Не успело всё успокоиться после Рождества, как на магическую Британию свалилось новое потрясение. Тряхнуло знатно, причём в буквальном смысле в том числе. Ничего магического во взрыве, произошедшем в оперном театре аккурат в День Влюблённых, на первый взгляд, не было, но работы у ДОМП от этого меньше не становилось. Лавина отчётов ещё не исчерпала всей своей мощи: с момента очередного теракта прошли только сутки, расследование шло полным ходом, и затишье, установившееся в этом конце второго уровня Министерства в этот поздний вечерний час, было обманчивым. Урхарт знал об этом не хуже любого, кто сейчас нёс вахту за пределами этих стен, в условиях куда менее уютных, чем давно обжитый им тёплый кабинет.

Департамент правопорядка никогда не жаловался на нехватку работы, а сейчас её, по понятным и естественным причинам, было даже больше, чем обычно. Второй теракт за два с небольшим месяца — это не шутки, и тот факт, что между ними не просматривалось прямой связи, ничуть не облегчал ситуацию. Даже если Пожиратели Смерти не имели никакого отношения ко взрыву в опере, его последствия всё равно были печальными — и, как и при нападении на вокзал, пострадавших оказалось немало, а на виновных пока ничто не указывало. Между тем, найти их было крайне важно, и сделать это нужно было как можно скорее. Проглядывая отчёты коллег, Урхарт надеялся выцепить между строк хоть какую-нибудь ниточку, за которую можно было бы потянуть, чтобы распутать этот клубок. Меньше всего в этот вечер Элфинстоун нуждался в компании. К сожалению, нашёлся человек, который придерживался иного мнения по этому поводу.

Короткий и уверенный стук в дверь возвестил о приближении волшебника, явно знавшего себе цену и считавшего своим долгом обозначить её с порога. Поэтому Урхарт не смог отказать себе в маленьком удовольствии сухо рявкнуть «Войдите!» прежде, чем незваному гостю взбредёт в голову вломиться без приглашения. Зато взгляд от отчёта, лежавшего на столе перед ним, Стоун оторвал не сразу, выдерживая классическую паузу: кому бы ни пришло в голову навестить его на рабочем месте в этот час, он должен был понимать, что время выбрал неподходящее.

Боковым зрением Урхарт, разумеется, фиксировал происходящее в его собственном кабинете, и по общим очертаниям узнал волшебника, только что переступившего его порог. Следовало признать: такого визита он сейчас не ожидал. Тем не менее, взгляд на вошедшего он перевёл лишь после того, как добрался в отчёте до логического завершения очередного абзаца.

— Надо же, Сигнус Блэк собственной персоной! — поприветствовал бывшего коллегу Элфинстоун, откладывая лежавший перед ним пергамент в стопку к его многочисленным собратьям. — Я думал, после ухода из ДОМП ты к нам больше ни ногой.

Если Блэк пришёл — значит, ему что-то понадобилось, и Урхарт был далёк от того, чтобы задавать наводящие вопросы и любезно интересоваться, что именно. Если он чего-то хочет, скажет и так. Хотелось бы, правда, чтобы на это не пришлось тратить слишком много времени — напрасные чаяния, как вынужден был констатировать для себя Стоун уже через минуту, когда на полированную поверхность столешницы с характерным веским стуком приземлилась бутылка дорогого огневиски.

— Да и ты не молодеешь. Хотя весь так и светишься.

Если этот старый чёрт считал возможным начать беседу с дружеского или по меньшей мере дружественного подкола, то Урхарт не видел причин не ответить ему с той же дружелюбной прямотой.

— Ты выбрал не самое удачное время для ностальгических посиделок, Сигнус. У нас не бывает лёгких времён, тебе ли не знать. Но вчерашний взрыв в опере изрядно усугубил ситуацию.

Намёк был более чем прозрачным, но всё-таки не перешёл ту грань, за которой он мог превратиться уже в не столь любезное предложение убираться из чужого кабинете вместе с бутылкой: привычки выставлять людей за порог и захлопывать дверь у них перед носом за Элфинстоуном не водилось — для этого он слишком хорошо понимал, что у любого подобного шага есть свои последствия, и порой лучше было не доводить до их появления.

Сигнус говорил много и охотно, и чисто по-человечески Урхарта это раздражало, но как детектив со стажем он всегда находил особый вид удовольствия в разговорах со столь многословными собеседниками. Чем изобильнее поток речи, тем больше полезной информации из него можно почерпнуть. Первым, на что обратил внимание Элфинстоун, проигнорировав идиотское сокращение собственного имени, было настоящее время, проскользнувшее едва ли не в первой же фразе. Блэк недавно получил в своё ведомство целый департамент — но не тот, о котором продолжал мечтать. Чутьё подсказывало Урхарту, что это оброненное вскользь между делом замечание следовало считать ключом ко всей последующей беседе. Зная Сигнуса Блэка и его амбиции, можно было с уверенностью утверждать, что вернуться в ДОМП он мечтает не менее, чем его главой и руководителем, — чтобы понять это, не требовалось большого ума. И сейчас, когда кресло под Краучем, как кому-то могло показаться, закачалось, Блэк тут же коршуном примчался разведывать обстановку. Бросив на него тяжёлый, если не сказать неприязненный взгляд, Стоун убрал стопку с отчётами в стол под ключ, взмахнул волшебной палочкой и всё-таки заставил пару стаканов из шкафа опуститься на стол.

— Скажи спасибо, что они тут вообще есть, — не утруждая себя излишним дружелюбием, произнёс Урхарт. В конце концов, Сигнуса он не приглашал, и притащился сюда тот действительно не вовремя, а Элфинстоун не считал себя обязанным изображать бурную радость, когда её не испытывал. Ему было всё равно, отнесётся ли Блэк к этому с пониманием или нет: у Сигнуса не оставалось иного выбора, кроме как это принять.

— Почти к полевой работе — это на должности начальника департамента? — усмехнулся Урхарт. Уж ему-то было прекрасно известно, в какой плоскости лежат обязанности абсолютного большинства руководителей такого уровня. Следовательно, Блэк лукавил, причём делал это вполне откровенно, не таясь, — и, стало быть, в очередной раз давал понять, каковы были его устремления.

Продолжение не заставило себя ждать, окончательно расставляя всё по своим местам. Почти окончательно. Прежде чем откинуться на спинку кресла, Стоун достал коробку с сигарами и поставил её на столешницу рядом со стаканами. Одну он тут же взял себе, занявшись её раскуриванием в то время, пока Блэк говорил. Слова он выбирал расчётливо и явно и недвусмысленно катил бочку на свой бывший департамент, непонятно зачем прикрываясь служебными интересами. Судя по своевременно вставленной просьбе не заводиться, сам Сигнус отлично это осознавал. Урхарт, впрочем, и не думал его перебивать, преспокойно попыхивая сигарой и дожидаясь развязки, и — надо же, какая неожиданность! — бочка скорректировала курс и покатилась целенаправленно на Крауча.

Итак, Блэк заявился к нему, чтобы прощупать почву. Теоретически, с учётом его целей и задач, он всё сделал правильно. Если не считать того, что он пришёл не к тому человеку — и великодушно предлагал свою помощь в обмен на информацию о внутренних течениях в департаменте правопорядка. Без увиливаний. По старой дружбе, которой за ними отродясь не водилось, несмотря на достаточно хороший уровень взаимопонимания в годы службы в ДОМП. И снова это дурацкое «Элфи».

— Приведи сюда Пожирателей Смерти в полном составе с железобетонными доказательствами против каждого в отдельности и их драгоценного лидера заодно — это было бы неплохой помощью, — хмыкнул Стоун. — Давай без увиливаний, Сигги. По старой дружбе. Ты пришёл выяснить, кого здесь ты можешь заполучить на свою сторону, если Краучу придётся оставить пост? И, по-видимому, считаешь, что этот дорогой огневиски поможет мне сделать правильный выбор?

Надо отдать хитрому лису должное: он был достаточно прям в своих инсинуациях, а прямоту Урхарт уважал. Но Блэк вместо Крауча, даже если предположить это чисто гипотетически, — это было бы всё равно, что менять шило на мыло. Если не хуже.

Чем дольше Урхарт смотрел на Блэка, тем отчётливее в памяти всплывали подробности его скоропостижного ухода из аврората — разумеется, на повышение, хотя кто другой на его месте мог загреметь совсем в ином направлении. Например, в Азкабан. Над Сигнусом не состоялся даже суд — однако те, кто служил в то время в ДОМП, знали, в чём соль. Блэк вывернулся. Он всегда был хитрой изворотливой сволочью, как и подобает достойному представителю змеиного факультета. Крауч тоже окончил Слизерин и отличался теми же резкостью и самоуверенностью, что и Сигнус. Только Бартемиус был в разы честнее. И Хогвартс он, между прочим, окончил раньше, чем хорошо известная Урхарту слизеринская шайка, а вот Блэк…

Блэк учился на одном курсе с ним самим и проводил вечера в факультетской гостиной с компанией тогда ещё студентов, которых Стоун с уверенностью, хотя и без прямых доказательств, причислял к основному составу Пожирателей Смерти. Люди не меняются. Старина Сигги в те времена держался особняком, но он уже тогда был хитрым засранцем — безукоризненно чистокровным, к слову. Ему хватило бы, с одной стороны, ума, а с другой — спеси не пытаться тягаться с лидером, выделившимся в группе слизеринцев, и не ввязываться в неприятности. Но означало ли это, что он в итоге так и не нашёл пути в эту аристократическую террористическую тусовку? Рьяное стремление к поимке преступников могло быть только прикрытием. Много лет назад Блэк из кожи вон лез, чтобы выслужиться и возглавить ДОМП. Прошли годы, но он до сих пор мечтал в точности о том же — не для того ли, чтобы Эйвери, Нотт и их приятели прибрали департамент правопорядка к своим рукам и заполучили, наконец, недостающий ключик от Министерства?

Обстановка была слишком тяжёлой, чтобы полагаться на чьи-либо слова, а доверять словам Сигнуса Урхарт по ряду причин не торопился вовсе. Однако это был не повод, чтобы с ним не разговаривать. Напротив, этот диалог стоило продолжить — но это отнюдь не означало необходимости идти у Блэка на поводу. И смеяться над его шутками Стоун тоже был не обязан.

— Настоящие доказательства, Сигнус! — сухо отрезал Урхарт. — Можно быть на сто процентов уверенным, что ты знаешь, кто преступник, и всё равно ошибаться. Ни ты, ни я не являемся истиной в последней инстанции, даже если ты мнишь себя всеведущим божеством.

Может быть, только это останавливало его после разговора с Дожем и удерживало от того, чтобы не устроить тому же Эйвери приватную встречу где-нибудь в тёмном переулке. Это и Минерва. Да, Элфинстоун был вполне уверен в принадлежности некоторых отдельно взятых личностей к Пожирателям Смерти. Но он делал скидку на потенциальную ненадёжность источника информации и признавал за собой возможность ошибиться. Вершить самосуд или подтасовывать факты — последнее, что следовало делать в борьбе с хитроумным врагом. Помимо всего прочего, в сфабрикованных уликах всегда можно обнаружить фальшь. Блэк на этом уже погорел, но жизнь его, видимо, ничему не научила.

Заявление о стремлении достичь сплочённости в Министерстве звучало донельзя иронично, особенно если учитывать его двойной подтекст. Если предположить, что Сигнус действительно был на стороне закона — что уже само по себе смешно, потому что он доказал, что был на какой угодно стороне, кроме этой — можно было бы только посочувствовать его потугам слиться в едином порыве с главами департаментов, по совместительству подрабатывавшими Пожирателями Смерти. Если же Блэк втайне сочувствовал им или состоял в их организации, устремление к сплочённости Министерства было более чем понятно и объяснимо — но абсолютно не годилось в качестве аргумента для этого разговора. Насчёт Сигнуса Урхарт не был уверен ни в чём, поэтому на его лице не отразилось никаких эмоций: он продолжал, как и прежде, попыхивать сигарой, распространяя вокруг сизые клубы дыма и буравя своего визави тяжёлым взглядом.

«Чего мне ждать на новом месте» звучало так, будто это был вопрос решённый. Чрезмерная самоуверенность или убеждённость в поддержке других «товарищей по цеху»? Стоун был вынужден исходить из возможности обоих вариантов. Заявления в стиле «я могу свалить Крауча, но пока не хочу» положения никак не улучшали. В переводе на человеческий язык они означали что-то вроде «Я страшно хочу скинуть Крауча, но мне нужна помощь» или «Я могу скинуть Крауча нелегальными методами, поэтому не стану признаваться, что уже этим занимаюсь». Не исключён был и ряд других вариаций, но суть менялась несильно.

— Это Министерство Магии, Сигнус. Единства в нём не будет никогда, — спокойно заметил Урхарт, выдыхая очередную порцию табачного дыма. — В твою душевную доброту я тоже не верю, поэтому оставь свои красивые слова для кого-нибудь другого. Если у тебя есть предложения относительно того, как сделать работу наших департаментов более слаженной, так и скажи. С этим я всегда готов поспособствовать.

Что бы там этот старый лис ни задумал в перспективе, разумно было использовать здесь и сейчас всё, что возможно, для наведения порядка на территории магической Британии. Тем более что нельзя было исключать некоторого рода сотрудничества между упомянутыми Блэком оборотнями и Пожирателями Смерти.

Чем более неприятные вещи он говорил Сигнусу, тем умильнее улыбался Блэк. Со стороны таких хищников, как он, это был признак опасности, но у Урхарта успел накопиться немалый опыт общения с такими акулами. Пересекать границы, конечно, не стоило, потому что старый лис только недавно был назначен главой одного из соседних департаментов. Но в остальном таких людей лучше всего было сразу ставить на место, чтобы не плодить в их умах напрасные иллюзии относительно привычных для них вседозволенности и безнаказанности и с порога чётко дать понять, что предел есть всему. В противном случае тот же Блэк моментально сел бы ему на шею и обосновался там с полным комфортом. Не на того напал. Эту отрезвляющую пилюлю ему придётся проглотить, и никаких страшных последствий для себя Стоун при этом не ожидал: Сигнус сам пришёл к нему, и это он был нужен Сигнусу, а никак не наоборот. Так что пусть теперь сидит, улыбается и делает хорошую мину при плохой игре — против этого Элфинстоун ничего не имел, потому что не ставил себе целью помешать собеседнику сохранить лицо. А вот стоит ли доверять косвенным и, тем более, прямым уликам, если Блэк их ему в скором времени предъявит, он ещё хорошенько подумает — и при необходимости лично перепроверит всё десять раз.

— Буду признателен, — сухо кивнул Урхарт. Признателен, но не обязан. В мире порядочных людей информация о преступниках должна была передаваться правоохранительным органам безвозмездно, в рамках само собой разумеющегося акта проявления сознательной гражданской позиции. С такими мерками Стоун подошёл и к этой ситуации, и ему было решительно наплевать на то, что Министерство в целом в мир порядочных людей не вписывалось даже с большой натяжкой. В конкретно данном случае это была не его проблема.

Когда Сигнус заговорил о доброте, Урхарт чуть было не спросил, кого в этих стенах Блэк считает добрым, но погасил этот неуместный порыв и вместо этого лишь ещё раз пыхнул сигарой: не хватало только ввязываться с этим ушлым типом в философский диспут. Доброта вообще не являлась подходящим мерилом, когда дело касалось закона. С политикой она тоже никак не вязалась. Поэтому Стоун только кивнул снова, соглашаясь с утверждением Сигнуса. Смотрел он при этом ему в глаза — пусть поищет доброту там, если угодно.

Удержавшись в плоскости материальной реальности, разговор перешёл в чуть более прагматическую фазу. Спорных моментов по-прежнему оставалось немало, но Блэк хотя бы зашёл со стороны новой для него зоны ответственности. Стоило уделить внимание его предложению — если это, конечно, было предложением — уже как минимум за это.

Наговорил Сигнус немало. Урхарт выслушал его внимательно, не спеша каким-либо образом демонстрировать свою реакцию и, наконец, пригубив притащенное коллегой спиртное. Огневиски, как и следовало ожидать, был отменным. Элфинстоун помолчал ещё немного, поболтав янтарной жидкостью в стакане и глядя, как маслянистые фракции медленно спускаются по стенкам.

— Удивительно, но ты во многом прав, — наконец, сказал он. — Ликантропия — это болезнь. Но болезнь — не основание для обвинений, и нельзя чесать всех оборотней под одну гребёнку, в этом и проблема. Поэтому одни всегда будут недовольны излишней мягкостью, а другие — чрезмерной жёсткостью. Что нам с тобой стоит сделать, так это подумать, как отделить зёрна от плевел.

Стоун сделал ещё глоток огневиски, поставил стакан на стол и снова пристально посмотрел на Сигнуса.

— Я не исключаю наличия связи между оборотнями и Пожирателями Смерти. То же нападение на Хогсмид чересчур «удачно» совпало с погромом на вокзале, — о чём Урхарт не сказал, так это о том, что один оборотень, пойманный далеко не в деревне, фактически признал, что его стаю, в некотором смысле, взял под крыло один волшебник, поразительно напоминающий так называемого Лорда Волдеморта. Однако лично ликантроп с ним не встречался, других волшебников из этой шайки тоже не видел, а местоположения своей стаи не знал, потому что волки осторожничали и срывались с места, как только кто-то из своих пропадал. В стенах Министерства толку от него больше не было, и в конечном итоге было принято решение его отпустить — но предварительно подвесить на крючок в качестве информатора, разумеется, однако Урхарт сомневался, что они увидят вервольфа снова: сунется к своим — они почти наверняка его порвут. Что ж, туда и дорога.

И всё-таки, Сигнусу нужно было дать хоть что-то. Урхарт сцепил пальцы в замок, уперевшись локтями в стол, и подался вперёд.

— Скажу тебе больше. У нас есть информация об одной конкретной стае, которая почти наверняка связана с Пожирателями Смерти. Сложность только в том, чтобы поймать правильного волка. Нам нужен вожак, остальные вряд ли будут так же полезны. Если действительно хочешь помочь, давай объединим усилия. Подумаем, на что их приманить, устроим облаву. Не возьмём, кого надо, с первого раза, — нестрашно: отметишь это в заслугах своего зверинца как успешный регулярный рейд, уж кого-то мы точно поймаем. Если всё получится, разделим лавры между департаментами и покажем всем, что такое слаженная работа.

Это было даже неплохо. Почти никакого риска для ДОМП и возможность проверить ведомство Сигнуса «на вшивость» заодно. Главное не давать ему слишком много информации, чтобы он не попытался провернуть это дело в одиночку — и своими методами.

Отредактировано Elphinstone Urquart (2021-03-06 12:46:24)

Блэк не то чтобы сильно переменился внешне, но явно оживился, когда разговор перешёл из сфер философских и отвлечённых в плоскость прагматичной конкретики. Что же, если это то, что ему было нужно, он обратился по адресу. Всё-таки, кое в чём они могли быть друг другу полезны, и оба знали цену взаимной выгоде.

У Сигнуса тотчас возникло множество вопросов. Все они были уместны и разумны. Он уцепился за брошенную наводку, как бультерьер. Хватка у Блэка была, что надо: вцепится — живым не уйдёшь. Во всяком случае, целым — точно. Он наверняка должен был понимать, что, если у них вообще возник такой разговор, значит, нужная информация у ДОМП имелась. И упускать возможность узнать как можно больше сразу Сигнус, разумеется, не хотел. Хорошо. Теперь он в самом деле выглядел заинтересованным в сотрудничестве. Прекрасно.

— Информация есть, — заверил его Урхарт. — Речь о стае Фенрира Грейбека. Тебе это имя что-нибудь говорит?

Насколько было известно Стоуну, в недавней истории с нападением на охотников не обошлось без утечки — если не сказать слива информации. Кто-то в департаменте Блэка явно стукнул оборотням или кому-то, с ним связанному, где следует искать охотников. Был ли к этому причастен сам Сигнус? Если он имел отношение к деятельности Пожирателей Смерти, нельзя было исключать и такого варианта. В любом случае, это совместное дело могло помочь в выявлении «крота», и этим стоило воспользоваться. Забавно, что, словно вторя его мыслям, спустя минуту Блэк заговорил о том же и сам. Как жаль, что это не снимало с него подозрений. В некотором смысле даже наоборот.

— Наши ребята недавно приняли одного из его оборотней. Отпетый негодяй, клейма ставить негде. Он рассказал много интересного. Однако где сейчас находится стая, ему неизвестно: они должны были сменить место, когда его взяли.

Элфинстоун сделал затяжку и выпустил дым, продолжая внимательно вглядываться в лицо собеседника, чтобы уловить малейшее движение мимики и любое изменение в выражении глаз. Проблема была в том, что отсутствие доверия к Блэку мешало работе. Зато случай был подходящим, чтобы проверить самого Блэка. Если сейчас утечки не будет — возможно, всё не так плохо. Если она случится, ДОМП рисковал потерять прямой выход на стаю Грейбека, но, с другой стороны, они уже получили от Уоррингтона достаточно информации и знали этих волков в лицо и поимённо, благодаря его воспоминаниям. Ещё раз взвесив все «за» и «против», Урхарт решил, что риск оправдан.

— Мы можем передать его вам. Зарегистрируете его, как полагается. А потом мы его отпустим и посмотрим, что будет. Волки не спускают предательства.

По версии Стоуна, Сигнусу это должно было понравиться. Такие методы работы были вполне в его стиле. Удивительно, но в данной ситуации Урхарт их даже разделял. Во всяком случае, в роли живца, на которого они собрались ловить Грейбека и компанию, должен был выступить не какой-нибудь невинный волшебник, а преступник-рецидивист, сдавший своих, как только ему прищемили хвост. Если что-то пойдёт не так, и бывшая стая его порвёт — туда ему и дорога. Он сам выбрал свой путь.

Оставалось только согласовать всё с Сигнусом, выбрать время и определить место, но это уже были детали. К тому же, оборотень пока ещё оставался под замком в камерах предварительного заключения ДОМП, так что все козыри были у них на руках.

— Согласуем всё при минимальном числе участников, как ты предложил. Заодно сможешь проверить подозрительных товарищей в своём департаменте.

«А я проверю тебя», — добавил Урхарт мысленно, глядя Блэку в глаза.

— Что скажешь?