерь в одном из ирландских природных заповедников, в Коннемаре.
Еще довольно много родни разной степени близости, как среди магов, так и среди магглов.
История:
Пожалуй историю этой семьи стоит начать с того, что юная мисс О'Коннор, выходя замуж, понятия не имела, что ее муж - маг. Брандон О'Флаэрти, побоявшись спугнуть свое счастье, бывшее, надо сказать, преданной католичкой, просто ничего невесте не сказал до самого венчания, просто привез в семейный коттедж неподалеку от Коннемары, и наплел, что как и брат устроился в заповедник помощником егеря, - не об аврорате же рассказывать. И после тоже все не находил момента, до того самого дня, когда Эйлинн в буквальном смысле приперла мужа к стенке и потребовала объяснить, что за странные золотые монеты лежат у простого помощника егеря в столе, как в его сумку, которую она прихватила отправившись за покупками, влезло покупок в два раза больше, чем могло влезть, что за ушастого гнома в полотенце она уже несколько раз видела возле колыбели недавно родившейся дочери, почему люди на найденных вчера в дальнем углу чердака фотографиях махали ей руками, и что в конце концов за чертовщина вообще творится в этом доме. Объяснение вылилось в почти полных две недели скандалов с лейтмотивом "как ты мог мне врать, чертов ты сид" и категоричное требование "чтоб в нашем доме я всех этих твоих чудес не видела". После этого в семействе установился шаткий мир: О'Флаэрти при жене не колдовал и артефактов в доме не держал, на виду по крайней мере, а Эйлинн делала вид, что не замечает помощи домовика по хозяйству, охранных знаков на дверях, и того, что заглядывающие на праздники в коттедж родичи мужа имеют привычку появляться и исчезать прямо за калиткой, - ради любви и не такое стерпишь. Она стерпела даже непонятно как брошенный трехлетней Эшлинг через всю комнату утюг, о который девочка неосторожно обожглась, и танцующие под песенку уже четырехлетней дочери цветы на клумбе, в конце концов вся родня хором твердит, что с детьми всегда так, и подрастет - перестанет. А вот ночного визита разозленного дотошным аврором О'Флаэрти некроманта - уже не стерпела. Зрелища жутких фигур инфери за окнами ночью и разгромленного садика и прихожей утром, перемещения портключом в одной ночной рубашке с вопящей от страха дочерью на руках куда-то к родичам в Ольстер, - всего этого Эйлинн хватило ровно один раз. Тем же утром, вернувшись домой и крепко обняв мужа, которого боялась живым уже не увидеть, она объявила Брандону, что вот теперь магии и магов с нее окончательно достаточно, и она возвращается к родителям. О'Флаэрти удалось все-таки убедить супругу, что забирать маленькую ведьму, плохо контролирующую проявления магии, в маггловскую деревню - плохая идея, а "как-нибудь это из девочки убрать" не получится никак, и Эшлинг осталась жить с отцом и с пяти лет виделась с матерью по праздникам и выходным. А после поступления в Хогвартс, когда случайных всплесков магии с ее стороны уже можно было не опасаться, приезжала и на каникулы.
Распределение на Хаффлпафф поначалу расстроило Эшлинг, она хотела попасть на Гриффиндор, где учился отец, и быть среди "барсуков", которых вся школа ни во что не ставит, было обидно. Но О'Флаэрти довольно быстро убедил дочь, что трудолюбие и упорство - одни из самых достойных человеческих качеств, на них держится любой успех, и таким распределением она может с полным правом гордиться. Кроме того компания на курсе сложилась дружная: друг другу помогали в учебе, вместе проводили время, заступались за товарищей в конфликтах. За себя постоять, и делом, и словом, она научилась довольно быстро, не открывать важного кому попало и не подавать виду, что ее что-то задело, - тоже, хотя чаще все-таки предпочитала засветить обидчику в нос. Училась Эшлинг довольно ровно, из всех предметов по-настоящему увлекали ее Чары и Защита от Темных Искусств, остальные она просто старалась не запускать: во-первых нельзя слабыми оценками позорить фамилию, а во-вторых с третьего курса О'Флаэрти твердо решила, что станет аврором, как отец, а в аврорат недоучек и посредственностей не брали. Была членом дуэльного клуба.
Родители так и не съехались, несмотря на то, что виделись часто и разводиться не собирались, и Эшлинг делила время каникул между матерью и отцом. Закономерным результатом одной из встреч родителей стало рождение Доминика, у которого магические способности, к огромной радости матери и огорчению отца, так и не проявились, и Эйлинн О'Флаэрти дала зарок сына вырастить "нормальным человеком" и не допустить, чтобы он что-то узнал о магии.
Жизнь на два дома тоже быстро стала привычной: мать заплетала ее волосы в сложные косы, звала своей маленькой ши, воспитывала из дочери скромную работящую девушку, водила в церковь по воскресеньям и учила вести хозяйство и ухаживать за маленьким братом безо всякой магии, отец разрешал носить мальчишескую одежду, рассказывал истории о магических существах и темных волшебниках, вместе с дядей водил на долгие прогулки по Коннемаре, учил правильно творить чары, летать на метле и играть на гитаре.
После выпуска Эшлинг подала заявление в британский, к удивлению родных, аврорат и была принята на стажировку. Куратором Эш, как она и просила, был назначен Аластор Грюм, и через несколько дней юная ирландка своего куратора начала ненавидеть, а через несколько недель - почти боготворить. Ради этой возможности учиться у одного из лучших авроров Британских островов пришлось расстаться со своей гордостью - роскошной, толщиной в кулак и длиной до бедер, медно-золотистой косой, которую Грюм потребовал немедленно остричь. Но зато за год с небольшим она превратилась из "этого недоразумения" в "О'Флаэрти", а еще через два - из стажерки в оперативника. После окончания стажировки осталась служить в аврорате, активно участвует в войне, потому что не хочет, чтобы Волдеморт прибрал к рукам британские острова и превратился во второго Гриндевальда или что похуже. Летом 1976го получила ранение, из-за последствий которого по сути лишилась ведущей руки, но отказалась уйти в отставку по ранению или сменить действительную службу на работу в архиве отдела. Сдала квалификационные тесты и сохранила должность. С декабря 1977 года - старший аврор.
Идеи Ордена она вполне разделяет и со многими его членами, не зная об их принадлежности к Ордену, дружит, но к организации не принадлежит. факты россыпью *После первой же стажерской стипендии Эшлинг ни разу не взяла у родителей денег.
*Почти полгода прожила с мужчиной, отношения в итоге не сложились из-за ее нежелания оставить работу и посвятить себя семье.
*В качестве вольного слушателя посетила несколько лекций по криминалистике в маггловском университете.
*Плохо переносит холод - быстро замерзает.
*Еще во время стажировки пробовала курить, с того единственного раза не понимает, как в этом процессе можно находить какое-то удовольствие. Запах обычных сигарет не любит, к запаху хорошего табака относится терпимо.
*Эшлинг жаворонок, но работа в аврорате совершенно сбила ей ритмы сна.
*С того времени, как переучилась на левую руку, пишет только маггловскими ручками - это единственный способ не размазывать ладонью свежие чернила.
*В завещании Эшлинг записано, что тело нужно кремировать. С христианской традицией это не совпадает, но детское воспоминание об инфери и страх, что и с ней такое может случиться, подтолкнуло к такому решению.
*Привычка целовать палочку перед боем осталась с того времени, когда Эшлинг только осваивала невербальную магию. Заклинания получались через раз, и она раскусывала губу, целовала рукоять и произносила заклинания беззвучно. Кровь - хороший активатор, чары удавались чаще. Сейчас в такой активации уже нет необходимости, но Эш считает это доброй приметой.
*Эшлинг азартна. Не играет, тем более на деньги, но добрых две трети самых разнообразных пари, заключаемых в отделе, - с ее подачи. Почему бы нет, если жизнь от этого становится интереснее?
*Суеверна, как и многие люди опасных профессий, но в приметы верит довольно избирательно. В основном в те, которые должны приносить удачу или отводить беду.
*Эшлинг временами достаточно вольно относится к закону, считая, что сохранять нужно не букву, а дух. А значит для достижения нужного результата иногда можно и пренебречь некоторыми административными нормами, особенно если никто лишний об этом не узнает.
*У Эшлинг быстрый метаболизм, она почти постоянно голодна и есть может довольно много, совершенно не набирая вес. По этой же причине на нее лучше действуют зелья. А еще ей нужны постоянные и значительные физические нагрузки.
*Эшлинг ревнива, причем не важно, мужчину ли ревновать, друга, учителя, ученика ли. Даже к вещам, которые действительно личные, относится ревниво, что ее - то ее, и нельзя брать без спроса. Не выдавать ревность к людям ей хватает здравого смысла и любви к этим людям же, а вот неживые ценности она стережет как дракон.
* вот так выглядит палочка Эшлинг ) 
*Эшлинг знает, как обращаться с огнестрельным оружием, родственники со стороны матери научили. На ферме освоила ружье, уже после школы - пистолет. Даже носила его с собой какое-то время на всякий случай, но палочка все-таки оказалась привычнее, а потому надежнее. Сейчас - не может, обращение с этим оружием требует двух рук.
*По-английски О'Флаэрти говорит с ирландским акцентом. Недостаточно сильным, чтобы затруднить понимание, но вполне отчетливым.
|
пост
Невежество Маркуса если не во всех, то точно в некоторых бытовых вопросах обнаружилось в разговоре случайно, и, кажется, после уже пятой или шестой кружки пива в баре, и Эшлинг не упустила случая поддеть товарища,
- Что ты за человек, Фоули, тебе до сих пор домовик твой породистый нос вытирает и завтрак в постель носит? - девушка скорчила пренебрежительную гримаску, - Тебя бы на пару недель на ферму к моей матушке пожить, или ко мне хотя бы - может хоть яичницу жарить научишься сам, воспримешь полезные знания.
- Ой, воспитательница, О'Флаэрти, - парень скептически и провоцирующе усмехнулся, - Да ты и недели под одной крышей со мной не выдержишь, сбежишь куда глаза глядят, с домовиком работу не поделите.
- Я? Не выдержу? - ирландка щурится, становясь похожей на хищную птицу, и с силой опускает пустую кружку на стол, - Ставлю стипендию!
- А принято, я тоже ставлю! Все слышали? - Маркус оглядывает компанию, убеждаясь, что вся группа стажеров аврората, отмечавшая конец очередной аттестации, и правда слышала и обратила внимание. - Саваж, разбей!
******
Эшлинг проснулась от того, что выспалась: редкое еще с самого начала стажировки в аврорате чувство. Потянулась, разгоняя остатки дремоты, зевнула, как кошка, и развернула к себе будильник, справившись с искушением зарыться обратно в одеяло и поваляться в постели еще немного - все-таки сегодня у нее была утренняя смена. Будильник, растративший весь завод пружины звонка, меланхолично тикал к сорок пятой минуте восьмого. Через пять минут в отделе начиналась пересменка. Ни секунды чтобы разлеживаться.
- Проклятье, Маркус! - значит день рождения бывшего сокурсника и нынешнего коллеги Саважа вчера отмечали вместе, засиделись в баре за разговорами вместе, а на работу утром он свалил один, не позаботившись разбудить Эшлинг. Она вот напарника никогда в такой ситуации не бросала, даже если приходилось поливать его водой или кидаться подушками. Эшлинг выметнулась из комнаты в ванну, наплевав на то, чтобы сейчас приводить постель в порядок, - некогда, наскоро умылась и прошлась расческой по волосам, метнулась обратно и выругалась по-ирландски, не обнаружив в шкафу свежих рубашек. Вчера далеко за полночь ей конечно не пришло в голову проверять, приготовлена ли одежда на утро, а чертов домовик Фоули похоже опять сунул все рубашки мужского кроя в шкаф хозяина.
Личные комнаты вообще-то были священной территорией. Поначалу. Недели полторы или две, если быть точной, пока вещи и книги не начали неостановимо мигрировать, а общаться и уж тем более приглашать гостей на небольшой кухне не стало окончательно неудобно. За прошедшие несколько лет частные границы вообще немного стерлись под давлением обстоятельств, поэтому идея поискать свою или хотя бы подходящую одежду в шкафу напарника Эшлинг не смутила. А Маркус, оказывается, вовсе ее не бросил, подставив под головомойку от Уильямсона, он все еще дрых как медведь зимой, только пятку из-под одеяла высунув.
- Фоули, подъем, тревога! Пятиминутная готовность! - О'Флаэрти хлопнула для большего эффекта дверцей шкафа и юркнула в коридор, утащив с собой неизвестно и не важно чью на самом деле рубашку и пару носков заодно. На всякий случай: любого аврора, воспитанного Грюмом, лучше будить с безопасного расстояния и укрывшись в складках местности. У нее самой была неприятная привычка иногда сначала швырнуть в источник постороннего звука ступефай, а потом проснуться и разбираться, в чем собственно дело.
- Вставай, Маркус, мы проспали!
|
